– А разве это что-то изменит? – Я попыталась изобразить что-то вроде хладнокровного презрения, но едва ли у меня получилось пронять служанку.

– Не старайся, – полностью свела на нет мои усилия Марта и пробормотала себе под нос: – Хоть с этой проблем не будет. – И громче: – Идем, в своих покоях умоешься.

Я послушно кивнула. Не знаю, на что рассчитывал герцог, но, похоже, его влияние не распространялось на эту конкретную особу. Впрочем, если бы я была на месте короля, то, прежде чем затевать подобное мероприятие, сменила бы весь штат слуг.

– Прошу прощения, – начала было я по привычке и прикусила язык, когда Марта вновь усмехнулась и, остановившись, снисходительно мне кивнула, дескать, продолжай. – А вы давно здесь работаете?

– Со вчерашнего дня, – не стала скрывать Марта и добавила с непонятным мне превосходством, предвосхищая дальнейшие вопросы: – Специально приехала из Ла-Гриена.

– Вот как… – протянула я, мысленно пытаясь понять, намеком на что является упоминание, наверное, городка. Вот и аукнулось мне мое специфическое образование. Про шитье и вышивку я знала достаточно, умела – еще больше. Про травы, яды и прочие зелья – могла часами говорить, а вот какой-то Ла-Гриен… Не мог он оказаться рядом с родовым поместьем Оливии, чтобы я хоть примерно знала, где он находится и чем славен?

Марта просвещать меня не торопилась, быстро и уверенно ведя по коридорам дворца. Слишком быстро для нанятой лишь вчера служанки, и в купе с ее замечанием про Ла-Гриен…

– Вы давно знаете короля? – закинула я удочку.

– С детства, – не стала отрицать Марта и резко остановилась. Наверное, если бы я тайком не успела переобуться, упала бы с высоких каблуков, но так лишь проскользила немного по лакированному полу.

– Ваши покои, леди Шантре.

Мне кивнули на дверь, а после распахнули ее и вошли первой, демонстрируя, что никаких случайных (и неслучайных) неожиданностей по ту сторону ожидать не следует. А вот встрепенувшихся служанок – очень даже. Их было трое, и все смотрели на меня с нескрываемым предвкушением, словно долгожданное развлечение наконец-то явилось к ним.

– Без энтузиазма, – предупредила девушек Марта, и взгляды служанок стали задумчивыми. – Помогите леди привести себя в порядок. – Две девушки понятливо кивнули. – Деби, не забудь снять мерки.

– Да, госпожа Марта, – не ограничилась кивком третья. А я страдальчески вздохнула, заметив рядом с ней знакомый чемоданчик. У меня во время учебы тоже такой был, и как же я рада была от него избавиться. До тех пор, пока не увидела цены на готовые платья в столице.

Еще раз наградив каждую из нас внимательным, предупреждающим взглядом, Марта удовлетворенно хмыкнула и ушла, оставляя меня наедине со служанками.

– Вам нужно умыться, – напомнила о себе одна из тех девушек, что должна была проследить за моим переодеванием.

– Мы вас проводим и поможем. – В отсутствие Марты обе служанки немного расслабились, а в их голос вернулось предвкушение.

– Достаточно будет просто указать, куда идти, – я попыталась избавиться от их опеки.

– Нам жаль, леди, – притворно посочувствовала одна из них, – но мы должны убедиться, что вы избавились от всего, что есть на вас сейчас.

– Такова воля его величества, – решила придать веса своим словам вторая.

– Тогда смиренно ей подчиняюсь, – вздохнула я и уточнила заговорщицки: – А можно сделать так, чтобы это, – я обвела руками корсет, – при моем отъезде не нашлось? – Девушки переглянулись, а после покровительственно кивнули.

– Спасибо, – прошептала я и посеменила вслед за служанками к одной из дверей. Да уж, настоящей леди, горделивой и бесчувственной, из меня не вышло, но может оно и к лучшему. Провинциальной чудачке прощается больше, а слухи обо мне и так пойдут.

