Ей была приятна его забота. В зрачках Гая отражался свет фонаря, Юле показалось, что его глаза таинственно мерцают. Она посмотрела на губы Гая, потом опустила взгляд на шею: туда, где едва заметно чернела родинка, вторую ниже уха разглядеть не удавалось. Протянув руку, скользящими движениями провела по шее Гая, пытаясь ощутить кончиками пальцев родинку. Эта ласка была для него настолько неожиданной, что он растерялся. Несколько долгих секунд Гай смотрел на Юлю, не замечая, что шумно и тяжело дышит. Наклоняясь для поцелуя, он как загипнотизированный не сводил взгляда с её блестящих от волнения глаз. Поцелуй начался с нежного, лёгкого касания, они будто пили дыхание друг друга, пробуя его на вкус. Им обоим не хотелось прерывать или усиливать эти нежные прикосновения, но желание уже зародилось и не просто пришло, а потекло огнём по венам, заставляя дыхание сбиваться, а сердце частить. Иногда случается чудо, две прежде разъединённые души сливаются воедино. Происходит соединение не только на физическом, но и на духовном уровне. Ни Гай, ни Юля не осознавали этого, их просто ошеломила сила удовольствия, которую они испытывали, целуясь. Ощутив нехватку воздуха, они с неохотой оторвались друг от друга. Гай не подозревал, что в нём таится столько страсти. Если бы ему раньше кто-то сказал, что у него, как у слабонервной девушки, от поцелуя закружится голова, не поверил бы. Но так оно и произошло. Гай отодвинулся от Юли, пытаясь придти в себя и хоть немного собраться с мыслями. Впервые в жизни он совершенно потерял контроль над своим телом и эмоциями.

Прерывисто вздохнув, она стала приглаживать растрепавшиеся от ветерка волосы. Её тоже оглушило силой влечения, это было прекраснее, чем она воображала или испытывала во сне. Юля посмотрела в его растерянное лицо – чёрный цвет расширившихся зрачков Гая захватил серую радужку, сейчас его глаза выглядели бездонными тёмными колодцами, в которые её неудержимо затягивало. Яркий свет фонаря несколько раз мигнул и погас, погрузив скамейку во тьму. Гай обнял Юлю за плечи.

– Ты не озябла? – его голос звучал так, будто у него болело горло.

– Немного, – прошептала Юля, обнаружив, что он снова сидит к ней вплотную. – Ногам холодно, а телу жарко, –тихо засмеялась она.

Мелодичный смех девушки отозвался в его душе волной нежности. Он взял её лицо в свои ладони и снова принялся целовать. Спустя время Гаю пришлось собрать всю силу воли, чтобы оторваться от губ Юли. Взяв её руки в свои, обнаружил, что его пальцы дрожат.

– Извини, не знаю, что на меня нашло, обычно я не веду себя, как варвар. Ты совсем замёрзла, – он попытался согреть холодные руки спутницы дыханием.

Пока он её обнимал и согревал, Юля немного успокоилась и отошла от страстных поцелуев. Она ощущала себя необыкновенно счастливой: оказывается, этот Ледышка на самом деле горяч и вспыхивает костром, будто сухой хворост от маленькой искры.

Гай поднялся со скамьи, потянул Юлю за собой.

– Нам пора возвращаться, не хватало ещё простыть.

Ася вернулась в общежитие раньше подруги, до её прихода успела принять душ и улечься в кровать. Юля как можно тише отворила дверь в комнату, на цыпочках прокралась к шкафу.

– Включай свет, – послышался голос Аси. – Я ещё не сплю, а Леры нет дома.

Юля подбежала к подруге и порывисто её обняла. На Асю пахнуло свежим, холодным воздухом.

– Брысь от меня. Переоденься сначала, а потом обнимайся.

Юля повесила плащ в шкаф и снова ринулась к подруге.

– Тебе явно не терпится поделиться впечатлениями от свидания с Холодовым. Но будь добра сбегай в ванную комнату, приведи себя в порядок, тогда и поговорим, – остудила её пыл Ася.

