– Вы правы, миссис Грант, – ответил ей Джон. – Наш век ждет, несомненно, много открытий.

Довольная его словами Кэтрин с удовольствием откусила кусочек тоста. Несколько минут было слышно только стук приборов о тарелки.

– Скажите, мистер Вудс, – обратился к нему юный Тобиас, – это правда, что в Америке женский и мужской труд стал оплачиваться как равноправный?

Джон, немного помолчал думая над ответом.

– Я бы сказал, все идёт к этому. Ведь есть такие отрасли труда, где женщина не может быть особо полезной, я имею в виду физически полезной конечно. – Он заметил пристальный взгляд Мэри. – Если женщины трудятся наравне с мужчинами, то этот труд должен оплачиваться соответственно и равно.

– А я бы никогда не хотела работать, – сказала Кэтрин.

– Но ты же и не работаешь, дорогая, – посмотрела на неё Мэри.

– Быть женой, вот настоящее предназначение женщины, – с горячностью сказала Кэтрин, вскинув подбородок. – Мы должны быть жёнами и матерями, невозможно успевать работать и достойно растить детей.

– Всё же, женщина не должна ограничиваться только лишь выбором семьи, она имеет право на развитие и достойное образование, – сказала Мэри.

– Леди, пожалуйста, не надо ссор, – поспешно сказал Вильям. Дамы не должны забивать свои чудесные головки такими вещами.

– Какими вещами, Вильям? – Мэри посмотрела на него как на неразумное дитя. – Ты считаешь, что с моей чудесной головкой может, что-то произойти, если она будет думать?

Справа от Джона тихонько прыснула от смеха Эмма. Мистер Грант недовольно посмотрел на жену, но ничего не сказав, продолжал потягивать свой кофе. Вильям растерявшись, и не зная, что ответить, уткнулся в свою тарелку. Пять минут завтракали молча. Молчание прервал Вильям.

– Прекрасный шербет, вы не находите? – спросил он не известно кого, и снова уткнулся в тарелку. Справа снова хмыкнула Эмма.

Глава 2

После завтрака, как было принято в этом доме, мужчины удалились в курительную комнату, а дамы прошли в гостиную. Эмма взяла в руки пяльцы с вышивкой и села у окна, рядом стояла Мэри и смотрела на заснеженные поля, принадлежавшие семье Грант. Кэтрин расположилась у камина и сидела, нахохлившись как замёрзший воробей. Она не очень любила вступать в споры, в отличие от Мэри, которая, всегда считала правильным отстаивать свою точку зрения, даже, если она не совпадала с мнением большинства. Поэтому, сейчас, Кэтрин репетировала речь, ведь она должна поставить точку в их с Мэри споре. Наконец, словно закончивши свой внутренний монолог, она повернулась к Мэри.

– Ты могла бы быть сегодня более снисходительной в своих суждениях. Я чувствовала себя задетой, – сказала она. Мэри все так же, не поворачиваясь к ней ответила:

– Не переживай, дорогая, я не хотела тебя задеть. Думаю, мистер Вудс вовсе не счел тебя невежественной, – она повернулась к Кэтрин и, кутая плечи в белую шаль, улыбнулась невестке. – Ты же об этом думала? Правда? – спросила она мягко.

– Я… В общем да, – замолчала Кэтрин. Она не ожидала, что Мэри так быстро сдастся.

Мэри посмотрела на неё снисходительно и снова с улыбкой сказала:

– Я обратила внимание, как мистер Вудс смотрел на тебя. Отнюдь не как на глупышку. Твоя красота заставляет мужчин забывать нить разговора, и не обращать внимания на остальное. Ты напрасно волнуешься.

Кэтрин кивнула, словно соглашаясь с Мэри, но все так же искала в её словах скрытый смысл. Уверившись, что это было сказано искренне, она упокоилась. Пусть, миссис Вильям Грант и не была слишком сведуща в некоторых вопросах, но и совсем уж глупой женщиной она не была.

– Хотела бы я посетить Индию, – вздохнула Эмма, не поднимая глаз от вышивки, – интересно, где ещё был мистер Вудс?

