Каждый день принцесса выезжала с сыном в город. Госпожа Маал перестала их сопровождать с того момента, как ей кто-то нашептал о свойствах медовицы. И Армин бы даже устыдилась, если б не унюхала на оскорбленной даме тонкий аромат свежих цветов. После чего принцесса со смешком посоветовала Маал не врать оборотням.

Сундуки с «приданым» принцессы постепенно заполняли отведенную им комнату. Армин лично накладывала заклятья на двери – у нее было восемь лет, чтобы подтянуть теорию магии и придумать что-то свеженькое и любопытное. Она даже приобрела милые пустячки, способные сыграть роль подарков на перелом Зимы – мало ли, на Перевале совсем плохо с лавками? Неловко выйдет.

В ночь перед свадьбой оборотень впервые спала спокойно. Все, отмучилась. И даже избежала личного общения с Императрицей. Благо, что опала распространялась и на внутрисемейное общение.

– Ваше Высочество, – Бельтим ошеломленно посмотрела на принцессу и на платья, принесенные портным, – а свадебный наряд у вас есть?!

– Я не шила его, – легко улыбнулась Армин и открыла шкаф. Там, в самом дальнем углу, пряталось платье, в котором выходила замуж мать принцессы. – Мамино платье, идеально мне по фигуре.

Бельтим осторожно раскрыла плотный футляр, в котором хранилось платье, и восторженно произнесла:

– Какая невероятная красота.

Надевать платье было тяжело, Бельтим даже взмокла, но едва только была затянута шнуровка корсета, и верхнее платье невесомой паутинкой облекло фигуру Армин, служанка вытерла повлажневшие глаза.

– Вы очень красивы. Сегодня будут присутствовать лучшие художники королевства, они пришлют свадебные портреты на Перевал, и Вы сможете выбрать.

– Я знаю, Бельтим, – Армин прикусила губу.

Этот день в любом случае станет для нее счастливым. Так или иначе, а свадьба делает ее свободной от власти Императора-отца.

Легкий, неброский макияж. На открытую шею легло дивной красоты ожерелье. Ледяные Слезы, словно застывшие в нежной платиновой паутинке, серьги, выполненные в этом же стиле, длинные и зрительно удлиняющие шею. Высокая прическа – переплетение гладких прядей и никаких, боже упаси, кудрей. Тонкая драгоценная полоса венчает аккуратную голову принцессы – материна графская диадема. Удивительно, но алмазы и общий стиль украшения схожи с Даром герцога.

Платье делает принцессу хрупкой, тонкой, как былинка. Основное украшение наряда – невесомое кружево, в котором то тут, то там прячутся крохотные бриллианты и чуть более крупные жемчужинки. Шлейф платья значительно плотнее остальной ткани, и не слишком длинный. Нужды нести его следом за принцессой нет.

– Шлейф Императрицы несли двадцать человек, – неожиданно произносит Бельтим.

– Так вот почему злые языки называют ее царственной гусеницей, – тонко усмехнулась оборотень.

– Кто поведет Вас к алтарю?

– Лорд казначей, он вел мою мать, приведет и меня, – Армин легко улыбнулась. – Только фата мне не нужна.

Роуэн, причесанный, в праздничном камзоле и с крошечной розочкой в петлице, восхищенно взирал на мать.

– Мамочка, ты самая красивая.

– Спасибо, котенок.

– Роуэн, вам доверена ответственная миссия, – строго произнесла Бельтим. – Вы пойдете впереди принцессы и будете рассыпать лепестки роз.

Армин умиротворенно улыбнулась. Сколько ночей она размышляла, не зная, как сделать момент своей свадьбы безболезненной для сына. Император приказал допустить на скромное торжество лишь тех, чей титул не ниже графского. И ждал, ждал, когда дочь бросится в ноги. Или оставит ребенка за дверями зала. Решение подсказала Бельтим – она подслушала разговор лорда казначея и его слуги. Они обсуждали, догадается ли принцесса о лазейке или нет. Не догадалась, но зато подслушала.

– Бельтим, пока еще в моих силах чем-то одарить тебя, – Армин серьезно посмотрела на служанку, – ты понимаешь, что скоро не сможешь работать?

– Вы можете сказать, что забираете меня с собой? – решилась девица. – Один человек предложил мне замужество, но я боюсь, что принц еще не остыл ко мне.

