На следующий день прилетела из Москвы получившая страшную телеграмму Лариска Черногорова, дочка Екатерины Павловны. Она сразу позвонила мне и попросила прийти помочь.
Мы поехали вместе с Полиной. Про Шулакова Полина ничего не говорила, видимо, не хотела мне напоминать. Но у меня и так из головы не шла эта история. Немного придя в себя дома, я сообразила, что даже не спросила, где его нашли. И когда будут похороны.
– Полина, – обратилась я к сестре, – как ты думаешь, мне нужно пойти на похороны Володи?
– Это еще зачем? – удивленно уставилась на меня Полина.
– Ну… все-таки…
– Оля, тебе что, переживаний мало? – мягко спросила сестра. – Он же для тебя, в сущности, посторонний человек. Как на тебя посмотрят? Выбрось эти мысли из головы! Его все равно не вернешь.
Я понимала, что Полина говорит все это только для того, чтобы успокоить меня, что она меня просто отговаривает, но я была ей за это благодарна. Честно говоря, мне совсем не хотелось идти на похороны Володи Шулакова: я боялась, что могу потерять сознание.
Успокоив свою совесть Полиниными аргументами, я решила больше не возвращаться к этой теме.
Дверь в квартиру Екатерины Павловны была не заперта. Заплаканная Лариска в черном сидела за столом и курила.
– Здравствуйте, девочки, – поприветствовала она нас, когда мы нерешительно остановились на пороге. – Садитесь. Вы уж извините, что сижу. Такое горе! – и она зарыдала навзрыд, уронив голову на руки.
Мы топтались рядом, не зная, что сделать или сказать. Чем можно утешить в такой ситуации? Да ничем!
Выплакавшись, Лариска подняла голову и посмотрела на нас.
– Девочки… Поля… У меня к вам вопрос. Вы же бывали у мамы в последнее время?
– Я, знаешь, не была, – смущенно ответила Полина.
– Я была, – выступила я вперед. – Вчера была. И позавчера. Гадать приходила. А вчера я принесла ей остаток денег, которые была должна. Кстати, вот, возьми, – я достала из сумки сто рублей.
Лариска махнула рукой.
– Мне бы очень хотелось знать, кто приходил к маме в последнее время? Кто у нее бывал часто?
– А зачем тебе? – спросила Полина.
– Понимаете, пропала одна очень ценная вещь. Перстень, – шепотом сказала Лариска, закуривая новую сигарету. – Безумно дорогой. Восемь бриллиантов по краям и один огромный в центре. От бабушки достался в наследство. У нас кто-то из предков женился на цыганке. Прапрадед, кажется. Это был перстень той цыганки. Он переходил к старшей женщине в роду. Мама считала, что именно кровь этой цыганки сказалась в ней, и она обладала способностью к гаданию, – Лариска грустно улыбнулась. – Перстень мама почти никогда не надевала. И хранила в таком месте, о котором практически никто не знал. Только очень близкие люди. Ясно, что маму убили из-за него. Я просто уверена в этом. И теперь хочу выяснить, кто. Но у меня совершенно нет времени. Мне сразу после похорон нужно улетать. И… дело даже не в перстне! Мне просто нужно узнать, кто это сделал. Кто убил маму?
– Но милиция же будет заниматься этим делом, – сказала я.
Лариска снова махнула рукой.
– Что милиция! Милиции я не верю! Они могут просто присвоить мой перстень. Я вот о чем хотела вас, девочки, попросить… У меня больше никого в Тарасове нет. Отец давным-давно нас бросил. Друзей и подруг у меня практически не осталось. Все поразъезжались. Только ты, Оля. И ты, Поля. Вам я доверяю. И сейчас смогла убедиться в вашей честности, когда ты хотела вернуть мне деньги, которые могла и не отдавать, – Лариска повернулась ко мне. – Поэтому я хотела бы попросить вас помочь мне найти убийцу мамы.
– Нас? – изумилась Полина. – Но почему именно нас? Мы что, следователи? Как мы сможем это сделать?
