Тщательный отбор.

Афанасьич в своем сереньком потрепанном плащике в напряженной позе факира стоял за спиной билетерши, которая решительно его не видела, и растопыренными пальцами делал пассы, пытаясь передать ей свои мысли.

– Есть тринадцатый вагон, – билетерша вопросительно посмотрела на Ирину, стоявшую за стеклом.

– Ну, нет же, тупыльда! – Взвыл Афанасьич и еще отчаянней стал кидать в голову женщины комки воздуха.

– Лучше восьмой возьмите, – спохватилась билетерша, – там женское купе есть.

– Давайте восьмой, только женское купе не надо. – Вздохнула будущая пассажирка.

– А ты – умница, – похвалил Афанасьич Ирину, не обратившую на его слова, да и на него самого ни малейшего внимания.

Когда она подняла большую сумку с пола, Афанасьич был уже не в билетной кассе, а стоял рядом с ней. Он проводил взглядом Ирину, отправившуюся в зал ожидания, и пошел по вокзалу, цепким взглядом выхватывая из толпы людей, которые казались ему наиболее подходящими для его цели.

– Вряд ли… вряд ли… не эти… не она, – бормотал он себе под нос.

Иногда он останавливался и прислушивался к разговорам людей. На этот раз его остановила фраза невысокой шатенки с голубыми глазами, которая заглядывала на полку через стекло книжного ларька.

– Вик, смотри, тут тоже книги нашего издательства продают.

– Да? Здорово! Вот эту я сама редактировала. – Оживилась её подруга, русая сероглазая женщина лет тридцати пяти.

– Да вы работаете в детском издательстве, милочки. Зарплата небольшая, любовь к детям присутствует. Мои клиенты. – Обрадовался Афанасьич.

Он подошел к шатенке и стал делать перед её лицом пассы руками, похожие на движения дирижера. Тут же забыв про книжный киоск, та уткнулась носом в телефон.

– Что ты там всё ищешь? У нас же уже есть билеты!

– Ну наш поезд до Новороссийска, а потом еще придется пересаживаться.

– Ну нет, нам нужен поезд до Сочи, – гаркнул Афанасьич в ухо русоволосой, которая даже бровью не повела.

– Тань, а до Сочи нет на сегодня? – Спросила Вика шатенку.

– Этот, – ткнул Афанасьич пальцем в телефон Тани.

– Есть, смотри-ка, кто-то сдал билеты, час назад на него не было, а теперь полно.

– Так бери скорей.

– Только если наши сдадим, потеряем деньги. И Вик, там только верхние места.

– Восьмой вагон, пятое купе. – Опять влез Афанасьич, которого женщины в упор не видели.

Таня послушно выделила именно эти места в приложении.

– Да без разницы. Пусть верхние. Много потеряем? – Вздохнула Вика.

– Немного, до отправления того поезда еще больше двух часов…

Афанасьич следил за пальцами Татьяны пока не прошла оплата.

– Молодцы, девки! Будет вам счастье! – Пообещал Афанасьич и летящей походкой побежал на перрон.

Нина стояла у своего восьмого вагона. Открывать двери для пассажиров было еще рано, но уж больно не хотелось в такую теплую погоду сидеть взаперти. Она смотрела на облака. Вот это прямо рядом с башней с часами – похоже на мальчика с бабкой, бабка с клюкой тянет его за руку, а он упирается, не хочет идти, все бы ему баловаться да проказничать. Справа от них – врач в халате, протягивающий бабке градусник, слева – молодая женщина со множеством косичек. Живописная компания. Растаяли картинки, как и не было. А вот и новая – какой-то неказистый лысый мужичонка плывет, и как будто даже подмигивает именно ей, Нине. Женщина улыбнулась разыгравшейся фантазии.

– Нинка, привет! Опять раньше времени вагон открыла, не терпится работать? – Затараторила бойкая крашеная блондинка Галя, спускаясь по ступенькам соседнего вагона, предварительно протерев ручки дверей. – Как там твой призрак? Еще чего натворил, пока я в отпуске была?

Галя явно приготовилась поржать. Нина с сожалением оторвала взгляд от облаков.

