***

Любовь набросилась внезапно, она была подобна взрыву света среди царства тьмы, и всего за несколько дней перевернула жизнь Виолетты с ног на голову. От прежней тоски и ощущения бессмысленности существования не осталась и следа. Теперь она цвела, и каждый час, каждый миг был наполнен им. Даже когда его не было рядом, он всё равно был с ней. Ни на секунду она не переставала думать о нём. Он вдохнул в неё жизнь, растопил лёд её души и играл на струнах её тела, как умелый музыкант на арфе. Он наполнил её реальность смыслом и стал самим смыслом. Она засыпала и просыпалась с мыслью о нём. Алекс. Алекс. Алекс. Ее молодой любовник. Он открыл ей новый мир, полный секса, страсти и чувств. До него она не жила. Она была замороженным полуфабрикатом. Теперь всё изменилось. У неё за спиной выросли крылья, и она стала другой женщиной, другим человеком. Никогда и ни за что она не вернеётся обратно.

Они встречались каждый день, за исключением, когда Алекс уезжал по работе. И тогда Виолетта жила ожиданием. Несколько дней тянулись бесконечно, но потом он возвращался, и она бросалась к нему в объятия. Эти маленькие перерывы держали их чувства на пике.

– Иначе я тебе быстро надоем, – смелся он, когда она делала по-детски обиженное лицо, узнав, что несколько дней его не увидит.

Алекс был внимателен и заботлив. Он дарил ей цветы, комплименты и много секса. Виолетта чувствовала себя любимой, но самое главное заключилось в том, что она переживала безумную страсть. Это случилось с ней впервые.

– Ты хочешь жесткий секс или ты хочешь заняться любовью? – спрашивал он, когда они оказывались наедине.

Это был лучший вопрос, который она когда-либо слышала в своей жизни. Он стал для неё словно наркотик. Через две недели после их знакомства Виолетта поняла, что не может без него жить. Они встречались, в основном в отелях, но иногда это происходило в её машине где-нибудь в парке или на заброшенной дороге. Они очень мало разговаривали. Она не знала о нём ничего, но это было и не нужно. Она и не хотела ничего знать. Она только хотела, чтобы он был с ней рядом, и чтобы он любил её.

Прошёл месяц. И однажды в понедельник ей позвонила Марго. Виолетта только что вернулась после бизнес-ланча и, сидя в кресле в своём офисе, чистила зубы флоссом.

– Алло? – сказала она, включив громкую связь.

– Куда ты пропала, дорогая? – полился из динамика выразительный и громкий голос Марго.

– Никуда. Я в Москве, – Виолетта выключила громкую связь и прижала трубку к уху. – Это случилось! Это произошло!

– Что? Ты наконец лишилась девственности?

Виолетта рассмеялась.

– У меня появился он, мой любимый человек.

– А! – воскликнула Марго с энтузиазмом. – Кажется, я понимаю, о чём идёт речь. Тебя наконец-то качественно оттрахали!

– Фу-у-у… – протянула Виолетта. – Тебе необязательно быть такой грубой.

– Я просто называю вещи своими именами, – непринуждённо ответила Марго. – Так-так. Я теперь я хочу подробностей.

– Он молод, хорош собой и с ним я счастлива до кончиков волос! – рассмеялась Виолетта. – Пожалуй, больше мне нечего сказать.

– В общем и целом мне всё понятно. Любовник. Наконец-то, – с облегчением выдохнула Марго. – Я думала, ты уже потеряна для общества. И как его зовут?

– Алекс.

– Сколько ему лет?

– Двадцать шесть.

– Отлично. Я же тебе говорила. Он просто романтичный или в постели тоже неплох?

– В постели он великолепен, – Виолетта понизила голос. – У меня никогда не было такого кунилингуса.

– Как я тебя понимаю, – простонала Марго. – Из-за хорошего кунилингуса можно влюбиться по уши. Теперь ясно, почему тебя не видно и не слышно. Но это хорошо. Я рада за тебя. Ты этого заслуживаешь, как и все женщины.

