Но сегодня Ксения Рафаиловна пришла ради давно знакомого ей малыша, Васеньки Тропинина. Как давно она хотела разгадать его особенность. Как чувствовала, что кроме цвета крови мальчик принесёт ещё немало сюрпризов. И вот сейчас она чувствовала себя как следователь, нащупавший наконец самый кончик ниточки, в итоге приведущий его к преступнику. Вася, правда, не преступник, а даже совсем наоборот очень милый мальчик. Но его тайну всё же следовало разгадать. Ксения Рафаиловна ещё раз посмотрела фоточку, присланную новой медсестрой Катюшей, и решительно вошла в палату к Васе. Мимо как снаряд пронеслась подушка и врезалась в стену. Ещё одна подушка нерешительно зависла прямо перед лицом заведующей и тихонечко, будто передумав, вернулась на кровать у дальней стены. Там испуганно смотрел на Ксению Рафаиловну рыжий пухленький мальчик по имени Женька "ой"– только и произнёс он. Ещё два мальчика кудрявый голубоглазый блондинчик Венечка и кареглазый шатен Тимур захихикали, но быстро смолкли под укоризненным взглядом зеленоглазого вождя.

– Извините, Ксения Рафаиловна, – сказал Васька, – он случайно, мы не знали, что вы зайдёте.

– Так, значит подушками кидаемся?! – напустила на себя строгий вид заведующая.

– Мы не кидаемся! Мы испытываем, чьё поле воздействует на подушки сильнее. – воскликнул Женька.

– Такое соревнование, – аккуратно добавил Васька, – они ничего не разобьют. Мы всё, что бьётся, на пол убрали. – мальчик улыбнулся.

– И кто победил? – Заинтересовалась заведующая.

– Я!!! – раздалось сразу три голоса.

Мальчишки подскочили каждый на своей кровати, одновременно подняли руки, и в воздух подлетела подушка с пола, которая врезалась до этого в стену. Подушка бестолково заметалась, будто её дёргали за невидимые ниточки и вдруг лопнула по швам, обсыпав Ксению Рафаиловну пухом и перьями.

– Ой! Извините! – раздались испуганные голоса.

Ксения Рафаиловна тщетно старалась отряхнуть от перьев свою безукоризненно отутюженную юбку и такой же пиджак.

– А ну-ка вместе! – раздался Васин голос.

Перья вновь взмыли в воздух, закрутились в маленькое перьевое торнадо и залетели под Васькину кровать. На одежде заведующей не осталось ни одной пушинки. Мальчики выжидающе смотрели на неё.

– Кх-кх, – откашлялась Ксения Рафаиловна, – и часто у вас тут такое безобразие в палате творится? Ну, да, ладно. Молодцы, что сами почти исправили ситуацию. А теперь слушайте: первое, перья передать Глафире Сергеевне.

– Кому? – пискнул рыжий

–Тете Глаше, – раздраженно пояснила заведующая. – Второе, меряться силами только на полигоне под присмотром Кирилла Арсеньевича. Третье, Василий идём со мной смотровую.

Васька с готовностью встал, подошёл к заведующей и взял её за руку. Она с удивлением смотрела на маленькую ладошку, вдруг оказавшуюся у неё в руке. Такую теплую и доверчивую. Заведующая закашлялась смущенно.

– Так, ладно, давай я тебя здесь посмотрю. – наконец сказала она, – из какой ручки у тебя кровь сегодня брали.

Васька с готовностью продемонстрировал абсолютно чистую без следов иглы руку.

– И что, у тебя всегда так быстро всё рассасывается?

– Ну да, это же одна точечка – пожал плечами мальчик.

– А если ранка побольше? Были у тебя большие ранки?

– Да, я на той неделе под стул попал.

– Под какой ещё стул? – нахмурилась Ксения Рафаиловна.

– Под обычный, летящий, – доверчиво объяснил Васька. – мальчишки стул разгоняли до скорости самолёта, и он немного траекторию поменял и мне в лоб врезался.