– Насколько я знаю, у тебя муж следователь, – посмотрела Лариска на Полину. – И потом… я вас прошу это сделать не за спасибо. В общем, так. Найдете убийцу матери – перстень можете оставить себе. Это будет моя благодарность.
– Ты что, с ума сошла, Лорка? – вытаращила я глаза. – Дорогущий перстень с бриллиантами – нам?
– Мне он не нужен, – ответила Лариска. – У меня сейчас достаточно денег. Я же развелась с мужем. Квартира мне осталась и машина. Работа у меня сейчас хорошая, так что все нормально.
– А сам муж где? – спросила Полина.
– Он в Тарасов перебрался, к родителям поближе.
– Но ты могла бы его просто хранить, – сказала я, имея в виду перстень. – Как память. Раз это фамильная драгоценность.
– В том-то все и дело, что хранить его не рекомендуется. Понимаете, с ним связана какая-то кровавая история. И будто бы теперь на этом перстне лежит проклятье. Каждого, кто будет его владельцем, ждет смерть! – я вздрогнула при этих Ларискиных словах и поежилась.
– И ты решила подвинтить его нам! – саркастически сказала невоспитанная Полина, насмешливо посмотрев Лариске в глаза.
Лариска достойно выдержала этот взгляд. И сказала:
– Не подвинтить. Просто как честный человек я решила вас предупредить. Но вам совсем необязательно держать это кольцо у себя. Вы можете его продать и получить очень приличные деньги. А остальное – не ваша забота.
– Честно говоря, не верю я во все эти проклятия, – заявила Полина. – Чушь все это собачья!
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Лариска. – Но бабушка рассказывала, что и на самом деле много всяких страстей связано с этим перстнем. Саму цыганку якобы зарезал влюбленный в нее цыган из табора, откуда она сбежала с прапрадедом. Прабабка наша вообще попала на каторгу и там умерла. А бабку убило молнией, и как раз на ней был этот перстень, представляете? А теперь вот мама.
Полина скептически покачала головой.
– Значит, ты не боишься? И поможешь мне? – спросила Лариска.
– Этого я не говорила, – задумчиво сказала Полина. – Такие вопросы не решают с бухты-барахты. Нужно все обдумать. С поминками мы тебе, конечно, поможем.
– Ох, я была бы вам так благодарна! – сказала Лариска. – Я же говорю, у меня здесь больше никого нет. Похороны завтра, а послезавтра рано утром я улетаю. К этому времени мне бы хотелось получить ваш ответ.
– Договорились! – ответила Полина. – Давай, что тебе помогать?
– Да сегодня ничего особенного, завтра нужно. Вы на похороны-то придете?
– Конечно, – с готовностью ответила я.
– Ну, мы пойдем, – произнесла Полина, вставая. – До завтра.
– Так вы подумайте все же, девочки, ладно? – говорила Лариска, провожая нас до двери.
– Обязательно, – заверила ее Полина, выходя на лестницу.
– Нужно помочь человеку, правда, Поль? – спросила я, выбегая за сестрой на улицу.
– Помочь, помочь! Как помочь? – пожала плечами Полина. – Или ты школу милиции окончила?
– Это совсем не важно! – убежденно ответила я. – Можно закончить школу милиции и все равно не уметь распутывать такие дела. Для этого талант нужен.
– А у тебя он, безусловно, есть, – усмехнулась Полина.
– Не знаю, но кое-что нам с тобой расследовать удавалось, если ты помнишь!
Полина наверняка помнила, потому что задумчиво посмотрела на меня.
– Ладно, решим, – сказала она. – Поехали к тебе, там все обсудим. Кстати, детей ты, конечно, опять не забираешь?
Я кивнула. Полина только вздохнула.
– Нам необходимо выяснить круг знакомых этой дамы, – расхаживая по моему ковру взад-вперед, рассуждала Полина. – Раз Лариска сказала, что о перстне знали только близкие, значит, убить ее должен был человек, который часто там бывал. Кто? – она в упор посмотрела на меня.
– Не знаю, я там редко бывала, – испугалась я.