Купальня заставила меня всерьез задуматься: так ли уж мне неприятно принимать участие в представлении, в которое меня вписал герцог. Просторная, выложенная мозаикой и больше походившая на бассейн, ванна уже была готова. От поверхности воды поднимался пар, а уж аромат, заполнивший всю комнату…

Я принюхалась и… едва удержалась от уважительного свиста. Хороший сбор, не сказать чтобы редкий, но пока все заготовишь – тысячу раз пожалеешь, что вместо настоящих, творящих чудеса и непотребства зелий ушел в изготовление косметики и масел для ванн.

Заметив, что одна из служанок потянулась к другому флакону, жестом ее остановила.

– Не надо, – попросила я торопливо. Каждое из подобный зелий – полностью завершенная композиция, и если их смешать… в лучшем случае невинная жертва отделается головной болью, в худшем – тут уж как распорядятся боги.

Служанка пожала плечами, но под мой облегченный выдох флакон отложила. Правда, ее напарница заинтересовалась:

– Леди Оливия, – обратилась она ко мне, – а вы разбираетесь в зельях?

– Не во всех, – честно ответила я, – но в расслабляющих составах немного смыслю. – «И вспоминать о них крайне не люблю», – не стала добавлять я, но нос чуть не зажала. Наставница подобных зелий не чуралась, а грязная работа – всегда удел учеников. – Всегда же приятно понежиться в теплой водичке и ни о чем не думать? – предположила я, и девушки согласно закивали. Кажется, я чего-то не знаю об оплате труда во дворце или, как его там, Ла-Гриене.

Разговор ненадолго стих, и обе служанки помогли мне наконец избавиться от всего того нагромождения вещей, в которое меня упаковали, чтобы талия казалась тоньше, а попа разрослась в такую ширь, что будь это правдой, я бы сама себе посочувствовала.

– Вы точно намерены избавиться от корсета? – на всякий случай уточнила одна из девушек, прежде чем совершить непоправимое.

– Абсолютно, – заверила я служанку, уходя под воду до самого подбородка и наслаждаясь комфортом. Да уж, это вам не из чайника себя поливать или нырять в полную колодезной, холодной, как лед, воды бочку.

Не удержалась и нырнула в воду, таким нехитрым образом размывая косметику на лице. Не получилось. Коллега (пусть наши дорожки никогда не пересекутся!) работал на совесть, а потому ни единого развода не появилось на потревоженной глади.

– Держите, – стоило мне вынырнуть, рыжая служанка протянула смоченную каким-то незнакомым составом салфетку. – Меня Мэри зовут, – представилась она и хитро подмигнула.

– Оливия, но можно и Эви, – отозвалась я. – А…

– Труденс, – опередила мой вопрос Мэри и показала, как следует снимать косметику. – Раньше не доводилось? – сочувственно осведомилась служанка, и я не стала отпираться:

– Из-за этого отбора – столько всего впервые, – посетовала я и тяжело вздохнула: – Ума не приложу, зачем.

– С королем породниться, – хмыкнула Мэри, пожимая плечами.

– Вот сам бы и роднился, – буркнула я, представляя герцога в свадебном платье, а рядом облаченного в черное с золотом короля. Кажется, таковыми были родовые цвета его величества.

Мэри фыркнула и, смочив губку, принялась тереть мою кожу. Я не протестовала: девушка действовала аккуратно, практически невесомо касаясь шеи, плеч… Вкупе с поднимавшимися от воды ароматами…Определенно, здесь я могу провести целую вечность. И наверняка бы провела не менее пары часов – вода отчего-то не торопилась остывать, если бы в дверном проеме не показалась Деби и не напомнила о собственных обязанностях. Теперь, когда весь мой багаж был отправлен восвояси, даже не прибыв, вопрос одежды становился острым и животрепещущим.