– Я знаю твою феминистическую оду, – перебила её Виолетта, – но ты права. Безусловно права. Давай как-нибудь встретимся, поболтаем. Я позвоню тебе на днях. Может, заеду к тебе в студию.

– Отлично. Целую.

Только когда она выключила телефон, Виолетта обратила внимание, что дверь между её кабинетом и приёмной слегка приоткрыта. Виолетта прикусила губу. Анна её секретарша, могла слышать каждое слово! «Я теряю бдительность, – подумала Виолетта и покачала головой. – Мне надо быть осторожнее…". Виолетта встала, на цыпочках подкралась к двери и выглянула в приёмную. С озабоченным видом Анна печатала что-то на компьютере.

– Всё в порядке? – спросила она, подняв на Виолетту глаза и пальцем поправила очки, задвинув их глубже на переносицу.

– Да, да, просто я думала, что ты ушла обедать.

– Я обедаю в офисе, – с непроницаемым лицом сказала Анна и перевела взгляд обратно на монитор.

Виолетта закрыла дверь и вернулась на своё место. «Слышала, не слышала, плевать», – решила она и написала сообщение Алексу, подтверждая встречу в семь вечера в ресторане Аврора.

***

Прошёл ещё один месяц. Виолетту так сильно закружил бурный водоворот её любовного романа, что она перестала замечать происходящее вокруг. Для неё теперь существовал только Алекс и её чувства к нему. Он заполнил всё её пространство, проник в каждую клеточку её тела, занял каждую мысль, и стал неотъемлемой частью её бытия. Такие перемены не могли остаться незаметными для окружающих, в том числе, и для её мужа Николаса, но Виолетта не отдавала себе в том отчёт.

Теплым октябрьским утром она сидела перед зеркалом туалетного столика в своей спальне и, мурлыкая себе под нос мотивчик из вчерашнего токшоу, которое она слышала по радио, убирала волосы под широкую резинку. Она собиралась накладывать макияж. Виолетта так увлеклась, что не заметила, как в спальню вошёл Николас, встал в проходе и, облокотившись на дверной косяк, принялся наблюдать за ней. Лишь спустя несколько минут, она увидела его отражение в зеркале. Виолетта вздрогнула и резко повернулась.

– Боже мой, – воскликнула она, приложив руку к груди. – Как же ты меня напугал… Что ты здесь делаешь?

Его брови выразительно поднялись.

– Что я здесь делаю? Ты имеешь в виду, в твоей спальне? – спросил Николас с искренним удивлением. – Вообще-то это мой дом, а ты моя жена. Ты ещё это не забыла?

У Виолетты вытянулось лицо, и она отвернулась обратно к зеркалу.

– Не забыла, – сказала она холодно, взяла из шкатулки одну серьгу с зелёными камнями и принялась вставлять её в правое ухо.

– Почему я тебя не вижу в последнее время? – спросил он. – Ты ещё помнишь, где находится моя спальня? Или у тебя отшибло память?

– Твоя спальня находится рядом с твоим кабинетом в противоположном конце коридора, – ответила Виолетта, не глядя на него. – Если я забуду, я спрошу у горничной.

Она вставила в ухо одну серьгу, потом принялась за вторую. Примерив серьги, она положила их обратно в шкатулку и взялась за тональный крем. Скрестив руки на груди, Николас продолжал внимательно наблюдать за ней. Виолетта бросила на него в зеркале недовольный взгляд. В этих очках, с зачёсанными назад седыми волосами, с выступающим вперед рыхлым животом он был ей неприятен. После Алекса с его правильными чертами и подтянутым телом она больше не могла воспринимать мужа как полового партнёра. И вообще, Николас сейчас был похож на цербера, мрачного хранителя её золотой тюрьмы.

– Я жду твоего ответа, – сказал он, и в его голосе прозвучали нотки нетерпения.

Виолетта выдавила тональный крем на влажную фигурную губку и принялась вбивать его в кожу лица.

– Что ты от меня хочешь? – спросила она с вызовом. – Ты ждёшь меня два месяца, а я жду тебя уже двенадцать лет! Где ты пропадаешь всё это время? А? Конечно, ты молчишь, потому что тебе нечего сказать!

