– Так бы и было, милый мой… – излишне любезно пропел Ковалев, – если бы один не слишком молодой истерик своими причитаниями не испортил нам весь расклад. Эля бы могла до сих пор пребывать в счастливой уверенности, что все идет по плану. Что я не какой-то ужасный и гнусный похититель маленьких детей, а радостный будущий папаша, а маленькая ведьма там, наверху, – моя обожаемая малышка. Но ты ведь никак не мог совладать со своими эмоциями, дружище, вот и расхлебывай теперь, сиди и карауль уже не одну, а двух капризных девчонок…

– Они и так никуда не сбегут, на всех окнах крепкие решетки, дверь массивная и запирается на четыре оборота, куда они денутся? А мы бы могли, получив деньги, сразу, пока менты не очухались и не начали прочесывать все вокзалы и дороги, махнуть сначала из города, а потом и из страны. С такими бабками нам нет никакой надобности сидеть и разгребать дерьмо здесь, в России… А уже оттуда позвонили бы и сообщили адрес этого дома, пусть забирают свою маленькую капризницу, мне грех на душу брать совсем неохота… Только вот эта… – Он почти с ненавистью глянул в мою сторону. – Она ведь все про нас знает и наверняка сразу побежит стучать в милицию…

– Не делай поспешных выводов, дружище. – Сергей глубоко затянулся сигаретой и после небольшого молчания продолжил: – Я лично не думаю, что наша миленькая тихоня Эля будет такой дурой и сразу же побежит стучать на нас милиционерам… Ведь этим самым она в первую очередь подставит под удар себя… Множество людей видели, как она заговаривала зубы няньке, а потом взяла за руку и увела малышку с собой. Кроме того, у меня на всякий случай припасено вот это, здесь штук тридцать красивеньких фоток. – Сергей достал из нагрудного кармана фотоаппарат и включил просмотр. На кадре четко было видно, как я в одной руке держу ручонку Арины и веду ее по аллее, а второй прижимаю к себе огромную нарядную куклу. – Дальше еще интереснее, ведь и записку господину Кронбергу, отцу маленькой негодницы, тоже писал не кто-то, а именно наша скромница Элечка, своей собственной ручкой. И как ты думаешь, милый Жора, кто поверит в сказку юной девочки, в одиночку, без чьей-либо помощи провернувшей все это дело, что она здесь совершенно и абсолютно ни при чем? Тем более что к этому времени мы уже получим денежки и улизнем от правосудия. И даже если предположить невозможное и представить, что добрые дяди милиционеры войдут в положение и не упекут нашу красотку за решетку, то остается еще один весьма существенный момент… Помнишь, – обратился Сергей ко мне, – с каким трудом тебе, с помощью моей женушки, удалось выхлопотать разрешение жить в России на более-менее законном основании? Нам с Аней даже пришлось для этого временно прописать тебя в нашу квартиру… напомни-ка мне, сколько тебе положили испытательного срока?.. – Он, покачивая ногой, обутой в элегантный замшевый ботинок, «доброжелательно» посмотрел в мою сторону.

– Пять лет… – с трудом выдавила я.

– А прошло из них два месяца… или чуть больше… Так вот, милочка, стоит ментам прознать про твое участие в этой небольшой заварушке с похищением ребенка, и российского гражданства тебе не видать как своих ушей. Я прав? Ведь тебе разрешение дали только с условием, что ты за все время испытательного срока не совершишь не только серьезного уголовного преступления, но даже и простого правонарушения или, к примеру, хулиганского поступка. Так? Ну и как, по-твоему, сюда вписывается киднеппинг?