Юля, поглощённая своими мыслями, не заметила, что та расстроена. Душ она принимала в ускоренном темпе, будто её подгоняла толпа немытых людей, жаждущих немедленно добраться до воды. Переодевшись в ночную рубашку, Юля юркнула к Асе под бочок. В детстве они часто ночевали друг у друга и спали в одной кровати.

– Ась, я так счастлива. У меня от его поцелуев буквально крышу сносит. Думаю, ему тоже со мной понравилось. Как считаешь, это означает, что наши чувства взаимны?

– Трудно сказать. Твой Гай скупится даже на улыбку, а уж понять, что он чувствует, вообще трудно.

– Но если бы я ему была безразлична, он бы не пригласил на свидание?

Юля уткнулась лицом в плечо Аси. От подруги пахло шоколадом и орехами. Ася любила сладкие, но не приторные ароматы, даже шампуни и кремы покупала с запахом кофе, шоколада, арбуза или персика. Смешиваясь с её личным ароматом, эти запахи удивительным образом становились более тонкими и нежными.

– Почему ты молчишь? – нахмурилась Юля.

– Думаю рано судить о его чувствах. Время покажет.

– Какая ты у меня, Аська, прагматичная. Неужели тебе не понравилось, как целуется Дан? Или у вас первого поцелуя ещё не случилось?

– Случилось. Но у меня возникло такое чувство, будто я для него просто желанный кусок мяса, ну или лакомый обед.

– Что за сравнение? – Юля села в кровати. – Фи! Мясо. Почему тебе так показалось?

Ася тоже села в кровати. Её карие глаза были грустные и печальные.

– Понимаешь, он шутил, веселил меня. Время от времени смотрел загадочным взглядом, и будто невзначай касался плеч, рук, талии. Но в этих прикосновениях не ощущалось души, словно он ощупывал товар: годится или нет? Я позволила ему поцеловать себя, уж слишком настойчиво он этого добивался. Но знаешь, снова поняла: механически он участвует в процессе, а его мысли где-то далеко. Если моё тело можно обмануть, то душу вряд ли. В глазах Дана не отражалось ничего, кроме обычной похоти.

Юля облокотилась о спинку кровати, укрыла ноги одеялом.

– А ты не могла ошибиться? Мне вот казалось: Гай улетал вместе со мной. То, что я испытала с ним, трудно передать словами.

– Я рада за тебя. Вдруг Холодов и, правда, тот самый единственный. Это было бы замечательно.

– Ась, не переживай. Вдруг твои чувства тебя обманули.

***

– Входи, не бойся. Можно негромко разговаривать. Хотя наша соседка ещё дрыхнет, делает она это в берушах, так что ничего не услышит. – Ася подтолкнула Диму, в нерешительности остановившегося на пороге комнаты.

Дмитрий обвёл глазами временное жилище подруг. Комната, разделённая на две неровные части, представляла собой забавное зрелище. На меньшей части, принадлежащей соседке Аси и Юли, уборка, видимо, делалась по мере необходимости, лишь когда куча хлама грозила пересечь черту, жирно проведённую маркером на линолеуме. На кровати, больше напоминающей логово беспризорника, спала девушка. Выглядела она живописно: половину её лица скрывала чёрная маска для сна, волосы, рассыпавшиеся по подушке, были длинные, густые и волнистые.

– Чего встал, как вкопанный? – тихо произнесла Ася. – Снимай штаны и садись на стул. – Она достала из тумбочки швейные принадлежности. – У меня как раз есть подходящие по цвету нитки.

Дмитрий, покосившись на спящую девушку, снял спортивные брюки, протянул их подруге.

– Как ты так ухитрился располосовать штанину? – удивилась Ася, разглядывая длинный разрез сбоку брючины. – Нет бы по шву порвал…

Дмитрий пробормотал:

– Сам не заметил. Почувствовал лишь, когда ноге стало холодно. На брусьях оказалась зазубрина, её нужно спилить, пока никто не поранился. Сумеешь зашить?

– Запросто.