– О, нет. Только не Индия, – воскликнула Кэтрин. – Там ужасная жара и антисанитария.

В этот момент в комнату вошли мужчины, и внимание Кэтрин переключилось на них.

– Скажите, мистер Вудс, это правда, что в Индии ужасно жарко? – спросила она.

– Да, миссис Грант, – подтвердил Вудс. Неподготовленному европейцу тяжело приходится в таких условиях. Спастись от жары не возможно даже ночью.

– Вот поэтому, я никогда не поеду туда, – сказала Кэтрин твердо. – Не переношу жару.

– Но милая, – воскликнул Вильям, мне кажется, ты хотела посетить все страны мира.

– Только те, – ответила Кэтрин, – где не жарко.

– Тогда, вам наверняка понравилась бы Аляска, – сказал Джон.

Эмма хихикнула в пяльца, не поднимая головы. Джон, что бы сгладить неловкость пояснил:

– Там прекрасная природа, красоты такие, что дух захватывает. Жары нет даже летом. – Он искренне посмотрел на Кэтрин. Она, поняв, что он не смеётся над ней, вздохнула.

– Ах, Вилли, когда же мы уже покончим этим безобразием в нашей семье и сможем путешествовать?

Вильям мгновенно покраснел, Эмма оторвалась от вышивки и тревожно посмотрела на отца, а потом на брата. Этот взгляд не остался незамеченным Джоном Вудсом. «Ещё тайны?» – подумал он. Но это было не тайной, а скорее неудобством, как могла бы заметить Кэтрин. Ведь добродушный добряк Вильям, неудачно вложив деньги в одно рискованное и сомнительное предприятие, оказался на грани разорения. Однако, благодаря возможностям и уму своего брата, часть денег удалось вернуть, но лишь незначительную, и не позволяющую им жить так же расточительно как раньше. Поэтому, для поддержания престижа и что бы окончательно не упасть духом, любезный Оливер Грант, ценящий родственные связи, и конечно же, не без братской любви, помогал родственнику материально. Правда, это не особо пришлось по душе сыну мистера Оливера. Молодой Тобиас, был человеком практичным, и излишняя щедрость его отца внушала опасения для самого Тобиаса, что деньги, потраченные на дядюшку, могли лучше использоваться самим Тобиасом для учёбы. Но волновался он совершенно напрасно, его отец никогда бы не позволил себе ущемлять в чем-то своего отпрыска, ведь главным достоинством его наследника был ум и прекрасные перспективы в будущем.

– Что ж, – сказал Оливер как-то напряжённо, – предлагаю конную прогулку. Мой добрый друг давно не сидел в седле полагаю? – обратился он к Джону.

– Да. Давно. – Подтвердил он.

– Прекрасно. Желающих совершить прогулку, через полчаса жду у конюшен. Мистер Грант быстро пересёк комнату и вышел. За ним пошёл его сын, и резко поднялась Кэтрин. По её лицу было понятно, что она сказала, лишнего и, схватив мужа под руку, повела его к двери.

Мистер Вудс оставшись с Эммой и Мэри, почувствовал себя неловко. Но убедившись, что они не обращают на него внимания, поспешил удалиться. В своей комнате, Джон, переодеваясь для дальнейшей прогулки, размышлял о своих новых знакомых. На основании первого впечатления можно ли сделать выводы относительно Мэри Грант, из-за которой он собственно здесь и оказался? Она показалась ему достаточно гостеприимной и приветливой. По всей видимости, имела своё мнение и не стеснялась его высказывать. Но, конечно, ему нужно было больше времени и личного общения с ней, для того, что бы делать какие-либо выводы. Старший брат Оливера Гранта, несомненно, был приятен в общении, хотя его высказывания иногда выглядели нелепыми, это отнюдь не умоляло того, что он был приятным в общении человеком и всем интересовался совершенно бесхитростно. Его супруга была под стать мужу, и так же бесхитростно откровенна. Именно поэтому, они прекрасно дополняли друг друга. Кэтрин боялась показаться глупой, и все свои предложения тщательно обдумывала, но иногда говорила импульсивно и словно стыдилась этого.