– Да ничего нового, одному бизнесмену деньги в каие-то очистки прератил. Вроде семечек и орехов каких-то. Доллары.

Галя так и покатилась со смеху.

– А ты не думала, может, он так нечистых на руку людей наказывает?

– Не знаю, мужик этот, вроде, нормальный такой, вежливый. Не орал даже, спокойно полицию вызвал. Опять меня допрашивали, – вздохнула Нина.

– Как всегда не нашли ничего?

– Ага. Пассажир барсетку с деньгами не снимал, даже спал с ней. Вернее, на ней. Так что добраться до неё можно было только приподняв его, а весит он около девяносто кг.

– Ловко. Но вот зачем призраку деньги? И зачем он над пассажирами издевается?

– Кто его разберет. Одно слово – нечистая сила.

– Так уж и нечистая? Может, наоборот, ангел?

– Ангел-культурист, да?

– Ты сама-то его видела хоть раз?

– Ни разу. Стыдно ему, наверное, мне показываться, столько в моем вагоне набедокурил, знает, что не похвалю. А люди говорят, обычный человек, ничего особенного… Небольшого росточку, и лысоватый. Всем говорит, что звать его Афанасьичем.

– Привидение по имени Афанасьич, – хмыкнула Галя. – Скоро в твой вагон билеты подорожают. Не только за дорогу будут брать, но и за экскурсию, как в замок с привидениями.

И засмеялась. Тем временем, к вагону Нины начала выстраиваться очередь. Подошли два парня, высокий начал шарить по карманам сумки в поисках паспорта.

– Зря ты все-таки учебу бросил, Кеша, – сказал второй.

– Да надоело всё, анатомичка эта, меня от раствора формальдегида уже тошнит, зубрежка без конца…. Да не выйдет из меня врача, меня в операционной трясет! Не один разрез не могу ровно сделать.

– Ну, как знаешь…, только профессор – другого мнения. Помнишь, как шов твой хвалил? Ну, зачем ты документы забрал, взял бы академ, а там видно было бы.

– Да не лечи ты, решил уже. – Кеша выудил-таки паспорт из одного из многочисленных карманов сумки.

– Ладно, давай.

Парни крепко пожимают друг другу руки, и Студент, как тут же окрестила его Нина, слышавшая разговор, заходит в вагон.

Пока другие пассажиры садятся в поезд, женщина в голубом платье все медлит, смотрит с отчаянием во взгляде на мужчину, с которым пришла. Он морщится от этого взгляда, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Марин, перестань ты жертву из себя корчить, а из меня монстра делать, куча пар расходится и ничего – живут. Вот тебе деньги на первое время, потом на работу устроишься. И вот еще – журнал купил с кроссвордами, отвлечешься в дороге. Ты главное – не циклись на мне, на ситуации этой, поняла?

Сует ей в руки журнал, она берет его, не глядя. Смотрит только в глаза мужчины взглядом побитой собаки. Мужик прощается, женщина молчит, как замороженная и также, молча, протягивает билет Нине и заходит в вагон. За ней – бабка с клюкой, еле залезшая по ступенькам вагона, загружает свои многочисленные узелки, которые ей с перрона подают двое мальчишек, которых она называет "детками".

Мальчик лет семи бежит по перрону, за ним вдалеке бегут двое взрослых. Малец прячется за приземистую полноватую Нину. Один из преследователей – здоровый парень, хватает за шиворот «детку» постарше.

– Тебе что проблемы нужны, пацан?

Тот в недоумении отрицательно машет головой, он явно не в теме разборок.

– Эй, шантрапа, отпусти его, а не то огрею. – Бабка замахивается клюкой на парня, рискуя вывалиться из вагона.

Мужчина подбегает к ним.

– Не он, не похож, тот худой такой и лицо у него такое миленькое, как из мультика.

– Ну… и не будет у тебя никаких проблем, – говорит здоровяк, отпускает ворот мальчишки, расправляет курточку на груди, пожеванную его пятерней.

– Убежал, вот падла, а то б я ему навалял. – Парень оглядывается вокруг, малец сильней вжимается в Нину, которая и так боится пошевелиться. Преследователи идут дальше по перрону, оглядываясь по сторонам, а малец хватает очередной узелок бабки и со словами «я помогу», вваливается в вагон.