– А человек знает о твоем положении?

– Да, Ваше Высочество.

– Хорошо, эта просьба легко выполнима, – Армин усмехнулась: подразнить напоследок братца? Отчего нет.

Церемония прошла скучно. Рядом с Армин стоял сухопарый граф, уроженец Перевала и его же представитель при дворе. На золотом подносе он держал наручи своего герцога. Настоящие, боевые, не праздничные с золотом и бирюзой, а те, что не раз выручали Владыку Перевалов в бою. И пальцы Армин не дрожали, когда она положила руку на эту имитацию жениха и супруга. Совсем не дрожали.

Глава 6

Император вертел в руках серебряный кубок. На самом дне плескались остатки вина. Любимый сорт сегодня кислил.

Подумать только, всесильный владыка таился в собственном дворце. Из окна подсматривал за тем, как уезжает его дочь. Мерзавка полоснула его напоследок по самому сердцу – приняла облик своей матери. Мужчина ударил кулаком по стене.

Принцесса выглядела прекрасно, в рассветном сумраке ее волосы сияли собственным светом. И даже ее сын, иномирный полукровка, раздражал меньше обычного. Шофер придержал дверь для ди-Ларрон, но она, покачав головой, запустила в салон свою служанку. А сама вместе с ребенком уселась на переднее сиденье, рядом с простолюдином.

– И мать твоя так же плевала на все законы, – в сильной руке правителя жалобно скрипнул серебряный кубок. Мягкий металл не выдержал гнева и обиды правителя. – Не нашла времени проститься.

В одной из башен, скрытой от любопытных глаз, хранился секрет правителя. Эта стремящаяся ввысь башня, центральная в замке, носила имя второй жены Императора. Диамин. Там она жила, отказавшись стать частью великолепия двора. Там она воспитывала дочь и принимала мужа. Теперь там жил ее портрет.

Скрипнула дверь, женщина на большом ростовом портрете неуловимо поморщилась. Или просто тень пробежала по полотну.

– Здравствуй, – Император опирался плечом о косяк.

На столе, под столом и даже на подоконнике стояли полные винные бутылки. Само окно было неопрятно закрашено черной краской. Раньше эта небольшая комната была супружеской спальней.

– Все молчишь. Я казнил и художника, и заклинателя. Хотя я говорил тебе об этом, – Император ловко вскрыл бутылку. – Прихожу к тебе раз в год. Как раньше. Счастливая у нас вышла семья, не правда ли?

Императрица Диамин сохраняла полную неподвижность. Для портрета это не вызывает затруднений.

– Иногда мне кажется, я был неправ, – Император до краев наполнил потерявший форму кубок.

Капли алого вина испачкали дорогую ткань штанов – хрупкий металл треснул. Мужчина махом отпил половину, хмыкнул и отбросил кубок в сторону. Устроился на банкетке, закинул ноги на стол и взял початую бутылку.

– Ну, знаешь, может, не стоило брать тебя против воли? Стоило позволить тебе выйти за твоего, кого ты там выбрала? Артефактора? А потом вспоминаю: я здесь власть! Ты ведь полюбила меня, иначе не родила бы дочь. Пришлось проверить, моя ли.

Император криво усмехнулся, женщина на портрете перебрала тонкими пальчиками по подлокотнику роскошного кресла.

– Тебе про дочь хочется услышать? Она родила тебе внука, ублюдка. И уехала на Перевал. Жена и будущая мать, – Император криво усмехнулся. – Она могла стать Императрицей. Да, единственное, что заставляло тебя со мной говорить, верно? Брат и сестра, могли бы понимать друг друга. Но и она выбрала себе неудачника. Нищего задиру.

Бутылка опустела, Император поставил ее на пол и, опасно наклонившись, подцепил пальцами другую.

– Я все для нее сделал. В память о тебе. Полюбовник ее – мой советник, глава клана. Детей больше иметь не может – кто его так, не знаю. Родит герцогу, вернется в замок и заживет, как положено принцессе. Все ее любо-ови будут прикрыты законом. Потому что я – хороший отец.

