Армин потянулась, потуже завязала халат и села на постель. Роуэн сладко спал, положив ладошки под щечку и смешно сложив губки. На щеках высохли слезки и сон малыша был глубоким и ровным. Оборотень прижалась носом к уху сына и довольно улыбнулась. Аура выправляется, он станет сильным магом. Герцогство – суровый край, там ценятся сильные воины и смелые маги. А ее сын другим и не станет.

Из дворца нужно бежать. Винсент, не иначе как из вредности, прикрыл Бельтим. Армин сдала воспоминания о том, что именно служанка бросила орехи. Император пришел к выводу, что белки скончались от старости. Принцесса отвыкла от круговорота изысканной подлости и несколько минут пребывала в прострации. После чего присела в реверансе и вернулась в свои покои.

Армин искренне хотела пожелать ему такой кончины, но не рискнула. Не в ее положении злить Императора. Конечно, достав старые драгоценности, она украсилась как новогодняя елочка – если решат их выдворить, еще пару лет проживут безбедно. А там сын станет старше и сможет самостоятельно возвращаться из школы домой. Стыдно сказать, но Армин и в пояс зашила около сотни золотых монет. Носить его она еще не пробовала, но знала – справится.

Императорского портного утром хватит удар от счастья. Выходец из низов, он обожал украшать одежды драгоценными камнями и золотом. И Армин собиралась предоставить ему полный карт-бланш на три платья. Те, что будут ее «запасным кошельком».

Женщина устроилась рядом с сыном, перекинула через него руку и прикрыла глаза. Сон не шел. В голове толкались мысли, предположения. Вырисовывался абстрактный план, на тот случай, если супруг попытается причинить вред ребенку. Ди-Ларрон потрясла головой и отползла на другой край постели – чтобы не тревожить своими метаниями сына.

Но перемена места не изменила ход мысли – герцог вырисовывался воплощением зла. На голове его даже наметились рожки. Принцесса прикусила губу и решительно тряхнула головой – спать сегодня явно не стоит.

Армин поднялась с постели, протанцевала по лунной дорожке и сотворила с десяток призрачных ос – надо было как-то улучшить настроение. На какой-то миг она показалась сама себе всемогущей и на волне этого чувства леди ди-Ларрон выпустила ос во дворец – пусть кто-нибудь порадуется.

Выйдя на балкон, оборотень с удовольствием вдохнула ночной воздух. Аромат серых невзрачных цветов, что раскрываются только ночью, будто днем стесняются своего уродства. Терпкие запахи конюшен, едва ощутимые для оборотня и неслышимые людям. Запах нагретого и остывающего камня. Немного от дождя – вода скопилась в щелях и теперь испаряется, отдавая себя миру.

– Не пропадем, – Армин с прищуром наблюдала за ночной жизнью замка.

Что-то готовилось на кухне. Говорят, Императрица на завтрак вкушает какие-то немыслимые деликатесы. Шумела кузня – не иначе, ночные стражи привели своих коней. Увы, есть такая повинность у замкового кузнеца. Ночным не отказывают. Никто и ни в чем.

Армин вернулась в комнату за пледом и вновь вышла на балкон. Закуталась, поджав под себя босые ступни, и замерла, прислонившись к прохладе каменной стены. Мысли утишились. Леди ди-Ларрон наслаждалась покоем. Она не считала, сколько прошло времени, полностью растворившись в ночной тиши и прохладе, в мерном биении собственного сердца. И только перепуганный вскрик служанки вырвал ее из блаженного небытия.

Гибко развернувшись, Армин нос к носу столкнулась с заспанной Бельтим. Та от неожиданности плюхнулась на пол. Крепкий задок должен хорошо амортизировать, усмехнулась про себя Армин и вскинула бровь:

– Ты и Винсента так же будишь?

– Нет, Ваше Высочество. Разрешите нести завтрак?

– Неси.

Армин стянула с плеч отсыревший плед и с прищуром оглядела крепостные стены. В лучах рассвета они казались то спело-желтыми, то розовыми. И оборотень вспоминала, как мечтала о крыльях, что отнесут ее из тюрьмы, коей воспринимался замок, на волю. В материнское графство. Или к любимому. Какая гадость.

– Доброе утро, мамочка, – сын сонно улыбался и жмурился в мягком, проникающем сквозь занавеси свете.

