– Мужики, кто пойдёт со мной курить? Только курим ваши! – Янкин вопль в соседнем купе заставил Анну поморщиться. «Ну что она, в самом деле, орёт-то всё время! Неужели нормальным голосом нельзя разговаривать!» Девчонка начинала раздражать – любая энергичность в таком количестве поперёк горла встанет.

– Аничка, я иду, – сказал, заикаясь, пьяный голос одного из соседей, и Анна нахмурилась – вдобавок ко всему эти орлы-катамаранщики ещё Янку в её тёзки переделали!

Девчонка увела курить своего пьяненького кавалера, а Анна вдруг поняла, что не слышит больше пения рельсов. И вид за окном сменился – озеро кончилось, мелькали деревца какого-то лесочка. Безбрежное пространство, от которого только что захватывало дух, будто свернулось, захлопнулось. «Надо же, проскочили участок, где рельсы поют», – вздохнула Анна, пытаясь отогнать глупую мысль, что и песня, и простор закончились оттого, что она дала волю раздражению и выпала из ощущения безграничного, всепоглощающего счастья.

***

Шумные соседи высадились поздно вечером. Анна слышала сквозь сон, как они оживились, подъезжая к нужной станции, и даже приготовилась, что сейчас начнут топать и быстро-быстро таскать тяжести – парни громко обсуждали стратегию высадки, соображая, как выгрузить своё добро за пять минут остановки. Топота она не дождалась, провалилась в сон. На этот раз ей приснился сын. Почему-то не нынешний девятилетний, а маленький, лет четырёх. Данька тянул к ней ручонки и просил: «Ладушки, мама, ладушки!».

«Как он там, без меня?» – подумала Анна, проснувшись. Кинула быстрый взгляд на полку Кирилла – парень спал, накрывшись с головой. Сергей тоже спал, вытянувшись на спине. Хрящеватый нос на худом лице заострился, как у покойника. «Вот ещё, мысли какие лезут с утра!» – отмахнулась Анна от мрачных ассоциаций, слезла со своей верхотуры, стараясь не наступить на спавшую внизу тётку, и пошла в туалет, как раз по пути и обнаружив, что соседи высадились, а на двух верхних полках спят Янка и Павлик. В отсеке возле туалета на нижних полках спало как-то слишком много народу, по двое: Арсений со смуглянкой, что льнула к нему на перроне, и парень-«испанец» с блондинкой, что при посадке целовалась с Арсением взасос.

«Что-то я уже ничего не понимаю!» – мысленно пожала плечами Анна. Она спокойно принимала происходящее – взрослые люди, знают, что делают. Беспокоило другое. Она уже вроде бы разобралась, кто тут с кем: Арсений с блондинкой, его преданная девочка – с безответной любовью, «испанец» был нежен с той девушкой, что с бесстрастным лицом и роскошными волосами. По крайней мере, вчера они переплелись очень даже интимно, освобождая место Андрею, да и позднее, отправившись за кипятком, Анна видела этих двоих, прижавшихся друг к другу на нижней боковушке. А тут – такие рокировки, смена партнёров, полная перепутаница. Впрочем, бог с ними, сами разберутся.

«Интересно, а сколько сейчас времени, что все спят?». Анна по привычке взглянула на запястье – пусто. Сама ведь часы сняла и дома оставила – раз уж путешествие в безвременье, так пусть всё будет по-настоящему, без поблажек. Пока за временем по мобильнику подсматривает, но там, у озера, и эта лафа закончится – не ловят в тех местах телефоны, да и заряжать негде. «Рано ещё, наверное. Я соскочила, небось, чуть свет!». Она выглянула в окно, соображая, насколько утро раннее. Но северное «долгоиграющее» солнце спряталось в низкой облачности и время подсказывать не собиралось.

Вернувшись, Анна уселась у окна на свободной нижней полке в бывшем купе катамаранщиков. На верхних полках спали «переселенцы»: Янка похрапывала, Павлик тихо сопел, отвернувшись к стене. Пейзаж за окном за ночь посуровел, вчерашней голубизны не было и в помине. Вместо озёр – слегка белёсые то ли леса, то ли рощицы, вместо неба – сероватые облака. «Может, распогодится? Конец июля, всё-таки!» – понадеялась Анна. Прогноз погоды в этой местности, выловленный накануне в Интернете, много не обещал: днём плюс тринадцать, ночью плюс семь. Но когда прогнозы полностью сбывались? Должна погода наладиться, середина же лета!

