Джоанна резко повернулась на пятках и пошла к воротам, подавая тем самым знак, что разговор окончен и пора отправляться. Было уже далеко за полдень, когда большая компания покинула замок, направляясь в горы. Иоланда не торопилась покидать стены замка и выехала последней. Было солнечно, ветра почти не было, и проехав совсем немного Иоланда почувствовала как по спине побежали струи пота. Солнце припекало не щадя, и укрыться от него было негде.

«Зачем было ехать в такую жару?» – размышляла Иоланда, вглядываясь в спины тех, кто шёл впереди. Она видела спины слуг, а впереди всех, ехал дядя и широкоплечий Рауль. «Уж не из-за него ли Джоанна отправила меня в такую жару. И как ей удалось уговорить дядю?». Очень редко дядя брал с собой Иоланду в поездки, она вообще редко покидала замок. Он считал ее домашним, несмышленым ребёнком, с которым нужно вести себя соответственно, хотя возможно, именно так он проявлял к ней свои тёплые чувства. Иоланда очень часто слышала от бабки вопрос не требовавший ответа: «За что это он тебя балует?». Иоланда не понимала, в чем состоит это баловство, ей казалось, дядя просто добр к ней. Она просто не видела, как он вел себя с другими своими племянницами. Когда они приедут, Иоланда обязательно спросит у дяди, зачем нужно было брать ее с собой, а пока она слегка подхлестнула свою лошадь, чтобы догнать дядю и его гостя. Подъехав ближе, Иоланда поняла, что Рауль и дядя едут впереди всех на расстоянии, с которого не доносится звук голосов. Подъехать ближе она не решилась, и чуть потянув поводья, сбавила шаг лошади.

– Сними перчатки, так будет легче в такую жару, – услышала Иоланда совсем рядом незнакомый мужской голос. Она обернулась и увидела молодого мужчину, который сопровождал Рауля в его поездках. «Это видимо его слуга, хотя держался он довольно свободно с Раулем когда мы были ещё во дворе». Иоланда вспомнила, как на кухне шептались слуги про какого-то слугу гостя, который доводится ему не то незаконнорожденным сыном, не то братом. Она хотела спросить, кто он и кем приходиться Раулю, как услышала:

– Я Джулио Шеридан, мы прибыли вчера с Раулем. Нас не представили вчера на празднике, точнее не успели представить.

– Кем вы приходитесь Раулю? – откровенно и смело глядя в глаза, своему новому знакомому спросила Иоланда.

Новый знакомый улыбнулся, опустил голову и ехал какое-то время с улыбкой.

– Я его помощник.

Иоланда внимательно смотрела на Джулио, что-то её очень смущало в нём, и она не могла понять что именно. У неё возникло ощущение подобное тому, что она испытала во дворе, когда рассмотрела Рауля: одновременное желание подойти и остаться незаметной. Она чуть пришпорила лошадь, чтобы ехать впереди, но помощник Рауля тут же догнал Иоланду и взяв за поводья её лошадь, улыбнулся:

– Не стоит так быстро.

Иоланда удивилась, но не сказала и слова. Усталость от солнечного тепла, уже начала проявляться на лицах, и небольшой привал не помешал бы, но дядя и Рауль ехали не оборачиваясь, и никто не осмеливался приблизиться к ним с просьбой об отдыхе.

Незадолго до вечера они приехали к Охотнику, давнему знакомому графа Амедея. Иоланда бывала здесь только однажды, и то ненадолго, она не знала имени Охотника, не знала и было ли оно у него. Она не слышала, чтобы кто-то к нему обращался по имени. Она знала только, что он давно уже живёт в горах и пользуется особым расположением и уважением дяди. Для часто навещавших Охотника гостей был построен специальный дом, вдалеке от дома был еще один, небольшой и низкий дом для слуг. По приезду слуги занялись своими привычными обязанностями, носили вещи, разбирали продукты. Дядя и Рауль куда-то исчезли, Джулио тоже не было видно. «Охоты сегодня не будет», подумала Иоланда глядя на солнце, которое уже клонилось к горизонту. Она искала глазами дядю, но ни его ни его знакомого нигде не было видно. Иоланда направилась к дому Охотника: неровные, сложенные из камней стены были невысокими и не имели окон, дом нелепо выглядел в сравнении с домом для гостей. Когда она была здесь Охотник подарил ей вырезанную из дерева птицу, в хвосте которой была проделана маленькая дырочка, Иоланда дула в неё и птица начинала петь. С того времени Охотник передавал для Иоланды игрушки и сейчас она хотела поблагодарить его за них. Она запомнила его большим и добрым, и ей казалось, что таким мог быть её отец. Иоланда тихо постучала в дверь, но никто не отозвался и не открыл.

– Они уехали в горы, – услышала она за спиной голос Джулио, – До ночи они не вернутся, – предупреждая вопрос Иоланды, быстро закончил Джулио.

– А почему ты здесь?

– В горы поехали только Рауль, твой дядя и этот охотник, – Джулио показал на дом охотника. – Да и не люблю я охоту, – поджав губы закончил он.

– Что ты будешь делать в те дни, пока мы будем здесь?

– Посмотрим. Пока я займусь ужином.

– Чем? – удивилась Иоланда.

– Я приготовлю ужин, – увидев её удивление, смеясь ответил Джулио.

– Я думала, – Иоланда подбирала слова, – Я не думала…

Джулио вновь засмеялся.

– Что я могу готовить?

– Да, – она обрадовалась, что ей не пришлось говорить то, чего говорить не хотелось. Она все еще не могла понять, кто такой этот помощник Рауля, он совершенно не был похож на слугу, но она понимала, что им можно командовать и распоряжаться.

– Я пожалуй останусь с тобой, чтобы ничего не пропустить.

– Что именно ты не хочешь пропустить?

– Я хочу поговорить с дядей.

Джулио вновь улыбнулся, и вновь улыбка надолго осталась на его лице.

Время не торопилось бежать, и так же неспешно тёк разговор Иоланды и Джулио. Напряжение, которое она испытала при пером разговоре с Джулио исчезло и с каждой минутой она понимала, что никого прежде она не хотела так жадно слушать. Ни с кем прежде ей не было так весело, и ни с кем прежде она так долго не смеялась в голос, никогда она не чувствовала себя так легко. Но что-то напряженное было в Джулио, а что именно, она никак не могла угадать, и решила что это напряжение как-то связано с Раулем. Каждый раз, когда она что-либо спрашивала о нем, по лицу Джулио пробегала едва заметная тень, оставляя такую же едва заметную грусть в глазах.

Нехитрый обед был давно готов, слуги оставшиеся без дела пили вино, им было весело, они громко разговаривали и смеялись, чем удивили Иоланду, поскольку в замке они вели себя тихо и незаметно. У кого-то оказалась в руках свистулька, видимо подаренная когда-то Охотником, и под освещение заходящего солнца начались танцы: слуги прыгали, хлопали в ладоши, соединяли руки образовывая арки, через которые ныряли со смехом. Иоланда смотрела на все это заворожено, ей открывался новый неведомый ранее мир свободы и раскрепощения, ничего подобного она прежде не видела. Веселье продолжалось до самых сумерек. Когда стало темно и слуги ушли спать, Иоланда почувствовала тревогу, причина которой ей была не понятна, она смотрела на дорогу, ведущую в горы, по которой должны были вернуться дядя, охотник и Рауль. Её тревога не укрылась от Джулио.

– Они могут не вернуться сегодня? – тихо спросила Иоланда.

– Не думаю, в темноте в горах лошади не смогут идти, а ночевать им там не где.