Дверь комнаты со стуком распахнулась. Юля, держа в обеих руках по пакету, ввалилась в комнату.

Ася взволнованно прошипела:

– Тише ты. Если разбудишь Леру, скандала не оберёшься.

– А уже поздно, – процедила Лера, откидывая одеяло и садясь на кровати. – Сбросив с лица повязку, она вынула беруши из ушей. Взяв телефон, посмотрела на дисплей. – Какого чёрта! Сегодня выходной. Только девять двадцать утра. А вы тут раскудахтались как курицы. – Заметив незнакомого парня, сидящего на стуле в одних трусах, она не смутилась, а лишь с любопытством стала его разглядывать. – Ого. Уже и любовничков в комнату приводим.

Юля окинула сердитую соседку насмешливым взглядом, но ничего не сказала. Поставив пакеты на стол, принялась выкладывать покупки.

– Ась, пока ты зашиваешь штаны, я быстренько накрою на стол. Дим, ты с чем бутерброды будешь? С колбасой, сыром, с рыбой или с паштетом? А ещё я купила пирожинки.

– И с тем, и с другим, и побольше. – Дмитрий, протянув руку, снял со спинки кровати банное полотенце, прикрыл им голые ноги.

– Аллё?! Я вам, что пустое место? – разозлилась Лера. – Я смотрю, тут у вас шведская семья образовалась. Одна штаны чинит, другая жрать готовит. Прежде чем мужиков на нашу общую жилплощадь приводить, у меня надо разрешение спрашивать.

Ася показала на чёрную линию.

– Он не пересёк чёрту. По правилам нашего общежития с девяти до двадцати двух часов мы имеем право пригласить любого гостя к себе в комнату и для этого твоего разрешения не требуется. И если уж на то пошло, именно ты создаёшь нам неудобства: мы вынуждены приспосабливаться к твоему ритму жизни, а он далёк от нормального. Нам надоело ходить на цыпочках и разговаривать шёпотом. Именно ты нас будишь, когда глубокой ночью возвращаешься в общагу. Так кто у кого должен спрашивать разрешения?

Разъярённая Лера сбросила одеяло на пол и, подойдя к линии вплотную, заявила:

– Я живу так по необходимости, и объясняться перед вами не собираюсь. Если вас что-то не устраивает, можете выметаться из этой комнаты.

Она стояла посреди комнаты в одних трусах, тонком топике цвета хаки и почему-то вызывающе смотрела именно на Дмитрия. Он подчёркнуто равнодушно оглядел бледное лицо девушки, спутанную копну волос, топик, под которым вырисовывалась аккуратная грудь второго размера, голый пупок, простые хлопчатобумажные трусики, больше похожие на маленькие шорты, стройные ноги. И, хмыкнув, сделал заключение:

– Природа постаралась, но хозяйка данной фактурой распоряжается просто отвратно, – он небрежно махнул рукой. – Можешь одеваться. Меня не интересуют неряхи. Если девушка не умеет или не желает наводить порядок в комнате, то и себя не станет держать в чистоте. От таких надо держаться подальше, а то неровён час подхватишь чего-нибудь.

Лицо Леры покрылось алыми пятнами. Переступив через чёрную линию, она наклонилась к Дмитрию.

– Как ты смеешь! Хочешь сказать, что от меня можно подцепить заразу?

Он посмотрел в глаза девушки, горящие обидой, и пожал плечами.

– Запросто. Если не вшей от тебя заведёшь, так лишай или чесотку точно. Ты бы для начала умылась.

Лера глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула, сдерживая себя от желания вцепиться в красивое лицо парня. Его ярко-голубые глаза цвета весеннего неба смотрели на неё с лёгким презрением. Она вдруг увидела себя со стороны: неопрятную, с чёрными кругами вокруг глаз, в не свежем белье и смутилась. А от этого неловкого чувства разозлилась ещё сильнее.

– Больше всего я ненавижу таких благополучных деток как вы. Вам не нужно работать, чтобы обеспечить себя едой и одеждой, родители всё оплатят и поднесут на блюдечке. Ничего не знаете о жизни, а смеете презирать и указывать мне, – она задохнулась от негодования.