– Доброе утро, ты не знаешь, куда Павлик делся? – Андрей, заглянувший в отсек, выглядел растерянным. Сына потерял!

– Да вон он, здесь спит, – кивнула Анна на верхнюю полку в купе, Андрей разглядел длинный силуэт, вздохнул облегчённо и полез поправлять одеяло, свисавшее вниз длинным языком.

– Пап, ты чего? – Павлик повернулся к отцу и сонно таращил непроснувшиеся глаза.

– Ничего-ничего, спи. Я тебя потерял, – Андрей похлопал сына по плечу, растерянно оглянулся на Анну, явно смутился и ушёл. Спросить его про время она не успела.

– Эх, куда б податься, да кому б отдаться! – со второй полки высунулась рука и закачала над столиком стиснутым кулаком. Янка проснулась и объявила об этом всему вагону.

– Да вот, пожалуй, и некому уже. Мужички-то вышли, – сказала Анна.

– Кто здесь? – теперь с полки свесилась растрёпанная черноволосая голова. – А, ты. Привет.

– С добрым утром. Яна, ты не знаешь, сколько времени?

– Ща глянем. Полдевятого. Во, блин, рано-то как! Ещё три часа ехать. И ведь не усну теперь, раз проснулась!

– Слушай, а как мужички тихо вышли, я даже не слышала,– сказала Анна. – И успели ведь за пять минут всю кучу своего барахла вынести.

– Всё нормально, у них был научный подход к организации труда. Ребята конкретные, всё заранее продумали. Сначала в тамбуре свои мешки сложили, потом по-быстрому их на улицу покидали.

– Интересно, далеко ли уплывут с рюкзаком спирта, – улыбнулась Анна, вспомнив, как мужики сразу же после посадки «скушали» литровую бутыль водки, и как вчера один из соседей, самый молодой и так и не протрезвевший, пытался добыть спирт из рюкзака, а второй, обстоятельный бородач, видимо, старший в группе, отгонял его и требовал не трогать НЗ.

– Ой, они меня так насмешили! – Янка приподнялась на полке и принялась накручивать на палец тонкую прядку с виска. – Пошли вечером курить, а в купе Степаныч и Васька («Васька – это «испанец», что ли»? – подумала Анна) с девчонками опять спины друг другу правят. Мужики в непонятках – весь день за этими делами наблюдают, что происходит – фиг его разберёт. Всё приставали ко мне, зачем и куда мы едем. В поход, говорю, за новыми впечатлениями. А этот, бородатый Лёха, типа, понял: ага, сексотерапия у вас такая! А я говорю: если бы!!!

Янка, по своему обыкновению, говорила зычно, совершенно не приглушая голос, будто не в спящем плацкартном ехала, а в переполненном вагоне метро.

– Привет, – вошёл в купе заспанный Арсений. – Вы чего расшумелись?

– Да я рассказываю, как мужики офигели от ваших вчерашних массажей. Как ни пойдём курить – у вас там полный ход, всё спины друг другу ладите. Этот, Антон, самый молодой у них, спрашивает: «У вас что, секта?». И вижу, у мужика прям сознание схлопывается, картину мира закоротило! Нет, говорю, не секта, клуб по интересам. «А этот мужик кто, который всех девок лапает?» А это, говорю, наш великий гуру! Погодите чуток, скоро сядет в позу лотоса и начнёт впадать в нирвану!

– И как тебе в роли гуру, нравится? – поддержала шутку Анна и засмеялась, глядя, как привычно невозмутимое лицо Арсения расплывается улыбкой чеширского кота.

– Между прочим, гуру себя считают жутко закомплексованные люди! – сказал он. Янка тут же подхватила:

– Да признайся уже, что, нравится, ну приятно ведь, по лицу вижу!

– Ой, что-то вы меня совсем смутили, – махнул на них рукой Арсений и сел на свободную полку.

– Что, ноги не держат? Комплексы навалились? – захохотала в голос Янка, и Анна подхватила: сдержаться, когда хохотала Янка, было просто невозможно. Ох, теперь-то точно проснулись все пассажиры!

