Глава 1

Погода пела. Солнце играло бликами в светлых волосах. Вставив в уши наушники, я наслаждалась погожим днем и своими каникулами. Одиннадцатый класс остался позади одним смазанным хороводом событий и подготовкой к экзаменам. И теперь после зачисления на первый курс университета я была благодарна маме за эту поездку в Москву. Она отправила меня одну, и сейчас я ловила кайф от своего одиночества и свободы.

Я проходила мимо стройки, когда заметила странного мужчину в униформе. Он размахивал руками и что-то кричал, но из-за громкой музыки я ничего не могла услышать. Стоило мне вытащить наушник, как до меня донеслось:

– Берегись! Уходи! Уходи!

Но было уже поздно. Никто бы не успел. Ни один человек. На меня из прицепа огромной фуры покатились металлические трубы. Крик застрял в горле, в голове сменялись картинки больницы и морга, но ничему такому сбыться не удалось, так как в следующее мгновение я оказалась в метрах пяти от падающих труб. Тяжело дыша, надо мной склонился незнакомец.

Его глаза напоминали звездное небо. Оно будто окутывало, звало в свои глубины. В тот момент я прониклась мечтами космонавтов, которые жаждали отправиться покорять космос. Пожалуй, я тоже не против его покорить.

– Вы… в порядке? – спросил он приятным баритоном, я же была в силах лишь кивнуть. Самый невероятный мужчина в этом мире заметил меня, он заметил и спас! В момент нашего смешанного дыхания, взгляда «глаза в глаза» я отдала ему своё сердце.

Вокруг нас начали собираться испуганные строители – еще бы, я на них могла жалобу накатать. И в этой суматохе я потеряла из виду своего спасителя, но навсегда запомнила черные мерцающие глаза…

На этом моменте я всегда просыпаюсь. Сон сменяется явью, и я оказываюсь в двухкомнатной квартире в спальном районе города, в которой мы с мамой проживаем всю мою жизнь. Я уже не знаю, была ли она на самом деле, так часто мне снится эта встреча. Три года подряд.

Я потянулась и присела на кровати, углубляясь в воспоминания.

Почему он так быстро ушел? Не обязательно, чтобы он ответил на мои чувства, я бы была счастлива просто находиться рядом с ним, смотреть на него… Это наваждение, но все другие по сравнению с ним были черно-белые, один он был цветным, хотя именно тот незнакомец отличался бездонными глазами цвета ночного неба и темной одеждой. Он неуловимо отличался от всех, хотя я видела его всего лишь один раз, мельком, но это было самое яркое ощущение за всю мою жизнь.

– С днем рожденья, Леоника, – поздравила я себя и поднялась с кровати. Включив на компьютере музыку, я раздвинула шторы и счастливо потянулась. Сегодняшний день определенно должен стать судьбоносным! Двадцать один год – не шутки!

На кухне стоял кекс с розовой глазурью, и рядом лежала записка:

«Ты – моё сокровище. Сияй и озаряй весь мир сегодня».

Я улыбнулась. Так могла написать только мама. Постскриптумом шло, что я должна заехать за ней после работы – огромный торт она сама не довезет. Отправив ей эсэмэску с согласием, я побежала в душ. Сегодня будет только две пары после обеда, но только мама знает, как я не хочу на них идти.

Знаете, в любом коллективе есть тот, кого недолюбливают или кем восхищаются. Однажды преподаватель по социологии решила провести тестирование для своих разработок и выбрала в качестве подопытных наш поток, поэтому провела опрос в каждой группе. В опросниках была таблица, сверху – вопросы: кто лидер по вашему мнению, кого вы недолюбливаете, к кому испытываете симпатию, кому доверились бы в трудную минуту и так далее. А сбоку перечислены фамилии студентов, напротив каждой фамилии на определенном вопросе следовало поставить галочку. Результаты шокировали преподавателя, но вовсе не меня: напротив моей фамилии не было ни одного отличительного знака. То есть меня будто не существовало в этой группе, ко мне относились «никак». В тот день я выплакала много горьких слёз…

Одевшись и накрасившись, я собрала необходимые вещи в сумку и направилась к выходу. Зеркало в прихожей отразило мою фигуру в белом платье и на каблуках. Я была симпатичной, что уж скрывать, хоть что-то мне досталось от моей красавицы-матери. Прямой носик, пухлые губы, темные ресницы и мягкий изгиб бровей, что подходило к моей форме лица. Светлые кудрявые волосы были моей гордостью, но даже по поводу них мне никто никогда не говорил ни одного комплимента, даже Саша – мой парень. Единственное, что действительно портило меня – это блеклые серые глаза, будто безжизненные, и немного лишнего веса. Последнее было результатом чрезмерного употребления шоколада.

Поджала губы и все-таки вышла в подъезд, закрыв за собой дверь, и спустилась по лестнице. Не время хандрить, у меня сегодня важный день! Но почему-то в свой день рожденья всегда накатывают грусть и тоска. И с каждым годом эта тоска усиливалась. Хотелось вырваться из этого мира, расправить крылья и полететь далеко-далеко, выше и выше, чтобы сгореть под лучами палящего солнца и опасть белым пеплом, который все примут за пушистый снег…

Тогда меня непременно заметят.