Тимур и Венечка показательно уставились в потолок. Женька решил сделать вид, что он резко уснул.

– Так! И что, большая шишка была?

– Нет, крови почти не было, я быстро всё исправил.

– Крови? У тебя была открытая рана?

– Вы не волнуйтесь пожалуйста. И их не наказывайте. Это они случайно. -Васька обезоруживающе улыбнулся.

– И сколько заживала твоя рана? – Ксения Рафаиловна с интересом рассматривала абсолютно чистый лоб мальчика.

– Долго, – вздохнул Васька, – минут 10.

– А ещё были случаи ранения?

– У меня нет. У него были. – Васька указал на кудрявого Венечку, – но я ему тоже быстро всё залечил.

– Как залечи? Ты ещё и лечишь!? Прекрасно… – заведующая даже растерялась. Но она быстро собралась с мыслями и вновь перешла на решительный тон. Хорошо. Слушайте внимательно: первое…

– Первое уже было – пискнул рыжий со своей кровати.

– Тогда второе…

– И второе было! – начал было он же.

– Замолчи! Слушайте меня внимательно: стулья, аквариум, карандаши и ручки, металлические плечики из палаты убрать! Обо всех, даже маленьких ранках докладывать дежурной медсестре!

Мальчики одновременно вздохнули и понуро кивнули головами.

– Василий, после обеда в процедурную! Медсестру предупрежу. – Ксения Рафаиловна уже собралась выходить из палаты, как вдруг обернулась, – а тебе сильно больно было когда лоб рассёк?

– Ну, в момент удара сильно, конечно. А потом нет. Я её выключил.

– Кого выключил? – не поняла женщина.

– Боль.

– Как выключил? – округлила глаза Ксения Рафаиловна.

– Ну… Как лампочку выключателем. Раз и выключил.

– А у тебя есть выключатель боли?!

– Нет. Но выключить могу. Я не знаю, как вам это объяснить, – расстроился Васька.

– Ладно, не объясняй. Отдыхайте пока, я жду тебя после обеда. И никаких больше летающих стульев в палате, – строго добавила заведующая.

Она вышла, твёрдо закрыла за собой дверь. А потом прислонилась к ней затылком и потёрла виски руками: "Два года. Этот малыш здесь уже 2 года. И я ничего не замечала! Я не вижу дальше своих пробирок, а с детьми нужно общаться! Вон как много интересного узнала! Так. Соберись Ксения! Начинается очень интересная работа". И Ксения Рафаиловна твёрдой походкой пошла вдоль коридора.

Глава 4

Навстречу ей выбежала испуганная медсестра:

– Ксения Рафаиловна, там в приёмном отделении… – она закашлялась.

– Что! Говори!

– Чудовище! Оно нам всё отделение разнесло, пойдёмте быстрее.

– Что за бред! Какое чудовище? – заведующая ускорила шаг. Уже через минуту она была в приёмном отделении и заглядывала в узкое окошечко в металлической двери. А внутри действительно происходило что-то из ряда вон выходящее. Посреди разнесённых вдребезги стеллажей, опрокинутых стульев и разбитых цветочных горшков металось нечто. Больше всего оно походило на смесь медведя, дикобраза и слона. Мохнатое тело, сильные когтистые лапы, иглы, торчащие сзади вдоль позвоночника и вокруг хвоста, и длинный розовый хобот впереди. Существо металось в узком пространстве, крушило и топтало всё на своём пути.

– Где ментальный подавитель? – крикнула Ксения Рафаиловна.

– Там, – прохрипел кто-то слева.

Заведующая обернулась. Прислонившись к косяку двери, стояла и кашляла старшая медсестра.

– Анна Сергеевна, что произошло, почему не воспользовались?

– Я не успела. Он так быстро обернулся, а потом этим хоботом своим как даст по руке, подавитель и выпал. Он сейчас у него где-то под ногами.