Дмитрий налил воды в стакан и протянул Лере.

– Выпей и успокойся. Наше знакомство началось неудачно. Ты ничего не знаешь о нас, а мы о тебе. Но именно ты создала о себе неприглядное впечатление. Как бы ты ни работала, – он махнул рукой, – доводить себя до такого состояния не стоит.

Тебя забыла спросить. – Лера вернулась к своей кровати, отыскала халат. Набросив его на себя, вышла из комнаты.

– Вот я закончила, – Ася протянула Дмитрию брюки. – Можешь надевать.

Юля выключила из розетки вскипевший чайник, разлила кипяток по чашкам.

– Прошу к столу. У меня тоже всё готово.

Они допивали чай, когда вернулась Лера. Она повесила влажное полотенце на батарею, набросила на кровать мятое покрывало. Даже сквозь размазанный макияж Дмитрий понял, что девушка симпатичная, но, увидев её чистое порозовевшее после душа лицо, поразился насколько Лера хороша.

Дмитрий, умоляющим взглядом спрашивая разрешения у подруг, предложил Лере:

– Садись, поешь с нами.

– Да что ты. А как же насчёт чесотки, неужели больше не боишься? – ехидно поинтересовалась она.

– Да вот глянул на твою отмытую кожу и понял: чесотки нету. Можно и пообщаться с приятной глазу девушкой.

Лера кивнула на Юлю и Асю.

– А твои жёны не заревнуют. Хочешь и меня к своему гарему добавить?

Юля засмеялась.

– Не волнуйся, ты будешь главной женой в его гареме.

Ася осторожно взяла Леру за руку, потянула к столу.

– Дима прав, наше знакомство нельзя назвать удачным. Извини, мы разбудили тебя, не дали выспаться после работы. В знак примирения поешь с нами. Юлька много всего накупила. Отмечаем удачную сделку, нам заплатили за оформление детской комнаты в полиции.

– Чего? – удивилась Лера. – Комнаты в полиции?

Ася слегка надавила ей на плечи, усаживая на стул. Юля подвинула соседке кружку с горячим чаем и тарелку с бутербродами.

– Видимо, хорошо заплатили, – Лера показала на тонкие оранжевые ломтики сёмги и бледно-розовые кусочки форели.

– Не очень. Пожмотились. Но у нас осталось от свадебного салона, – сообщила Юля. Она жмурилась от удовольствия, откусывая маленькие кусочки от бутерброда с рыбой.

– Вы и свадебный салон оформляли?

– Ага. Витрину, – подтвердила Ася. – И много ещё чего делали. Так что мы тоже работаем, а не только на родительские денежки полагаемся.

Лера вздохнула. Эта Юля так вкусно ела, что заразила её своим аппетитом. Она не заметила, как умяла с десяток бутербродов и выпила пару кружек чая, который ей подливал Дмитрий.

– Вы давно знаете друг друга?

Дмитрий наколол на вилку ломтик рыбы, посмотрел его на свет.

– Красотища-вкуснотища, – он улыбнулся. – Мы повстречались, сидя в колясках. Девчонки и тогда были хорошенькие, хоть и совершенно лысые.

Юля стукнула Дмитрия по лбу указательным пальцем.

– Гордишься, что родился мохнатым, как бабуин. Тётя Тоня говорила: у него даже на спине пушок рос. Зато в первый класс ты пошёл подстриженным под ноль, а мы с Асей, как нормальные девочки в бантиках.

Дмитрий засмеялся.

– Как же, нормальные девочки, на три ваших волосины еле прицепили банты, почти клеили их к макушкам скотчем.

Лера улыбнулась.

– А почему вас остригли?

Ася ответила на её улыбку смехом.

– Перед самой школой родители обнаружили у нас вшей. У Димки были такие густые волосы, что они не стали возиться и просто побрили ему голову. А нас остригли так коротко, что банты еле держались на бошках.

