Цитаты из книги «Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков»

Фактически женщины с развитой сексуальностью приравнивались к проституткам.

Врачи все еще относили проявление девичьей сексуальности к форме девиации, но интуитивно осознавали, что эти случаи приобретают характер всеохватывающей тенденции.

Несмотря на десакрализацию вопросов, связанных с сексуальными взаимоотношениями, благовоспитанные девушки должны были всячески скрывать свою просвещенность в данной сфере. Информация об особенностях интимной жизни представительниц слабого пола также относилась к разряду запретной.

На протяжении 1900–1910‐х годов эротика становилась важнейшей составляющей повседневной жизни.

Рецепция противоречивых женских образов из доступной для девушек литературы приводила к тому, что они балансировали между стремлением быть «святыми» и безгрешными, отстраненными от всего плотского и желанием быть «роковыми», независимыми и даже «дрянными» женщинами.

Характер повествования в девичьих дневниках с конца XIX века существенно меняется. Интимные темы выходили из разряда сакральных и запретных для письма.

(Он мне почти всегда „вы“ говорил, а я ему „ты“, я так хотела.)

«Перед нами – гобелен, поток событий, сложное повествование, связное, необъяснимое… Она больше напоминает хаотический коллаж, краски на который наносятся скорее малярным валиком, нежели беличьей кистью… История мира? Всего только… легенды, старые легенды, которые иногда только как будто перекликаются, причудливые отзвуки, нелепые связи…»

Тем не менее в мужской мемуарной традиции можно встретить альтернативные свидетельства о телесном, сексуальном «взрослении» дворянских девушек в том случае, если речь шла о взаимной симпатии близких по возрасту молодых людей и нахождении их в ситуациях «ослабленного» контроля со стороны старшего поколения. М. П. Загряжский, описывая свои юношеские «любовные похождения», приводил несколько таких примеров: «Я шелберил с ее дочерью; ей также было лет шестнадцать или восемнадцать. Всякой вечер после ужина… отправляюсь к ней: она уже в постели. Сажусь, играю, целую ее в губы, в шею, груди и руками глажу, где мне вздумается. Раз до того разнежились, что оба сделались вне себя. Она потянулась, погасила свечку и сказала: „Я вся твоя“, только таким тоном, что я почувствовал [и] опомнился, какие могут быть последствия, за что я [ее] сделаю несчастною; встал и пошел вон. С сего время оба были гораздо осторожней, целовались и обратились, как брат с сестрой»352.

Сексуальное просвещение и интимные представления девочек из дворянских семей на рубеже веков – непростая область исследования.