– Я что-то не понял, Серж, – перебил его изрядно захмелевший Георгий, – к чему ты клонишь? Ведь когда милиция и любящие родители обнаружат их обоих здесь, скрыть ее участие в этом деле вряд ли удастся. Ее все равно заставят говорить, и ей терять будет уже нечего…

– Вот об этом я тебе и толкую, – слегка раздраженно пояснил Сергей. – Ты сейчас останешься здесь и будешь караулить девчонок, потом я с денежками и Анютой возвращаюсь сюда, мы делим деньги. Из них небольшую для нас, но весьма внушительную сумму я передаю Эгле, на нее она сможет спокойно прожить несколько месяцев, подыскать себе нормальную работу. У нашей крошки теперь ведь есть вполне законные основания для проживания в любой части Российской Федерации. Она выбросит из головы все, что произошло сегодня здесь, в этом доме… И не смей спорить, Жорж, что мы не люди, что ли? Да и потом, надо отдать должное нашей изобретательной подружке, без ее помощи мы, как ни крути, вряд ли смогли так быстро и ловко увести малышку из-под носа няньки, даже не подняв паники. Так что часть денег по праву принадлежит Эле… Потом мы испаряемся, а родители забирают любимую капризницу в свои нежные объятия. Правда, ей придется часик-другой посидеть взаперти, но ей это не повредит, а скорее даже пойдет на пользу.

– В принципе такой расклад мне нравится, – задумчиво протянул Георгий. – Но все равно как-то тревожно на душе. Уж больно гладко все идет сегодня с самого утра… Чувствую, быть к вечеру крупным неприятностям, попомни мои слова.

– Хватит каркать, ворон! – Сергей недовольно махнул рукой с зажатой в ней сигаретой. – Кстати говоря, если я вдруг попадусь при передаче денег, ты, сидя здесь, ничем не рискуешь, я, как ты понимаешь, друга закладывать не стану, и девчонка останется у тебя. Ты сможешь с ее помощью поторговаться за мое освобождение, а также получишь выкуп…

– Ладно, – хмуро глядя в свой снова опустевший фужер, кивнул Георгий. – Положим, ты меня убедил, я готов сидеть здесь и терпеливо ждать у моря погоды, но мне бы хотелось услышать, что думает обо все этом наша тихоня. – Он с трудом сфокусировал на мне опьяневший взгляд. – Что-то уж больно тихо она сидит в уголочке, а в тихом омуте, как известно, черти водятся… Ну, говори, что ты решила?

– А что я могу решить, когда вы все уже и так за меня решили? – осторожно начала я, посмотрев исподлобья на Аниного мужа. – У меня разве есть какой-то другой выход, кроме того, который обрисовал сейчас здесь Сергей? Я честно хочу сказать, вы подонки, и я ненавижу вас всем сердцем за то, что вы так нагло и беспринципно поломали всю мою жизнь. У меня только-только стало все налаживаться, а тут вы со своими махинациями…

– Да что ты говоришь?! – Глаза Сергея мгновенно потемнели и стали холодными и злыми. – Значит, мы подонки? Я подонок?! Я?! Который кормил тебя, поил, деньги на карманные расходы каждое утро выдавал… Я подонок?! Я, который ни единого раза ничего не потребовал с тебя, чтобы хоть как-то компенсировать неудобства и расходы, связанные с таким никчемным и инфантильным существом, как ты!

– Я расплачусь… Я все верну! – Мне было страшно и хотелось провалиться на месте.

– Расплатишься? – мрачно усмехнулся он. – Чем, интересно, ты можешь мне заплатить, если не секрет? – Сергей взглянул на меня так, что у меня внутри похолодело. – Что у тебя есть, Эгле?

Сергей подошел ко мне и неожиданно сильно обхватил руками. Потом я почувствовала, как его горячие шершавые ладони нырнули под мою майку и начали шарить по всему телу. Я вырвалась и отскочила в сторону. Ковалев быстро настиг меня и повалил на диван. Не обращая внимания на мое сопротивление, он, чуть не вырвав с мясом пуговицу и молнию, стянул с меня джинсы и отбросил в сторону.

