Цитаты из книг автора «Наталья Александрова»

– Да вот за этими шизофрениками, – врач показал на людей, бесшумно копошившихся среди цветов. – Наш главный врач практикует для лечения психических расстройств метод так называемой избирательной трудотерапии. К примеру, шизофреники, поскольку им свойственна аккуратность и дотошность, ухаживают за цветами, параноики, у которых чрезвычайно богатое воображение, расписывают красками больничные помещения…

– Если сформулировать эту теорию максимально сжато и кратко, – запел он соловьем, – любой текст меняется в зависимости от того, кто этот текст читает. То есть два разных читателя видят, по сути, два разных текста. Под текстом, само собой, я подразумеваю не только текст в традиционном понимании, но и фильм, музыкальное произведение, картину… то есть сколько людей смотрят на «Джоконду» Леонардо да Винчи, столько разных вариантов этой картины они видят… каждый зритель видит свой собственный вариант, не похожий на другие…

Всякий человек считает справедливым, когда ему достаются самые лучшие земли, самые выгодные работы, самые красивые женщины. Когда ему достаются слава, почести и награды. Но когда все это достается его родному брату… О, тогда его переполняет гнев и возмущение! Это же несправедливо, восклицает он! И для того, чтобы восстановить справедливость, он готов совершить любой грех, любое злодейство! Ибо человек считает дозволенным все, что делается во имя справедливости! И если вы хотите самого добропорядочного христианина подтолкнуть к преступлению – воззовите к его чувству справедливости! Сколько злодейств совершалось во имя справедливости! Сколько кровавых войн было развязано во имя ее! Целые народы были истреблены, потому что кому-то их существование показалось несправедливым!

Но поскольку человек все же животное общественное (не моя мысль, кто-то из великих сказал), то волей-неволей это делать приходится. Так что мой метод заключается в следующем: – не заводить разговор первой; – отвечать только на те вопросы, которые обращены непосредственно ко мне лично; – не отвечать ни на какие выпады, смешки и хихиканья за спиной, то есть не показывать виду, что меня это как-то задевает. Хотя меня редко что-то может задеть, хорошую школу прошла в детстве.

е ушел. А потом… была память тетиного мужа, я позвонил, и мы

Это был толстый благодушный мужчина с необъятным животом и тремя подбородками, аккуратной стопкой выложенными на воротник поношенного армейского ватника.

«Celui qui possède l’information possède le monde».

чтобы встретить босса у другого выхода «Пассажа», на Итальянской улице. Толстяк с портфелем вошел во вращающуюся дверь. Входя внутрь универмага

бесценное самочувствие? – Грех жаловаться, голубь сизокрылый, скриплю помаленьку, чего и тебе желаю. Присаживайся, коли уж пришел. Кофейку выпьешь? Кофе тут отменно варят! Я тебе честно скажу, сизокрылый ты мой, жалко, конечно, что «Касабланка» закрылась, я, грешным делом, люблю смотреть, как молодежь шары катает, но кофе тут не в пример лучше варят. Особенно по-турецки, в горячем песке. Я уж не говорю про хачапури, хачапури здесь просто божественные. При этих словах возле их столика беззвучно возник официант. Видимо, он обладал удивительно тонким слухом или просто умел читать по губам. – Принеси ты нам, голубь сизокрылый, – обратился к официанту Иван Игнатьевич, – принеси нам две чашечки кофе по-турецки. Ты знаешь, как я люблю –

мышь, если верить рисункам. Так вот, он сумел переместить это существо в другой, более ранний момент времени… – А почему на рисунке мышь сидит в бутылке? – Потому что это не простая бутылка, а так называемая бутылка Кляйна. – Это еще что такое? – Это особый объект – кстати, вполне реальный, – для которого нет понятий «внутри» и «снаружи». Мышь, которая сидит внутри этой бутылки, в то же время находится снаружи… – Как это? Вы меня совсем запутали. – Ох… не думаю, что смогу тебе за пять минут это объяснить, но пока поверь на слово. Проще всего было бы сделать такую бутылку, но здесь нет оборудования. Зато я легко могу смастерить ленту Мёбиуса. Это такой же парадоксальный объект, только двумерный. У тебя нет никакой ленты? – Ленты? Откуда? Я уже лет двадцать не заплетаю косичек! – Да, действительно… Надежда огляделась и вытащила матерчатую закладку из какой-то книги. – Ну вот, хоть какая-то лента… Смотри: у нее две стороны – назовем их «левая» и «правая». – Ну да… – Пометь одну из них ручкой. Лиля поставила точку на одной стороне закладки. – А теперь – смотри! – Надежда скрепила концы ленты булавкой, предварительно повернув один ее конец на сто восемьдесят градусов. – Вуаля! Мы сделали удивительный объект, у которого только одна сторона. – Почему одна? У него две стороны… – А вот и нет. Ты пометила одну сторону ленты ручкой, а теперь проведи линию по всей этой стороне. Путова так и сделала. Линия обошла всю ленту и вернулась в исходную точку. – Теперь видишь? Ты ни разу не выходила за край ленты, при этом твоя линия обошла обе ее стороны! – Действительно… – удивленно согласилась Лиля. – Ну вот. И бутылка Кляйна устроена так же, только она не двумерная, а трехмерная. Подозреваю, что именно это свойство бутылки Кляйна, а также какие-то особые зеркала позволили Двоемыслову создать ту самую петлю времени… И боюсь, что дело не ограничилось одной мышью… – А что, их было две? Или больше? – Представив большую стаю мышей, Лиля поежилась. – Судя по тому, что рассказывал экскурсовод о странном исчезновении Двоемыслова, можно предположить… не смотри так, говорю же, это только предположение… – Браво! – раздался за спиной Надежды хрипловатый мужской голос. – Удивительно, как вы смогли самостоятельно прийти к этой мысли! Надежда Николаевна резко повернулась. В углу библиотеки стоял Иван Сергеевич Журавлик. – Браво! – повторил он и медленно похлопал в ладоши. – Надо сказать, вы меня удивили! Чтобы обычная женщина самостоятельно, своим собственным умом смогла дойти до объяснения такого сложного физического феномена… – Вы что-то имеете против ученых женщин? – возмутилась Надежда. – А Мария Склодовская-Кюри?