Глава 3

Денис

Едем к родителям Нелли. Ее отец – депутат законодательного собрания, Климов. Довольно высокая, узнаваемая личность. Не Золушка у нас Нелли, а королева. Правильно, только в женских сериалах за олигархов выходят замуж бедные простушки, в реальности они женятся на женщинах своего уровня и статуса.

Нелли с закрытыми глазами всю дорогу лежит головой на спинке сиденья. И я пользуюсь моментом, внаглую ее рассматривая. Шикарная женщина.

Паркуюсь возле входа в особняк Климова. Коттедж скромнее, чем у Литвина, но тоже впечатляет. Крыши в японском стиле. Внутрь меня не пускают, в периметре своя охрана, и я об этом предупреждён.

Ожидаю Нелли в машине возле ворот. Сколько ждать, не представляю. Естественно, меня никто не оповещает.

Хожу, брожу вокруг тачки, разминаюсь, попутно звоню в доставку, заказывая Анюте на вечер цветы и любимые сладости. Доставят прямо в салон красоты, где она работает, под занавес рабочего дня.

Посматриваю на часы. Обед. Нелли нет. Есть хочется дико. С утра ничего не ел. Но поблизости в коттеджном поселке ничего подобного нет, а уехать мне нельзя.

Чтобы сбить голод, курю.

Обед проходит. Нелли по-прежнему нет.

Сажусь за руль, откидываю сиденье, прикрываю глаза. Спать не планирую, но еще через полчаса ожидания меня вырубает в тишине поселка.

Просыпаюсь от звонка собственного телефона. Фокусирую взгляд на экране. Высвечивается фотография невесты. Хочу ответить, садясь прямо, тяну руку к держателю на панели и застываю. На переднем сиденье сидит Нелли и курит электронную сигарету, тоже смотря на экран. Она вполоборота выпускает дым в приоткрытую дверь.

– Простите, – не отвечаю на звонок, приводя кресло в нормальное положение, пытаюсь прийти в себя после сна. – Куда едем?

– Девушка твоя? – спрашивает Нелли, кивая на экран телефона, который продолжает звонить.

– Да.

– Милая, – улыбается, втягивая дым бордовыми губами. Да, Анюта у меня лапочка. – Ответь. Обидится. Я все равно не тороплюсь, – отворачивается, продолжая курить.

– Да, – отвечаю.

– Я сейчас разрыдаюсь! – сообщает мне Анна. – Цветы очень красивые, а пирожные – вообще преступление.

У меня очень хороший динамик, Аня слишком эмоциональная и громкая. Выхожу из машины.

– Я дарил цветы с намерением порадовать, а не расстроить. Солнце, ты чего?

– Нет, всё хорошо. Я просто уже очень скучаю. Сейчас домой приду, а тебя нет… – вздыхает она.

– Ань, я еще на работе, давай я тебе ближе к ночи перезвоню? Пожелаю тебе спокойной ночи.

– Давай. Очень жду, – грустно выдыхает Аня.

Сбрасываю звонок, поскольку личные беседы, когда рядом объект, запрещены. Разворачиваюсь и почти влетаю в Нелли, которая стоит на улице, опираясь бёдрами на капот машины и смотря куда-то вдаль на лес.

Осматриваюсь, оставаясь на месте.

– Любишь девочку? – вдруг спрашивает она. Сдержанно киваю. – Почему не женишься тогда?

– Свадьба через три месяца, – сообщаю я.

– В конце августа?

Снова киваю.

– Хорошее время, – выдыхает вместе с дымом, в ее голосе нет привычной стервозности. Он ровный, спокойный и даже усталый. – Ладно, поехали домой, – сообщает она и садится на заднее сиденье.

Едем. Нелли выпивает пару таблеток, запивая водой из бутылочки, и снова отстранённо смотрит в окно.

Заставляю себя сосредоточиться на дороге.

До особняка Литвиных осталось пять минут. Мой телефон снова вибрирует. И снова Аня. А ведь просил не звонить на работу. Я, в общем, не могу ответить при Нелли, по инструкциям не положено. Тем более за рулем. Игнорирую, сбрасывая звонок.

Но Аня звонит снова и снова, это не похоже на нее. Она знает, что, если не отвечаю, значит, занят. Перезвоню позже.

– Ответь на громкой, – подсказывает мне Нелли.

– Не положено, – качаю головой.

– Пока ты тут играешь в супер-охранника и соблюдаешь инструкции, у твоей девочки может что-то случиться. А вдруг маньяк, и ты последний шанс на спасение? – провоцирует меня, ловя взгляд в зеркале заднего вида. – Тебе работа дороже? Я разрешаю, отвечай, – взмахивает рукой.