– Знаешь, что мне Лёха сказал, бородатый, он за старшего у них? – продолжала Янка. – Бросай, говорит, своих уродов, сектантов недоделанных, поехали с нами, с настоящими мужиками. Сексотерапию тебе обеспечим по высшему классу. А я говорю – да что вы, мальчики, если я разойдусь, мне ж вас четверых мало будет! Лучше и не начинать!

– Да уж, если из всех интересов – напиться на природе да потрахаться, поди, объясни им, зачем мы туда едем, – покивала Анна.

И тут же получила от Янки щелчок по носу.

– Слушай, я их вчера полдня лечила, раздвигала границы восприятия, теперь с тобой, что ли, всё заново начинать? Нормальные мужики, умные, все врачи, один хирург, один невропатолог, два стоматолога. Просто у них своя вселенная, у нас своя. А в этом вагоне мы слегка пересеклись.

– Врачи, говоришь, – прервал Янкину лекцию Арсений. – Понятно теперь, откуда у них столько спирта. Слушай, так может быть, тебе надо было с ними пойти? Объяснила бы им про картину мира в подробностях.

– Точно! И на обратном пути они бы у меня ехали смирные, как суслики! – опять заржала в полный голос Янка.

А Анна подумала, что не известно, какими сусликами будут возвращаться они. И сердце впервые за всё время, как она решилась идти в поход, вдруг сжалось от смутной тревоги.

Поезд встал на недолгую стоянку в местечке с забавным названием «Медвежья гора». Народ ходил по перрону в осенних куртках. У их столика стихийно собралась небольшая компания: Арсений, Вася-«испанец», Кирилл, девушка с бесстрастным лицом, Анна.

– Слушайте, что-то все как-то тепло одеты! – сказал Сергей. Он пришёл к столику с кружкой кипятка и со вчерашним пакетом с остатками провизии. – Сколько же там градусов, интересно?

– Градусов двенадцать, – пожал плечами Арсений. – Там что, у проводников уже кипяток есть?

– Есть. Давайте завтракать. Нужно доесть всё, чтобы с собой не тащить.

Анна взяла у него пакет и стала выгружать на стол то, что вчера сама второпях и складывала, освобождая место для массажа. Вытащила пустую упаковку из-под колбасной нарезки – вроде там вчера последний кусочек оставался. Выпал, что ли? Заглянула в пакет – так и есть, болтается на донышке, среди обломков хлеба, двух яблочных огрызков и фантиков из-под конфет.

– Слушай, Серёж, тут последний кусочек колбасы остался, выпал из упаковки. Выкинем? А то вид у него уже… того.

– Чего «того»? Нормальная колбаса, копчёная, ничего ей не сделается, давай сюда, – потребовал Сергей.

Анна выудила из-под фантиков и огрызков бордовое испещрённое жиринками колёсико сервелата, обдула его от налипших крошек и шмякнула поверх ломтика огурца на сером хлебе:

– На!

– Хорошая колбаса, – откусил Сергей. – Выкинуть! Тут неделю без мяса жить предстоит, а ты – выкинуть.

– Ой, смотри, Серёжа, прихватит тебя где-нибудь на перевале с эдакой еды! – сама Анна ела сыр.

– Ну, прихватит, сбегаю под камешек, делов-то! – Сергей невозмутимо доел бутерброд и отхлебнул чаю.

– Имей в виду, ходить вдвоём придётся и разрешение спрашивать, – продолжала веселиться Анна, пользуясь тем, что Янка опять заснула на своей полке и перестала солировать. – Ты не слышал, а мы вчера договорились, что никто никуда не уходит в одиночестве и предварительно не сообщив коллективу, куда именно пошёл и с какой целью!

– Так что сначала всем доложишь, а потом отчитаешься, – серьёзно сказал «испанец» Вася.

– Да ладно пугать, – добродушно отмахнулся Сергей. – Это вам завидно, что последний кусок колбасы мне достался!

«А ведь классные ребята!» – думала Анна, заедая чай остатками сыра и огурцом. Когда же она вот так веселилась в последний раз в компании, от души прикалываясь и зная, что никто не обидится, а начнёт шутить в ответ? Давно. Почти полгода назад. Когда ещё работала в журнале.