– Да я не об этом! – скривилась Полина. – Совсем ты рехнулась, что ли? Нужно узнать, кто к ней постоянно шлялся? И еще с Ираидой Сергеевной нужно побеседовать. Может, она что знает?
– Что, прямо сейчас поедем к Ираиде Сергеевне? – спросила я и поежилась. К маме ездить мы были не любительницы.
– Ага, щас! Сама придет, – ответила Полина.
– Ко мне? – ужаснулась я.
– На похороны, – снисходительно ответила Полина. – Я надеюсь, что она придет проводить свою подругу в последний путь?
– Я тоже надеюсь, – сказала я. – Так мы беремся за это?
– Там разберемся, – сказала Полина. – Еще полтора дня есть.
На следующий день Полина заехала за мной, и мы поехали на похороны.
– Я останусь дома готовить, – наставляла меня сестра, – а ты езжай на кладбище. И присмотрись ко всем, кто там будет.
– Ты думаешь, что убийца придет на кладбище? – спросила я с замиранием сердца.
– Не знаю. Но такое вполне возможно. Скорее всего, это человек, которого Екатерина Павловна считала своим другом. Или подругой, – добавила Поля. – От меня-то в этом толку ноль. А ты у нас психолог. Вот и разберись в человеческих чувствах. Может быть, заметишь, что кто-то ведет себя неискренне.
– Хорошо! – я мотнула головой, хотя мне показалось, что Полина несколько преувеличивает мои возможности. Преступник может оказаться таким артистом…
Когда мы приехали, замотанная Лариска лишь кивнула нам головой. Рядом с ней я увидела знакомую фигуру Дрюни Мурашова. Он стоял возле стола и трепался о чем-то с Васей Морозовым. Вася Морозов тоже учился в нашем классе и был безнадежно влюблен в Лариску. Но так как был мальчиком очень робким, стеснительным и даже, я бы сказала, забитым, то успехом у девочек не пользовался. К тому же он сильно заикался, что привлекательности ему также не добавляло. Но он всегда был для Лариски верным рыцарем, способным ради нее на любой, самый отчаянный поступок.
Однажды Лариска сломала ногу, катаясь на лыжах. И Вася мужественно нес ее всю дорогу на руках, причем без варежек. Руки он отморозил просто конкретно, но Лорку спас.
Когда Лариска вышла замуж и уехала в Москву, Вася страшно переживал. И даже пытался вскрыть себе вены. Но потом одумался и вроде как остепенился. Но теперь, узнав о Ларискином разводе, он тут же прискакал к ней домой. И практически не отходил от своей возлюбленной. И уже, похоже, изрядно ей надоел. Чтобы отвязаться, Лариска сунула Дрюне Мурашову бутылку и сбагрила ему Васю.
– Ох, садитесь, девочки! – спохватившись, сказала Лариска и убрала кухонное полотенце с табуретки.
– Да ничего, Лор, ты не волнуйся за нас, – сказала Полина. – Знаешь, я на кладбище не поеду, останусь здесь и приготовлю все, что осталось.
– Правда? – обрадовалась Лариска. – Ой, как хорошо. Тогда ты и полы протри, Полиночка, хотя бы слегка. Обычай такой, говорят.
– Хорошо, – равнодушно ответила Полина, всегда готовая к любой домашней работе.
Вскоре приехал автобус, мы все вышли на улицу, а Полина осталась убираться и готовить.
На улице я увидела Ираиду Сергеевну с трагическим выражением лица. Она приложилась к моей щеке холодными губами и сказала:
– Хорошо, что пришла. Проводим в последний путь.
Мы вместе сели в автобус.
– Ты детей забирать собираешься? – спросила Ираида Сергеевна. Так я и знала, что она задаст этот вопрос!
– Собираюсь, – ответила я. – Только немного попозже. Как они, кстати?
– Нормально, – сказала Ираида Сергеевна.
Спрашивать, с кем сейчас сидят Артур и Лиза, я не стала: и так ясно, что с маминым бойфрендом.
