В теле зверя

Пожары на севере Тюменской области выгнали зверьё из своих привычных мест обитания. И те из них, которые сумели спастись, обосновались вблизи человеческого жилья и обзавелись детками. Только здешние люди оказались хуже стихийного бедствия. Перебили и взрослых животных, и их рожденных. Всех, до одного.

* * *

Той весной сильно горела тайга. И все живое спасалось бегством. Многие не сумели убежать от огня. Но те, у кого сильные ноги и здоровое сердце не подвели, по лесам пошли дальше на юг, за много сотен километров искать новые места для жизни.

Южные леса оказались не такими дикими и просторными, как у них на родине. И беременные самки, оказавшиеся в числе «счастливчиков», выбирали редкие колки среди многочисленных полей, чтобы родить и вырастить свое потомство.

Леса и реки ожили. На речке, протекающей в нашем селе, крякали утки, плавали ранним утром и вечером по открытой воде со своими выводками. С каким удовольствием многие жители деревни наблюдали за подрастающими на глазах птенцами!

Норки и ондатры сновали по берегу, занимаясь заготовками подстилки для гнезда.

Бобры деловито валили многолетние вербы и громко плюхались в воду так, что далеко по речке был слышен этот звук.

И так удивительно было увидеть впервые за всю жизнь, как неказистая речушка может быть живой и давать жизнь.

В редком лесочке за деревней, где только ежика и ящерицу да редкого бурундучка, если повезет, можно было увидеть раз за лето, грибники да ягодники стали замечать косулю, которая беззвучно летела по другому краю перелеска при виде появившегося человека.

Грациозный бег-полет этого изящного от кончика ушек до копытца создания завораживал. Человек буквально замирал на месте, следя глазами за столь непривычной картиной.

Лес жил и давал приют всем обездоленным несчастным созданиям.

* * *

В тот злополучный день я зашла в гости к подружке, принесла ее детям маленькое ведерко малины. Ягоды были необыкновенно ароматные, пропитанные запахом чистого леса.

А она меня решила накормить тушеной молодой картошкой с мясом.

Мясо показалось необычным на вкус, совершенно непохожим на свинину или говядину.

– Что это за мясо? Я понять не могу.

– Нравится? Я купила полтушки козы у одних здесь. И недорого. Если хочешь, я им скажу!

– Подумаю еще. У меня вся морозильная камера забита грибами и ягодами.

Вечерело. До постели я добралась уже никакая. Прикидывала в уме, хватит ли сил раздеться, расстелить постель и лечь спать.

* * *

Я хожу по летнему ночному лесу не одна, а со своим сыном. Нам очень хорошо вдвоем. Дневной зной спал. Ветер, шумевший в кронах деревьев, утих.

Материнская любовь к послушному красивому ребенку переполняет мое сердце и разливается по всему сильному телу теплой счастливой волной. Я так долго ждала этого ребенка, родила его в тяжелых муках. А сейчас он вырос, и мы вместе живем в доме на природе.

Но вдруг в тишине умиротворенного леса послышался рычание мотоцикла, а потом человеческие голоса, которых ночью тут просто не должно быть.

Сердце трепыхнулось от предчувствия надвигающейся беды. И я поднялась на ноги с налёжанного места, в ту же секунду ощутив тепло прильнувшего к моему боку моего любимого сыночка. Еще раз неслышно втянула воздух носом и мгновенно определила, с какой стороны грозит опасность.

Напружинившиеся ноги послушно понесли меня в противоположную сторону, к оврагу. Я знала, что мой ребенок не отстанет, потому что он уже научился бегать почти так же быстро, как я. Раздался резкий грохот, который заставил мои ноги работать еще быстрее.

Миновал лесок с молодыми деревцами. Вот и заветный овраг. Я остановилась, чтобы подождать своего ребенка, прислушиваясь к его шагам… Но его долго нет. Время тянется так медленно. Но он сейчас вот-вот должен появиться…

А с того места, где мы отдыхали, послышался треск заводившегося мотоцикла. Потом шум постепенно стал стихать, удаляясь от моего дома в лесу. Вот и опять возвратилась тишина.

Надо отправляться искать сыночка. Он может потеряться, если пойдет искать меня в больших полях, или сорваться в глубокий овраг.

Я всю ночь бегала и искала его. Устала, еле держалась на ногах от волнения и голода.