Ребенок восхищенно вскрикнул. Армин довольно улыбнулась – свои покои она украшала сама. И на рассвете, как и на закате, было особенно красиво. Солнце играло на гранях кристаллов и отражалось во фресках, что украшали стены. Окна были расписаны краской. Не полноценный витраж, но Армин очень нравилось. А вот имперский витражный стиль – нет. Слишком много черного, слишком глубокие тени и слишком религиозные мотивы.

– Ваше Высочество, я не виновата, – именно с такими словами вошла Бельтим. На большом подносе стоял завтрак. На одну персону.

– Я предполагала подобное, Бельтим.

– Я в передник спрятала еще ложку, – робко произнесла девица.

– И вот я думаю, что нечего тебе делать в герцогстве, – покровительственно усмехнулась Армин, – продолжай в том же духе, и будешь вознаграждена некоторой денежной суммой. Возможно, хватит на небольшую квартирку. Тебе стоит об этом подумать. Твой живот скоро начнет расти, и работать в прежнем темпе ты уже не сможешь.

Бельтим жарко вспыхнула и поспешно принялась сервировать стол. Покои Армин можно было разделить надвое. Постель скрывала вуаль, крепившаяся напрямую к потолку. Оборотень наотрез отказалась от балдахина – с занавесей стряхнуть пыль проще, чем выбить-выстирать тяжелый бархат. Здесь же, за границей нежно-сиреневой вуали пряталось высокое окно и выход на крошечный балкон. Трехногий столик со свечой и узкий табурет. Армин одно время мечтала об удобной конторке, но желание оказалось несбыточным.

На другой половине стоял овальный стол, пять высоких стульев с бархатными сиденьями, камин и два кресла у камина. Обстановка была немного диссонирующей, но Армин слишком хотелось и крупный стол, и кресла у камина. Поэтому она пожертвовала красотой обстановки в пользу своих желаний. И ни разу не пожалела.

– Садись завтракать, котенок.

– А ты? – Роуэн терпеливо позволил Бельтим помочь ему переодеться после сна и теперь удивленно смотрел на единственную тарелку.

– Так я раньше встала, – легко соврала Армин.

– Ты всегда ждала, пока я проснусь, – не вовремя проявил смекалку малыш.

– Тогда пополам? – натянуто улыбнулась ди-Ларрон. – Ты кушай, я с Бельтим поболтаю.

Женщину распирало изнутри, злость пополам с обидой и невероятным желанием расплакаться. Кидаться вещами и капризничать, чтобы вокруг все бегали и чтобы мерзких, гадких людишек какое-нибудь чудовище ело пачками.

Бельтим сноровисто перестилала большую постель. И на покашливание оборотня отреагировала испугом.

– Прекрати так реагировать, это не на пользу ребенку. Чем мотивировали на кухне?

– Не знаю, госпожа, это у колдуна спросить надо, – вытаращилась служанка. И Армин прикусила язык. Надо быть проще:

– Почему только на одного еда?

– Приказано мальчика кормить на кухне, – пискнула служанка. – Вместе со всеми.

– То есть кроме прочего, питаться объедками с императорского стола.

– Это не так плохо, – утешила ди-Ларрон Бельтим. – Императрица свою порцию каши не ест, да и принц – тоже.

– Да, действительно, – в прострации выдала Армин и вернулась к сыну.

Роуэн оставил всего пополам. Полбулочки, половинку тарелки каши и даже чай лишь немного отпил – знал, что мама водохлеб. И даже целой чашки ей будет мало.

– Так, я ем булочку, ты доедаешь кашу. Потом в город и в кафе посидим, хорошо?

– А у нас есть денюжки? – удивился ребенок.

– Есть, и как показывает практика, проблема не в средствах.

Стук в дверь и веселый голос Винсента заставили Бельтим судорожно оправить волосы и чуть выпростать грудь.

– Мам, а зачем тетенька так сделала?

– Ей так дышится легче, – хмыкнула Армин, – не смотри.

– Привет узникам, – Винсент тащил целую корзину еды.

Запах жареного мяса заставил ноздри Армин затрепетать. Оборотень остается оборотнем. Даже в императорском дворце.

– Мясо и квас, зелень и хлеб, головка пряного сыра. Сладкие булочки для мелкого.

– И клятва от добытчика, – Армин непримиримо сложила руки на груди. Винсент закатил глаза и прокусил указательный палец:

– Кровью клянусь, что пришел с добрыми намерениями. Сойдет?

