Глава 2

Вернувшись домой, Елизавета убедилась, что трудный день еще весьма далек от своего окончания. С порога она почувствовала запах гари. Дверь ей отворила Лида, нянюшка детей. То, что ее вызвали в дом в выходной день, означало, что Мерцалов не справился с отцовской задачей.

– Боже мой, Лида, что случилось?! – воскликнула Лиза, поспешно скидывая сапоги. Не дав няне возможности ответить, она ринулась в гостиную.

На первый взгляд все было в норме. На диване полулежал муж. Рядом с ним сидела свекровь. Близнецы, как обычно, раскидали игрушки по ковру.

– Явилась наконец! – проговорил Мерцалов. Вид у него был такой, словно он отстоял смену в забое. – Ты могла хотя бы ответить? Я оборвал провода, пытаясь до тебя дозвониться!

Тут только Лиза вспомнила, что отключила звук телефона во время допроса, а включить его после попросту забыла. Она так торопилась домой, что оставила в кабинете следователя перчатки.

Лиза машинально вытащила телефон из кармана пальто, нажала нужную кнопку. На экране высветилась строка: «У вас пятнадцать пропущенных вызовов». Воображение так и не подсказало ей, что могло произойти в ее отсутствие.

– Ну, я вижу, вы все живы и здоровы, а это главное! – произнесла она излишне оптимистично. Семья отказывалась разделить ее радость. Андрей был насуплен. У него в руках было мокрое полотенце. Должно быть, до прихода жены он лежал с холодным компрессом на лбу. Свекровь смотрела на Лизу как прокурор, дожидающийся, когда ему дадут слово для обвинительной речи.

– Чем-то пахнет, не разберу, – проговорила Лиза, чувствуя, что гостиная пропиталась запахом гари. Должно быть, помещение пытались проветрить. В гостиной было довольно прохладно, а ближе к потолку, в свете люстры, виднелись сизые полосы – остатки прежней дымовой завесы.

– Надеюсь, у нас не сгорел второй этаж? – неуклюже пошутила Дубровская. Она хотела разрядить обстановку, но вместо этого нарвалась на сердитую отповедь Ольги Сергеевны.

– Это последствия твоего безрассудства!

– Какого безрассудства? – изумилась Лиза. – Последние восемь часов я находилась в городе. Была занята на работе.

– Вот именно! – подтвердила свекровь. – Твоя работа и есть безрассудство.

После тяжелого дня, проведенного в обществе скандального Ушакова, Лиза была готова с ней согласиться.

– Ты уехала в город, оставив детей на мужа, – продолжила свекровь так, словно Дубровская поручила близнецов семилетнему племяннику или же свихнувшейся от старости бабушке. – Понятно, что мужчина не в состоянии уследить сразу за двумя детьми. Пока он разогревал кашу, дети опрокинули напольную вазу. Пока он собирал осколки, попутно проверяя, не порезали ли они себе руки, сгорела каша. Пока он гонял по кухне дым, дети расползлись в разные стороны. Маша забралась под диван и там заснула. Саша умудрился спрятаться на втором этаже в ванной комнате. Впору было вызывать МЧС. К счастью, вернулась я и присоединилась к поискам. Мы перевернули весь дом, заглядывая во все ниши, отодвигая занавески, мебель. Бедный Андрей боялся, что малышки могли угореть! Повсюду стоял дым, хоть топор вешай! Конечно, мы вынуждены были вызвать Лиду, поскольку остались без сил, изображая из себя спасателей.

Лиза мысленно поздравила себя с тем, что вовремя отключила телефон. Если бы ей позвонили, сообщив, что в доме задымление и куда-то пропали близнецы, она сошла бы с ума, добираясь с работы по вечерним пробкам. Еще вопрос, сохранила бы она ясность ума, чтобы управлять автомобилем, не сбивая все на своем пути.

Она спросила себя, как же ей удавалось оставаться одной с двумя малышами на руках, не сжигая при этом дом и не теряя под кроватями детей? Должно быть, правду говорят, что мужчины и женщины – представители разных цивилизаций. Впрочем, это наблюдение никоим образом нельзя было отнести к Ольге Сергеевне. Свекровь не была замечена в чрезмерном чадолюбии. Она предпочитала сказать при случае, что свой родительский долг уже отдала, вырастив чудесного сына, и не собирается мешать молодым проявлять себя в воспитании наследников.

– Извините, я не думала, что мое отсутствие приведет к катастрофе, – примиряюще проговорила Дубровская. Она не была готова после схватки с Ушаковым выяснять отношения еще и со своими близкими родственниками. – Я постараюсь впредь оставлять для подстраховки Лиду.

Спокойный тон возымел благотворное действие на супруга. Он больше не хмурился. Более того, Андрей почувствовал угрызения совести, осознавая, что не прошел проверку на выносливость.

– Лиза, пойми меня правильно, я вовсе не монстр! Я не собираюсь ложиться поперек твоего профессионального пути. Если тебе нравится этим заниматься – занимайся, ради бога…

Эта реплика вызвала недовольство свекрови. Она никак не могла взять в толк, чего ради ее сын, еще час назад метавший громы и молнии в адрес жены и ее несчастной работы, проявляет вдруг излишнюю уступчивость.

– …Но всему есть разумный предел! Я зарабатываю достаточно денег, чтобы не выставлять себя на посмешище. Представь только, как смеялись бы мои компаньоны, если бы увидели меня бегающим за детьми по лестнице или же скребущим ножом кастрюльку с подгоревшей кашей!