Настал день. Потом опять стемнело. Снова в том же месте послышались голоса людей и знакомые запахи. Надо набраться смелости и идти туда. Может, люди забирали моего прекрасного сынка, чтобы поиграть с ним? А теперь привезли его обратно! Там я его и встречу. Иначе не может просто быть! Он маленький, впадет в панику и долго один без матери не проживет. Надо идти, во что бы то ни стало!

И я осторожно, дрожа от страха и усталости, вернулась на место последней ночевки с родным сыном.

И тут я почувствовала запах крови, его крови – моего любимого ребенка. Тогда я все поняла окончательно. Слезы полились из моих глаз и закапали на эту кровь.

Моего сына убили. И я не могла понять, за что? Сердце разрывалось от горя.

Вдруг прозвучал выстрел. Страшная боль пронзила голову. Но она не была сильнее боли в сердце. Сознание помутнело, боль в голове и тоска слились…

И тут я проснулась за мгновение до того, как умереть совсем. Проснулась с мыслью «За что?» и невыносимой тоской в сердце. Первую минуту даже не понимала, что это был сон, и убили не меня – человека – и моего сына, которого никогда не было.

И долго продолжала плакать горячими слезами по-настоящему. Потому что моя душа испытала душевные страдания косули, мясо которой я ела с таким аппетитом.

Они – зверьё, которых люди продолжают убивать не от голода, а от алчности и не щадят даже детенышей. Животные умеют любить нисколько не меньше, чем человек. И убивая диких животных, мы убиваем на нашей Земле саму любовь. Уничтожаем то, чем живет вся живая Земля.

С этого момента я уже знала, что никогда в жизни есть мяса диких животных не смогу.

А в деревнях продолжали охоту до тех пор, пока не уничтожили всех животных, пришедших спасаться от беды в наш пустой край.

И вот уже через два года реки опустели, как умерли.

В лесах, кроме голодных коршунов, никого нет. Только всюду валяются пустые бутылки, мусор и использованные презервативы.

Зато дома за эти годы обшили красивым железом, накупили дорогих снегоходов и квадроциклов своим малолетним сыновьям.

И плевать этим жителям, что за всю их роскошь заплатили своей кровью невинные животные, которые тоже хотели жить.

Не отдавай меня, мама!

У новорожденного ребенка собственная защита очень слабенькая. Говорят, что у маленького ребенка и ангел-хранитель еще маленький. И они растут вместе, учатся жить и избегать опасностей вместе.

Поэтому в детском возрасте ангел-хранитель матери, родившей дитя, охраняет не только мать, но и ребенка.

Хорошая мама чувствует настроение рожденного, знает, когда он хочет в туалет, когда голоден или начинает хандрить. Потому что между матерью и кровным дитём устанавливается особая связь, схожая с телефонным проводом.

* * *

Зоя с мужем Владимиром всего год как поженились. Оба из небогатых семей, собственной квартирой еще не обзавелись. И как многие, снимали полдома у хозяйки.

Зоя родила месяц назад дочку Лизу. Девочка родилась абсолютно лысая, без единого волосика на голове. Карие глаза ее всегда смотрели серьезно, с каким-то взрослым выражением.

Она внимательно, оценивающе разглядывала каждого нового человека, который над ней наклонялся.

– Какие глазища-то у девки! Как будто в душу заглядывают, в самое нутро! – поражались все, даже в первый раз увидев ребенка.

Днем она была спокойной. Внимательно слушала, что ей говорят. Проситься в туалет стала сразу же, как только научилась непослушным языком говорить первые звуки.

Но ночью, когда выключали свет и все укладывались спать, терпеть не могла оставаться одна в комнате. Через несколько минут начинала реветь. Как только мать или отец входили и включали свет, как по волшебству, затихала.

Лишь только спустя две недели они поняли, что не оставлять дочь одну нужно, чтобы она засыпала самостоятельно. А ждать этого вместе с ней.

Денег молодой семье сильно не хватало. Владимир работал один на известковом заводишке. Зарплата маленькая, и на трех человек растянуть ее на месяц было невозможно. И он стал иногда брать еще ночные смены.

Зое нередко теперь приходилось ночевать одной с маленькой дочкой.

Ей стало казаться, что Лиза не зря по вечерам начинает к чему-то прислушиваться с испуганным выражением на лице.