Ладно.

Нажимаю на громкую связь.

– Да, – сдержанно отвечаю. – У тебя что-то срочное? Я не могу сейчас говорить.

– Ден, – хнычет. А я сглатываю. Аня у меня не капризная, и довести ее до слез очень трудно. – Я, кажется, ногу сломала.

Бля!

– Как так вышло?

– Я упала. Мы в травму с Танюхой едем. Очень больно, – снова хнычет, как ребенок. И мне ее жалко. Хочется пожалеть, успокоить. Но… – Надеюсь, что растяжение.

Сглатываю. Как не вовремя. Пытаюсь дышать ровно.

– Малыш, я скоро перезвоню. Держись, – сбрасываю звонок, поскольку мы въезжаем в ворота особняка. Паркуюсь на стоянке. Выхожу, открывая дверь Нелли. А сам мысленно уже не на работе.

– Свободен на сегодня. Я никуда не поеду больше. Поезжай к своей малышке, – немного иронично произносит женщина и уходит вперед по дорожке, цокая каблуками.

К сожалению, не ей решать, свободен я или нет. Разворачиваюсь, иду к Довлатову в отдельно стоящее здание возле входа.

Кабинет начальника охраны на втором этаже. Довлатов разговаривает по телефону. Взмахивает рукой в сторону кожаного кресла, призывая меня подождать. Остаюсь на месте. Не могу спокойно сидеть, постоянно посматривая на телефон. Аня не пишет. Дёргаю ворот надоевшей рубашки. Меня душит этот строгий официальный стиль.

– Ну как первый рабочий день? – с иронией интересуется Довлатов, откладывая телефон. – Не провоцировала она тебя? – ухмыляется. Видимо, только я один не наслышан о характере Нелли.

– Все нормально. Терпимо. Нелли Константиновна сказала, что больше никуда не собирается. Мне срочно нужно отлучиться на ночь. Небольшое ЧП. Вернусь завтра рано утром.

– Блять, Ден. Я же предупреждал тебя, что работа специфичная. Нелли сейчас никуда не собирается, а через час ее планы спонтанно поменяются. Литвин не любит, когда его жена без присмотра, – качает головой Довлатов. – Не могу тебя отпустить. Только не в первый день. Литвин вернется с минуты на минуту, будет говорить с тобой. Если бы его не было в городе… Что за ЧП? Давай помогу, без твоего участия?

– Без моего не получится. Анюта ногу повредила, сейчас в травме.

– Ден, все понимаю, невеста, все дела, даже сочувствую. Но нет. Отзвонись, все выясни. Могу послать ребят, заберут из больницы, отвезут куда надо, помогут. Мы сразу обговаривали, что работа сложная и свободного времени будет мало. Тебя все устраивало.

– Устраивало, – сжимаю челюсть. – Ладно, не надо к Анюте никого посылать. Сам решу.

– Вот и договорились. Решай, но в периметре. За ужином в кухню иди. Анастасия Михайловна накормит.

Киваю. Выхожу на улицу. Прикуриваю сигарету. Какой, на хрен, ужин? Желудок сводит от порции никотина. Набираю невесту.

– Ань, ты как? Что с ногой?

– Трещина, – грустно сообщает она.

Да бля!

– Малыш, как так вышло? – стараюсь говорить мягче.

– Ну я на радостях понеслась домой, есть вкусняшки. Оступилась на лестнице. Так больно, – всхлипывает. – Ходить не могу. Сижу тут в приемной. Ты меня заберешь?

Настоящий поступок будет – наплевать на всех и сорваться к Анне. Похрен на бабки, отношения дороже. Но я подведу серьезных людей, включая Довлатова, который на меня рассчитывает. А это может закрыть мне дорогу в будущее. Хорошие связи терять нельзя.

– Малыш, я очень хочу. Но не могу. Давай я Димку пришлю, он тебя заберет?

Предлагаю братишку. И это так стремно. Ломаю недокуренную сигарету.

– Нет, Димку не надо. Я папе позвоню. И останусь пока у родителей, я временно инвалид.

– Ань… Я обязательно приеду в понедельник. А позже по видеосвязи поговорим. Ты же понимаешь, зачем я здесь?

– Понимаю… – выдыхает она. – Ты у меня молодец. Хоть я и не просила.

– Я хочу, чтобы у тебя было всё самое лучшее. Чтобы твоя Кристинка подавилась от зависти, – усмехаюсь, пытаясь шутить.