– Так несите дубликат!

– Его принесли. Но он не заряжен оказался. Его спешно заряжают сейчас. Это минут 20-30, чтоб заряда хватило.

– Что с вами, вас задело?

– Немного. Он меня отшвырнул, я в стену спиной врезалась. Но я уже в норме почти.

– Кто его привёз?

– В том-то и дело, что они исчезли. Мужчина и женщина привезли спящего ребёнка, тихонько положили здесь на диванчике. Мы стали заполнять необходимые документы. Женщина попросилась в туалет, мужчина пошёл с ней, сказал, что жене может понадобиться помощь. И оба исчезли. А потом это проснулось и началось.

–Так. То есть в это превратился спящий ребёнок? – уточнила Ксения Рафаиловна.

– Да, вернее, проснувшийся ребёнок. Он, видимо, испугался незнакомого места и … – она не договорила, из-за двери раздался грохот упавшего шкафа, а затем абсолютно жуткий визг, переходящий в вой.

– Да где же подавитель? – раздражённо воскликнула заведующая.

Толпа сотрудников испугано глядели на неё. Вдруг, она почувствовала, что кто-то тянет её за руку вниз.

– Василий? – удивилась женщина, -что ты тут делаешь?

– Ему страшно и больно, – сказал мальчик, указывая на запертую дверь в приёмное отделение. – Можно я помогу ему?

– Как? Что ты можешь сделать?

– Просто помогу. Я сделаю так, чтобы он успокоился.

– Василий, там опасно. Он же раздавит тебя как муху.

– Нет он добрый. Ему просто страшно. Я знаю – и Васька решительно взялся за ручку двери.

Абсолютно растерявшаяся Ксения Рафаиловна отступила в сторону. Мальчик распахнул дверь и бесстрашно шагнул внутрь.

– Привет – тихо сказал он.

Вихрь внутри замер, издал ещё один визг и начал качаться на месте. Когти вцепились в пол, иглы ощетинились, а хобот мотался из стороны в сторону как маятник.

– Не бойся, – сказал Вася – здесь хорошо. Они все добрые. Это ты их напугал. Они сами тебя боятся. Ты сильный, большой, не пугай их. Они слабые.

Иглы немного втянулись в кожу, а хобот замер.

– Как тебя зовут? Я Вася. У меня кровь зелёная, а так превращаться как ты я не умею. Это круто! – В голосе мальчика звучало неподдельное восхищение, – хочешь будем дружить?

Васька бесстрашно подошёл к существу и погладил его по хоботу.

– Ты поранился, тебе больно? Не бойся, я помогу тебе, – мальчик гладил ладошкой хобот, – ну, вот и всё. Больше не болит. Чувствуешь?

Чудовище замерло, будто прислушиваясь к своим ощущениям. А потом стало на глазах меняться: шерсть исчезла, иглы втянулись в тело, хобот тоже будто испарился, и вот уже перед Васькой стоит мальчишка лет десяти. Он сжимал кулаки и нервно оглядывался. На носу у него была яркая свежая царапина, бледнеющая на глазах.

– Где я? – шёпотом произнес он.

– Ты у нас в гостях, в детском медицинском центре, – осторожно произнесла Ксения Рафаиловна, заходя в комнату. – Ну, и напугал ты тут всех! Смотри что натворил.

Волосы на голове мальчика немного стали дыбом словно на загривке у зверя.

– Где мама и папа?

– Они ушли, малыш.

– Они меня бросили! – мальчик снова истерично закричал, – я им не нужен!

Из худеньких детских пальцев снова полезли жуткие когти.

– Ты им нужен, они тебя любят, просто они устали и им страшно. Но они вернутся, я чувствую! -вышел вперёд Васька.

– А пока побудь с нами здесь – добавила Ксения Рафаиловна, – здесь все дети необычные. Познакомишься, подружишься. Как тебя зовут?