– Хочешь узнать, что такое подонок, крошка? Хочешь?! Я вижу, ты хочешь! – Я с ужасом смотрела в его совершенно озверевшие глаза и изо всех сил старалась оттолкнуть его тяжелое разгоряченное тело, с отчаянием понимая, что совладать с этой неуправляемой животной силой мои руки не в состоянии. – А ну-ка, подержи эту чертову девку, Жорж! – обернувшись к приятелю, крикнул он. – Пусть она почувствует, насколько опасно хамить и пререкаться с тем, кого сама же называет подлецом и подонком. Я научу тебя держать язык за зубами и подчиняться!.. Я давно уже хотел тебя трахнуть. Еще там, на кухне, прямо на твоем раздолбаном кресле… Или на обеденном столе, среди плошек и чашек…

Я изловчилась и укусила его за руку, которой он прижимал мое тело к дивану.

– Ах ты, гадина! – Он наотмашь ударил меня второй рукой по лицу. – Жорж! Ты что, не слышал? Иди! Держи ее за ноги. Раздвигай пошире, сейчас она у меня по-другому запоет! Потом сама еще будет просить повторения!

– А может, не стоит сейчас заниматься всякими глупостями? – довольно вяло отозвался со своего места захмелевший Жора. – Я думаю, дело надо сначала провернуть, а уж потом девок по углам тискать…

– Заткнись, Жора! – угрожающе заорал возбужденный Сергей. – Иди и подержи девку. Потом и тебе достанется, не волнуйся!

– Очень надо! – Жорж подошел и, брезгливо сморщившись, обхватил своими толстыми пальцами мои лодыжки. – Я не садист. Что за удовольствие трахать визжащее и извивающееся существо, которое и женщиной в этот момент нельзя назвать? – Он прижал мое тело коленом к дивану и отвернулся.

Я в бессильной ярости смотрела на то, как торопливо Сергей сдирает с себя брюки и рубашку. Внутри все заледенело от ужаса и брезгливости. Почувствовав, что Жора отвлекся и ослабил хватку, я, собрав последние силы, оттолкнула его от себя и скатилась на пол. Потом, воспользовавшись тем, что Ковалев чуть не упал, запутавшись в спущенных штанах, вскочила и схватила со стола огромный тесак, которым Жорж только что открывал бутылку.

– Только подойди! – с ненавистью глядя на Аниного мужа, зашипела я. – Только рискни! Имей в виду, мне терять нечего, я если убить не смогу, то покалечить постараюсь, будь уверен! Понял, ублюдок?

Ковалев натянул на себя брюки и, не глядя в мою сторону, процедил:

– Повезло тебе, дура! Вывернулась… Скажи спасибо, некогда с тобой валандаться, а то бы поняла, как нужно разговаривать с настоящими мужиками. Да не сверкай ты глазами… Не зыркай. – Он наклонился и поднял с пола свою рубашку. – Хватит голыми ногами светить по комнате. Штаны надень лучше, красотка.

Не выпуская из рук ножа, я кое-как натянула на себя джинсы и прислонилась к стене.

– Говорил я тебе, не связывайся сейчас с этим. – Жора снова потянулся к бутылке. – Мало у нас других забот, что ли? А ты успокойся, Эгле. – Он вполне доброжелательно посмотрел в мою сторону. – Перегорел он, не полезет больше. И в голову особенно не бери, с мужиками такое случается время от времени. Привыкай.

– Я вас ненавижу, – задыхаясь от обиды, почти про себя прошептала я. – Вы нелюди…

– Так я не понял, что ты решила, Эгле? – спокойно и даже с насмешкой поинтересовался Ковалев, застегнув последнюю пуговицу на рубашке.

– Я буду молчать, – хмуро выдавила из себя я. – Только обещайте мне, что действительно вернете девочку родителям.