Диамин улыбнулась. Она понимала свою дочь лучше, чем ее отец, и была счастлива выслушать эти новости. Пусть даже ее нарисованное сердце было лишь эхом, тенью живой женщины. Она молилась только о том, чтобы кто-нибудь, когда-нибудь нашел ее. Привел к ней дочь. Освободил, пусть и после смерти, от власти постылого мужа.

***

Армин потерла ладони друг об друга. Дурашливая энергия текла по венам. Сын резвился в снегу, а на портальном круге ровной и очень крупной пирамидой были составлены сундучки и тюки. Оборотень переоделась в практичный облегающий комбинезон, поверх которого пристегивалась тонкая, но жесткая юбка – одежда женщин Перевала. На сыне красовался ярко-синий с желтым узором комбинезон. Это было похоже на земную одежду.

– Мам, смотри! – Сын подбежал, держа на руках сразу двух бельчат.

– Ничего себе, – улыбнулась оборотень и спрятала руки в карманы. В конце концов, ведьма она или нет?

– Это они, да? – глаза Роя сияли неподдельным восторгом.

– Думаю, да. Белочки нашли своего защитника, – Армин подмигнула сыну.

И неважно, что новоявленная герцогиня едва дозвалась этих малышей. Это не самая сложная магия, особенно если стараешься ради счастья сына.

– Я орешки оставил в рюкзаке, – Роуэн грустно вздохнул, – как же так?

– Они только что поели.

– Леди Данкварт, графиня ди-Ларрон? – вопросительно произнес высокий зеленоглазый мужчина.

В отличие от Армин, мужчина был одет по столичной моде. И вместо практичного комбинезона его согревал плащ на меху. Красные щеки и нос подсказывали, что ему было не слишком тепло.

– Да, это я. Мой сын, Роуэн ди-Ларрон, наследник графства, – Армин улыбнулась.

Эта победа, незаметная для Императора, грела ее уже неделю.

Друг матери, один из известнейших столичных артефакторов, тот, про кого говорили: «Переплюнет Лёвэ», помог ей. Дело обставили в строжайшей тайне. Так, опираясь на указ Императора, тот, что Армин вытребовала еще на Земле, удалось провернуть законное дело. Но, узнай кто о нем, нашлись бы желающие вмешаться.

Графский доход, и весьма немалый, падал на счет Армин. Но доступа к нему не было, ведь не было и супруга. Но теперь, когда есть официальный наследник, графиня ди-Ларрон может распоряжаться счетами вплоть до совершеннолетия сына. А сын, признанный Императором бастард принцессы, является более достойным претендентом, нежели племянник виконта. Оный племянник разменял уже четвертый десяток и был всегда в долгу. Одно время он даже пытался стать принцессе «лучшим другом».

Оставалось только молиться богам и духам, чтобы никто не обратил внимания на крохотное объявление. Увы, не обнародованное вступление во владение каким-либо наследуемым имуществом не является законным. Пока еще виконт может попытаться вернуть все в прежнее положение. Бастард принцессы против виконта – неизвестно, захочет ли вмешаться Император.

Поэтому господин Лартон подстраховался – скупил почти весь тираж, оставив лишь выпуски для библиотек и нотариальных контор. Армин улыбалась, вспоминая, как трепетно ухаживал за ней мужчина. Ухаживал не как мужчина, но как старший родственник. И как грозно хмурился, уверяя, что явится на Перевал, если герцог будет обижать супругу.

– Вы прекрасны, миледи. Ознакомились с традициями и культурой нашего герцогства?

– Понимаю, ждут от меня иного, – герцогиня улыбнулась и легко качнула головой, – я не привыкла делать полдела.

– Позвольте проводить Вас к саням?

– Позвольте проконтролировать погрузку. Есть вещи, которые следует положить сверху – они понадобятся мне сразу по прибытии. Да и просто хрупкие вещи.

– Вазы? – улыбнулся мужчина.

– Во-первых, вазы не являются сколько-нибудь значимой ценностью, а во-вторых, Вы не хотите представиться? – холодно ответила Армин.

Оборотень нахмурилась. Ей было неуютно в своем комбинезоне. Голубая шерсть, плотная, пропитанная составами, со странной на ощупь подстежкой. Шесть ремней с крупными бляшками утягивали герцогиню вместо корсета. На груди мелкие пуговки были смещены влево. И на самом деле в лавке Усатого Горта женщина вертелась перед зеркалом, как не всякая модница. А вот тут как-то смутилась. Будь она замерзшая, в платье с кринолином, выглядела бы лучше? Сердито одернув рукав, Армин приподняла подбородок. Она герцогиня. Принцесса, соблаговолившая выйти замуж за человека ниже ее по статусу.

