Глава 3

Вы помните? Правда, помните?..-

в тот вечер была зима…

И двое в уютной комнате

друг другом сошли с ума…

Вы помните? – Было холодно…

И вьюга весь день мела…

И – мелом снега над городом.

И брошены все дела…

Вы помните? – Было пасмурно.

И флигели все в снегах.

И брызги из-под шампанского

дрожали на их губах…

Кружились снежинки стужами.

Шептала метель: "усни…"

И белые тучи вьюжили

волшебною кистью сны…

Вы слышали? Правда, слышали? -

протяжный и тихий стон…

И ангел парил над крышею,

пургу прогоняя вон.

Взвивались клубы изящные…

Дыханье тепло несет…

И пальцев следы скользящие… -

И можно сегодня Всё!..

..А руки хотели нежные

ладони на плечи класть…

И падали хлопья снежные.

И таяла…тлела страсть…

Вы помните их касания?..

Зажмурила глаз луна…

Вы помните их названия?

Вы помните их имена?..

.. И в тесной, уютной комнате

разбились осколки снов!..

Вы помните?

Да, вы – помните…

В ту ночь родилась Любовь…

(Алена Васильченко)

Сергей

Она дрожит в моих руках. Бессвязно шепчет, что мы не должны, нам нельзя, но я как помешанный слушаю только ее тело, которое говорит мне совсем иные слова. Разворачиваю ее лицом к себе, прижимаю к подоконнику, не давая возможности оттолкнуть, и впиваюсь в ее губы. Целую, чувствуя отдачу, страсть, будто в ней копилось это все годами и только сейчас вырвалось наружу. Я чувствую, как ее срывает, словно рвется что-то внутри окончательно и назад дороги нет. И ликую от этого. Понимаю, что мы знаем друг друга каких-то пару дней, а точнее, ничего не знаем. Но нашим телам на это плевать. Именно сейчас, мы изучаем и познаем друг друга. Вот так, без слов. Поцелуями и дрожью во всем теле, глубоким дыханием и нетерпеливыми стонами.

Вот так моя хорошая, молчи, пока не нужно слов, просто чувствуй меня. Ласкаю ее губы, всасываю, играя с языком, и нахожусь в полной эйфории от того, что она отвечает. Обхватывает мою шею, зарывается в волосы на затылке, легонько царапая ногтями. Тяну завязки ее халата, распахиваю его, и разочаровываюсь от того, что не вижу ее тела в полумраке, только силуэт. Накрываю рукой ее пышную, налитую грудь и сам издаю хриплый стон ей в губы от нахлынувших ощущений. Перекатываю между пальцев острые сосочки, и умираю от желания попробовать их на вкус, втянуть в рот, посасывать и слышать, как ей хорошо. Впервые за несколько лет хочу кому-то что-то отдавать, не думая о себе, не заботясь о своем удовольствии. Просто хочу, чтобы ей было хорошо со мной, так же, как и мне с ней. Хочу доставить ей море удовольствия и наслаждаться ее реакцией. Бессвязно целую ее щеки, губы, скулы, подбородок, мысленно приказывая себе притормозить и делать все медленно. Мы никуда не торопимся, у нас вся ночь впереди, и я хочу познать и изучить ее всю. Опускаюсь ниже, веду кончиком языка по шее, продолжая ласкать и немного сжимать ее твердые возбужденные соски. Яна такая отзывчивая, содрогается, и тихо, нежно, протяжно стонет от каждого моего прикосновения. Тянет меня за волосы, немного отстраняет, а я боюсь, что придет в себя и остановит меня. Нет, кареглазая, я сдохну на этом месте, если ты меня оттолкнешь. Прости, не могу тебе это позволить. Веду рукой по ее животу и врываюсь в ее трусики, тут же накрывая горячую плоть, получая в ответ протяжный стон и дрожь по всему телу. Боже, какая она чувствительная, это не женщина. Это просто подарок судьбы.