– Простите леди, – извинилась Деби, когда я запахнулась в протянутый Мэри халат, – но нам нужно как можно быстрее снять мерки. Часть я уже сняла с вашей одежды, но хотелось бы убедиться… Госпожа Марта не любит лишних трат, – Деби покосилась на Мэри, но та словно бы и не заметила. Зато я заметила, что обе – и Мэри, и Марта – отличаются невысоким ростом, ямочкой на подбородке, рыжими вьющимися волосами и ярко-зеленым оттенком глаз. И это не говоря уже о сходстве интонаций в голосе. Родственницы?

– Она моя тетя, – призналась Мэри в ответ на мой вопросительный взгляд. – Не сказать, чтобы я мечтала быть чьей-то горничной, но это неплохая возможность заработать на приданное. Его величество еще и подарок обещал… – Рыженькая прикрыла рот ладошкой, ее глаза расширились от изумления. Определенно, так откровенничать она не собиралась.

– Это все ванна, – поспешила указать на виновницу нечаянной откровенности я, пока меня не причислили к одаренным. – Видимо, кто-то хотел, чтобы мы откровенничали друг с другом.

– И? – Взгляд Мэри стал тяжелым.

– И я не против, – легко ответила я. – Каждому из нас нужно с кем-то общаться, так почему бы и не нам с вами?

– Леди говорит со слугами?

– Леди говорит со всеми, – хмыкнула я, позволяя стянуть с себя халат. Натянула панталоны, нижняя рубашка скрыла плечи… – А здесь так не принято?

Я поднялась на табурет и развела руки, позволяя Деби приступить к снятию мерок. После того, что мне пришлось пережить в доме герцога, дворец пока удивлял лишь в хорошем смысле этого слова. Не считая теплого приема, разумеется.

– Для многих прислуга – часть интерьера, – пожала плечами вернувшаяся Труденс. Именно она ходила избавляться от моего платья и, судя по хитрой улыбке, операция «Избавление» прошла успешно. – Но мы рады, что вы от них отличаетесь.

– Только я? – лукаво улыбнулась.

– Еще леди Вивьен и леди Ариналия, – поделилась сведениями Труденс, а я сделала мысленную пометку, к кому следует присмотреться. Видимо, как и я, эти девочки знали, что слуги не просто часть интерьера, а порой главные действующие лица подковерных интриг. Вспомнить только, что творилось в школе. Да и у мэтра Клерье… Казалось бы, мелочь, но то, в каком порядке поданы пришедшие письма, всегда влияло на настроение мага и, как следствие, на ответы клиентам и нашу премию.

– Я закончила, – вырвала меня из размышлений Деби, отходя от табурета и сворачивая мерную ленту. – Сегодня еще походите в готовом, а завтра…

– Только без корсета, – взмолилась я.

– Вы не желаете подчеркнуть талию и придать полноты груди? – очень серьезно уточнила девушка.

– Не такой ценой, – я покачала головой.

– Как прикажете, – улыбнулась Деби. – Тогда сегодня еще поносите с корсетом – других готовых нарядов нет. Девочки вам помогут одеться. А уже завтра я вас спасу.

– Считаю секунды, – призналась я и тяжело вздохнула: – Смиренно жду готовое платье.

Мэри прыснула в кулачок, Труденс опасливо на меня покосилась, словно не зная, как я отнесусь к подобной вольности, но я и сама расплылась в улыбке. В компании служанок я чувствовала себя своей, но, увы, просидеть в отведенных мне покоях весь день было бы нарушением моего контракта наблюдателя, а потому, едва на меня надели новое платье – зеленое с белым, как ромашка, я засобиралась на прогулку. Других посмотреть, себя, по возможности, не показать.

– Его величество любит проводить время у пруда с кувшинками, – шепотом, словно нас было кому подслушивать, подсказала Мэри.

