Цитаты из книги «Геронтопсихология»

В средние века пожилой человек – это человек апостольского возраста, возраста святых и великомучеников. В социальном отношении – это возраст бояр, хранителей традиций, династических прав, корпоративных и сословных привилегий. В христианской культуре образ старости определяется тем, что в ней обозначено не существовавшее ранее противоречие между миром и Богом, между земным и небесным, где перекрестком противоречия является человек, проходящий свой земной предел от рождения до смерти. Согласно христианскому учению, старость и смерть – это результат грехопадения и момент личностной эсхатологии в общем процессе эсхатологии человечества.

Оформление патриархальных отношений в большей части мира приводило к сакрализации личности стариков, к развитию культа старого вождя.

пессимистическую и материалистическую традицию – с другой. Так, в русле первого направления Данте в поэме «Пир» описывал старость, сравнивая человеческую жизнь с гигантской аркой, в верхней точке соединяющей землю и небо. «Зенит жизни приходится на 35-летний возраст, затем человек начинает постепенно угасать. 45–70 лет – это пора старости, позже наступает полная старость. Мудрую старость ожидает спокойный конец. Поскольку сущность человека принадлежит потустороннему миру, он должен без страха встречать последний час, ведь жизнь – это лишь краткое мгновенье в сравнении с вечностью»[14].

Во второй половине средних веков можно вычленить два противоположных идеологических течения, по-своему интерпретировавших проблему старости: религиозное и спиритуалистическое направление, с одной стороны, и

противоположнвя геронтофилии тенденция – геронтофобия (страх, боязнь старения). Античные мифы полны сюжетов о том, что состарившиеся боги становятся злыми, мелочными и мстительными. Их

Однако в античности наблюдаются и другие тенденции: у Цицерона встречаются определение старости как «выпитой чаши»[12], а у Пифагора – «зимы жизни». У Платона мы находим рассмотрение жизни как этапа, подготавливающего к смерти. Интересно отметить, что тема посмертного наказания за недостойную жизнь не рассматривается ни в античной философии, ни в древних религиозных учениях[13]. В античности формируется и

может унизить человека. Даосские врачи считали, что долгая жизнь дается человеку за присутствие в нем гармонии между Инь и Янь. Долгая жизнь воспринималась не как подвиг, а как пример для всех окружающих. В этой восточной геронтофилии (любовь к старикам) мы можем увидеть и социальные мотивы, ведь именно с мудростью в старости ассоциировалась устойчивость общества.

Особый интерес представляют образы старости в других культурах. В индийской культуре старость – это завершающий жизненный период, когда человек после всех жизненных перипетий возвращается в мир в качестве мудрого учителя-наставника. Период, предшествующий старости, характеризуется как этап творческой и гражданской активности, наибольших жизненных сил. В древнем Китае существовало особое почтение к старости и старикам. Люди, достигшие пожилого возраста, пользовались особым уважением, а если они еще и сохраняли физическое здоровье, то этот период становился для них лучшим этапом жизни [11]. Буддизм определял, что тела святых старцев нетленны, т. к. лишены всего того,

чего-то мешающего или какой-то обузы, этот обряд носил добровольный характер и ему «подвергались» как раз наиболее достойные. Этот ритуал был необходимой, по мнению древних славян, ступенью попадания к богам. Вероятно, старики соглашались на такую смерть под влиянием традиций и собственного опыта, связанного со своими родителями, а также нельзя забывать, что данный обряд позволял пожилому человеку оказаться в центре празднества, сопровождаемого ритуал

Образ старости у древних славян имел величественное, космическое значение. Он символизировал собой целостность, завершенность Рода, когда одно умирает, уходит и рождается нечто новое, обеспечивая тем самым гармонию[8]. В пользу этого образа говорит обряд умерщвления стариков. Нужно отметить, что от стариков не избавлялись как от