Поглаживаю ее складочки, раскрываю их, чувствую какая она влажная. Слегка задеваю клитор и схожу с ума от ее стона. Вновь впиваюсь в ее губы, слизывая ее стоны, невесомо лаская клитор, который начинает пульсировать под моими пальцами. Другой рукой скидываю халат с ее плеч, оставляя в одних маленьких трусиках. Неохотно отнимаю руку от ее горячего местечка, подталкиваю к кровати, подхватываю за талию и опускаю на кровать. Щелкаю светильник, осматриваю ее красивое тело, и схожу с ума от этой нереальной красоты.

– Выключи свет, – тихо просит она, прикрывает глаза, сжимает ноги.

– Нет, ты прекрасна. Хочу тебя видеть, – подхожу к столу, быстро достаю из ящика портмоне, в котором, слава Богу, есть презерватив. Черт, одного мало. Я хочу ее много раз. Разворачиваюсь к кровати, осматриваю ее, получая моральное наслаждение. Она немного запрокинула голову, ее волосы растрепаны на подушке, глаза закрыты, но длинные реснички подрагивают. Ее пышная грудь вздымается от глубокого дыхания, а ноги сжаты от возбуждения. Я не касаюсь ее, а она по-прежнему дрожит. И это так нереально красиво. Никогда не любил худышек, а у кареглазой все на месте, даже маленький животик, который я хочу поцеловать. Я бы еще долго визуально наслаждался ее телом, если бы сам не сгорал от желания. Снимаю футболку, отшвыриваю ее в сторону и накрываю собой ее тело.

– Открой глаза, кареглазая. Смотри на меня, – шепчу ей в губы, зарываясь в ее шелковистые волосы. Яна распахивает глазки, а меня засасывает их глубиной и проницательностью. Она ведет пальцами по моей шее, гладит плечи, спину, слегка царапая ее ногтями, а во мне что-то переворачивается от каждого ее прикосновения. Кареглазая сама не выдерживает, впивается в мои губы требовательным поцелуем. Ласкает мои губы, сплетает наши языки, пока я не беру инициативу в свои руки, не позволяя ей больше вести. Подхватываю ее ногу, закидываю себе на бедро, чтобы чувствовать ее сильнее. Кожа к коже. Ощущать, как ее сосочки трутся об мою грудь, как дрожит вся от желания. Как сжимает мои плечи до сладкой боли, а потом нежно хаотично глади спину. Будто в ее жизни очень давно не было близости. Она невероятно чувствительна и восприимчива. Кажется, сейчас коснусь ее между ножек, и она кончит мгновенно. Никогда не видел настолько отзывчивой девочки. Она словно растворяется во мне. Боюсь представить какая она в момент оргазма. Вся моя жизнь до нее летит в пропасть и не имеет никакого значения. Кажется, я и жил до этого, только ради этой случайной встречи. Хочу ее как обезумевший. Член болезненно дергается раз за разом, но я держусь, пытаясь делать все медленно, продлевая нашу агонию.

– Яна, – шепчу ей в губы, немного прикусывая их, как мечтал. – Ты…

– Молчи, – надрывно просит она, перебивая меня. – Не надо слов, просто займись со мной сексом. Я так хочу тебя, что мне уже больно, – говорит, задыхаясь, потому что я не даю ей дышать, забирая в поцелуе ее кислород. Веду руками по изгибам, трогаю, лаская каждый участок ее тела, ощущая, как она сама закидывает на меня вторую ногу, оплетая мой торс. Прижимается промокшими трусиками к моему уже каменному члену, вынуждая меня рычать ей в губы. Возбуждение окатывает волнами жара, одна круче другой. Голова идет кругом, и шум в ушах нарастает из-за бурлящей крови, которая несется по венам на немыслимой скорости.