Виолетта начинала заводиться. Николас не шевельнулся, но по его лицу пробежала едва заметная волна отвращения. Всего лишь на секунду, и он снова взял себя в руки.

– Значит так, – сказал он, выпрямляясь и глядя на часы. – У меня сейчас нет на это времени. За мной уже приехал водитель. Ты мне нужна сегодня вечером. У нас деловой ужин с Рябчиковым и его женой. Никаких отговорок. После ужина мы с тобой поговорим. И мой вопрос будет… – он сделал паузу. – Мой вопрос будет вечером. Всё. Я ухожу. Будь в Метрополе в восемь.

Он развернулся и вышел. Виолетта подняла правую руку и взяла под воображаемый козырёк.

– Слушаюсь, сэр! – прокричала она ему вслед.

Через минуту внизу хлопнула дверь. Внезапно Виолетта вся обмякла в кресле, словно из неё вытащили стержень. В Метрополе в восемь. Нет, только не это. Как раз вечером возвращался Алекс. Он уезжал, и они не виделись целую неделю. Она так его ждала, и теперь всё рухнуло. Чёртов ужин. Чёртов Метрополь. Чёртов Николас. Чёртов Рябчиков и чёртова Рябчикова жена. Провались всё пропадом. Вот, что значит быть замужем: делай так, как тебе говорит супруг, от которого тошнит, и других вариантов нет! «Я – сего собственность. Он мной распоряжается», – подумала Виолетта и со злостью ударила кулаком по туалетному столику. Баночки с косметикой со звоном подпрыгнули и сдвинулись с места. Флакон с тоником покатился и упал на пол. Виолетта закрыла лицо руками. Охватившая её ярость теперь превратилась в ненависть к Николасу и ко всему, что с ним связано. От отчаяния она была готова разрыдаться. Оказывается, он подозревает её. Несмотря на свой равнодушный вид, он всё видит и всё замечает. У Виолетты вдруг похолодело внутри. А что если он уже всё знает? Она с силой оттолкнула назад кресло и подбежала к окну. Опасаясь быть замеченной, она осторожно отодвинула штору и вытянула шею так, чтобы видеть двор. Бентли, на котором Николас обычно ездил с личным водителем, был припаркован около дома. Шофёр Сергей стоял рядом с водительской дверью, засунув руки в карманы. Николас вышел из подъезда, на ходу застегивая пиджак, и быстро зашагал к машине. Сергей открыл для него дверь. Оба сели в машину. Бентли развернулся и медленно двинулся к металлическим воротам. Ещё через несколько секунд он скрылся за углом.

Виолетта нашла в сумочке пачку сигарет и зажигалку. Нервно закурив, она принялась звонить Алексу, но его номер оказался недоступен. Тогда она написала ему сообщение, что не сможет встретиться с ним сегодня, но что очень его ждёт и хочет встретиться с ним завтра. Сообщение не прошло и повисло где-то в сети. Виолетта села в кресло перед туалетным столиком, и стала проигрывать в голове странный разговор с мужем. Всё нормально, успокаивала она себя. Всё хорошо. Николас ничего не знает. Он просто не может ничего знать, ведь она была очень осторожна. Она всегда приходила вечером домой. Она отвечала на его звонки по возможности сразу, даже если для этого требовалось прервать секс с Алексом. Она… Что? Что она ещё делала? Она не спала с мужем сколько? Да, уже очень давно. Наверное, последний раз она спала с ним ещё до знакомства с Алексом. Виолетта попыталась вспомнить, когда это было, но не смогла. Её положение действительно было довольно шатким, но всё равно это не был повод для него подозревать её в измене. Может, ему кто-то сказал? Неужели Анна, её секретарша? Она никогда ей не нравилась, эта змея, которую она пригрела на груди. Она дала ей слишком много свободы. Она слишком сблизилась с ней, и вот, пожалуйста. С подчиненными всегда надо держать дистанцию. Если Николасу кто-то и сказал, то это точно Анна. Больше некому. Наверняка, она шпионила за ней. Остается только догадываться, какие цели она преследовала. Может, она имеет виды на Николаса? Виолетта попыталась вспомнить, сколько Анне лет. Не больше тридцати. Даже, наверное, не больше двадцати семи. Плохи дела. Виолетта нервно курила, глядя на свое отражение, и изо всех сил пыталась усмирить разыгравшееся воображение, но червь сомнения продолжал грызть её изнутри: он знает, он всё знает, Николас всё знает. В конце концов, Виолетта не выдержала. Она смяла сигарету в пепельнице, встала, на цыпочках вышла из спальни и прислушалась. В квартире было тихо, и только из кухни раздавалось бряцанье посуды – горничная Лиза начала ежедневную уборку. Осторожно ступая, словно воровка, Виолетта быстро прошла по коридору, нырнула в кабинет Николаса и, чтобы не привлечь внимание Лизы, аккуратно повернула ключ в замке.