Сын мистера Оливера, Тобиас, был очень похож на отца не только внешне, но и по манере общения. Молодой человек учился в Оксфорде, о чем не преминул сообщить лично мистеру Вудсу в курительной комнате, и был, несомненно, горд собой и своими успехами в учёбе. Джону пришлось сказать, что он, конечно в курсе успехов юного Тобиаса, ведь его отец сообщал Джону об успехах сына в длинных письмах в Америку. Ложь Джона была столь искусной, что молодой человек, по всей видимости, не заметил неправды, хотя, самому Джону, эта ситуация казалась неприятной. Но ради дела, из-за которого он здесь, приходилось лгать и поддерживать легенду о давней дружбе придуманной мистером Грантом. Сестра Тобиаса, Эмма, была прекрасной юной девушкой, и непременно с прекрасным чувством юмора. Также, Джон про себя отметил, что Эмма должно быть очень дружна со своей мачехой Мэри.

Проведя в этих раздумьях в отпущенные мистером Грантом полчаса, Джон переоделся и вышел в холл, где понял, что не знает, где находятся конюшни. К его облегчению в холле его ждал Оливер, нетерпеливо постукивая хлыстом по высокому сапогу для верховой езды.

– Мистер Вудс, я решил лично вас проводить к лошадям, – сказал мистер Грант.

– Я полагаю, что уместнее было бы называть друг друга по именам. Если уж вы решили поддерживать эту легенду, – заметил Оливеру Джон.

– Да, вы правы мистер Вудс… Джон. – Ответил Оливер и на мгновение Джону показалось, что он сам не в восторге от принятого им решения. О том, что нужно лгать семье.

Они вышли из дома и мистер Грант повёл Джона в сторону конюшен. Там их уже ожидали Вильям и Кэтрин, сидя верхом на прекрасных лошадях. Тобиас и Эмма от прогулки отказались, как пояснила Мэри мужу, выводя из конюшни под уздцы прекрасного гнедого жеребца.

Конюх вывел Джону спокойную лошадь, и он с завистью посмотрел на жеребца Оливера.

– Это Шторм, – увидев его взгляд, сказал Оливер и гордо вскинул подбородок. – Ранее принадлежал моему брату, а теперь мой. – Оливер гладил жеребца по мощной шее. Шторм бил копытом по земле, выворачивая комья земли и снега. – Он довольно своенравен и слушает только грубую силу, поэтому Вильям с радостью расстался с ним. Разумеется, не безвозмездно. И, что самое удивительное, животное так же слушает мою жену, хотя её методы воспитания разительно отличаются от моих.

– Животное должно чувствовать себя равным с тобой, дорогой, – сказала Мэри, садясь на свою лошадь. – Я считаю, что главное в отношении животного и человека, это доверие. – Она повернулась к Джону. – Так же как и в отношениях между людьми. – Вы так не считаете, мистер Вудс? – спросила она? Что-то промелькнуло в выражении её синих пронзительных глаз. Что-то, что заставило Джона мысленно неуютно поёжиться. Ему на миг показалось, что она знает, знает о том фарсе, что был разыгран между ним и её мужем.

– Безусловно, миссис Грант, – помедлив, ответил Джон. – В данном случае, – он похлопал рукой по крупу своей лошади, – я доверяю животному свою жизнь.

Мэри удовлетворенно кивнула и с улыбкой взглянула на мужа, желая увериться, что он услышал, что кто-то разделяет её взгляды.

– Что ж, – сказал Оливер, – хочу вас познакомить с владениями нашей семьи. – Он словно взлетел в седло. – Прошу, следовать за мной.

Глава 3

Семья Грант чтила традиции и ритуалы. А так же, семейные узы. Оливер Грант был первым сыном у своего отца, и вторым у матери. Вильям Грант, был усыновлен Ричардом Грантом, но по праву старшинства и наследования состояния, именно Оливер унаследовал все особняки и семейное имение. Стоит заметить, что Ричард Грант был справедливым отцом и добрым родителем. Его приёмный сын получил неплохой капитал, небольшое имение и отеческое благословение. Но, что отсутствовало у добродушного Вильяма, так это предпринимательская жилка истинных Грантов. Он был очень доверчивым и совсем не умел приумножать свои деньги. Только благодаря заступничеству и уму младшего брата, он был спасён от разорения и позора. Унаследованное имение было арестовано, а на небольшой счёт в банке, рассчитывали кредиторы.