– Я заберу их, когда немного оклемаюсь, – пообещала я. – Все равно у меня сейчас даже денег нет. И бегаю постоянно туда-сюда…
– Что это ты бегаешь? – прищурилась сразу Ираида Сергеевна.
– Понимаешь, у меня появилась идея. И мне нужна твоя помощь. Ты не знаешь, с кем чаще всего общалась Екатерина Павловна в последнее время? – шепотом спросила я.
– Ну, у нее было много клиентов… – протянула Ираида Сергеевна.
– А все же? Может быть, кто-то, кто стал ей особенно близок?
– А тебе это зачем? – спросила Ираида Сергеевна.
– Просто захотелось узнать как психологу, что за человек была Екатерина Павловна? Может быть, я даже проведу исследование ее души? Может быть, я даже книгу о ней напишу со свидетельствами очевидцев? – я плела эту чушь в расчете на мамино самолюбие и добилась нужного результата.
– Книгу? – сразу же оживилась Ираида Сергеевна. – Тогда мои рассказы об этой женщине должны стать центральными! Ведь никто не знал ее так хорошо, как я!
– Разумеется, мама, – ответила я. – С тобой мы еще не раз будем об этом беседовать, а для начала расскажи-ка ты мне о ее личной жизни…
– Ну ты, конечно, понимаешь, Оля, что это вопрос очень деликатный…
– Разумеется! – нетерпеливо перебила я.
– В общем, недавно у Екатерины Павловны появился один мужчина… Не очень молодой, конечно, но для ее возраста вполне подходящий, – Екатерина Павловна была старше Ираиды Сергеевны аж на три года, поэтому, конечно, для нее вполне подходил, по мнению нашей мамы, и пятидесяти-, и шестидесятилетний мужчина. В то время как сама Ираида Сергеевна была создана исключительно для юношей.
– Ну так вот, – продолжала Ираида Сергеевна увлеченно, – он занимается экстрасенсорикой, обладает огромными способностями, лечит многие заболевания. Ты знаешь, он мне вправлял сустав (ну, тот, больной), и я сразу почувствовала себя намного лучше.
– Мама, не отвлекайся, пожалуйста, – попросила я.
Ираида Сергеевна поняла, что в книгу вряд ли будут вставлены описания болезни ее сустава, поэтому сразу посерьезнела.
– Да-да, конечно. В общем, встречались они довольно часто. И гулять ходили вместе.
– Она могла доверять ему какие-то секреты?
– Думаю, что да.
– Так, мама. Теперь самое главное: как его зовут и где он живет?
– Зовут его Николай Иванович Корякин. А живет он в старом доме на Рахова. Знаешь, в таком, с красивыми балкончиками?
– А в какой квартире?
– Ох, вот этого я не знаю. Просто Катя как-то говорила, что он живет в том доме. А ты хочешь с ним встретиться?
– Да думаю, что придется, – задумчиво ответила я. – А еще кто?
– Ну, больше с ней никто не был настолько близок. Кроме меня, разумеется, – напомнила мне Ираида Сергеевна о своей персоне.
Приехав на кладбище, мы вышли из автобуса. По наставлению Полины я старалась наблюдать за присутствующими, чтобы определить, кто как реагирует на происходящее.
Надо сказать, сделать это было довольно трудно. Я крутила головой во все стороны, стараясь охватить взглядом всех, кто окружал меня. Но выражение лица у всех было практически одинаковым: в нем читалась скорбь, страдание от духоты и одновременное желание поскорее попасть с жаркого кладбища за поминальный стол.
Народу было немного: зареванная Лариска, которую поддерживал Вася Морозов, рвущийся помогать во всем Дрюня Мурашов, зарабатывая тем самым на лишние пол-литра, бывший Ларискин муж Сергей, стоявший в стороне и ловящий косые взгляды Васи Морозова, почувствовавшего себя ответственным за Лариску, парочка бывших сотрудниц Екатерины Павловны, несколько соседок, Ираида Сергеевна и я. И все вели себя, на мой взгляд, совершенно естественно.
– Страсть-то какая! – шепотом говорила одна соседка другой, – пепельницей по голове! Ужас!
