ГЛАВА 12. Отец и сын

– В каком мы хотя бы городе? – спросила я. Двигались мы по кочкам, рядом было болото и много деревьев. Так себе ориентир для определения географического местоположения.

– Ты невнимательно слушала? – он даже не обернулся. – Я же сказал, что дальше соседнего города или деревни ускакать не получится… мы почти там же, откуда сюда и провалились. Только чуть севернее. Может ты тут даже и бывала, просто места изменились.

Какой он вульгарный, право слово. Мне этот тип нравился все меньше и меньше. Чувство, что его подменили во время одного из путешествий, меня не покидало.

– Гектор, – попыталась я повлиять на безумца, – ты не можешь прийти и заговорить со своим отцом. Это повлияет на течение реки времени. Возможно, мы вообще сотремся с тобой! Хотя, я скорее всего нет, это же не мой папочка.

– Папочка, – парень хмыкнул, – эта ошибка природы так зваться права не имеет.

– Послушай! – я чуть не задохнулась от своей догадки. – Ты что же, хочешь, чтобы он с твоей мамой не встретился? Но это ведь точно тебя уничтожит в будущем!

– Конечно, я это понимаю, ты за кого меня принимаешь? – Гектор так возмутился, что наконец сбавил шаг и даже остановился.

– Я просто хочу слегонца мозги ему вправить. Попугать, что ли. Чтобы не смел на мать руку поднимать в будущем. Наглый детина, бил ее все время… Они вот-вот с ней познакомиться должны. Сегодня. Он сейчас собирается на базар, торговля там и у его папани и у мамкиного. Там и встреча будет. Хочу чтоб он сразу понял, что ее уважать надо. Проникся что ли почтением. А то бил он ее, поэтому она и сбежала со мной, когда мне года три было. Пряталась у родичей своих. Воспитания нормального мне дать не могла. Сама работала много, а я рос как сорняк. И компашка наша начудила. Так что теперь я расхлебывать это буду.

– Гектор, у тебя вообще есть какой-то четкий план? – сообразила я наконец поинтересоваться. – Или ты просто наметил несколько точек для посещения, вдруг да получится исправить?

– А это разве не план? – он глуповато лыбился, глядя на меня. Вот чудной, а! Все же академий явно не заканчивал.

– Так куда мы сейчас идем? – вздохнула я. О планировании с ним явно говорить дальше не стоило. – Домой к твоему отцу или сразу на ярмарку?

Он почесал в затылке.

– А это ты здорово сказала. Я, так-то, и не подумал, что нет смысла к деду с бабкой пылить. На кой мне он дома? Все равно потом на базар, ага.

И Гектор резко поменял направление движения. Он вообще мозги включает хоть когда-нибудь?

– И что, мы теперь пешком на ярмарку? На мне вообще-то туфли на каблуках. Мне и так по этому полю скакать неудобственно. А сколько километров отсюда до вашего базара?

– Не дрейфь, сейчас обоз какой-нибудь поймаем, – он критически на меня посмотрел, – хотя ты вырядилась конечно не для сельской ярмарки.

– Я? Вырядилась? – у меня дыхание в груди сперло от возмущения. Повезло же ему, что здесь моя прикладная магия бессильна. – Ты меня с моего дня рождения похитил! Я даже переодеться не успела. Хотя это к лучшему. В халате было бы совсем нехорошо.

Мы добрались до широкой дороги, на которой Гектор намеревался поймать попутный транспорт, чтобы нас довезли до ярмарки. Мимо ехали телеги, кареты и целые обозы. Но никто не хотел брать попутчиков, места у них мало было, товар занимал всё пространство.

Наконец, одна подвода остановилась перед нами. Запряжена она была двумя лошадками, как у нас в основном принято, и похожа была на небольшой поезд, поскольку состояла из двух телег, сцепленных одна с другой. На передней сидела грузная женщина средних лет, властного вида и худенький паренек, который, кажется, дремал. Половина этой тележки и вторая полностью были заняты коробками и свертками.

– До базара подбросишь, мамаша? – деловито поинтересовался Гектор.

– А чем платить будешь? – строго спросила дама. – Я могу кого другого взять, повыгоднее.

– И много ты тут других видишь? – не растерялся мой попутчик. – А я тебе помогу товар выгрузить и по прилавкам разложить. Парнишка-то твой вон хилый какой. Болеет он у тебя что ли? От него помощь невеликая.

– Разумно, – одобрительно крякнула возница, – ладно, садитесь. А деваха твоя пусть торговать поможет. Она смазливая, народ зазывать будет.

– Что-то дорого берете, красавица, – возмутился Гектор, – чуть ли не в рабство нас получить хотите. Тут ехать всего ничего.

– А вам обратно-то не надо? – торговка явно была не промах. – А то может и переночевать негде, так я и приютить могу. Тебя особенно, милашка.