Спускаюсь дорожкой поцелуев к ее груди, припадаю к набухшим соскам, которые требуют моей ласки. Медленно и нежно обвожу кончиком языка ее твердые вершинки, всасываю по очереди, свожу налитые груди вместе, легонько кусаю, зализывая укусы. Она стонет, выгибается навстречу моим ласкам, то замирает, то начинает извиваться.

– О Боже, Сергеееей, – так сладко тянет мое имя, начиная бесстыдно поддаваться бедрами к моему паху, трется об меня, вынуждая меня просто звереть от возбуждения.

– Тихо моя маленькая. Что ты делаешь? – шепчу ей в грудь, продолжая ее целовать, сильно сжимаю ее бедра, вынуждая остановиться, иначе я кончу только от этих движений через мешающую нам ткань. – Не торопись, иначе я просто грубо тебя трахну, а я заласкать и зацеловать тебя всю хочу.

– Нет… потом… – почти хнычет она. – Я хочу тебя внутри себя. Прямо сейчас… иначе я умру! – просит она. Нет, требует. А разве я могу ей сопротивляться. Нет, только не сейчас, когда сам на пределе. Цепляю ее трусики, быстро стягиваю их. Немного приподнимаюсь, стягивая с себя штаны вместе с боксерами, освобождая нас от ненужной сейчас одежды. Так хочу ее без презерватива, чтобы чувствовать до конца.

– Ты предохраняешься? – спрашиваю я, сильнее разводя ее ноги.

– Нет, – отвечает она. Беру с тумбы презерватив, быстро разрываю упаковку, раскатываю его по члену. Наклоняюсь, целую ее животик, лаская языком, снова поднимаюсь, подхватываю ее бедра, чуть приподнимаю, упираюсь головкой во влажные, блестящие складочки, и медленно, сантиметр за сантиметром вхожу в нее. Яна ахает, кусает губы и стискивает покрывало. Начинаю двигаться очень медленно, а у самого темнеет в глазах от нереального удовольствия находиться внутри нее. Поглаживаю ее бедро, веду рукой по животу, гладкому лобку, ниже, к набухшему клитору, ласкаю его круговыми движениями, смотря, как двигаюсь в ней, ловя ее стоны удовольствия. Ощущаю, как с каждым моим движением ее мышцы сжимают меня все сильнее и сильнее. Яна то поднимает голову и смотрит на меня затуманенным взглядом, то запрокидывает и протяжно стонет, продолжая сжимать покрывало. И она прекрасна, нереально красива в этот момент. Ее грудь колышется от частого дыхания и моих неспешных толчков, а волосы разметались на подушке. Одно грубое движение, и я замираю глубоко внутри нее, но продолжаю ласкать клитор, медленно, круговыми движениями. Хочу ее оргазм, хочу смотреть и чувствовать ее в этот момент. Тугие мышцы начинают сжиматься в спазмах удовольствия. Так хочется кончить вмести с ней, но нет, я хочу продлить нашу ночь до утра.

– Боже, как хорошо! – уже громко стонет она. – Пожалуйста, двигайся, – так жалобно, на грани оргазма просит она. Сильнее сжимаю ее бедра, чтобы она не ускользнула от меня. Полностью выхожу из нее, резко толкаюсь вперед, и Яна кончает, до боли сжимая мой член. Замирает в немом крике, а потом громко стонет, наполняя комнату своим сладким голосом. Наклоняюсь к ней, ловлю губами ее стоны. Целую жадно, требовательно, забирая ее удовольствие себе, боюсь в ней пошевелиться, иначе кончу мгновенно. Эйфория накатывает, когда кареглазая сама подается попкой ко мне, вынуждая начать движение. И я двигаюсь. Сначала медленно и размеренно, наслаждаясь спазмами еще не отпустившего ее оргазма. Она обхватывает мою шею, тянет на себя, сама целует мои губы, продолжая стонать от каждого моего движения. Я стараюсь не сорваться, быть нежным, хотя сейчас хочется сделать это быстро и жестко.