– И не говорите, Варвара Александровна, – отвечала ей вторая. – Я ж понятой была! С милицией туда вошла – чуть ноги не подкосились! Так лучше б и не ходила. Кровищи натекло – с ума сойти! Я потом еле замыла все.
– Вот и поди узнай, где смерть свою найдешь, – подключилась третья соседка. – Говорят, денег у ней много было.
– И не денег вовсе, а целый сундук с драгоценностями, – снова показала свою осведомленность вторая соседка.
– Да ну? – ахнула первая. – Не может быть! А какой бедняжкой прикидывалась!
Они бы еще долго судачили, обсуждая материальное положение всех своих соседей, но тут началось прощание с телом, и они умолкли.
После прощания гроб с телом опустили в могилу, засыпали. Каждый кинул в могилу горсточку земли. Постояли немного, выпили и пошли к автобусу. Лариска опять расплакалась.
Когда мы приехали, Полина уже успела все приготовить, и теперь курила, сидя у окна в кухне.
– Ну как? – спросила она у меня.
Я пожала плечами, не зная, что отвечать в подобном случае.
– Пойдемте за стол, девочки, – позвала Лариска. – Спасибо тебе, Поля.
Когда мы уходили домой, Лариска молча подняла на нас глаза, в которых читался вопрос.
– Я поняла тебя, Ларис, – устало сказала Полина. – Хорошо, мы попробуем найти убийцу твоей мамы. Но ничего гарантировать мы тебе не можем. Что-то сделаем сами, о чем-то попросим Жору. Там видно будет.
– Спасибо, девочки, – благодарно ответила Лариска. – Удачи вам.
– И тебе!
Когда мы вышли на улицу, Полина поежилась:
– Бр-р-р! Не люблю поминки!
– Почему? – удивленно спросила я.
– Не знаю. Неприятное какое-то ощущение. Даже есть ничего не могу.
– Да? А я с удовольствием, – ответила я, погладив тугой живот.
– Ты давай говори, что узнала, – потребовала Полина, садясь за руль.
– Да ничего особенного. Екатерину Павловну убили ударом пепельницы по голове. Наша мамаша сообщила, что у нее имелся мужчина, Николай Иванович Корякин. Я знаю, где живет. Дом, то есть. Но квартиру узнать – не проблема.
– И где?
– На Рахова, в старом доме.
– Слушай, мы же как раз рядом, давай заедем? – загорелась Полина. – Узнаем, почему это он не был на похоронах у своей пассии?
– А удобно, Поль? Все-таки уже поздно!
– Ни фига не поздно! – отмахнулась Полина. – В самый раз. Чего тянуть-то?
Я, как всегда, согласилась. Мы подъехали к старенькому трехэтажному дому, оставили машину на улице, и прошли во двор. На скамейке сидело несколько бабушек. Бабушки-выручалочки, как же они помогают в подобных случаях!
– Простите, вы не подскажете, в какой квартире живет Николай Иванович? – спросила Полина.
– Николай Иваныч-то? На первом этаже, во второй квартире, – сразу же откликнулась маленькая, худощавенькая старушка.
– Только его, кажись, дома нету, – проинформировала вторая.
– Дома он, – сообщила третья. – Я слышала, как он там копошился чего-то. Все чего-то шуршит вечерами, не выходит никуда. И свет маленький до полночи жгет. И чего ему не спится?
На улице тем временем темнело. Из-за плотно задернутых шторок первого этажа пробивался слабый свет. Мы с Полиной вошли в дом и постучали. Никто не открыл.
– Странно, – удивленно подняла брови Полина и забарабанила сильнее. – Свет горит, а никого нет. Куда делся?
– Поля, а может, его тоже убили? – с замиранием сердца спросила я.
– С чего ты взяла?
– Да что-то в последнее время всех подряд убивают. Всех моих знакомых.
– Значит, убийца хочет уничтожить все человечество, чтобы остаться с тобой наедине! – выкинула Полина одну из своих дурацких шуток. – Ладно, давай подождем, раз уж приехали. Может, он на минутку куда вышел.
О проекте
О подписке