И вот наступил тот ужасный вечер, запомнившийся Зое на всю жизнь.

Она поставила детскую кроватку рядом со своей и, выключив свет, легла сама.

Мать прислушивалась к неровному дыханию дочери и поняла, что та не спит.

Напряжение в тишине дома нарастало. Что-то было не так. Какая-то угроза таилась в тихом доме.

И вот молодая женщина разобрала слова в шепоте, доносившемся из-под пола.

– Это наш-ш ребенок… Отдай его нам…

У Зои от испуга, казалось, одеревенели и руки, и ноги. Шепот повторился снова.

– Это моя дочь. Я родила ее! – негромко проговорила молодая мать, с трудом заставляя шевелиться холодные губы.

– Нет. Отдай его нам… Мы знаем, что муж у тебя в постели слабак. Мы дадим тебе взамен ребенка такой секс, о котором ты только мечтаешь. И тогда ты родишь другого ребенка от одного из нас… тоже девочку!

Они читали ее мысли. Они знали о ней даже то, что мужа она не любила. Они нашли ее слабину.

И Зоя встала с постели, зажгла свет и посмотрела на дочь, чтобы убедиться, что та спокойно спит, а ей только в дрёме привиделось невесть что.

Но Лиза не спала. Она широко открытыми глазенками таращилась на мать с немым ужасом и даже замахала на неё ручкой. Всем своим видом она старалась показать маме: «Я еще маленькая. Не отдавай меня. Защити. Еще немного, и я подрасту. Научусь сама защищаться!»

И Зоя поняла дочь. Она улыбнулась и погладила девочку по лысой головке:

– Я не отдам тебя, малышка. Не бойся этого!

И не выключила на этот раз свет. Снова легла под легкое одеяло.

И тут с неё само по себе одеяло стало сползать на пол, медленно-медленно. Женщина рывком подтянула его на себя и почувствовала, как будто оно за что-то зацепилось. Вставать, спускать ноги на пол было страшно.

И одной рукой она вцепилась в край одеяла, а другой зажимала себе рот, чтобы не закричать и не перепугать ребенка.

Но одеяло продолжали медленно стягивать. И вот оно вырвалось из судорожно сжатых пальцев и упало рядом на пол.

Ужас сковал все тело Зои. Она просто не знала, что делать в таких случаях.

Слышала раньше, что молились люди, это помогало иногда. Но она не знала ни одной строчки молитвы.

Затем холодные пальцы сжались на ее лодыжке левой ноги, и ее рывком кто-то очень сильно скинул с постели.

Она упала на одеяло и поэтому ударилась не очень больно.

Но кошмар на этом не закончился.

– Ты отдаш-шь нам дочь? – угрожающе прошептал кто-то у самого уха. – Так отдашь?

– Нет! Кто вы такие? – и Зоя схватилась за железную ножку своей кровати, стараясь пнуть невидимое другой ногой.

Но встать ей не дали. А вместе с кроватью со скрипом поволокли дальше. Ножки по полу скрипели, бороздя крашеный пол и оставляя на нем глубокие царапины.

Кровать зацепилась за тумбочку и уронила ее. Зазвенело разбитое стекло – это с тумбочки упала стеклянная ваза с полевыми цветами.

А женщина отпустила кровать, когда увидела, что она вот-вот зацепит детскую кроватку и перевернет ее.

В кроватке загремели детские погремушки. Это Лиза дотянулась до висящих на резинке погремушек и стала их шевелить.

Однако невидимых гостей все это никак не напугало. Они продолжали Зою тянуть по полу. И скоро она увидела куда.

Со стуком открылась крышка подпола, как будто кто-то пнул ее изнутри.

И холодом пахнуло на несчастную женщину из черневшего лаза. Она пыталась стряхнуть со своей ноги цепкие ледяные пальцы, чтобы встать, но напрасно. Это нечто было сильнее ее. И вот уже черная дыра глубокого подполья совсем рядом. Если она упадет в него, о деревянную лестницу переломает себе ребра и разобьет голову.

Но тут рывком открылась входная дверь в комнату, и на пороге появилась квартирная хозяйка. Всего несколько секунд ей хватило, чтобы оценить обстановку в комнате.

– Изыди, Сатана! – крикнула она и размашисто осенила крестом всю комнату.

Все пропало.