– Спасибо, – я серьезно кивнула, мысленно делая пометку: «При виде кувшинок – бежать со всех ног в противоположную сторону». Что-что – а короля я хотела видеть в последнюю очередь. Кто его знает, какие у него скрытые способности. Может, он, как герцог, менталист, а может и чего похуже. В любом случае, встречаться с таким лишний раз – приближать свое раскрытие и позорное выдворение. А то и наказание за обман, если герцог не вступится. И пусть он обещал… всякое может в жизни случиться, а потому рассчитывать стоило лишь на себя. И немного на животных.

Пообщаться с последними я и направилась: звери – не слуги, жалованье во дворце не получают и клятвами не связаны. А поболтать любят. Самое то, чтобы послушать недоступные людям сплетни.

Самое странное, что ни одна из служанок не пожелала составить мне компанию. Хотя я даже рискнула предложить. Деби отговорилась делами – и спорить с ней было невозможно, Мэри – необходимостью охранять от посягательств покои, а Труденс занялась уборкой ванной. Потому они втроем с подозрительной радостью отправили меня гулять. Я пожала плечами и гордо ушла. Ровно до двери. После притихла, прислушиваясь к происходящему по ту сторону, и на цыпочках, благо на высоких каблуках никто не настаивал, проскользнула в коридор. Воровато огляделась, отыскала открытое окно и, пользуясь тем, что поселили нас на первом этаже, выскользнула в него.

Присела, затаившись, и, убедившись, что никто не торопится меня ловить, поднялась, расправила плечи, как учили, и… ссутулилась. Ибо леди без горничных гулять не следовало, а вот служанке…

Приняв на себя эту роль, я заторопилась. Куда? Куда-нибудь, но главное с опущенной головой, ссутулив плечи и быстро, словно так и следовало.

Окруженный с трех сторон парк плавно перетек в сад, а после и в настоящий лес, и уже там, забравшись на склонившийся к реке ствол, я с облегчением выдохнула и, разувшись и стянув чулки, сунула ноги в воду. Не сказать, чтобы мне этого хотелось, но проточная вода была лучшим средством приглушить для поисковых чар мою магию, потому приходилось идти на жертвы.

Первыми на зов явились белки. Пышнохвостые красавицы протянули мне орехи, добытые непосильным воровством, судя по карамельным подтекам на ядрах, и, получив порцию одобрения, ласки и силы, умчались по своим делам. Я вздохнула, покосилась на добычу и, решив, что краденные орехи, побывавшие в лапах белок, меньшее чего мне стоит опасаться из угощений дворца, отправила парочку в рот.

Вторыми прилетели во́роны. Этих гордых птиц, не чуравшихся ни чужих вещей, ни слухов я и ждала. Три больших птицы, одна из которых опустилась мне на руку, сжав ее когтями, и заглянула в глаза.

– Что происходит во дворце? – тихо спросила я у птицы. Ворон нахохлился и недовольно пробурчал:

– Лю-юдей ста-ало слишк-ком мно-ого.

Для меня его голос был скрипучим, как у старика, но едва ли, если бы кто-то решил нас подслушать, разобрал бы что-то кроме карканья. Конечно, если бы сам затаившийся слушатель не был природником.

– И вам это не нравится?

– Ник-кому не нра-а-вится, – перехватил инициативу другой ворон. Он был моложе того, что умостился мне на руку, с более ярким черным оттенком оперения, но, стоило его собрату недовольно зыркнуть на посмевшего перебить смутьяна, как молодой скрылся в кроне и притих.

– Гео-р-рг на г-гер-рцога зо-ол. Пр-ри-вел тебя г-гер-рцог. Н-не дог-го-вар-ривались он-ни так. Н-не-довол-лен сильно.

– Разругались?

– Н-нет. Бес-седов-вали дол-го. Тих-хо, спок-койно. Г-геор-рг не ев-во от-тец, – с гордостью заметил ворон, и я не могла не согласиться: если человек способен не срываться на крик и мыслить здраво, он действительно достоин короны. О старом короле, почившем пару лет назад, такого сказать было нельзя. Даже в нашей провинции траурные процессии больше напоминали карнавал, так любили в народе монарха.