– О да, ради этого стоит потерпеть, – тоже смеётся.

– Малыш, люблю тебя. Напиши, как доберешься домой.

Это был последний раз, когда я сказал, что люблю ее, дальше всё понесется на полной скорости в противоположную сторону…

Надо было срываться, наплевав на всё и всех, и лететь к невесте. Жить с ней спокойную, размеренную жизнь. Но сейчас я еще не знаю об этом и полагаю, что всё делаю правильно.

Глава 4

Нелли

Очередное утро. Настолько похожее на тысячи предыдущих, что не хочется подниматься с кровати. Моя жизнь до безобразия однообразна и пуста. Многие женщины могут рассмеяться мне в лицо и сказать, что я зажравшаяся мразь. Я имею всё и даже больше. Выросла с золотой ложкой с пелёнок. Живу не просто в достатке, а в переизбытке, от которого тошнит. Может быть, не спорю. Я в последнее время отказываюсь понимать этот мир и окружающих. Даже в себе не могу разобраться.

Кто я?

Примерная жена, достойная дочь?

И для чего открываю каждое утро глаза?

Какой смысл в моей жизни, какое предназначение?

Тратить миллионы супруга?

Строить из себя светскую львицу из высшего общества?

Если бы они только знали, насколько гнилое и отвратительное это общество. Деньги не дают возможности и свободы. Деньги – это клетка, золотая, инкрустированная бриллиантами, и выхода из нее нет. Деньги стирают у людей границы дозволенного и морали. Да я и не ищу этот выход, не вижу смысла.

Ибо выхода нет.

В последнее время ни в чем не вижу смысла. Я определенно больна. Не отрицаю. Мой доктор говорит, что это депрессия, психоз, диссоциативное расстройство. Возможно, так и есть, я не хочу разбираться даже в этом.

Причины?

Конечно, есть причины, но кого это волнует? Главное, чтобы моя обертка выглядела привлекательно и не портила репутацию мужа, семьи, а что там внутри – это уже второстепенно. Этого никто не хочет знать, даже я. Каждый день шлифую эту обертку до совершенства. А что остается, если внутри ничего нет? Только надевать красивые, дорогие фальшивые маски.

Олег не любит красный цвет, считая его вульгарным. С ехидным удовольствием надеваю сегодня красный брючный костюм. Блузки не надеваю, отчего декольте становится глубже, открывая вид на ложбинку между грудей. Собираю волосы вверх, открывая шею, укладываю в пучок цепочку из белого золота с черным кулоном в виде палочки, крашу губы в тон костюма ярко-красным, удовлетворенно улыбаясь себе в зеркало. Черные туфли на каблуке добавляют мне роста и длины моим ногам.

Это определённо бунт. В этом доме все делают то, что хочет Олег. Я прекратила это делать. Нет, глобально вывернуть всё наше грязное белье мне никто не позволит, поэтому я стараюсь портить жизнь и нервы Олега в мелочах. Чтобы ему наш брак не казался медом. Мне приносит удовольствие его перекошенное лицо и то, как он мысленно душит меня раз за разом. Я кайфую от этого.

Выхожу из спальни, спускаюсь вниз. Олег не ночевал сегодня дома. Мне, в принципе, плевать. Нет, я даже рада его отсутствию. И Олега это тоже задевает.

Задевает мое безразличие.

А ведь когда-то в прошлой жизни я истерила по этому поводу и устраивала скандалы. А потом всё отключилось по щелчку пальцев. Олег заметил перемены. Раньше он хотел, чтобы я не устраивала ему сцен, сейчас же его бесит мое равнодушие. Никогда не понимала мужчин.

Мой супруг уже в столовой во главе стола. Свежий, лощеный. Его нельзя назвать уродом. Олег по-мужски привлекателен, несмотря на возраст. Ему сорок пять, выглядит немного моложе. Максимум на сорок. Следит за собой, не отрастил пузо, как большинство мужчин в нашем окружении. На свое здоровье, тело и внешность он тратит больше денег, чем я. Раньше я им восхищалась, сейчас мне претит его приторность и ухоженность.

Вхожу в столовую, стуча каблуками по мраморной плитке. Олег поднимает глаза, внимательно меня осматривая, сжимает челюсть. Не нравится мой вызывающий вид. Замечательно.

Сажусь рядом с Лизой. Дочь Олега – единственная, в ком я не разочаровалась в этой жизни. Она хоть еще и подросток, но с детства живет в этой клетке, и выхода у нее тоже нет. Последнее время Лиза начала это понимать и тоже бунтует по-своему. Жаль, что у нее ничего не выйдет, как, впрочем, и у меня. Сегодня ее шикарные длинные волосы розовые. Еще вчера они были пепельные. На девочке черные гетры до колен, массивные черные зашнурованные ботинки, похожие на армейские, и милое белое платье с расклешенной юбкой. Этот контраст создает вау-эффект.