– Конечно, вернем, – довольно усмехнулся Жора. – С удовольствием…

– Скажи, а Аня в курсе того, какое дело вы… мы тут сегодня провернули? – Этот вопрос был для меня сейчас очень важен.

– Нюся? – Сергей посмотрел на меня удивленно. – В такого рода дела женщин с их охами, ахами и сопливыми сантиментами можно впутывать только в самом крайнем случае. Но насчет Нюси ты не волнуйся, с ней проблем не возникнет: как послушная жена, она пойдет за мной куда угодно и когда угодно, стоит только свистнуть. И спрашивать ни о чем, в отличие от некоторых, не станет.

– Ты для нее практически как царь, – пьяно хохотнул Жорж и снова отхлебнул из фужера. Настроение у них заметно улучшилось. Поразительно, но эти двое снова вели себя так, будто ничего особенного между нами только что не произошло.

– Бери выше! – самодовольно хмыкнул Ковалев. – Я для нее не только царь, но еще и бог…

– И черт! – расхохотался Георгий.

– Слушай, Жор, ты уже и так порядком набрался, – озабоченно посмотрел на приятеля Сергей. – Завязывай с этим, а то, когда придет время действовать, ты не сможешь нормально держаться на ногах.

– Ты прав, старина, ты прав… – печально покачал головой Жорж. – Больше пить не стоит. Забери бутылку от греха подальше, а я с этого момента начинаю трезветь.

– Отлично, – серьезно кивнул Сергей. – Теперь тащи сюда доверенность, мне пора уже ехать…

– Слышь, Серж, я как-то немного того, не в форме… Напиши все, что тебе надо, сам. Лады? Документы в бардачке. Держи ключи.

– Давай. – Ковалев сунул ключи в карман и подошел ко мне. Он вытащил из моих онемевших пальцев нож и бросил на стол.

– Никогда не угрожай понапрасну, – хмуро посоветовал он. – А уж если взялась за нож, так бей.

Бросив на меня еще один презрительный взгляд, он направился к двери и поманил Георгия за собой. Как только они вышли, я на цыпочках, стараясь, не дай бог, не скрипнуть рассохшейся половицей, понеслась к окну и прижалась ухом к слегка отошедшей от проема оконной раме. От того, что я услышала, у меня на голове зашевелились волосы.

– Пить больше не смей, – холодным стальным тоном приказал другу Ковалев, – и глаз с девки не спускай, не дай бог, опять орать начнет или на помощь соседей звать. Если вдруг случится самое плохое и меня повяжут менты, учти – я буду надеяться только на тебя. Само собой, я ничего им про твое участие в деле не стукну, буду все валить на Эгле. Мол, она все задумала, осуществила и т. д. и т. п. А меня, как мужа подруги, попросила просто забрать сумку, забытую ею в том самом месте… Подставила, как говорится, за здорово живешь… Но и ты должен будешь подсуетиться, тогда, возможно, мы сможем выйти сухими из воды. Останемся без бабок, но хоть на воле…

– Что я должен делать? – хрипло спросил Георгий.

– Сущую мелочь, – хмуро отозвался Ковалев. – Ты сделаешь так, чтобы обе девки бесследно исчезли…

– В смысле? – оторопел Жорж. – Ты что, обалдел, что ли, совсем? Я на мокруху не подписывался. Да я просто не смогу…

– Сможешь, – не терпящим возражения тоном сказал Сергей. – И сделаешь! Иначе мне придется все валить на тебя. Так что выбирай: или они, или ты…

