Глава 1

Прошло 6 лет

Денис

– Я так и не поняла, почему Джессика летит с тобой? – спрашивает меня мама, осматривая пару моих чемоданов.

– Джесс хочет побывать в России. Почему нет? Она проведет там со мной пару недель, а потом вернется назад, – оглядываю квартиру, бросая взгляд на белые стены и картины, нарисованные Джессикой. Абстракция – это не мое, но яркие цвета вносят в минималистичный стиль моей квартиры немного красок и света. Да и потом, эти картины мы рисовали вместе. Моей матери они нравились, она засматривалась на них, когда приходила ко мне и искала в них глубокий смысл. Знала бы она, как мы их рисовали. Усмехаюсь, рассматривая картину посередине, вспоминая, как вжимал в нее Джесс лицом и вот эти разводы по краям – ее пальцы. А моя мать продолжает искать в этой картине глубокий смысл и восхищаться талантом девушки.

– Ты все равно останешься там надолго. Что будет с вашими отношениями? Она согласится жить в России? – моя мама – сама невинность.

– Ничего не будет. Она уедет, и долгая разлука сделает свое дело. Можно сказать, что это наша прощальная поездка.

– Я думала, у Вас все серьезно. По крайней мере, эта первая девушка, которая задержалась с тобой больше одного дня, – фыркает мама.

– Мам, я просто принял свободные отношения, практикующиеся в этой стране. Ты прекрасно знаешь, девушки здесь не выскакивают замуж в двадцать лет. Они строят карьеру, ищут себя, а о детях и семье задумываются только после тридцати. Что меня, в принципе, и устроило в Джесс. Как говорится, ничего личного – просто секс, – усмехаюсь я, а мама кидает в меня диванной подушкой.

– Ну, в принципе, ты прав. Тебе нужна русская девочка, а не здешние эмансипированные леди.

– Мне пока никто не нужен. Меня и так все устраивает.

– А меня нет. Тебе уже почти двадцать восемь лет. И чего ты добился? – сводя брови спрашивает мама.

– Я окончил университет. Прошел практику у Адамса, а он не берет кого попало, – загибая пальцы перечисляю я. – Он предлагал остаться у него в штате, но я открыл собственную практику. Этого мало в моем возрасте? – приподнимая брови, спрашиваю я.

– Скромности тебе не занимать. Но ты же знаешь, я не об этом, а о личном. О серьезности в отношениях об отце, о твоей младшей сестре, в конце концов, которую ты ни разу не видел. А Анюте уже пять лет. Что тебе сделал ребенок, которого ты не признаешь? – началось. Мама всегда остается собой, заставляя меня чувствовать себя семилетним провинившимся ребенком, отчитывая меня.

– Почему не признаю? Она дочь моего отца.

– Вот, ты ее даже сестрой ни разу не назвал. А она такой милый ребенок. Такая умница, ты бы видел, как девочка танцует. Просто талант.

– Я смотрю, поездка в Россию тебе понравилась. Ты прям, боготворишь новую семью отца.

– Александр и все что, с ним связано всегда будет мне родным.

– А как к этому относится Роб? – подмигиваю матери, пытаясь перевести тему.

– Роб мой муж. Александр – родной мне и всегда останется таким. И я очень рада, что он сейчас счастлив с Виталиной и у них растет дочь.

– Порой мне кажется, что ты до сих пор безответно влюблена в Александра Владимировича.

– Конечно влюблена, но как в достойного человека и отца моего сына. Родители детей, даже расставаясь, остаются связаны родственными узами навсегда. А тебе, – мать указывает на меня пальцем, – пора повзрослеть и быть серьезнее! И забыть старые обиды.

– Да уж куда серьезнее?! Я еду в Россию принимать великие дела отца.