– Куда ты, заполошный! – Бабка спешит за ним по вагону, опасаясь за свой багаж. – Детки, за мной. – Командует она мальчишкам.

Но не все пассажиры восьмого вагона добрались на вокзал вовремя, один из них застрял в пробке в такси. Таксист подпевает певице из радио песню про паромщика, стараясь попасть с ней в одну тональность, но сильно фальшивит. Пассажир по имени Саша улыбается его пению. Таксист, заметив его улыбку в зеркале заднего вида, смущается.

– Приехали, – хмуро сообщает он Саше, – за светофором пробка, и, видимо, надолго.

– Как приехали? У меня же поезд через двадцать минут отходит. – Саша высовывается из такси и смотрит на потоки машин на перекрестке. Рядом с ним останавливается мотоциклист в шлеме.

– Вы не могли бы меня подвезти, пожалуйста, я очень спешу! – обращается Саша к байкеру, заметно нервничая.

Мотоциклист молча протягивает ему второй шлем и кивает на место за своей спиной. Саша берет шлем, дает таксисту купюру, пересаживается на мотоцикл и тот рвет с места. Водитель лавирует между машинами, проявляя чудеса изобретательности, где-то проезжает по тротуару, распугивая пешеходов громким пиканьем, наконец, выруливает к вокзалу. Саша протягивает мотоциклисту купюру.

– Не надо, нам по пути, – мотоциклист специфическим жестом, приложив ребро ладони к середине лба, салютует Саше и уезжает.

– Надо же, я ж не сказал, что мне на вокзал, откуда…? – удивляется Саша, глядя вслед мотоциклисту, но стоять ему некогда и он спешит к поезду.

Вика с Таней подходят к вагону. Вика только заносит ногу над трапом-переходом, как её за локоть хватает высокий мужчина средних лет, с залысинами и небольшим выпирающим пузиком.

– Нет, нет, Вика, не уезжай… прости… ради нашей любви. Этого больше не повторится.

Таня уже зашла в вагон, но слышит его слова и оборачивается.

– Свежо преданье, а верится с трудом, – говорит Таня.

– А ты не лезь, холостячка, тебе не понять… Обещаю, это было только один раз.

– Один раз, затянувшийся на полгода. – Продолжает подкалывать его Таня. – Коль, а сколько бы продолжалось, если бы ты так глупо не спалился?

– Я не могу без тебя. Не могу без тебя. – Гипнотизирует Коля Вику, глядя ей прямо в глаза.

Вика заколебалась, Афанасьич проходит мимо них, делает вид, что спотыкается и падает прямо на Николая, хватается руками за карманы его пиджака и отрывает один карман. Коля отпускает руку Вики, помогает подняться Афанасьичу.

– Ну что вы, мужчина, на ногах не стоите? Нельзя же так! Это был мой последний костюм.

– Ой извините, перрон качнуло, – притворяется пьяным Афанасьич.

Вика вскакивает в вагон, Нина убирает трап-переход.

– Подождите, женщина. – Кричит Коля Нине.

Но Нина закрывает дверь. Поезд трогается.

Полноватый Коля смешно бежит за поездом, что-то кричит, но его не слышно. Вика чуть не плачет, гладя на него из окна. Таня обнимает её за плечи.

– Молодец, Викусь, так ему и надо. Нечего изменщикам давать второй шанс. Это не жизнь, а каторга будет. Всегда сомневаться будешь, на работе он или опять загулял.

– У него просто нет денег, вот и прибежал на вокзал. Это без них он не может, а не без меня, я ж его все время содержала. Мне даже в какой-то момент послышалось, что он повторял не «не могу без тебя», а «не могу без бабла…». Тогда и вскочила в поезд.

– Слушай, а как он нас нашел?

– Без понятия. Я ему не писала. Странно.

– Тогда остается единственный вариант. Слежение через телефон. У тебя на телефоне программа стоит.

– Серьезно? Сам изменял, а за мной следил?

Таня и Вика заходят в своё пятое купе.