Мальчик немного всхлипывал, но обращаться в чудовище прекратил. Его крепко обнял Васька, а потом посмотрел на него снизу вверх своими удивительными зелёными глазами.

– Марк. Марк Подольский.

– Сколько тебе лет, Марк?

– 10

– Вот и хорошо, пойдём я покажу тебе наш центр – Ксения Рафаиловна взяла мальчика за руку. За другую руку его держал Васька. Так втроём они и пошли.

– Оформим его в детское отделение, – повернувшись к медсестре проговорила заведующая, – пусть будет поближе к Васе.

– Но там же до 8 лет детки?

– Ничего, в порядке исключения. Оформляйте! – в её голосе вновь зазвучали командные нотки, – сегодня Марка не трогать. Завтра на осмотр ко мне и стандартные анализы.

Медсестра согласно кивнула. А потом, вздохнув, вместе с нянечками принялась за уборку. Заведующая с двумя мальчиками шла по коридору. Рука Марка в её ладони немного подрагивала. А Вася рассказывал новенькому обо всём, мимо чего они проходили. Речь мальчика звучала как ручеёк, тихо и успокаивающе. Постепенно и рука Марка перестала дрожать и согрелась.

– Вот, тётя Глаша, принимайте новенького – передала мальчика Ксения Рафаиловна, когда они пришли в отделение, – в шестую палату его. Там как раз свободная койка. И детки семилетки, не совсем малыши.

– А я вот тут, – подал голос Васька, – в пятой палате. Будем друг к другу в гости ходить. В шестой хорошие мальчики, ты не бойся.

– Да уж, – усмехнулась тётя Глаша, – один Пал Аркадьич чего стоит! Все вместе вошли в палату. На одной кровати храпел, похожий на колобка, Пал Аркадьич, как все его уважительно звали. Он спал в любое время дня и ночи. Просыпался только на процедуры и еду. Богатырский храп раздавался по палате, даже плафоны в люстре покачивались. Этот низкорослый спящий богатырь обладал поистине богатырской силой. Мальчик мог поднять более 100 собственных весов, около четырех с половиной тонн. И этот рекорд постоянно рост параллельно взрослению ребёнка. Правда, ставить новые рекорды на полигоне Пал Аркадьич не любил. Его любимым делом было поспать, чем он сейчас и занимался. На двух других кроватях сидели братья Плавунцовы, Мишка и Гришка. У Мишки была закрыта пластиковой нашлёпкой шея справа, а у Гришки слева. У ребят росли из шеи жабры. И благодаря своей очень подходящей фамилии, ребят называли жуки-плавунцы. Ребята были озорные, весёлые и часто летом сбегали из палаты, чтобы порезвиться в пруду, что категорически запрещалось персоналом. Но так как утонуть они не могли, нянечки часто закрывали на это глаза.

Четвёртая постель была пуста. К ней и подвели Марка. Мальчик сиротливо присел на краешек и вздохнул. Васька обнял его ободряюще и шепнул:

– А скоро обед! Здесь вкусно кормят.

– Обустраивайся, Марк, – заворковала тётя Глаша – тут тумбочка твоя, тут полочка. А там туалет и душ, хочешь сходить?

– Нет, – ответил мальчик – я полежу тут один, можно?

– Конечно, мой хороший.

– А после обеда, я тебе сад покажу – сказал Васька, – ты заходи за мной.

Марк кивнул и осторожно прилёг на подушку. А потом отвернулся к стенке. Тётя Глаша подхватила жуков-плавунцов под руки и вместе с ними и Васькой вышла из палаты.

– Пусть полежит один, не лезьте к нему сейчас – сказала она и добавила, вздохнув, – бедный мальчик.

Сколько таких растерянных, обиженных, озлобленных ребятишек повидала она за время работы здесь, и за каждого тётя Глаша переживала как за своего. Вот и за Марка сейчас её сердце разрывалось: "Оттает ли? простит ли родителей своих? Помоги ему Боже"…