Мир удивителен. И сейчас наступил тот самый интересный этап в жизни, когда впереди много дорог и кажется, что все они – твои. Ты всё сможешь. Или попробуешь. И всё успеешь, поэтому можно никуда не спешить.
Да и нужна ли спешка, когда держишь в руке карандаш или кисть, а в голове идет непрерывный процесс «перевода» полученной информации в новые образы?
Вот грифель касается бумаги, и вскоре она оживает вместе с изображёнными героями – плодами необузданной фантазии. Разве это не чудо?
Не случайно мама не раз говорила, что у дочери есть характер. Я с раннего детства знала, чего хочу: вот этого чуда, когда, как по волшебству, из ничего рождается новый мир. Пусть не всамделишный, пусть виртуальный, но всё же наполненный жизнью.
Потому за свои 17 лет успела попробовать себя в живописи – занималась в студии рисования при гимназии, в моделировании одежды – год отходив в студию «Шкаф», а затем еще познакомиться с архитектурой в «Школе юного архитектора». И прийти к выводу, что интереснее всего – мультипликация, а также увлечься 3D-моделированием.
А впереди ждет…
Нет, не стоит загадывать. Просто знать, что впереди еще много всего увлекательного, что сделает жизнь яркой, насыщенной, неповторимой.
Анна БЕЛАЯ
Однажды с трепетом в душе я решилась показать первые подростковые стихи взрослому, уважаемому мной человеку. Она почитала – и небрежно отложила тетрадь со словами: «Чем так писать, лучше не писать вовсе».
Это был удар под дых, от которого я не могла оправиться много лет. И когда снова начала писать, долго не воспринимала себя как автора всерьёз, скромно называясь «любителем». Свои опыты сравнивала с творчеством классиков – и понимала, что мне до них как до неба. Это также не придавало решимости заниматься тем, что нравится.
Многое пришлось пережить, переосмыслить, переосознать, прежде чем поняла: писать – это моё, а писатель ты или писака – это в первую очередь зависит от того, как сам себя воспринимаешь.
Теперь даже если бы все вокруг убеждали меня в бездарности, я бы писала. Потому что знаю: это так же важно, как дышать, – иначе ничего из того, что вижу вокруг, не радует, не удивляет, не вызывает трепета.
А я хочу радоваться, удивляться и восхищаться – только так можно всеми фибрами души ощутить жизнь. И еще хочу, чтобы люди, чья муза пока глубоко дремлет, пробудили её, поверили в себя и нашлись в творчестве.
Светлана ЛОКТЫШ
– Всё будет хорошо и даже ещё лучше! – крикнул Буратино на прощание артистам театра «Золотой ключик» и, не оглядываясь, направился к городским воротам.
Времени совсем мало, рассуждать некогда. Новый сезон не за горами. А вчера принесли дурацкое предписание «О закрытии театра за нарушение авторских прав». Видите ли, артисты используют чужие пьесы без разрешения автора. А автор – Карабас-Барабас. «Его козни! Но не идти же на поклон к доктору кукольных наук», – думал Буратино, шагая по булыжной мостовой.
Сменить репертуар и поставить мюзикл или волшебную сказку – не проблема. В загашнике у Буратино лежало несколько сценариев. И даже репетировать начали новые пьесы.
Загвоздка в том, что не научились ещё артисты быть свободными, слишком долго Карабас-Барабас держал их в одном амплуа. Значит, нужно искать свежих, рядом с которыми и старые раскрепостятся, раскроются, засверкают новыми гранями таланта.
Где брать артистов, Буратино не представлял. Он просто сбежал от Пьеро, который ныл:
– Нас закроют. Придётся возвращаться к старому хозяину. Он опять будет бить плёткой и вешать на крючки.
Этого Буратино допустить не мог. Оставалось одно – действовать по обстоятельствам.
Солнышко припекало. Мысли в голове скакали, как кузнечики в траве: «Зачем я обидел Говорящего Сверчка? Он бы поворчал, но совет подкинул. Может быть, у старого Джузеппе есть ещё подходящие полена, чтобы сделать кукол? Зря не заглянул к нему. И папы Карло нет дома, он бы непременно что-нибудь придумал. Но папа на ярмарке в соседнем городке. Эврика! Надо скорее бежать в соседний городок и найти папу Карло».
Дорога тянулась вдоль кромки леса и скрывалась за горизонтом: «Так я и за два дня не дойду. Через лес быстрее», – Буратино смело свернул под кроны деревьев.
– Какая красота! – он сорвал цветок, понюхал длинным носом и вприпрыжку побежал по узкой тропинке.
В листве щебетали птички, жужжали пчёлы, дятел в отдалении отстукивал азбуку Морзе по сухому стволу. Вдруг Буратино показалось, что кто-то плачет. Он оглянулся по сторонам и увидел корзинку: «Раз есть корзинка, значит, где-то рядом и её хозяин».
– Кто тут есть, отзовись! – крикнул он.
Плач усилился. Буратино раздвинул кусты. На пеньке сидела девочка.
– Ты кто?
– Красная Шапочка. А ты?