Тряхнув головой, я направилась в сторону остановки. Конец апреля выдался теплым, поэтому каждый житель планеты получил возможность погреться на солнце. Сев в маршрутку, я написала эсэмеску Саше:

«Вечером всё остается в силе? Жду тебя в восемь».

«Хорошо, котенок»

Я улыбнулась, откинувшись на спинку кресла. Хоть мне и не нравилось вот такое обращение «котенок», я старалась не обращать на это внимания. В конце концов, это лишь проявление нежности от моего единственного поклонника. Хотя старорусские «свет моих очей» и «душа моя» нравились мне гораздо больше.

Мысли беспорядочно кружились в голове, но где-то в середине пути к университету я уверилась, что на учебу не хочу. Разве я не имею права прогулять один день в семестре на третьем курсе? В конце концов, наш деканат не настолько помешан на посещаемости студентов.

Уверенная в принятии верного решения, я вышла из маршрутки на остановке торгового центра. Зря, надо было на следующей выходить, так бы как раз оказалась у маминой работы. Ну, ничего, пройдусь по магазинам, развеюсь, побалую себя чем-нибудь вкусненьким, а то мамин кекс так и не успела съесть – торопилась в университет.

Вставив в уши наушники, уверено двинулась по тротуару к парковке, через которую можно было попасть в торговый центр. Город привычно проносился мимо, люди спешили с работы, не замечая ничего вокруг. В душе на миг поселилось умиротворение, разбившееся вдребезги, стоило мне увидеть знакомый автомобиль на парковке возле торгового центра.

С Сашей мы встречались полгода. Он единственный из мужчин, который обратил на меня внимание. Слегка полноватый, но всегда гладковыбритый программист. Он был моим единственным поклонником, поэтому, немного посомневавшись, я отважилась на свидание. Затем на еще одно, второе, третье… и неожиданно привязалась к нему. Стало привычно и тепло от того, что у меня теперь есть «парень». Первый поцелуй вышел мокрым, но терпимым, а вот на первый сексуальный опыт я так и не решилась.

И вот сейчас, сняв наушники, я с содроганием сердца слышу доносящиеся из машины неприличные звуки. Даже на всякий случай проверила номер – Сашин, тогда почему я смотрю через лобовое стекло на соитие парочки и не верю, что в качестве «самца» выступает мой парень? Жгучие слезы заструились по моим щекам, настроение, и так не самое радужное, опустилось ниже плинтуса. Было обидно и больно. Меня предали.

Но я не я, если бы так просто ушла. Оглянувшись по сторонам, я увидела тележку для продуктов. Хмыкнув, перекинула сумку через плечо, чтобы не мешала, и подошла к тележке, слегка покачала её, дабы придать ей нужное ускорение, после чего со всей силы толкнула на автомобиль. Тележка отскочила от металла, но оставила там заметные царапины. Неприличные звуки в автомобиле прекратились, теперь оттуда доносились маты.

Но на этом я не остановилась. Вновь подойдя ближе, я взяла тележку в руки и всякий раз, когда дверь пытались открыть, толкала её на машину, из-за чего водитель ругался еще больше и с яростью смотрел на меня через боковое стекло. К сожалению, на его стороне была физическая сила, и вскоре он выбрался из салона, сжимая кулаки и пронзая меня гневным взглядом.

– С ума сошла, дура чокнутая?!

– О, простите, у меня просто проблемы со зрением! Конкретные такие проблемы, раз я не только не заметила твой гребаный автомобиль, но и такого кобелину рядом все эти полгода!

Он замолчал, отвел взгляд и упер руки в бока. Рубашка на нем была расстегнута, да и джинсы держались лишь на одной пуговице. Да как им вообще не стыдно было заниматься такими вещами посреди белого дня в салоне автомобиля?!

– Ну чего ты стоишь и смотришь на меня? – совладав с собственным бешенством, прошипел Саша. – Мало стыда испытала? Иди уже, а?!

– Это мне должно быть стыдно? Боюсь, что не я сейчас изменяла своему парню! Впрочем, ты прав. Не имеет смысла тратить своё время на такого урода, как ты. Бай-бай!

Со всей силы наступив каблуком на ступню бывшего парня, я развернулась под его стон и уверенным шагом направилась в сторону офиса маминой работы. И как назло в этот момент подвернула ногу, но вскоре выпрямилась и ускорила шаг. По щекам потекли слезы, хотя в груди клокотала ярость.

Да что со мной не так?! С моей внешностью меня никто не замечает, живу обособлено, единственный парень появился – и тот изменил! Хотя в этом была и моя вина – я не чувствовала к нему никакого влечения, а разве мужчины любят холодных королев?

Я брела по дворам, размазывая слезы по щекам и пугая прохожих, но в этот момент было наплевать, ведь я была преисполнена жалостью к себе. И чего пошла в этот торговый центр?! Лучше бы отправилась на пары! В голове звучали строки четверостишья:

 
Все блеф, все ложь и жизнь моя ничто,
Судьба моя теряет краски.
Позади меня – пустое полотно.
Я – серая, ничтожество без маски.
 