Гектор посмотрел на меня нерешительно.

– Хорошо, я помогу в торговле, – согласилась я. А чего спорить? Один день на ярмарке постараюсь вынести.

Мы погрузились рядом с пареньком, который даже не проснулся, и наш немудреный экипаж неспешно тронулся. Хозяйку всего этого великолепия звали Пассифлора. Очень неожиданное имя! Я не удержалась и сказала об этом Гектору, когда мы разгружали повозки. Мне доставались коробки полегче, но все равно. Парнишка, сын Пассифлоры, проснулся уже когда она дала ему подзатыльник и за шкирку стащила на землю. Мы даже не знали, как его зовут.

– А у меня бабушку вроде Флора звали, – поделился Гектор, – она тоже торговлей занималась.

– Погоди, – я замерла с коробкой прошлогодней свеклы в руках, – а ты никогда ее не видел?

– Нет, я ж говорил, мать сбежала от отца, ну и от его семейки тоже, получается.

– А с отцом ты тоже лично не знаком? Имя его хотя бы знаешь?

– Августин! – неожиданно раздалось над моим ухом зычное. – Сонная ты муха! Того и гляди вырубишься на мешке с картошкой! И за что мне наказание такое? Никакой помощи от этого задохлика.

– Надо же! – удивился Гектор. – Отца моего как раз Августином и зовут.

Я внимательно присмотрелась к пареньку. На вид ему было лет 15 -16. Он уже не спал, и я хорошо смогла разглядеть его глаза. В точности такие, как у Гектора. По его рассказам представлялся папаша в виде громилы с тяжелой челюстью, а никак не сонный заморыш. Но я была вполне уверена, что имеющийся у нас сейчас Августин – именно тот человек, которого пытается найти мой безбашенный случайный похититель.

ГЛАВА 13. Ярмарка

– Даже не думай! – прошептал Гектор, проследив за моим взглядом.

– Да точно! – ответила я таким же громким шепотом. – Ты только посмотри на него!

Августин до жути походил на моего попутчика. Тот же цвет волос, те же глаза. Форма носа. Жест, которым он чесал в затылке.

– Мадам Пассифлора, – обратилась я к хозяйке, – не могли бы вы сказать фамилию вашего рода? Я бы хотела, когда вернусь к себе, рассказать, какая отличная у вас… петрушка.

В моих руках как раз была вязанка этой травы. Слегка пожухлой, но ароматной. Флора зарделась, тщеславия ей не занимать. И благосклонно ответила:

– Циннамон. Запиши себе, милочка, чтобы не забыть. А сейчас – марш за прилавок. Народ пошел как раз, на твое смазливое личико и музыкальный голосок клюнуть должны, что карась на майского жука.

Я пошла к своему новому рабочему месту, посмотрев украдкой на Гектора. Тот стоял, как вкопанный, ошарашенно переводя взгляд с Пассифлоры Циннамон на ее отпрыска. Вероятно, дружок услышал и свою фамилию.

Вероятно, если ты обычная выпускница хорошей академии, необходимость впаривать редиску и морковку скучающим покупателям будет в тягость. Но я – девушка, которая много лет не могла лишнего слова сказать, а уж тем более спеть, не опасаясь последствий. И вдруг дорвалась до безлимитного общения! Осознав это, я с энтузиазмом предлагала проходящим мимо людям купить товар у семейки Циннамон (Гектор каждый раз вздрагивал при звуке этого родового имени), а вскоре и вовсе принялась сочинять простенькие куплеты, посвященные чернильным баклажанам, круглощеким тыквам и румяным помидорам. Покупатели были в восторге, потому что пою я впрямь отменно. А потом ко мне притянулся и Августин. Я заметила это не сразу. Сначала мне показалось, что паренек опять уснул, но постепенно до меня дошло, что глаза в этом случае должны быть закрыты. Августин же смотрел на меня с восторгом и даже вроде как не дыша. Когда он понял, что я его заметила, то смутился. И даже покраснел. Как странно для домашнего абьюзера, которым его описал Гектор.

– Извините, сударыня. Вы так чудесно поете, у меня душа замирает.

Нет, что-то в истории Гектора не так! Опять он мне соврал. Во-первых, Августин поехал на ярмарку не с отцом, как он рассказывал, а с матерью. И по обрывкам фраз Пассифлоры я поняла, что сына она воспитывает одна. Во-вторых… ну понятно, что во-вторых!

– Любите все прекрасное, Августин? – поинтересовалась я светским тоном.

– Да, очень! – его светлые глаза засияли. – Как бы я хотел вас пригласить в какое-нибудь интересное и культурное место. Например, в цирк. К нам он завтра приезжает.

Конец ознакомительного фрагмента.