– Буратино. Чего ревёшь?
– Упала, коленки разбила. Больно… – она размазывала слёзы по лицу.
– Больно – это как?
– Больно – это больно. Ты что, сам не знаешь?
– Нет, я деревянный.
– А почему говоришь тогда? – удивилась Красная Шапочка.
– Я кукольный человечек. Выступаю в театре.
– Ух, ты! Я бы тоже хотела играть на сцене, – девочка поправила шапочку.
– Так пошли к нам в театр. Я как раз артистов ищу, – обрадовался Буратино.
– Не могу. Мне бабушке пирожки отнести нужно. Да и мама не отпустит, – девочка опустила голову.
– Ты просто никчёмная девчонка! Боишься сама принимать решения, – Буратино презрительно отвернулся.
– Нет, не боюсь. Пошли вместе к бабушке. Волк уже побежал предупредить её, что гостинцы несу.
И отправились они дальше вместе. Буратино соображал: «Будь она мальчишкой, я бы предложил просто сбежать из дома. А что любят девчонки? Наряжаться!»
– Если пойдешь к нам, будешь ходить в красивых платьях и сменишь деревянные башмаки на туфли с каблуками.
– Туфли? С бантиками? – глаза Красной Шапочки загорелись.
– А то!
– А жить где буду?
– В театре есть общежитие. Там Мальвина живёт и другие.
– Сама Мальвина? – недоверчиво переспросила девочка.
– Она моя подружка. Я и тебя познакомлю.
«Рискнуть? Сколько можно таскать пирожки бабушке? Так и жизнь пройдёт, – рассуждала Красная Шапочка. – А тут сцена, новые друзья…»
– Согласна!
«Ловко я её!» – похвалил себя Буратино.
– Что ты умеешь делать?
– Пирожки печь, пол мести, читать и писать.
– Это тебе вряд ли пригодится. Стихи знаешь, петь можешь?
Красная Шапочка запела чисто и звонко, даже птицы, заслушавшись, притихли.
«Не пропустите! Юное дарование на подмостках сцены!» – представил Буратино афиши нового сезона.
Размечтавшись, он не заметил, как дошли до места. Небольшой домик утопал в цветах.
– Бабушка! – громко позвала Красная Шапочка.
Дверь открылась, и на пороге показался Волк.
– Бабушка за грибами пошла, – он довольно поглаживал толстый живот. – А это кто?
– Буратино, деревянный мальчик, актёр и директор театра по совместительству, – представила Красная Шапочка нового друга.
Буратино шаркнул ножкой и почтительно склонил голову.
– Деревянный? – Волк поморщился: «Несъедобный, да и свидетель лишний». А вслух сказал: – Позвольте представиться: Волк, одинокий романтик, – он поправил бабочку на шее. – Потомственный искатель приключений.
«Какая фактура, какой голос. Вот бы такого заполучить в артисты», – соображал Буратино.
– Господин Волк, а чем вы занимаетесь по жизни?
– Ищу пропитание, работаю сказочным злодеем. Иногда меня хотят представить глупым. Сказку «Лиса и волк» знаете? Так это не про меня, про брата моего.
Он запел чудесным баритоном:
– Я грущу, я тоскую в печали.
Я не понят и я нелюбим.
Я хочу, нет, я просто мечтаю
Стать другим, стать другим, стать другим…
Буратино зааплодировал:
– Господин Волк, а вы не хотите попробовать себя на сцене?
– Я? На сцене? Предложение интересное. Условия узнать можно?
– Сразу виден деловой подход! Правильно, чего тянуть кота за хвост, – и Буратино начал расписывать жизнь в театре.
– Извините, меня интересует питание. Я смогу съедать по одной бабушке в день?
– Так ты съел мою бабушку? – Красная Шапочка кинулась на него с кулаками. – Верни её немедленно!
Волк разинул пасть, растопырил лапы и пошёл на девочку. Буратино испугался, что Волк сейчас проглотит Красную Шапочку и затараторил:
– Господин Волк, питание в театре трёхразовое. Свежих бабушек я вам не гарантирую, но мясо с рынка получать будете.
– Даже говядину?
– И говядину, и баранину. Условие одно: верните бабушку.
Волк присел на большой камень: «Что делать? Бабушки не всегда попадаются. А тут кормить будут. Крыша над головой… И опять же, известность».
– Хорошо, я принимаю предложение, – решился он и быстро побежал за угол дома.
Но через минуту с громким криком «Спасите!» Волк кинулся к Буратино. За ним гналась бабушка с лопатой в руках.
– Паршивец! Сколько можно меня есть?!
Буратино не растерялся:
– Мадам, вы такая страстная! Какая экспрессия, какой темперамент. Преступление – прятать такой дар в лесной глуши.
– Чего? – старушка замерла на месте.
– Может, вы желаете дарить свой талант зрителям? Будете выходить на сцену. Огни рампы, аплодисменты, цветы и ужин с шампанским…
– Бабушка, – завизжала Красная Шапочка, – соглашайся! Такой шанс выпадает раз в жизни.
О проекте
О подписке