Кабинет представлял из себя просторную комнату с антикварной мебелью и камином, который никогда не использовался, но придавал интерьеру атмосферу девятнадцатого века. Вдоль стен стояли фикусы с круглыми шапками. На полу лежал ковер ручной работы, сделанный то ли в Тибете, то ли в Индии, и на который Николас запрещал наступать, потому что он якобы обладал целебной силой. Плотные портьеры задерживали дневной свет, и от этого в комнате царил полумрак. Письменный стол из красного дерева с огромным кожаным креслом стоял в углу у окна. Виолетта села в кресло и стала осматривать стол. На столе стоял ноутбук. Рядом с ним лежали несколько бумаг с прайс-листами фармацевтической продукции. Виолетта быстро просмотрела их и положила на место. Затем она подняла крышку ноутбука и включила кнопку питания. Загорелся экран, и на нем появилось окно с требованием ввести пароль. Нет. Это не вариант. Сюда лучше не влезать. Стоит ей ввести неправильный пароль три раза, и при следующем входе система об этом напомнит сама. Выключив ноутбук, Виолетта попыталась открыть ящики стола, но они все оказались заперты на ключ. Это было полной неожиданностью. Виолетта согнула ноги в коленях, подняв их на кресло, и стала кусать нижнюю губу. Где Николас держит ключ от этих ящиков? И зачем он их запирает? Что он там может хранить? Секретные документы об уклонении от налогов? Вполне вероятно. Она обвела кабинет взглядом. Множество шкафов со стопками папок, бумаг и книг. Ключ от ящиков мог быть где угодно. Возможно, он и вовсе хранит его не здесь, а, например, у себя в офисе на заводе. Виолетта поднялась из кресла и, выйдя из кабинета, вернулась в свою спальню. Когда она проходила по коридору, она услышала бряцанье, которое доносилось из кухни – горничная по-прежнему возилась там с посудой.

В совершенно разбитом состоянии Виолетта полдня просидела у себя, пытаясь дозвониться до Алекса, но его телефон оставался выключенным. Неужели он всё ещё в пути? Виолетта хотела позвонить аэропорт, но потом поняла, что не знает ни номер рейса, ни аэропорт, куда он должен был прилететь. Единственное, что она знала, это то, что Алекс летел из Испании и в районе шести вечера обещал быть в Москве. У неё мелькнула мысль позвонить во все аэропорты и выяснить время прибытия всех рейсов из Испании, но, немного подумав, она отказалась от этой затеи. Во-первых, Алекс мог лететь с пересадкой. Во-вторых, рейсов, прибывающих в районе шести, могло быть несколько, учитывая, что туристический сезон ещё не закончился. В-третьих, даже если она и вычислит, на каком рейсе прибывает Алекс, это ничего не даст. Она всё равно не сможет приехать к нему в аэропорт. Виолетта выкурила полпачки сигарет, но от этого нервы завелись ещё больше.