– Я не вижу искренности в твоих намерениях. Два года ты отказывал Александру и ничего не желал слышать о том, что он хочет приобщить тебя к семейному делу, а сейчас так легко согласился. Что ты задумал? – мама щурит глаза и смотрит на меня с подозрением. А я ничего не задумал. Я просто остыл, повзрослел, успокоился и стал более рациональным, циничным. Я даже, черт побери, благодарен Александру и Виталине за то, что они преподнесли мне такой жизненный урок. Я стал смотреть на жизнь, с другой стороны. Они открыли мне реальный мир, показывав, что никогда и никому нельзя доверять, даже отцу. И нельзя открывать душу ни перед кем, даже той, которую любишь. Любил. В прошедшем времени. Сейчас мне чуждо это чувство. Все просто: мир реален, в нем выживают и добиваются своих целей только циники. Те, кто принимают условия реальности. Смотрят на окружение без прикрас и розовых очков, и беспринципно идут к своим целям. Холодный разум лучше, чем максимализм. Все просто – иди к своей цели по головам, будь эгоистичен, воспринимай все реально. Любви нет, есть секс, страсть, похоть и желание удовлетворить потребность. Родственные отношения – это всего лишь миф, каждый в нашей жизни сам за себя.

– Я ничего не задумал. Александр Владимирович сделал предложение, от которого я не могу отказаться. Я еду управлять великой империей Громова. И реально оцениваю свои возможности здесь и перспективы там.

– Ты стал слишком черствым. Я думала, что ты изменил отношение к отцу.

– А я и изменил. Никакой ненависти и претензий. Сейчас мы просто партнеры, но не более.

– Денис, отец переживает, ты хотя бы попытайся с ним поговорить, понять, у них с Виталиной было не все так просто, как тебе кажется.

– Мама, давай не будем… – меня прерывает звонок от Джесс.

– Я внизу, спускайся, – с каким-то воодушевлением произносит она. А я подхожу к окну и вижу девушку возле такси. Она замечает меня и машет рукой, киваю ей в ответ, сбрасываю звонок.

– Ладно мам, мне пора, – подхожу к матери, обнимаю ее, прижимая к себе.

– Когда мы теперь увидимся? – с грустью произносит она.

– Как только я тебе понадоблюсь, звони мне. Я брошу все и примчусь к тебе.

– И я сделаю то же самое, если понадоблюсь тебе, – севшим голосом проговаривает она в мое плечо.

– Мам, не вздумай плакать. Все хорошо, – мать сильно меня сжимает и отпускает.

– Все, давай, а то опоздаешь на самолет. Подхватываю чемоданы, прохожу в прихожую. Беру ключи от квартиры, предаю их матери.

– А можно я заберу пару картин Джессики?

– Мам, не стоит. Поверь, в них нет глубокого смысла, который ты там ищешь. Если бы ты знала, как они рисовались, ты бы и смотреть на них не захотела, – усмехаюсь я.

– Что?

– Ничего. Говорю, береги Роба, не загоняй его под каблук, он все-таки мужик.

– Иди уже, – она дает мне легкий подзатыльник и выпроваживает из квартиры. Спускаюсь на лифте вниз, подхожу к Джессике, которая улыбается и подставляет мне свою щеку. Мимолетно целую, просто прикасаясь губами, закидываю чемоданы в багажник, поднимаю взгляд наверх, машу матери, и сажусь на пассажирское сидение рядом с девушкой.

– Я так рада, что ты покажешь мне свою страну! – воодушевленно произносит Джессика, пока такси мчит нас аэропорт. – Подумать только, я лечу в Россию. С ума сойти! – девушка обхватывает щеки, показывая мне свои эмоции. Джесс – красивая и невероятно сексуальная девушка. Она эмоциональна, впрочем, как и все австралийские девушки. Пять лет я просто обходился случайными связями, благо что в этой стране с этим проще. Здесь можно прийти в клуб, подцепить девочку и трахнуть ее, поскольку девушка за этим и пришла туда. Нравы и моральные принципы здесь другие, что мне вполне подходило. Но Джесс просто источает секс. Ее белокурые длинные волосы будто созданы для того, чтобы я наматывал их на кулак. Ее фигура, длинные ноги, упругая задница и третий размер груди всегда вызывают желания. А большая татуировка, начинающаяся от плеча, проходящая по груди, животу и заканчивающаяся на бедре – это самое эротичное, что я когда-либо видел. Мы трахаемся последний год несколько раз в неделю и мне, как ни странно, еще не наскучило. Может потому что с этой девушкой нет запретов, с ней можно все и она готова на любые эксперименты в постели и не ищет серьезных отношений? Но я ни грамма не сожалею о том, что возможно после того, как она уедет домой, мы больше не увидимся.

