– Как съездили? – вежливо поинтересовалась Ярик.

– Отлично. Варька только обиделась.

– Чего так? – Она сделала предельно любопытное лицо и выдула огромный пузырь из жвачки.

– Да уж рассказала небось, – хитро покосился он на меня.

Я уткнулась носом ему в куртку и сделала вид, что не услышала. Поэт положил руку мне на плечо. Улыбка расползлась по моему лицу.

– Кирилл! Кир! – раздалось за спиной. Это Настя с Женей вышли.

– В «Слона»? – спросил он у моих подруг.

– Если только… – замялась Женька.

– Друзья моей девушки – мои друзья. Терпела же моя девушка моих друзей два дня. Думаете, я не потерплю вас пару часов?

Точка ехидно усмехнулась.

– А… – заикнулась Настя.

– Я угощаю, – заулыбался Кирилл. Спорим, что она хотела спросить про Сережку?

До любимого кафе мы доехали быстро. Дорога оказалась свободной, словно кто-то специально расчистил ее для нас. И даже наш любимый столик был не занят. Мы сделали заказ. Я взяла горячий сандвич с курицей и большую чашку какао. Настя долго выбирала между пирожным и молочным коктейлем, в итоге заказала капуччино без сахара и фруктовый салат. Ярик не мудрствовала долго и ткнула пальцем в «Цезарь» и свежевыжатый апельсиновый сок. Женька недовольно хмурилась, бормотала, что негоже обирать бедных студентов, что с нее хватит и простого сока, на что Кир улыбнулся и заказал для нее чизкейк и эспрессо.

– Хотелось бы услышать твою версию вашей ссоры, – без какой-либо подготовки мило улыбнулась Женька. Я тут же пнула ее ногой под столом.

– Да не было никакой ссоры, – рассмеялся Кирилл. – Мы поспорили с ребятами, что я ночью обойду вокруг озера три раза.

– Для такого маленького мозга такая гениальная мысль – это удивительно, – тут же съязвила Точка.

Девчонки захихикали. Поэт, улыбаясь, покосился на нее и продолжил загадочным голосом, для пущей наглядности театрально размахивая руками:

– Пришел я на озеро. А там красота: представляете луну? Она так низко-низко висит над лесом, огромная, глазастая. Само озеро блестит в темноте серебром. И по кромке леса небо с землею неровно сшивает. И вот прям мурашки по спине бегают не то от страха, не то от восторга. И тишина, как будто мира больше нет, только я, это озеро и луна.

Я заметила, что Ярик и Настя приоткрыли рты и подались вперед, внимательно ловя каждое слово Кирилла, который постепенно понижал голос до таинственного шепота.

– Сказочник. Ганс Христиан, – зевнула Женька. – Ну-ну, продолжайте.

– Чего «ну-ну»? Ну вот я и пошел, как договаривались. Иду себе, никого не трогаю. Местами страшно было, потому что тропинка от озера уходила в лес, а в лесу очень темно и вообще ничего не видно. Все нервы на пределе, слух обострился, малейший звук ловлю. Прошел первый круг – никого нет. Иду второй – уже не страшно, только холодно как-то. Думаю, вот какой интересный момент в моей жизни, надо будет это как-нибудь использовать при написании текстов. Все-таки не каждый день я по лесу ночью один гуляю. И сюжет у меня придумался почти сразу же.

– Какой? Какой? – Девчонки пододвинулись к нам поближе.

– Про Китеж. Я так четко вдруг все это увидел и представил. Хан Батый, который нападает на городские стены, искаженные узкоглазые лица, низкорослые кони. Стрелы, чего там у них еще было? Катапульты, метающие огненные шары? И везде дым… – Кирилл замолчал, наслаждаясь эффектом.

Нам принесли заказ. Мы торопливо расставили тарелки на столе и принялись слушать.