На взгляд Лизы, в этом не было ничего зазорного. Мужчина, не боящийся остаться с детьми в отсутствие жены, достоин только восхищения. Жаль, что ее муж всегда проводил четкую грань между мужскими делами и женскими. Мерцалов приносил в семью деньги и на этом основании полагал, что все остальные заботы его абсолютно не касаются.

Дубровская сбросила пальто прямо в кресло. От последних новостей ее бросило в жар. Она взяла на руки Машу. Девочка радостно залепетала и принялась крутить пуговицы на пиджаке матери. Саша обхватил мать за ногу и уставился на нее снизу вверх своими синими, как васильки, глазами. Странно было слышать, как взрослый успешный мужчина, отец семейства, всерьез говорит о том, что воспитание детей – удел мам и нянек.

– …Конечно, при моих доходах, когда я полностью обеспечиваю семью, тебе нет нужды работать, – продолжал он при полном одобрении свекрови. – Но если для тебя это так необходимо, продолжай в том же духе: бегай по судам и тюрьмам. Давай наймем еще одну няню! А что? Они будут работать сутками, и ты сможешь оставаться в городе до позднего вечера.

– Еще чего удумали! – буркнула няня Лида себе под нос. Она поспешила наверх, готовить ванну для вечернего купания малышей. Мерцалов проводил ее взглядом и сказал еще громче, чтобы убегающая нянюшка смогла его услышать:

– Мы можем позволить себе няню, говорящую на английском или каком хочешь языке! Можно нанять дипломированного педагога, логопеда, врача!

– Мне кажется, родители сами должны заниматься воспитанием своих детей, – возразила Лиза. – Нельзя перекладывать это на чужие плечи.

– О, святые слова! – восхитился Мерцалов. – Твои жизненные установки меня всегда радовали, дорогая. Только вот слово у тебя обычно расходится с делом. Ты не находишь?

– Нет. Я не оставляла детей на гувернантку. Я доверила их отцу, – сердито проговорила Дубровская. – Конечно, я должна была понимать, чем это обернется.

– Ты не совести меня, пожалуйста! – начал опять заводиться Мерцалов. – Я не отказываюсь воспитывать детей! Я всего лишь говорю, что некоторые бытовые обязанности должны выполнять женщины: готовить детям еду, стирать пеленки, купать их, переодевать, укачивать на ночь. Остальное готов делать я.

– И что же это остальное? – насмешливо спросила Лиза. – Что ты понимаешь под словом воспитывать?

– Не нужно ехидства! – ответил задетый за живое Мерцалов. – Я готов с ними гулять в свободное от работы время, отвечать на их вопросы, содержать их материально.

– Опять у тебя все сводится к деньгам! – заметила Елизавета. – Из нематериального я услышала только про прогулки и разговоры.

За неполных два года жизни детей отец был с ними на прогулке от силы раз пять. Но каждый такой выход обставлялся как особенное событие. Мерцалов долго брился, мылся, одевался, как для выхода в свет. Потом они с женой торжественно гуляли по аллее взад-вперед. Если бы они были звездами и в кустах сидели папарацци, за глянцевые фото в журналах не пришлось бы краснеть: «Отец семейства в заботах о потомстве», «Счастливы вместе». Но деятельная натура Мерцалова просто изнывала от скучной перспективы круг за кругом возить коляску по дорожке. Он не любил тратить время так бестолково, поэтому на всем протяжении прогулки не отнимал от уха мобильник. Он говорил о пуске новой линии по производству лекарств, сетовал на плохую работу отдела снабжения, распекал за что-то юристов. Выпустив пар, он становился мягок и сообщал каждому собеседнику примерно одно и то же: «А я тут на прогулке. Вожусь с детьми, понимаете ли… Да-а, близнецы – это непросто. Но мы справляемся, справляемся». Дубровская, шагая с ним рядом, с трудом подавляла зевоту. За время прогулки она успевала сказать мужу всего несколько слов, с трудом вклиниваясь в недолгую паузу между телефонными звонками.

– …Честно говоря, я думаю, что отец становится необходим детям лет в пять, не раньше, – продолжал рассуждать Мерцалов. – О чем я могу пока с ними беседовать? Они и говорить-то не умеют. Угу, ага, биби, пипи… Тьфу! Одно мычание. Вот вырастет Саша, я расскажу ему про космос, научу разбираться в моделях машин. Я буду брать его с собой на фабрику. А пока – увы! Я не вижу, к чему приложить свои знания.

– Не можешь приложить знания, так приложи тогда свою любовь! Как ты не понимаешь, что быть со своим ребенком, видеть, как он растет, меняется, произносит первые звуки, а затем первые слова, становится самостоятельнее, умнее, – это и есть родительская работа! Нельзя приходить на готовое. Ждать, что кто-то для тебя подготовит ребенка – нянька с французским языком, логопед, психолог… Боюсь, что когда у тебя появится желание заниматься детьми, ты с удивлением обнаружишь в их поведении черты многих чужих людей.

Дубровская разволновалась настолько, что опять посадила Машу на ковер и встала перед мужем и свекровью, как перед публикой в суде. Но она просчиталась. Это были не присяжные, готовые ловить любое сказанное ей слово.

– Ты, Лиза, говоришь, словно учебник по педагогике цитируешь! – возразила ей свекровь. – Андрей прав, на этом этапе их жизненного пути ты вполне справишься сама. Довольно уже того, что тебе не нужно думать о хлебе насущном, как многим другим. Воспитывай детей, развивай, как хочешь. Придет время, и Андрей еще проявит себя как отец.

– Но вы не можете меня упрекнуть в том, что я не воспитываю детей! – воскликнула Лиза.

– Ты могла бы уделять им больше времени, – назидательно заметила свекровь.