– На первый раз. Бельтим, найди портного. Он нужен мне через час, – коротко приказала Армин, и служанка проворно выскользнула из покоев.

– В город не пойдем? – от обиды у ребенка вытянулось лицо.

– Пойдем, но позже. Голодная смерть нам не грозит.

– Я кой-чего принес, из своих игрушек.

По полу зашагала рота солдатиков. И Роуэн, поспешно прожевав полоску мяса с хлебом, устремился знакомиться с новыми друзьями.

– Сам делал, – горделиво выпятил грудь принц.

– Хоть на что-то годишься. А что с экономикой? Когда на престол взойдешь, вся страна будет в солдатиков играть? – Армин поджала губы и примирительно добавила: – Прости. Мне непривычна твоя доброта. Что произошло за эти годы, что ты вдруг так ко мне проникся?

– Или что не произошло, – Винсент достал флягу с вином и сделал добрый глоток, – не смотри так. На сухую такое не скажешь. Помнишь Рёдингов? Сильный был клан. Все как один колдуны да ведьмы.

– Они женились друг на друге, а в итоге даже кровь оборотней перестала их спасать. И что?

– Отец хотел, чтобы моей Императрицей стала ты, – Винсент охнул, когда сильная рука сестры вырвала флягу из его пальцев. – Я сопротивлялся, как мог. И тебя презирал. Думал, ты знаешь. Потому и лезешь.

– Я просто тянулась к старшему брату, – Армин покатала на языке терпкий напиток. – Где ты берешь такую дрянь?

– Папенька запретили виночерпию наливать мне. Приходиться покупать в городе. Так что, когда стало известно о наличии у тебя ребенка, я обрадовался. И предположил, что мог быть не прав. Насчет тебя. Мир?

– Да мир, чего б и нет. Почему не сказал? – Армин зябко поежилась, – мама бы не допустила.

– Это было после ее смерти.

– Но ты меня не терпел и раньше.

– Дурак был. А кто его отец?

– Под клятву.

– Значит, Дгрон, – Винсент ухмыльнулся, – а ты знаешь, что этот лохматый проклят бесплодием? Мальчик – единственный наследник клана.

– Ты будешь молчать, Винс, иначе я тебя свергну. И начну войну с оборотнями. Серьезно тебе говорю.

Принц и принцесса посмотрели на маленького наследника, увлеченного игравшего солдатиками. Армин допила вино и вернула брату пустую флягу. Есть ей не хотелось совершенно.

– Думать о будущем можно бесконечно, – мирно произнес брат и поковырял подсохшую ранку на пальце. – На слово ты ведь не поверишь?

– Это и для тебя хорошо, – Армин поморщилась. Высокий метаболизм и спиртное – не лучшее сочетание.

– Чем это? Клянусь своей кровью держать в секрете тайну рождения Роуэна ди-Ларрон.

– Это недолго будет секретом, – Армин грустно улыбнулась и подхватила кончиками пальцев искорку-клятву. – Он оборотень, чуткий нос, ушки-подслушки, глаза бывают звериными. Такой ребенок от иномирянина не родится. А я точно буду знать, что это не ты. Иди, нам пора заниматься.

– Заниматься? Ты мучаешь ребенка, Арминка.

С легким стуком в покои вошла Бельтим, присела в книксене и замерла в ожидании приказов. Армин проигнорировала ее, полностью поглощенная расстегиванием хитроумного замочка на лингво-амулете.

– Ты, правда, думаешь, что мой семилетний сын в совершенстве владеет двумя языками? Или что в том мире говорили на нашем языке? – подняла голову принцесса.

– Все-все, не начинай. Я наследный принц, и ты не должна заставлять меня ощущать себя дураком, – нахмурился Винсент.

– Так не будь им, мой почти венценосный брат.

Винсент остался сидеть за столом. Лениво пощипывая виноград, он наблюдал, как Армин возится с сыном. Сняв с ребенка амулет, оборотень раз за разом повторяла слова, проговаривая их мягко, но четко. На секунду принц задумался о том, что идея отца была не столь плоха. В первом поколении, благодаря гену оборотней, близкородственная связь не сказалась бы.

– Мне нужно идти, – невнятно и немного испуганно произнес наследный принц и поднялся на ноги. Армин полуобернулась, удивленно глядя на брата:

– Надо – иди. Можешь и Бельтим прихватить с собой.