– Третий круг я завершил ранним утром. И к концу прогулки уже знал, как построю произведение, какие у меня будут герои, в чем будет основная мысль. Единственное, о чем я переживал, – в библиотеке нет достаточно материалов, чтобы сделать полноценный текст во всей его красоте. И вот стоял я около камня Алатырь и думал, как писать, когда своими глазами не видел, не пережил, не потрогал руками? А если бы увидел? – каким-то утробным голосом вымолвил Поэт, состроив страшное лицо.

Настя взвизгнула. Ярик шумно выдохнула. Даже Женька перестала жевать. Она подперла голову рукой и внимательно уставилась на Кирилла.

– Алатырь – волшебный камень! – в ужасе пробормотала я. – Около него нельзя загадывать таких опрометчивых желаний! Там же хранится сила древних славян!

– Я в тот момент о силе древних славян думал меньше всего на свете, – признался он. – Я, честно скажу, чуть не умер от страха. За спиной у меня стоял какой-то мужик с бородой и в плаще. Откуда он взялся, я так и не понял.

«Хочешь увидеть Китеж?» – спросил он.

Я понял, что нельзя упускать такой шанс. «Тогда иди за мной».

Он проплыл мимо и медленно двинулся в сторону озера.

– Это бесовская сила! – на этот раз взвизгнула я, потому что Кирилл сам не знал, какой смертельной опасности себя подвергал.

– Варька, отстань со своими мракобесиями! – махнула рукой Ярик. – Что дальше было?

– Ты же видишь, что я живой и здоровый. К чему панику разводить? А дальше я пошел за стариком. Только вот какой парадокс. Само озеро не очень большое, но шли мы очень долго и ушли далеко от берега. Да так, что берега не было видно ни с одной стороны, словно я в открытом море. Только какое-то марево впереди, какое бывает летом, когда асфальт плавится. Старик остановился и взмахнул руками. И вот тут я увидел, как сквозь марево начали проступать городские стены, и услышал звон колоколов.

Точка недоверчиво хмыкнула и откинулась на спинку, скрестив руки на груди. Кир быстро закивал, словно испугавшись, что сейчас забудет что-то очень важное.

– Они вибрировали у меня вот тут, – он приложил руку к груди. – Казалось, что я стою на колокольне, в самом центре, и через меня проходит звук. Тирли-тирли-тирли – высокие переливы, а потом низкие – бом-бом-бом. Ворота града открылись. Старик пошел вперед. И я за ним. И вот около ворот я словно бы оказался между мирами. За моей спиной шел ожесточенный бой. Мимо меня пролетали стрелы. Рядом со мной умирали люди. А я шел по какой-то расчищенной снежной глади за стариком и боялся оглянуться.

– Ты что?! – От страха я схватила его за рукав.

Поэт мягко улыбнулся, накрыв мою ледяную руку своей теплой.

– Я вошел в город. Он был полон людей-призраков. На широкой городской площади под цветным шатром выступали ряженые. Красивые румяные девки с русыми и рыжими косами чуть ли не до середины бедра ходили в сарафанах и в венках из березовых веточек и ярких лент. Нарядные мужчины в расшитых косоворотках. Они все веселились, но я как будто бы был сторонним наблюдателем в некой закрытой капсуле. Они не видели меня, проходили сквозь меня, исчезали, если я долго смотрел на них. И там… Вы знаете, там не было воздуха.

– То есть как? – прищурилась Женя.

– Вот так. Он там стоял. Так перед грозой бывает, когда вроде бы дышишь, а воздух стоит.

– Старец не просил тебя остаться? – ахнула Настя.

– Старец говорил со мной. Спрашивал, ушел ли Батый и кто помог его разбить. Я говорил, что князей нет, Россия огромная, много нового в мире и Великий Китеж считается святым.

– Удивительное взаимопонимание, ага. Учитывая, что язык постоянно менялся, – сумничала Точка.

– Я не говорил. Это все было мысленно. Он спрашивал. Я отвечал. Ну или мне так казалось, – ничуть не смутился Кирилл.

– А о чем вы еще говорили? – насела Настя.

