– Если я сумею переправить тебя за границу, все равно они не отвяжутся, придумают еще что-нибудь, чтобы меня зацепить, – рассуждал Леня, не обратив ни малейшего внимание на обидчивое замечание Лолы. – Сам же я уехать не могу, не хватало еще бегать от всякой мрази вроде Хорька!

– Разумеется, не можешь, – поддержала его Лола, – куда мы денем свой зверинец? Ну, положим, Пу И я взяла бы с собой…

– Да и найдут они меня, – продолжал Леня, вновь совсем Лолу не слушая, – раз уж я теперь так много знаю… Придется включаться в операцию…

– Ты, Ленька, врешь, – решительно сказала Лола, – ты передо мной выпендриваешься! На самом деле тебе хочется участвовать в этой операции!

– Ты что – рехнулась?! – с неподдельным гневом завопил Маркиз.

Но Лола-то знала его лучше, чем кто-либо другой, поэтому и бровью не повела.

– Вот именно: тебя задело за живое, и теперь ты просто обязан переиграть Хорька и того, кто стоит над ним! Не притворяйся передо мной, я ведь тебя знаю не первый год!

– Уж больно ты умная, – недовольно проворчал Маркиз, – но, так или иначе, если бы ты не оказалась замешана в этом деле, я бы не стал искушать судьбу. Но раз уж все так складывается, мне ничего другого не остается…

– Нам ничего не остается, – поправила его Лола, – я с тобой.

Леня хотел было ответить ей что-то резкое, но поглядел Лоле в глаза и передумал.

На следующий день те же самые люди, которые недавно собирались в Париже, сидели в большой, скупо обставленной комнате в центре Петербурга. На столе перед ними было расстелено несколько подробных планов и чертежей. Хорек жирным колобком перекатывался вокруг собравшихся и говорил, перемежая свои речи экспансивными жестами:

– Лазоревский пробудет в Питере четыре дня. Этим временем мы должны воспользоваться! Здесь чемоданчик взять гораздо легче, чем в его подмосковном доме. Там – настоящая крепость, а здесь у него большая квартира на Малой Конюшенной, и хотя охраны достаточно, но все же шанс есть.

– Что же такое у него в чемоданчике, если он даже на несколько дней не может с ним расстаться? – задумчиво проговорил Бич.

Хорек остановился и злобно уставился на медвежатника:

– Опять ты! Кажется, я ясно сказал – я не знаю этого и знать не хочу! Мы и без того играем в очень опасные игры, а если еще и узнаем о тайнах таких больших людей, за наши шкуры никто гроша ломаного не даст!

– Зря ты так, – подал голос молчавший до того Вензель, – нам действительно важно знать, что находится в чемоданчике – аппаратура, магнитные носители информации, бумаги или еще что-то? От характера содержимого зависит то, какую технику мы сможем применить. Боится ли это содержимое высокой температуры, влаги или электромагнитного воздействия… одно дело – если там документы, и совсем другое – если дискеты или жесткие диски…

– Считайте, что в этом чемоданчике что-то нежное, хрупкое, что его содержимое боится всего на свете, вплоть до малейшего сквозняка! С ним надо обращаться с предельной осторожностью, а больше мы ничего не знаем и знать не хотим!

– Ну, спасибо! – усмехнулся Вензель. – Ценная информация!

– Вот она – ценная информация! – Хорек указал на стол. – Я достал все, что только можно. Вот планы квартиры, прямо из архитектурно-планировочного управления, вместе с чертежами переделок. Вот план всего дома, включая схему канализации и вентиляционных каналов. Вот список персонала, сопровождающего Лазоревского в поездке, и тех людей, кто постоянно обслуживает его питерскую квартиру. Вот досье на его охрану.

– Какая фирма устанавливала охранную систему? – осведомился Вензель, взяв со стола несколько схем.

– «Арктур лимитед», – быстро ответил Хорек.

Вензель с уважением кивнул и углубился в изучение чертежей.

– А где тут у нас сейф? – промурлыкал Бич и вытащил из стопки желтоватый чертеж. На лице у него появилось такое выражение, будто он любовался красивой женщиной: – «Бакенбеккер», лапочка! Ну до чего хорошенький! Тройная защита, встроенная сигнализация…

Голос старого медвежатника зазвучал удивительно нежно и ласково, казалось, что он разговаривает с ребенком.

Лене не оставалось ничего другого, как заняться просмотром списка персонала.

Этот документ впечатлял. Только личная охрана Владимира Лазоревского состояла из двадцати человек – и это во время поездки: можно себе представить, как охраняется подмосковная крепость олигарха, какими силами!