– Виконт Джареф Лозедин, к Вашим услугам.

– Весьма приятно, лорд Лозедин.

– К чему условности, леди Армин, Вы можете обращаться ко мне по имени.

– Вы можете обращаться ко мне «герцогиня Данкварт» или «графиня ди-Ларрон», как Вам будет приятней, лорд Лозедин, – невозмутимо отозвалась женщина.

– Мам, я устроил Ди и Ти в санях, они подъехали с той стороны, – Роуэн махнул рукой куда-то себе за спину.

– Ваш сын? Очаровательный малыш, – натянуто улыбнулся Лозедин.

И протянул руку, чтобы потрепать ребенка по меховому помпону.

– Мой бастард, – мило проворковала Армин и ухмыльнулась, глядя, как резко отдернулась рука мужчины.

Грузили вещи быстро. Под чутким руководством оборотня, мужички споро все перетаскали. И, к огромному удовлетворению оборотня, их одежда была похожа на плотный комбинезон Роуэна. Выглядела значительно дешевле, но общий стиль прослеживался.

– Составить Вам компанию в санях, миледи? – с затаенной надеждой спросил Лозедин.

– Не стоит беспокойства, – чопорно ответила герцогиня. – Разбить репутацию женщины проще, чем после ее склеить.

Лозедин скептически посмотрел на оборотня. Мужчина понял, что это мелкая месть. Джареф был из понятливых. Ему не нужно было дополнительных объяснений – чтобы ладить с новой хозяйкой Перевала, придётся ладить с ее сыном. А уж то, что эта женщина не будет смирно сидеть в своих покоях, он понял сразу. Как только увидел гибкую, затянутую в традиционную одежду герцогства, фигуру.

Герцогиня милостиво позволила виконту помочь ей устроиться в санях. И обеспокоено спросила:

– Будем ли мы проезжать через герцогскую управу? Насколько мне известно, Ратуша стоит в ближайшем к замку городе.

– Он, по сути, единственный, – Лозедин улыбнулся, – там и управа, и рынок, и казармы императорского отряда.

– Да, я знаю, Перевал охраняют совместные патрули. Провальная политика Десятого Герцога привела к тому, что на его земли ступили чужие бойцы, – кивнула Армин, и виконт склонил голову. Эта женщина знала, куда ехала.

Теплый меховой полог укрыл Армин, прижавшегося к ней сына и двух спящих бельчат.

– Поспи, нет ничего слаще сна под теплым мехом. Особенно в мороз. Чувствуешь сладковатый свежий воздух? Где-то поспели ягоды.

– Зимой?

– Поздней осенью, а от мороза они приобрели необходимый вкус и свойства, – Армин приобняла сына и вполголоса рассказывала, какие травы добывают из-под снега. Какие плоды приобретают волшебные свойства именно после крепкого мороза. Неспешное движение саней, изредка подающие голос лошади и мерный голос матери – все это быстро сморило Роуэна.

Санный путь пролегал между высоких пустых холмов. Изредка приоткрывался вид на долину. Изумительное сочетание белого, черного, серого и красного. Снег и деревья, кустарники и плоды. Ягоды рябины, вокруг которых летали птицы, ягоды мельтии, наполняющие воздух сладостью. Плоды ксандин, едва выглядывающие из-под жесткого снега. Темные фигуры собирательниц – на склоны выходили все, от мала до велика. Доходы от рудников шли герцогу, а простые люди жили тем, что могли собрать и вырастить.

Суровый край предполагал сплоченность. Те, кто брался торговать травами, давали хорошую цену. Не так, как это происходило в Гранполисе – там степные травы принимали за копейки, чтобы в продать в Столице за полновесное золото.

Мало кто спешил покинуть Перевал. Герцог заботился о своих людях. Армин вздохнула: позаботится ли он о них? И не стоило ли принять предложение Лозедина? Подавив очередной вздох, оборотень отбросила упаднические мысли в сторону. Произвести первое впечатление можно только один раз. И если она предстанет перед своими людьми жалкой и испуганной, что ж, возможно ее полюбят, но уважать не станут.