– Да, отличная идея, – принц криво усмехнулся.

Сестра стала красивей за годы изгнания. Или он просто отвык от ее сдержанной ярости, непокорности, лишь слегка прикрытой лоском воспитания. И теперь вся сила ее личности была направлена на защиту сына. А раньше она с таким же пылом пыталась поладить с ним, Винсентом.

Принц встряхнулся, разрушив труды придворного куафера, и ухватил под локоть довольно пискнувшую Бельтим. Большие груди призывно колыхнулись, из-за края лифа кокетливо выглянул сосок. Винсент скривился, но все же увлек служанку к выходу из покоев сестры.

– А куда пошли дядя с тетей?

– Играть.

– А можно с ними?

– Не сегодня, котенок. Потом, подрастешь и поиграешь,– подмигнула ему Армин.

Придворный портной входил в двери без стука. С этим приходилось мириться, ведь ему уже двенадцать лет благоволил Император. При том, что одежду пошитую непосредственно этим портным венценосный не носил.

– Ваше Высочество, невероятно рад, что вы изволили воспользоваться плодами моих скромных трудов, – просиял невысокий худощавый мужчина.

Таких, как он, хочется назвать «парнишкой» или «юношей». И Армин была не исключением, несмотря на то, что оборотень точно знала, сколько лет этому «мальчику».

Роуэн восхищенно смеялся, глядя, как вокруг стоящей на табурете матери носятся портновские принадлежности. Сама же Армин была напряжена – она вспомнила, отчего так не любила связываться с придворным портным. Летающие у горла ножницы, стаи тонких игл, удушающий обхват портновской ленты – все это заставляло паранойю женщины вопить в глубинах ее разума.

– Цвета? И камни, если принцесса пожелает.

– Желает, принцесса желает алмазы и сапфиры на синем бархате, рубины и тонкие золотые цепочки на алом атласе и зеленый плотный ситец. Чем думаете украсить?

– Изумруды, как глазки, оправленные золотом. По лифу и рукавам.

– Отлично, рукава двойные, один облегающий, до кисти, второй поверху – верхний край заканчивается у локтя и острым клином устремляется к полу.

– Изысканно, в стиле Вашей матери.

– Именно. Когда я смогу получить свои родовые украшения? Это, кажется, в Вашем ведении.

Портной отвел глаза в сторону:

– Вы не могли бы прояснить этот вопрос с лордом Бранвин?

– Казначеем?

– Он забрал Ваши украшения, когда Император объявил о предстоящей женитьбе на леди Изабель. Вашей нынешней мачехе. Свадебный дар вчера был им изъят тоже, – портной пожал плечами.

Армин прикусила губу: неужели Императрица умудрилась разозлить Сухаря сильнее, чем в свое время сама оборотень?

– Разберусь.

Портной выдохнул. На самом деле этот смешной мужчина был резко против, когда Император наградил его такими привилегиями, как присматривать за драгоценностями принца и принцессы. И Армин подозревала, что эта «привилегия» была скорее наказанием.

– Первую примерку проведем завтра во второй половине дня. Я отодвину все заказы ради Вас, Ваше Высочество.

– Благодарю, господин Димьен.

Портной откланялся, и Армин нетерпеливо позвонила в небольшой колокольчик.

– Пора собираться на прогулку. И для начала вернем на место амулет.

Глава 4

«Мелдо» невероятно понравилось Роуэну. И Армин с улыбкой ждала, пока ребенок набегается вокруг транспорта. Шофер с удовольствием включился в игру, показывая ребенку, куда и как жать.

– Вам не следует допускать подобного непотребства, – госпожа Маал, вынужденная сопровождать принцессу, недовольно поджала губы.

– Вы воспитали три поколения принцев и принцесс, – Армин легко пожала плечами, – но я не соглашусь с тем, чтобы Вы воспитывали моего сына.

– Хвала Господу, Ваш сын не принц.

– Вот именно, и Вашей власти над ним нет.

– Но есть над Вами, Ваше Высочество. Вы еще принадлежите отцу, и Ваше поведение бросает на него тень.

– Быть того не может, госпожа Маал, – Армин потерла друг об друга ладони, затянутые в кружевные перчатки.

На плечи принцессы поверх светло-синего платья был наброшен плащ – осень в Столице выдалась прохладной. А вот госпожа Маал утеплилась как следует и теперь истекала потом. Возможно, именно в этом крылась причина ее недовольства.