– Я не помню. Я потом всю дорогу пытался вспомнить и записать, но не смог.

– Это потому, что ты неправильно сформулировал свою просьбу к камню, – осенило меня. – Ты же хотел просто посмотреть на город, а не побеседовать с его жителями. Вот если бы ты подумал, прежде чем загадывать желание…

– Варя! – заорали на меня все хором. Точка смеялась. По ее выражению лица можно было четко прочитать, что она не верит ни единому слову.

– А что я? Я переживаю…

– Переживай молча! – велела Настя.

Я обиделась. Кир приобнял меня за плечи.

– А потом я ничего не помню. Очнулся на берегу. На улице уже было светло. Я пошел обратно в наш кемпинг и по дороге встретил ребят. Вот и вся история.

– Кир, ты хотя бы понимаешь, какой опасности себя подвергал? – воскликнула я.

– Варя, но ты бы на моем месте поступила так же! – вторил он мне высоким смешным голосом, отчего все опять захихикали.

– Прекрасная история, а главное – невероятно правдивая. Практически Фатимские явления Девы Марии, – скептически покачала Точка головой. – Впрочем, дети любят сказки. Не будь Варя моей подругой, я бы тебе доказала на раз-два всю несостоятельность твоего рассказа. Но, так и быть, промолчу. В следующий раз придумай что-то более правдивое, а то спать тянет, – и она громко зевнула.

– Ну и не верь! – тут же горячо принялась защищать Поэта Настя. – Кира, то, что с тобой произошло, это удивительно!

– А что такое Фатимские явления? – покосилась на Точку Ярик.

– Это очень известное событие, – пояснил Кирилл. – В португальском городе Фатима детям начала являться Богородица. Им сначала не верили, но потом в итоге все согласились, что событие имеет место быть. И оно, между прочим, признано католической церковью.

– Ха, если бы я была папой римским, я бы тоже признала этот факт. Ведь какой рычаг для управления, – ехидно улыбнулась Женька.

– Не, тебя не возьмут в папы. Ты женщина. – Не знаю, специально или нет, но Кир щелкнул Точку по ее больному месту.

– Стоп! Стоп! Женя, твой кофе уже остыл, а чизкейк развалился, – влезла я, пока друзья не подрались.

– Подождите, – развела всех по углам Ярик. – Я не поняла, так что, Поэт врет? И не было ничего? И при чем тут эти явления?

О боги!

– Никто не врет! – подскочила я.

– Ой, Ярик, расслабься. Иначе Варька превратит тебя в соляной столб, – продолжала ерничать Точка. – Или в лягушку.

– Ну уж нет! Врет или не врет!

– Не врет! – закричали мы с Настей.

– Врет! – фыркнула Женька.

Кир закатил глаза.

– Все-таки я погорячился, когда думал, что смогу выдержать два часа в обществе твоих подруг.

– Еще раз поставишь под сомнение… – зашипела я на Волоточину.

– То что? – набычилась она.

– То ты мне…

– Варя, – перебила меня Ярик. – Да она ему завидует.

– Я?! – чуть не пролила кофе Точка. Кирилл схватился за голову и жалобно посмотрел на Настю.

– Как же ты выживаешь среди них? – простонал тихо.

Настя пожала плечами, улыбнулась и прощебетала:

– Они миленькие, правда? Кир перекривился и хихикнул.

Потом мы просто болтали. Настя расспрашивала Кирилла о нарядах славян и охала, что вот там-то она бы точно котировалась, потому что с ее фигурой надо было жить во времена «Рафаэлло», который оказался на деле Рубенсом. Точка, как обычно, вставляла шпильки. А Ярик громко смеялась.

Кир проводил меня до дома. Мы остановились у подъезда. Он обнял меня за талию, посмотрел в глаза и тихо спросил:

– Я прощен?

– Не знаю, не знаю, – хлопнула я ресничками, глядя в волшебно-голубое небо.

Его губы коснулись моих. Я зажмурилась и с удовольствием позволила себя поцеловать.