– Понятно, вы вместе с пелёнок, – кивнула Лера. – Извините, я неправильно вас поняла.

Подсохшие волосы Леры, небрежно сколотые шпильками, вились крутыми колечками, ореолом окружая её голову. Дмитрию захотелось прикоснуться к ним. Интересно, они мягкие или нет?

– Если не секрет, где ты работаешь? – спросил он, убирая от Леры пустую тарелку и подвигая наполненную бутербродами.

– Через день пою в ресторане, иногда выступаю на частных вечеринках, – Лера неожиданно для себя с лёгкостью поделилась секретом с сотрапезниками.

– Вот где ты пропадаешь по ночам, – воскликнула Юля. – Хотелось бы тебя послушать.

– Приходите в «Иберис» и слушайте, – усмехнулась Лера. – Хотя я бы не советовала Асе появляться там по четвергам, – быстро добавила она.

Дмитрий удивился.

– Это ещё почему? Остальным значит можно?

Лера допила чай, погладила себя по впалому животу.

– Забудьте мои слова. Со временем вы их поймёте. Пока же я бегу впереди паровоза. – Она зевнула. – Спасибо за угощение. Пойду-ка я ещё вздремну. Вечером у меня выступление.

Юля покосилась на соседку, та, свернувшись в калачик, легла поверх покрывала.

– Заинтриговала. Почему Асе не стоит ходить в этот ресторан по четвергам? Да мне теперь просто необходимо туда попасть именно в этот день. Гай спрашивал, где бы мне хотелось отметить день его рождения. Вот я и попрошу сходить в «Иберис».

Лера повернула голову

– Не стоит. Выбери другое место. Хотя… – Выдержав театральную паузу, она добавила: – Уверена, Холодов сам откажется туда идти.

– Теперь и мне стало интересно, – пробормотала Ася. – Почему мне не нужно появляться в этом ресторане.

Лера сердито буркнула.

– Мой язык – мой враг. Ты сама обо всём узнаешь. Просто мне показалось: ты хороший человек. Не хочу, чтобы расстраивалась.

Юля подняла брови.

– Вот те раз. Ася значит хороший человек, а я тебе показалась плохой?

– Милые и улыбчивые девочки как ты многим нравятся, а у меня на таких аллергия.

Юля горестно закатила глаза.

– Нет в жизни справедливости. Я не понравилась соседке.

Лера, зевнув, фыркнула.

– Брось сокрушаться. Зато ты классно кушаешь, у тебя с едой взаимная любовь. Ребята, дайте поспать, – попросила она.

– Хорошо, – кивнула Ася. Мы скоро уходим.

– Я тоже вас, мадам, покидаю, – Дмитрий отвесил Лере шутливый поклон.

После ухода Дмитрия подруги, пытаясь не шуметь, стали собираться на свидание.

– Ты куда пойдёшь с Гаем? – поинтересовалась Ася едва слышно.

– В кино. После сеанса немного погуляем по улицам, пока не замёрзнем. Знаешь, я завидую, что у Дана есть машина, будь она у Гая, я бы никуда не пошла. Сидели бы в машине и целовались, потом пили бы горячий чай из термоса и беседовали. Кроме как быть с ним рядом мне больше ничего не нужно, – посетовала Юля, снизив голос до шёпота.

Ася разволновалась.

– А не слишком ли ты форсируешь отношения. Неужели совершенно без ума от него?

Юля покаянно склонила голову.

– Без ума. Мне всё время хочется его видеть и прикасаться.

– Надеюсь, ты ему об этом не сообщила? Или уже призналась в любви? – испугалась Ася.

– Мне он очень, очень нравится, но любовь ли это, пока не знаю. Зачем мне говорить ему о том, в чём сама не уверена.

Ася с облегчением вздохнула. Оглядев себя в большом зеркале шкафа, решила, что полностью готова к выходу на улицу.

– Не раскрывайся до конца. Обещай, что будешь держать себя в руках, – попросила она.

В её голосе Юля услышала мольбу и тревогу. Чтобы успокоить подругу, пообещала:

– Постараюсь.