Катерина просыпалась за ночь десять раз. А может, все одиннадцать. Это было совершенно на нее не похоже. Обычно она спала крепким здоровым сном, засыпала в ту же секунду, как голова касалась подушки, и с трудом просыпаясь по будильнику. Сны она видела творческие, высокохудожественные, и когда подруга Жанна в очередной раз принималась за ее воспитание и говорила, что нужно меньше есть и меньше дрыхнуть, Катя всегда убежденно возражала, что здоровый десятичасовой сон для нее необходимая часть творческого процесса. Да, именно во сне она увидела сюжет и композицию лучших своих панно. Катя любила приводить в пример английского поэта Кольриджа, который услышал во сне свою будущую поэму «Кубла Хан», и химика Менделеева, который увидел периодическую таблицу элементов тоже во сне. А если не всю таблицу, то, по крайней мере, ее часть.

Но этой ночью Катерина не могла спать спокойно. Какой уж тут сон, когда беспокоишься о родном муже.

– Валек! – восклицала она, в очередной раз проснувшись в одинокой постели и прижав к груди подушку, которая еще хранила запах мужа. – Валек! Как он там один, без меня?

Она как-то не думала сейчас, что муж большую часть времени проводил гораздо дальше от нее, в пустынях и джунглях Африки. Правда, тогда он не болел пневмонией.

Наконец, за окном засерел тусклый осенний рассвет, и Катя поднялась, чтобы как можно скорее отправиться в больницу.

Состояние мужа до того ее беспокоило, что она решила не завтракать и удовлетвориться парой яиц всмятку и совсем небольшим бутербродом. Наскоро умывшись и облачившись в стеганое непромокаемое пальто блекло-зеленого цвета, Катя подошла к двери и тут вспомнила, что в больницу не принято приходить с пустыми руками. Конечно, вчера ее заверили, что кормят в мини-госпитале неплохо, да и муж ее во всем, что касалось еды, был человеком чрезвычайно нетребовательным. Однако как-никак он болен, а больным, как известно, нужны витамины и разные деликатесы. Ближайший магазин на углу в такое время еще закрыт, да и, откровенно говоря, купить там для больного человека совершенно нечего – одни плавленые сырки и вареная колбаса сомнительной свежести. В супермаркет идти – много времени потеряешь.

Катя порыскала взглядом по кухне, и на глаза ей попался ананас, тот самый, который принесла вчера Ирка. Они чудно попили чай с тортом. Торт оказался удивительно вкусный – ведь может же Ирка выбрать, когда хочет! – и до ананаса дело не дошло. Катерина бурно обрадовалась, сунула ананас в авоську, выскочила на улицу и призывно замахала проезжающим машинам.

Почти сразу рядом остановился сверкающий красный автомобиль. За рулем сидел жгучий брюнет с длинными кавалерийскими усами.

– Вах, какая женщина! – воскликнул брюнет, распахивая перед Катериной дверцу своего экипажа. – Поедем в ресторан!

– Поедем в больницу, – строго поправила его Катя. – В Седьмую городскую, на улице Прапорщика Лампасова. Знаете такую?

– Седьмая истребительная? – Брюнет посерьезнел. – Кто там у тебя, муж?

– Муж, – грустно подтвердила Катя.

– Садись, красавица! В ресторан в следующий раз поедем, когда муж поправится!

Однако на дверях мини-госпиталя Катя увидела грозное объявление:

«В связи с эпидемией гриппа посещение больных временно запрещено. Администрация».

– Валек! – воскликнула Катя, и ее глаза моментально покраснели. – Валичек! Неужели я тебя не увижу?

Она вытащила из сумочки огромный клетчатый платок и громко высморкалась.

В ту же секунду дверь мини-госпиталя приоткрылась, и оттуда выглянула строгая дама в наглухо застегнутом накрахмаленном халате. Судя по суровому и уверенному виду, под этим халатом имелся пуленепробиваемый жилет.

– В чем дело? – поинтересовалась старшая медсестра Варвара Францевна (а это была именно она).

– К мужу, – коротко ответила Катя и снова высморкалась.

– А объявления мы не читаем? – пошла в атаку Варвара Францевна. – Или вы думаете, что не для вас написано? Вы на себя посмотрите!

– А что такое? – испугалась Катерина и на всякий случай опустила глаза: вдруг вообразила, что в спешке она забыла надеть юбку.

Нет, юбка была на месте.

– А то, что вы уже распространяете инфекцию! Вы уже несете нашим больным вирусы!

– Это не то, что вы подумали! – Катя смутилась и спрятала платок. – Это я от расстройства.

– От расстройства или от радости, но на территорию мини-госпиталя я вас не допущу!

– Но могу я хотя бы узнать о состоянии мужа? – Катерина уже поняла, что эта стража ей явно не по зубам.

– Можете! – смилостивилась Варвара Францевна. – Кто у нас муж?

– У вас – не знаю, а у меня – Валентин Петрович Кряквин. Как его состояние?

– Состояние удовлетворительное. – Старшая сестра сверилась с блокнотом.

– А температура?

– Температура нормальная. Тридцать шесть и восемь.

– Слава богу. – Катя снова всхлипнула и потянулась за платком.

Мегера в пуленепробиваемом халате захлопнула дверь. Катя высморкалась, горестно вздохнула и собралась уже уходить, но тут вспомнила, что принесла мужу замечательный ананас.

Она робко постучала в дверь. Никто не отозвался, тогда Катя собралась с духом и постучала сильнее. Дверь открыл охранник. Не вчерашний, тот был симпатичный, молодой и улыбчивый, а другой – постарше и более суровый на вид.

– В чем дело? – нахмурился он. – Вам же ясно сказали: посещение больных запрещено в связи с карантином по гриппу!

– Но я… но мне…

Катерина уже протянула было охраннику авоську, но тут вдали показалась Варвара Францевна, которая так грозно на нее глянула, что Катя отпрыгнула от двери, как испуганный заяц. Если бы она не была так расстроена, то заметила бы, что охранник хмурится вовсе не с перепоя, а сестрички мечутся совсем не по причине карантина. Будь на ее месте Жанна или Ирина, они бы сразу поняли, что в мини-госпитале что-то случилось и карантин здесь ни при чем.

Катя не знала, конечно, что сегодняшний охранник заступил на смену не по графику, потому что того, другого, нашли рано утром на полу без сознания. Его привели в чувство и отправили на рентген, потому как охранник охал и жаловался на сильные боли в животе – не иначе ему что-то там повредили. Не досчитались и одного больного по фамилии Хоботов. Именно под этой фамилией проходил в Седьмой истребительной профессор Кряквин с легкой руки рассеянной медсестры Дашеньки. Словом, Варвара Францевна была абсолютно честна, когда говорила Кате, что больной Кряквин чувствует себя удовлетворительно и температура у него нормальная.

На самом деле Станислав Николаевич Хоботов по кличке Слон чувствовал себя просто превосходно. После того как ночью малахольный сосед насыпал ему какой-то подозрительный порошок, Слон заснул крепко, как в детстве. И как в детстве, ему снились увлекательные цветные сны. Проснулся он рано бодрым и полным сил. От головной боли не осталось и следа, сердце и все остальные органы работали как часы. Слон легко встал с кровати и направился в санузел, который был у них с соседом общий. По дороге, само собой, он не мог не обратить внимания на некоторые странности.