– Мам, мы едем? Едем?

– Вы планируете посадить своего отпрыска в салон? – госпожа Маал вскинула тонко выщипанные брови. – Ваше Высочество, возможно, Вам не объяснили. Никто ничего не имеет против Вашего ребенка. Он не способен как-либо объесть или разорить Корону. Он просто существует, и это позор. Вы должны показать, что стыдитесь своей несдержанности. Вот и все. Никто не желает ему зла.

– Госпожа Маал, – Армин переплела пальцы, удерживая готовые вылезти когти.

– Дайте мне договорить, Ваше Высочество. Никто не желает зла бастардам. Или Вы полагаете, что дети принца Винсента как-либо ущемлены? Они получают образование наравне с графскими детьми. Такое образование, которое получили и Вы, по настоянию Вашей матери. Хотя, на мой взгляд, девице достаточно уметь читать. И то для некоторых особ это лишнее.

– К чему Вы ведете?

– Вам нужно сделать громкое заявление, публично отречься от ребенка. Вот и все. Вы можете ничего не менять в жизни, он живет в Ваших покоях – пусть так. За императорский стол его не пустят, но в малой столовой накроют. А там…

– А там бастарды принца Винсента. Я поняла Вас, госпожа Маал. Но беда в том, что я не буду предавать сына даже в малом. И самое главное, я чужая невеста, почти жена. И что бы ни происходило здесь, признали моего сына существом или человеком, это ничем не поможет нам во владениях моего мужа. Так к чему все это?

– Если Вам придется вернуться…

– Если мне придется вернуться, возвращаться я буду в свое графство. Не забывайте, я графиня. И мне есть куда идти.

– Вас изгнали.

– По личному распоряжению Императора, касающемуся его дочери и принцессы. Но после замужества Император утратит надо мной отцовскую власть, приобретя взамен власть сюзерена. Вам стоило бы больше читать, госпожа Маал. Все, что произойдет в герцогстве, пойдет на пользу. Иду, Рой.

– Мам, можно я сяду на первое сиденье?

– А я тоже хочу, – улыбнулась Армин.

– Ну-у, ма-ам, – протянул якобы обиженно Роуэн.

– Давай, ты ко мне на коленки сядешь? А госпожа Маал поедет в салоне, это как раз соответствует ее титулу и положению.

– Она плохо пахнет, – свистящим шепотом сообщил ребенок.

Армин прикрыла глаза, пережидая свойственный матерям приступ острого стыда за детские перлы, и неопределенно пожала плечами. Госпожа Маал пахла отвратительно, для оборотня. Смесь химических притираний, застарелый пот и нестиранная верхняя одежда. Но кто она, Армин, такая, чтобы делать замечания воспитательнице венценосных отпрысков? Никто, и звать ее изгнанница. А посему, стоит просто немного перетерпеть.

Поездка удалась. Шофер позволил Роуэну активировать пентаграмму, запускающую двигатель. Ребенок сияющими от счастья глазами смотрел по сторонам, оглядывался на скорбно замершую госпожу Маал, задавал с полсотни вопросов. И в итоге выдал тот, что тревожил его больше всего:

– Мы обидели тетеньку?

– Нет, дорогой. Тетенька получает очень хорошую зарплату и не обижается на маленьких детей, – Армин улыбнулась и бросила взгляд назад.

Маал сидела, выпрямившись и сложив руки на коленях. Выражение легкой скуки, идеально расположенные ноги – щиколотки перекрещены и отведены вправо, колени плотно сдвинуты.

Единственное, за что Армин уважала воспитательницу – та в своей жизни руководствовалась тем, чему учила воспитанников. Только вот учить у нее выходило из рук вон плохо. Взбалмошная, не думающая наперед принцесса – Армин трезво оценивала себя-прошлую. Жестокий, жадный до развлечений принц, не ценящий своего статуса и совершенно не беспокоящийся о том, что рано или поздно ему самому придется встать во главе Империи.

– Предлагаю начать с кафе. Я проголодалась.

– Да, мой животик тоже голодненький, – Роуэн положил руку на живот и изобразил бурчание голодного желудка.

– Ваше Высочество, если позволите, я бы тоже взял перекусить, на вынос, – мужчина вытер пленку пота, выступившую на лбу.