Каждое утро, после завтрака, Оливер Грант уходил в курительную комнату в сопровождении своего некурящего брата и сына. Молодой Тобиас уважал отцовские привычки, а Вильям, хотел, хоть таким незамысловатым способом высказать свою благодарность. Теперь же, к этой процессии присоединился и Джон, он вяло слушал разговоры мужчин, и обдумывал, как бы ему приступить к лечению миссис Грант.

Джон все никак не мог найти повода и места для беседы с миссис Грант и опасался, что его приезд может показаться Оливеру совершенно бесполезным. Случай представился после обеда в четверг, когда мистер Грант отбыл на свою фабрику, а Вильям и Кэтрин выразили желание, посетить город для покупок к предстоящему рождеству. Тобиас и Эмма присоединились к ним. Джон решил посетить библиотеку, которой мистер Грант любезно предложил ему пользоваться, не преминув заметить, что это одно из любимых мест его жены. И действительно, Мэри находилась здесь. Она сидела возле огромного окна за столом и что-то писала, поэтому не сразу заметила вошедшего Джона. Перед ней лежали книги, сложенные небольшими стопками по четыре – пять штук. Мэри подняла голову, когда Джон подошёл ближе.

– Мистер Вудс, – сказала она, вздрогнув, и её взгляд сфокусировался на его лице. Она поморгала.

– Простите, миссис Грант, не хотел вас напугать. Вы были так увлечены, – он кивнул на лежащую перед ней огромную тетрадь.

– Ах, это… – Мэри закрыла тетрадь и внимательно посмотрела на него.

– Вы можете воспользоваться нашей библиотекой, – она обвела рукой комнату с высокими стеллажами. – Чем вы интересуетесь? – спросила она. – Я могла бы вам помочь в выборе.

– Спасибо, миссис Грант, – улыбнулся ей Джон, – возможно в вашей без сомнения прекрасной и обширной коллекции будет то, что доставит мне удовольствие. А что предпочитаете вы?

– У меня много предпочтений, мистер Вудс, – ответила Мэри.

– Прошу вас, зовите меня Джоном, – снова улыбнулся ей он.

– Что ж, а вы меня Мэри, – она ответила на его улыбку, встала из-за стола, и прошла к стеллажам с книгами. Задумчиво замерла, повернувшись к Джону спиной, потом подняла руку к полке, и кончиками пальцев, касаясь корешков книг, медленно проводила по ним. Её пальцы порхали от одной книге к другой, словно она наигрывала ими мелодию, и, делая маленькие шаги, скользила по полу в одном ей слышном ритме. Вот, рука её замерла, секунду застыв в невесомости. Так же, словно очнувшись от ритма, Мэри решительно вытянула книгу с полки. Джон был заворожён тем, с какой грацией двигалась Мэри, и когда она повернулась к нему, постарался придать своему выражению лица невозмутимый вид.

– Вот, возьмите Джон, – она протянула ему книгу, слегка прищурив глаза, на её лице была хитрая улыбка. Джон протянул руку за книгой и, увидев название вскрикнул:

– Что?.. Как вы… догадались, что я могу этим заинтересоваться? – он явно был ошарашен и смотрел, то на книгу, то на Мэри с недоверием и сомнением. Мэри пожала плечами и снова села на своё место за столом.

– Это последнее издание, книга только появилась в продаже, думаю, вам как психиатру будет интересно её прочесть. – Все так же улыбаясь, сказала Мэри и пристально посмотрела на Джона.