Бо́льшая часть охранников в недавнем прошлом служили в ФСБ, ГРУ или других спецслужбах, причем ушли они оттуда не по возрасту или состоянию здоровья – Лазоревскому не нужны были старики или инвалиды, он переманивал молодых перспективных офицеров с отличным послужным списком, предложив им несравнимо более высокую оплату. Несколько человек были выходцами из криминальных структур – не авторитеты, конечно, но сильные, надежные исполнители. Большинство охранников прошли в свое время через «горячие точки» – Чечню, Абхазию, Приднестровье.

Это была целая армия, маленькая, но очень мобильная и надежная, и во главе ее стоял, как и полагается, генерал – отставной генерал-майор КГБ Лаврентий Урушадзе, когда-то возглавлявший охрану целого ряда высших руководителей бывшего СССР.

Лаврентий был далеко не молод, ему было уже прилично за пятьдесят, но, судя по досье и фотографиям, он находился в отличной форме и держал свою маленькую армию железной рукой.

Вторым немолодым человеком в многочисленной свите олигарха был его личный повар, Аветик Асланян, толстый, лысый, представительный шестидесятилетний армянин, без которого Лазаревский не мог провести и дня, потому что только Аветик безупречно понимал кулинарные пристрастия своего хозяина и мог приготовить для него настоящее сациви, или настоящее карпаччо из телятины, или настоящую фаршированную рыбу, а не те жалкие подделки, которые подают в ресторанах.

Вообще к Асланяну олигарх питал самые дружеские чувства и самое большое доверие и обсуждал с ним иногда серьезные финансовые и политические проблемы, полагаясь на его здравый смысл больше, чем на советы своих высокооплачиваемых дипломированных консультантов.

На всякий случай Маркиз отложил досье Асланяна в сторону – с этим человеком имело смысл серьезно поработать, он мог оказаться ключевой фигурой операции.

Ознакомившись со всеми документами, Маркиз поднял глаза на Хорька и сказал:

– Завтра мы погуляем около этого дома.

– Надо ли тебе там светиться раньше времени? – настороженно спросил толстяк. – Сам видишь, какая у него охрана.

– Не беспокойся, меня никто не узнает.

Действительно, на следующий день трудно было узнать Маркиза в смуглом небритом кавказце, лениво прогуливавшимся с семьей в окружении праздной толпы по бульвару на Малой Конюшенной.

Семья новоиспеченного горца состояла из вульгарной рыжей толстушки, в которую превратилась Лола в результате трехчасовой напряженной работы над образом, и ужасно невоспитанного мальчишки лет шести, который постоянно требовал чего-нибудь у своих «родителей».

Появлению в дружном творческом коллективе этого мальчишки предшествовала целая история.

Обычно Маркиз не пользовался городским транспортом, предпочитая автомобиль, собственный или временно позаимствованный у какого-нибудь легкомысленного автолюбителя. Но после «производственного совещания» у Хорька он почувствовал острую необходимость убедиться в отсутствии за собой слежки и спустился в метро. Пересев несколько раз с поезда на поезд и сделав несколько пересадок с линии на линию, он оказался в довольно-таки свободном вагоне, сел на скамью и прикрыл глаза, осторожно наблюдая сквозь ресницы за остальными пассажирами.

На очередной остановке в вагон вошли двое детей, самые обыкновенные вагонные нищие, девочка лет десяти и мальчик лет пяти-шести. Дети были одеты нарочито бедно, но довольно чисто, одежда на самых заметных местах была украшена аккуратными заплатами – простой психологический расчет на то, что люди гораздо охотнее подадут бедному, но аккуратному ребенку, чем грязному и запущенному.

Дети начали громко излагать свою трогательную историю о безжалостно бросившем их отце и безвременно скончавшейся матери, на похороны которой они и вынуждены собирать деньги, закончив свое выступление традиционным жалобным обращением:

– Помогите, люди добрые, чем можете!

Маркиз, у которого возникла неожиданная идея, дождался, когда дети поравняются с ним, и ловко схватил мальчугана за тонкое запястье.

– Слышь, шкет лупоглазый, – вполголоса обратился он к мальчишке, – заработать хочешь?

– Надька, беги! – вскрикнул мальчуган, безуспешно пытаясь вырваться. – Позови Хромого!

Девочка на долю секунды заколебалась, и Маркиз успел крепко ухватить ее за плечо.

– Не убегайте! – произнес он почти шепотом. – Я твоему брату хочу работу предложить, на один день только, заплачу очень хорошо.