Добродушный лабрадор был любимцем деревни. Большой, желтого цвета, с огромной доброй мордой. Его подобрали несколько лет назад и за это он платил новым хозяевам своей любовью и преданностью. С утра он обходил соседские дворы, зная, что ему всегда оставят самые вкусные косточки. Если он встречал людей, то подходил, вилял хвостом, показывая, что все в порядке, и он всегда на страже.
Но однажды приехали незнакомцы. Они шумной толпой вывалились из своих машин у магазина. Барик пошел узнать, кто приехал и зачем.
Если для жителей деревни он был добродушным красавцем, то незваные гости так не думали. Они кинулись врассыпную, стараясь быть подальше от собаки. Один из приезжих оказался даже на заборе, крича: «Уберите собаку! Уберите собаку!»
– Это не собака. Это Барик, житель деревни, – заступилась за пса продавщица Наташа. На людей он не бросается.
– Откуда вы знаете? Он нас покусает, – больше всех кричал тот, кто оказался на заборе.
Барик очень удивился. Он ведь просто хотел познакомиться.
– Странные эти люди, – подумал он. Своих бешеных машин они не боятся, а меня, который просто шел, испугались.
Сейчас, если приезжают незнакомцы, Барик не выходит за ворота своего дома. Он ведь пес понятливый и интеллигентный. Он ждет, пока приезжие загрузят свои бесконечные бутылки, и ревущие звуки их машин стихнут. Только потом он идет по своим привычным делам.
Он понял. В деревне – это свои. Все остальные, особенно у которых очень шумные и кричащие машины – это чужие. И даже собаке уже понятно, от кого надо защищать деревню.
Когда я переехала в этот дом, то первым мне встретился он – подтянутый мужчина слегка за пятьдесят в деловом костюме с галстуком. От него веяло уверенностью, стабильностью, мужской силой. И еще я заметила родинку рядом с уголком рта. Это было очень необычно для мужчины и очень красиво.
В этом доме я живу уже более десяти лет.
Он редко выходит. Чаще всего в сопровождении жены. Она бережно держит его под руку, потому что выглядит мужчина очень слабым и беспомощным. Если бы не родинка, то я бы никогда его не узнала.
«Такого не может быть!» – это протестует мой внутренний голос. Это не он, хотя на нем по-прежнему дорогой костюм, даже галстук на месте. Но все смотрится как-то мешковато, нелепо.
Оказывается, он был большим начальником. Его уволили. И он сам себя уволил из жизни.
Памятью об его успехе в жизни и в любви осталась лишь родинка.
Но и ее заметит только тот, кто когда-то восхищался этим мужчиной.
Да, поэт Юрий Кузнецов был из породы мужчин, из которых клещами не вытянешь признание в любви. Таких, как он, много в России. Они знают себе цену и словами не бросаются.
Ей не повезло. Она встретила именно такого. Он с удовольствием принимал любовь, но в ответ был сдержан и даже холоден. Он позволял себя любить, заботиться о нем, потому что был абсолютно уверен, что он этого достоин.
Он же особенный. Он талантливый!
Он переехал в ее квартиру, с удовольствием ел суп и котлеты, которые она готовила, чтобы порадовать его. Ему было с ней очень удобно. Она была рядом и совсем ему не мешала.
Она умерла неожиданно. Закружилась голова, она охнула и сползла по стене кухни. Он не видел и не слышал. Он работал в своем кабинете.
Он хватился ее, когда проголодался.
По привычке он крикнул: «Мариша, когда будем обедать?» И не услышав ответа, что все готово, и она его ждет, вышел на кухню.
Он увидел ее мертвую, сидящую на полу с умиротворенным лицом.
– Э, ты чего? Вставай! – растерялся он.
Но она сидела и улыбалась, глядя в бесконечность.
На похоронах он плакал, никого не стесняясь. И впервые при всех сказал: «Прости, я люблю тебя!»
Ах, какой это был август!
Лохматые звезды были огромными и яркими, теплые вечера томительно-таинственными, струганные бревна – пахучими и совсем не шершавыми.
Мы сидели на бревнах. Просто рядом. Он сказал: «Положи голову ко мне на колени». Я повиновалась. И он начал гладить мои волосы, потом нежно-нежно провел пальцем по лицу: «Мне так нравятся твои ямочки на щеках».
Он наклонился и поцеловал меня в ямочку. Мое сердце от этого прикосновения ухнуло куда-то в бездну. Мир потерял очертания. Звезды оказались близко-близко. И это именно они нежно прикасались ко мне.
Я плыла по небу. Я парила, удаляясь все дальше и дальше от земли.
Мой первый космический поцелуй.
Снова август. И небо в лохматых звездах. Я сижу на крылечке деревянного дома.
Где тот мальчик?
И где та девочка, что была с ним?
Их нет…
Сонная малышка, похожая на крохотного гномика, усаживается рядом со мной на крылечко и кладет голову мне на колени. Я нежно целую ее в ямочку на щеке, нюхаю ее макушку, пахнущую молоком и медом, и мое сердце вновь ласково замирает, а далекие звезды начинают улыбаться и подмигивать. И снова любовь накрывает меня нежным крылом.
Он уходил в большой спешке.
Пытаясь побыстрей застегнуть пальто, перепутал пуговицы. И стоял теперь у порога – жалко и неряшливо – с перекошенными полами одежды.
– Я не вернусь. Прости.
И он чмокнул меня в щеку, как ребенка, от которого спешат избавиться.
Меня обдал знакомый запах его туалетной воды, смешанный с табаком.
«Он опять начал курить, – машинально подумала я, – а ведь говорил, что с курением покончено».
Уже хлопнула входная дверь, а я все стояла в растерянности.
И поспешный поцелуй жег мне щеку.
И это было больнее, чем пощечина.
Она – с немытой головой, в растоптанных домашних тапках и в старой маминой кофте – нажала на кнопку вызова лифта, чтобы добежать до ближайшего контейнера, выбросить мусор.
О проекте
О подписке
Другие проекты