Казалось, с лица Джона сошли все краски, потом он медленно начал наливаться румянцем, и вот, его щёки уже пылали от стыда. Минута молчания переросла в другую. Наконец, Мэри не выдержав, сказала:

– Полно вам, Джон, я, конечно же, знаю, кто вы. – Казалось, ей было забавно наблюдать его смущение. – Ведь это я просила Оливера о том, что бы вы были приглашены в наш дом в качестве врача. Просто мой муж не слишком многословен и видимо, не обсудил с вами все детали. Вы здесь по моей просьбе. – Она помолчала секунду. – Приезд Вильяма и Кэтрин был неожиданным, и нам пришлось придумать эту ложь, так как Кэтрин ужасно болтлива. Дети, разумеется, в курсе кто вы, но естественно думают, что здесь вы исключительно из-за моей памяти, – она ободряюще ему улыбнулась.

Джон, наконец-то смог справится со своим смущением и лёгким негодованием. Оказывается, что это его водили за нос, а не наоборот как он думал. Но объяснение Мэри было вполне логичным, поэтому не стоило заострять внимание на этом.

– Что ж, – он прокашлялся, – я рад, что всё, наконец-то прояснилось. Мне признаться было неловко от этих недомолвок.

– Вот и чудно, – Мэри махнула рукой в сторону стула стоящего за ним, около стеллажа с книгами, – присаживайтесь Джон, и давайте приступим к тому, ради чего вы здесь.

Джон обернулся, взял стул и поставил его возле стола, за которым сидела Мэри. Первая неловкость, казалось, уже прошла, и он был рад, что ему можно работать, не скрываясь от пациента. Это значительно облегчало принцип работы, и можно не стесняясь задавать вопросы, которые могли возникнуть.

– Я хотел бы услышать вашу историю с самого начала. Ваш муж посвятил меня в кое-какие детали, но было бы правильнее услышать версию произошедшего непосредственно от самого па… – Джон помедлил – участника событий, – ввернул он.

– Ох, Джон, – Мэри мягко на него посмотрела, – вы хотели сказать пациента и это правильно, ведь я ваша пациентка. – Она помолчала, встала из-за стола и подошла к окну за её спиной.

– Скоро три года как это произошло. Вам нужны все подробности? – она внимательно посмотрела на него, как будто ожидая подтверждения своим словам. Джон кивнул, и она продолжила. – Я как вы знаете, не могу помнить тот день. – Она нервно улыбнулась ему, словно извиняясь за такое неудобство. – Я вообще многое не помню. Эта потеря памяти…

– У вас частичная амнезия. Вы не помните только последние годы до трагедии, правильно?

– Да, да… – она замолчала на секунду и стала теребить кончик шали. – Последние годы… Слуги сказали мне, что в тот день я пошла на прогулку, а вернулась уже… Вернее, нашли. Малышка Эмма нашла. Она, не найдя меня в доме вышла следом, значительно позже. Это чудо, что ей вздумалось прогуляться у озера. Там она и обнаружила меня. Мокрую и … – она на секунду замолчала. – Я шла через озеро, лёд был крепкий, я точно это знаю, иначе я бы никогда не стала бы так рисковать. Только, я не знаю, что могло меня заставить пойти через это проклятое озеро, – она громко вздохнула и отвернулась к окну. Через мгновенье, взяв себя в руки, она продолжила. – Я провалилась и утонула. Как я оказалась на берегу до сих пор загадка. Видимо сработал инстинкт, и я смогла выбраться. Но, этого, я, к сожалению, не помню. – Она печально усмехнулась. – Очнулась я уже здесь, дома и то, через несколько дней. Оливер думал, что я умерла, они все так думали, пока приехавший доктор не нащупал слабый пульс. – Она снова усмехнулась. – После того как я пришла в себя, я не помнила последних нескольких лет.

Она замолчала, а Джон обдумывал её слова. Частичная потеря памяти в результате переохлаждения и, несомненно, стресса который она испытала. Должно быть это хорошо, что она не помнит самой трагедии, но потеря нескольких лет жизни, это ужасная шутка подсознания.

– Мэри, – она вздрогнула, когда он обратился к ней, она, должно быть, ушла глубоко в свои мысли. – Вы говорите, что уверенны, что лёд был прочным, откуда такая уверенность?