Горничная Лиза закончила свою работу и ровно в три часа крикнула из прихожей: «Виолетта, до свидания! Я ухожу!» Дверь хлопнула, и в доме повисла тягостная тишина. Не в силах выносить такую обстановку Виолетта спустилась на кухню и достала из буфета бутылку водки. Выпив залпом одну порцию, она села и стала ждать. Водка помогла, и разыгравшиеся нервы стали успокаиваться. Виолетта налила себе вторую порцию. Алкоголь ударил в голову, и ей захотелось спать. Она вернулась в спальню, завела будильник на шесть часов вечера, и забралась под одеяло. Сделав ещё одну безуспешную попытку дозвониться до Алекса, и в очередной раз услышав металлический женский голос, который упорно твердил, что абонент недоступен, и предлагал ей перезвонить позднее, Виолетта со злостью отбросила телефон в сторону, откинулась на подушку и отключилась.

Ровно в шесть вечера откуда-то из небытия прозвенел будильник. Виолетта с трудом открыла глаза. Страдая от лёгкого похмелья, она медленно поднялась с кровати и ногой придвинула к себе валявшийся на полу телефон. Никаких пропущенных звонков. От эйфории последних двух месяцев внезапно не осталось и следа. Виолетта снова ощутила себя глубоко несчастной. Ей не хотелось никуда ехать, ей не хотелось никого видеть и ни с кем говорить, но, вспомнив грозный вид Николаса в дверном проёме своей спальни, она тяжело вздохнула и огромным усилием воли она заставила себя встать на ноги. Сейчас она примет душ, приведёт себя в порядок, поедет на этот проклятый ужин с Рябчиковыми и отсидит там до конца, натянуто улыбаясь и не прикасаясь к алкоголю. Потом она найдет предлог, чтобы отложить серьёзный разговор с Николасом. Скажет, что ей нужно пройтись по магазинам и вернётся домой на такси. Хотя нет. Магазины могут вызвать подозрения. Она вернётся домой с Николасом и в качестве примирения раздвинет ноги и потерпит вялый десятиминутный секс. Потом она допьёт оставшуюся водку, уйдёт к себе и ляжет спать. Она забудет всё, забудет про Алекса, про то, как может чувствовать себя женщина, когда любимый мужчина делает её счастливой, забудет про эйфорию любви, про два последних месяца, словно их никогда не было, она вычеркнет их из памяти навсегда, и её жизнь снова станет прежней – сытой и тошнотворной. Это был отличный план. Осталось только его реализовать.

Виолетта встала под душ. У неё остался всего лишь один час до начала внедрения нового плана в жизнь, один час, чтобы подумать об Алексе. Она вспомнила его черты, его волосы, в которые она так любила запускать пальцы, его взгляд, когда он наклонялся к ней, долго смотрел в глаза, а потом целовал. Её сердце дрогнуло, из глаз потекли слёзы. Куда же он пропал? Почему он выключил телефон? Может, он её обманывает, и у него есть ещё кто-то? Виолетта представила в его объятиях другую женщину, и ревность уколола её своим беспощадным острым уколом, но в том же время накатилась волна сильного возбуждения. Как же она хочет его прямо сейчас! Как он нужен ей! Она переключила воду с тропического душа на маленькую насадку, села на пол и направила струю себе на клитор. Виолетта представляла, как он целует её, снимает с неё белье, а потом проникает в неё и любит её долго и сильно, то замедляясь, то ускоряясь, двигаясь вправо и влево… Потом они меняют позу, и всё продолжается столько, сколько она хочет. И сейчас он то же самое делает с кем-то еще. Он делает всё так же, как делает с ней… Струя воды была горячая и сильная. Виолетта водила насадкой по кругу и, представляя, как Алекс ласкает ту девушку языком между ног, испытала быстрый и мощный оргазм. Это окончательно добило её и без того разрушенное эго, она обвила колени руками и разрыдалась. Вода лилась ей на спину, она сидела неподвижно очень долго, забыв про время, про ужин в Метрополе, и про всё на свете. Единственное, о чём она могла думать – это что её жизнь закончилась. Больше не было смысла влачить жалкое существование. Решив, что если ей совсем станет плохо, она всегда сможет свести счёты с жизнью, Виолетта успокоилась, выключила воду, завернулась в большое полотенце и вышла из душа. Было почти семь вечера. Она уже опаздывала. Быстро высушив волосы феном, она наспех накрасила глаза, надела первое попавшееся ей в гардеробе платье и вызвала такси.