– И тебе доброе утро, Нелли, – с раздражением произносит Олег, нервно расправляя белоснежную салфетку.

– Мое утро давно не доброе, поэтому предпочитаю не фальшивить. Могу себе позволить не делать этого хотя бы дома? – выгибаю бровь.

– Ты принимаешь таблетки? Что опять с твоим настроением? – спрашивает он, забирая от прислуги омлет.

– Конечно, принимаю, Олег, иначе бы давно удавилась, – натягиваю улыбку. – Классный образ, – говорю Лизе. И тут я искренняя.

– Я знала, что ты заценишь, – улыбается девочка.

У нас с Олегом, слава богу, детей нет. И, надеюсь, не будет. Не потому, что я неспособна зачать и родить. А потому, что я не хочу.

Не хочу приводить в эту семью еще одного человека, которого загонят в рамки и не оставят выбора. Но Олег полагает, что я бесплодна. Это моя заслуга, я его в этом убедила. К сожалению, факт моей бесплодности не дает мне права на развод.

Олег не сильно переживает по этому поводу. У него двое детей от первого брака. Старший сын сейчас учится за границей, Лизе шестнадцать, и ее тоже через пару лет ждет ссылка в Европу за достойным образованием.

Первая супруга Олега погибла в аварии, когда Лизе было всего два года.

– Зачем ты поощряешь ее бунтарские образы? – спрашивает у меня Олег.

– Я всего лишь говорю ей правду, – парирую.

Литвин не отвечает, сжимая губы.

Лиза ковыряется в своей тарелке, практически не притрагивается к еде. Она, как и я, ненавидит все эти ритуальные завтраки. Но у Олега пунктик по поводу утреннего приема пищи, где должна собираться вся семья. Мы даже не стараемся сделать вид, что нам это нравится. Я безразлична, а Лиза еще пытается сопротивляться.

– Нелли Константиновна, вам кашу или гранолу с йогуртом? – спрашивает у меня Алена, наша горничная.

– Гранолу и чай.

От кофе с утра у меня головные боли.

– Какие у тебя планы на сегодня? – интересуется Олег.

– После завтрака я еду к психологу, после обедаю с матерью, дальше массаж и спа. У тебя есть предложение поинтереснее?

– Да есть, будь готова к семи часам, мы ужинаем с Быстровым и его супругой. И будь добра, смени наряд на менее вызывающий, – морщится с пренебрежением.

– Хорошо, милый, как скажешь, – натягиваю приторную улыбку. Олег качает головой, принимаясь за еду.

Завтракаем молча. Лиза шепчет мне, что мой костюм тоже зачет, с хитрой улыбкой посматривая на отца.

– Ты придёшь ко мне на выступление? – шепотом интересуется она.

– Конечно, – киваю.

– То есть меня ты видеть не хочешь? – взрывается Олег.

– Ммм, не знала, что тебе интересны… Как ты сказал? – делает вид, что пытается вспомнить. – Танцульки и кривляния.

– Не передёргивай. Нелли, ты плохо на нее влияешь. Прекратите этот заговор.

Ничего не отвечаю, закатывая глаза.

– Ну окей, мое выступление состоится завтра в полчетвертого, – сообщает Лиза отцу.

– Нет, прости, завтра у меня важные встречи.

– Есть еще вопросы, почему я тебя не приглашаю? – интересуется Лиза, прищуривая глаза.

– Не забывайся, дорогая моя, если бы не моя занятость, вот этого всего, как и твоих танцулек, у нас не было бы.

– Да я же не спорю. Можно, я уже пойду? Мне сегодня надо раньше быть в школе.

– Иди, – взмахивает рукой Олег.

Лиза с удовольствием поднимается с места и убегает. Ей легче. Меня никто так рано не ждет.

Олег поднимает на меня глаза и рассматривает более пристально, скользя глазами в ложбинку, зависает. Я знаю, что ему нравится. Но меня это не трогает.

– И как новый охранник? Справляется? – спрашивает он меня, попивая кофе.

– Даже слишком, я бы сказала. Вели ему не таскаться за мной, как на привязи. Твой поводок слишком меня душит.

– Значит, справляется, – усмехается Олег. – Такие времена, Нелли, ты слишком мне дорога.

– Ты слишком контролируешь, меня начинает это утомлять.