– Но как я смогу… – Голос Георгия стал растерянным. – Я готов, но я не знаю…

– Запрешь их обеих в кладовке, – деловито начал Ковалев, – потом через вентиляцию пустишь газ из кухонного баллона. И все. Ни крови, ни шума… Они быстренько сначала уснут, потом дышать перестанут. Жаль, конечно, что попользоваться не успели такой красотищей… Да хрен с ней. С деньгами мы и не таких милашек сможем отоваривать, хоть по дюжине в день… На чем я остановился? Ты погуляешь на улице минуток тридцать – сорок, потом все окна откроешь, чтобы проветрилось, этих в лес оттащишь или, на худой конец, в саду закопаешь… Потом все наши вещи из дома тщательно собираешь и гонишь в город, запираешься там в своей квартире и носа не высовываешь. Про этот дом можешь смело забыть, я снимал его на имя одного малознакомого бомжа, который за бутылку любезно предоставил в мое распоряжение свой паспорт. Если к тебе придут менты, ты с честным и трезвым лицом сообщишь им, что мы весь сегодняшний день провели с тобой вместе, играли в карты, а часов в пять мне позвонила приемная дочь Эгле и попросила приехать, ты дал мне ключи от машины, а сам остался дома. Все. Точка. И от этих показаний чтобы ни на шаг в сторону. Ясно?

– Да в принципе все понятно… – не слишком уверенно произнес Жора. – А если все пройдет нормально?

– Ну тогда, как только пересечем границу, мы с тобой напьемся на радостях, как последние свиньи…

– Тогда мне не надо будет убивать Эгле? – с тревогой спросил Жорж.

– Там посмотрим, – равнодушно отозвался Ковалев. – Вообще опасно такой хвост оставлять за собой, и роль свою она уже по полной программе отыграла лучше некуда. Да и менты от нее еще долго не отстанут, искать будут везде, не дай бог, попадется… А с другой стороны, я тоже не люблю руки в мокром пачкать, да и мы к тому времени будем уже далеко… Ладно, что об этом сейчас толковать? Посмотрим, как вечером карты лягут, так и играть будем. Ну, с богом, Жорик!

– С богом, – глухо отозвался тот и стал открывать тяжелые металлические створки ворот.

Я опустилась на край табурета и провела языком по мгновенно пересохшим от страха губам. Ну что, дорогая, так тебе и надо, тупице, за глупость беспросветную и слепоту! Ведь знала же, что нельзя доверяться этим людям, их льстивым словам и обещаниям, но все равно, как дура, брала их деньги, слушала раскрыв рот их насквозь пропитанные бравадой и ложью рассказы о жизни, а потом и вовсе вляпалась в полное дерьмо. Да еще и ребенка невинного собственноручно притащила на край могилы… Нет, так сидеть и ждать у моря погоды нельзя, надо что-то делать, причем немедленно. Если я успею связаться с Кронбергами до того, как Сергей получит с них выкуп за малышку, я еще смогу выпутаться из этой ужасной ситуации.

Я торопливо сунула руку в игрушечную сумку, привязанную к поясу Арининой куклы, и с радостью поняла, что девочка меня не обманула. У меня в ладони оказался маленький блестящий сотовый телефон. Рассмотреть его получше я не успела, а быстро спрятала в карман пиджака, так как половицы в сенях заскрипели и в гостиную ввалился пьяный Жорж. Он виновато посмотрел на меня и отвел глаза.

– Налей чаю, что ли, раз коньяка больше нельзя, – попросил он и плюхнулся на табурет так, что тот застонал под его внушительным весом. – Да покрепче давай, а то развезло меня что-то порядком…

Я послушно наполнила чаем большой синий бокал и придвинула к нему. Руки у меня дрожали.

– Ты не бери в голову, – заметив это, сказал Жора, – не трясись. Не больно красиво, конечно, все получилось, но по большому счету ничего особенного. Дело житейское, как говорится. Я и то удивляюсь, сколько Серж терпел. В одной квартире с такой красоткой не каждый мужик в джентльменских рамках сумеет себя держать. А сегодня нервы у всех на пределе, вот и сорвался… К тому же ничего ведь не получилось… – Он хмыкнул и откинулся на спинку дивана.

– Как думаешь, Сергей вернется? – осторожно поинтересовалась я, отхлебывая из бокала крепкий ароматный напиток.