– Как ты думаешь, никто не заметит, если я спрячу травку у себя в бюстгальтере?

– Джессика! Ты сейчас серьезно? – не жду ее ответа, запускаю руку под ее топ, ощупывая грудь.

– Да я пошутила, – смеется она. – Я взяла с собой пальто, шапку, перчатки. Как ты думаешь, я не замерзну у вас? Все-таки у вас уже ноябрь.

– Не переживай, если что – купим тебе тулуп и валенки, – смеюсь я.

– Что купим?

– Не задумывайся, это надо видеть.

– Полет долгий, так что ты успеешь научить меня стандартным фразам на русском, Денис. – она так смешно выговаривает мое полное на английском.

– Джесс, русский язык – это не твое. Называй меня как раньше – Ден, – накрываю ее ногу, забираюсь под юбку.

– Ты занималась сексом в самолете? – сжимаю ее бедро.

– Нет, – хитро улыбаясь, произносит она. – Но, видимо, сегодня мы это исправим.

***

Долгий перелет, смена климата и часового пояса выматывают. Почти сутки мы не выходили из номера. Россия встретила нас холодом, от которого я отвык, и промозглым дождем, переходящим в мокрый снег. Джессика хмурилась и с каким-то недоумением смотрела в окно. Нет, ей все нравилось, кроме погоды. По дороге в отель она рассматривала улицы с открытым ртом, постоянно задавая мне вопросы. В отеле Джесс сразу потребовала водки и икры, но через час нас сморило в сон и накрыло слабостью.

Пару дней на акклиматизацию прошло и сегодня я должен встретиться с Александром Владимировичем в его офисе. Нет, меня приглашали на семейный ужин, но я не согласился. Зла я не держу, но и родственных чувств как раньше уже не испытываю. Он сделал мне предложение, я согласился, тем более я вкладываю свои деньги, и работать мы будем в разных городах. Предложение заманчивое, амбиций у меня много, так какого черта я должен отказываться от доли дела Громова, и отдавать то, что может принадлежать мне?!

– Ты сегодня такой официальный, как будто не с отцом встречаешься, а с боссом, – мурлычет мне сонная Джесс, кутаясь в простыни.

– Так и есть, сейчас я воспринимаю его как партнера, родственные отношения здесь не причем.

– Понятно, все сложно, – усмехается девушка, поправляя ворот моего пиджака. – Давай завяжу тебе галстук, – Джесс отпускает простынь, начиная повязывать галстук, и шелковая тряпка падает к нашим ногам, оставляя ее совершенно голой. Пока девушка возится с галстуком и поправляет мою рубашку, я вожу пальцами по ее телу, вырисовывая рисунок ее тату.

– Я недолго. Приводи себя в порядок. Сегодня поедем осматривать достопримечательности, – усмехаюсь я, щипая ее за сосок.

– Хорошо. А я если мне что-нибудь понадобится?

– Персонал отеля прекрасно разговаривает на английском. Все, мне пора. И ради Бога, не расхаживай голая перед персоналом! Здесь тебя не так поймут, – девушка хмурит брови, но кивает мне.

Вхожу в здание компании своего отца и с порога понимаю, что здесь ничего не меняется, даже охрана на входе та же самая. Мой отец себе не изменяет, он всегда был консервативен и, похоже, ничего не изменилось. Поднимаюсь на лифте на последний этаж, где находятся кабинеты руководства. А вот в приемной сидит новая секретарша. Женщина лет пятидесяти, что совсем не похоже на моего отца – раньше это место занимали красивые куклы. Женщина поправляет очки, обращая на меня свой взгляд.

– Здравствуйте, Вы записаны на прием? – строго спрашивает она, вызывая мою ухмылку. Раньше я миновал секретарш и врывался в кабинет без предупреждения.

– Нет, но Александр Владимирович меня примет.

– Как Вас зовут?

– Громов Денис Александрович, – лицо женщины сменяется на доброжелательное, а губы расплываются в улыбке.