На груди, под слоем одежды, горячей тяжестью лежал конверт. Усатый Горт просил передать его в Управу. Там векселя, все вырученные им деньги, и Армин ощутимо потряхивало от страха. Не справиться. Или потерять. Или еще что-то.

«– Вы герцогиня теперь, – Горт выразительно посмотрел на кольцо, украшающее левую руку графини ди-Ларрон. – Кому, как не Вам, нести благодать своему народу? Именно так, ибо на Перевале одна власть. Не императорская.

– Почему именно сейчас?

– Оказия, – развел руками торговец. – Очень удобное время, но, увы, мой гонец в одиночку не пробьется, да и опасно. Однажды подстерегли. Теперь с караваном ходит. Караван будет только через месяц, когда снежный наст станет тверже. А деньги нужно передать сейчас».

Армин не единый раз расспросила торговца. И даже сорвалась в истерический припадок – вечер перед свадьбой оборотень представляла себе иначе. Но тот вечер был. И сейчас она понимала: именно там, на крохотной кухоньке, под мерный треск пламени в печурке, она стала герцогиней. Стала ею в тот момент, когда торговец с Перевала доверил ей вырученные деньги, долю своих работников, ждущих среди снегов. Роуэн спал на лавке, укрытый теплой курткой Горта. А Армин слушала и запоминала, отпечатывала в памяти накрепко.

Оборотень не заметила, как уснула. И только резкая смена запаха заставила ее открыть глаза. Сани остановились перед высокими воротами.

– Вы прекрасны во сне, миледи, – виконт Лозедин улыбнулся и пришпорил лошадь.

– Неимоверно, – буркнула Армин и погладила сына по плечу, – просыпайся, котенок.

– Ма-ам, можно я не пойду в садик?

– Можно, – засмеялась оборотень. Сын от удивления проснулся и тут же все вспомнил. Проверил своих бельчат. – Почему они спят?

– Привыкают к тебе, – улыбнулась Армин.

– Да?

– Да, потом будут понимать тебя, как дрессированные собачки.

– Тогда пусть спят, – ребенок погладил бельчат самыми кончиками пальцев. Мальчик боялся навредить крошечным зверькам.

Армин потянулась, села немного повыше и осмотрелась. Дан-Мельтим был невероятно, захватывающе необычен и красив. Сейчас сани двигались по центральной улице, широкой, такой чтобы места хватило разъехаться двум возкам. И оставалось пространство для пешеходов. Дома были преимущественно трехэтажными. Время от времени попадались здания, чьи верхние этажи соединялись коваными мостиками.

– Это если две семьи живут рядышком, вот так объединяются, – лорд Лозедин гарцевал рядом с неспешно двигающимися санями.

– Мам, чем так вкусно пахнет?

– Вареньем, – улыбнулась Армин и тут же нахмурилась, – не поздновато для варенья?

– Зимние плоды, – Лозедин пожал плечами и едва не соскользнул в снег, – я не слишком разбираюсь в этом.

– Давно Вы живете в герцогстве?

– С рождения, но много времени провел в Столице, – очаровательно улыбнулся Джареф Лозедин.

Армин вскинула брови и довольно неопределенно хмыкнула. Она провела в России почти восемь лет, не так и много, на самом деле. И то в достаточной мере изучила традиции и мелкие особенности. Знала, что и где в пределах своего микрорайона. Она жила и выживала. Как может человек, живущий всю жизнь на одном месте, не знать, чем живут люди?

– Мне нужно в Управу.

– Мы как раз сейчас к ней подъедем, – Лозедин чуть плутовато улыбнулся, – Вам не обязательно туда идти. Я готов взять на себя любой ваш груз.

– Благодарю, лорд Лозедин, но такие вещи я не доверю никому, кроме себя, – Армин отвернулась, не желая больше участвовать в разговоре.

Дан-Мельтим жил своей жизнью. Вот дородный пекарь с широкой окладистой бородой, перевязанной белым платком, вышел на крыльцо. И выпустил на волю сдобный запах свежей выпечки. Ему махнула рукой женщина из кондитерской лавки, крикнула на всю улицу, что готова партия его любимых шоколадных конфет. Где-то залаяла псинка, и вспорхнула стайка краснопузых птичек.