В этом мире все носили маски, прикрываясь ими, чтобы их заметили. И те, кто больше кричит, что на нем-то маски нет, обладают самым лучшим и лживым гримом.

Мне не хотелось приходить к маме в офис зареванной, поэтому я петляла по дворам кругами, пытаясь успокоиться. В конце концов, что такого трагичного произошло? Я ведь не была влюблена в него, хотя и чувствовала определенное влечение. Как бы больно и обидно не было, но это лишь одно из многих событий в моей жизни.

И будто вторя моим слезам, с неба хлынул дождь. Я подняла голову вверх, позволяя прохладным каплям дождя стечь по моему лицу и промочить белоснежное платье. Город вокруг ускорил свой бег, испуганные горожане поспешили спрятаться под навесами или достать зонтики, но я стояла посреди бескрайнего мегаполиса, начиная новую жизнь. В груди теплилось чувство, что уже скоро всё изменится.

Громыхнул гром, засверкала молния, и дождь усилился. Я вздрогнула и подумала, что зря не послушалась маму, когда она настаивала порвать отношения с Сашей. Она вообще на редкость мудрая женщина, только одинокая. И это с её-то внешностью, когда ей дашь максимум – тридцать, и то если она после тяжелого рабочего дня устала. Наверное, на нас какое-то проклятье! Другого объяснения я найти не могу!

Шмыгнув носом и наплевав на все, я побежала к маме на работу. Идти было недалеко, даже одной остановки не было, поэтому я двинулась в сторону офиса, смотря, как на подол белоснежного платья попадают брызги грязи. Было жутко одиноко. Надоело! Сейчас заберу торт и домой – там – в ванную, чтобы согреться, а потом возьму фэнтезийно-романтическую книгу, чтобы просто уйти в другой мир – в мир, где главная героиня обязательно кому-то нужна, за неё сражаются, о ней заботятся и любят…

Все, хватит слёз! Ещё чего! Не хватало реветь из-за этого кобеля! Да у меня ещё столько парней будет, столько будет… Вот будут, и начнут сразу в штабеля укладываться!

Я невольно улыбнулась от своих мыслей, вспомнив один из любимейших маминых фильмов, и потом остановилась перед витриной магазина. Оттуда на меня смотрела вполне хорошенькая блондинка, только теперь мокрая и еще больше похожая на серую мышь.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя сырость, грязь и холод. Я промокла насквозь, неприятно ежась. Шмыгнув носом и помахав своему отражению на прощание рукой, побежала к офису. Я чувствовала душевное умиротворение, словно какая-то часть меня умерла, а родилась совершенно новая, спокойная и уравновешенная.

И вдруг до моего слуха донеслись крики. И к своему ужасу я узнала голос мамы. Не помня себя, обогнула девятиэтажное здание и увидела пугающую картину. Хрупкую женщину держали двое мужиков в длинных фиолетовых плащах, а рядом был еще один дедок в белом балахоне и с посохом, которым он стучал по земле, второй же рукой он выводил какие-то пируэты в воздухе. Страх подступил к горлу и скрутил внутренности.

– Мама… – прошептала я и бросилась вперёд. – Мамочка!

– Ника?! Нет! Беги отсюда, беги! Леоника, беги!

Но не тут-то было! Я так просто не остановлюсь, когда вижу испуг моей матери! Да любая дочь не выдержит, у любой сорвет крышу! Вот и я бросилась вперед, проигнорировав истошные вопли инстинкта самосохранения.

– Отпустите её!

Я взяла сумку за ручку, собираясь использовать её как оружие, и бросилась на нападавших. Седовласый в балахоне тут же отшатнулся, а вот один из мужчин, удерживающих маму, бросился на меня. Ему фактически ничего не стоило скрутить меня, и я даже не удивилась его силе – при таких внушительных габаритах это ожидаемо. Но на моей стороне была ярость, поэтому я пиналась и вырывалась, все мои действия были направлены на то, чтобы в первую очередь спасти жизнь единственного родного человека. И это возымело свой эффект, так как любой охотник знает – нет никого свирепее матери, ребенку которой причиняют вред!

– Не трогайте мою дочь! – мама лягнула ногой мужчину за моей спиной, и каким-то неведомым образом освободилась, вцепившись ногтями в лицо захватчика.

Естественно, тот взревел и выпустил меня. Я увернулась и подняла палку, начав бить его по голове. Как назло, во дворе – ни души! Неужели никто не слышит крики снаружи и не выглянет в окно?! Надеюсь, что всё же кто-то додумается вызвать полицию! Но их было двое, двое сильных мужчин, которые в итоге скрутили выбившихся из сил женщин. В этот момент глаза моей мамы буквально засветились зелёным огнем от ярости. Даже я испуганно сглотнула.

– Тише, Еванжелика, тише, – примирительно сказал старец. – Ничего твоей дочери не будет, для вас же стараемся.