Глава 7

– Поговорим, Поль? – раздался мурлыкающий голос Костика.

– О чём? – съёжилась я, якобы от прохлады.

Закуталась в куртку, нацепила капюшон, спрятала кисти в рукава, обхватила себя в защитной позе.

Весна – и в Ставропольском крае весна. Ночью дул холодный ветер, в любой момент мог пойти дождь, а то и снег.

– Например, о твоей внезапной потери памяти, – открывая дверь в машину, ответил лучший друг моего старшего брата, партнёр по бизнесу, в прошлом сосед, в настоящем – пустое место для меня.

Пустое место, пустое место, пустое место, – повторила я про себя.

Аффирмация, медитация, прочие чудеса самовнушения, которые должны были сработать. Обязаны!

Я выучила финский язык, французский и португальский выучила, забыть всё, что связано с Костиком, точно смогу.

До этого времени я как-то жила, справлялась, и сейчас справлюсь, продолжу жить.

– С моей памятью всё отлично, – бросила я через плечо, зевнула, изображая истовое желание спать. – Отвезёшь меня в гостиницу? – указала название с адресом.

– Естественно, – кивнул Костик.

Естественно, как же… ничего естественного в этом не было, потому что его не должно было здесь быть, вернее я не должна была оказаться в его машине, но жизнь – шутница с неадекватным чувством юмора. Болезненным каким-то.

– Если отлично, значит, ты должна помнить то, что произошло после юбилея твоего отца, – спокойно проговорил Костик.

– Я помню, – буркнула я.

– Польщён, – протянул он, с плохо скрываемой ехидцей.

– Ты приготовил ужин, спасибо ещё раз, – пробормотала я, – мы выпили, я уснула, твоими стараниями не посредине кухни.

– Алкоголь – зло, – констатировал Костас.

– Обещаю бросить пить, – огрызнулась я, глядя на проплывающий город за окном автомобиля.

Хорошо, что расстояние от аэропорта всего пять километров, сам городок небольшой, раннее утро, пробок нет, доберёмся до гостиницы быстро, иначе не представляю, как бы я продержалась в тесном пространстве салона наедине с мужчиной, которого любила сильнее всех на свете и хотела точно так же.

– Не обязательно, мне понравилось, – растянул губы в улыбке Костик.

Вызвал во мне желание завизжать от обиды, злости, щенячьей радости, вспыхнувшего возбуждения, досады и один бог знает каких ещё чувств.

Хотелось ответить, что мне не понравилось, но я предпочла молча смотреть в окно, оставив ремарку без комментариев. Отреагировать значило признать вслух, что я всё помнила, этого Зервас не дождётся никогда в жизни.

– Приехали, – буркнула я, увидев знакомое здание гостиницы, номер в которой зарезервировала заранее.

– Мы не договорили, – оборвал меня Костик, вызывая невольный приступ злости.

Чего прицепился, спрашивается? Не договорили, значит, не о чем разговаривать!

– Не понимаю смысла этого разговора, – дёрнула я нервно плечами. – Я, правда, устала, хочу немного поспать перед встречей.

– Отлично, вечером договорим, – приподняв бровь, проговорил Костик, предварительно просканировал меня взглядом, будто измерил уровень мелатонина, пришёл к выводу, что сон мне действительно нужен.

Вышел из машины, обошёл капот спереди, давая полюбоваться собой.

Нельзя в тридцать четыре годы выглядеть настолько шикарно, необходимо запретить на законодательном уровне. Каждому мужику по залысинам и пивному животу.

Совершенно невозможно смотреть на подтянутую фигуру. Широкие плечи, загорелую кожу, выглядывающую в ворот рубашки, вены на кистях рук… а это упругий зад и длинные ноги…

Я чувствовала себя, как нимфоманка в период обострения, самой от себя противно становилось.

– Прошу, – Костик подал мне руку, во второй держал мой портплед.

– Благодарю, – любезно ответила я, мечтая быстрее скрыться в номере.

Встречусь с потенциальным поставщиком, вызову такси, в крайнем случае, доберусь на поезде в Краснодар, уже оттуда на такси.

Пешком – тоже отличный вариант.

Одна из самых приличных гостиниц Минеральных Вод встретила знакомыми интерьерами, я уже бывала здесь неоднократно. Не пять звёзд Shangri-La Hotel, но по-своему уютно. Аутентично, я бы сказала, особенно бордовые шторы с ламбрекенами.

За белой стойкой ресепшена стояла милая девушка-администратор, которая честно пыталась оставаться в деловых рамках, но то и дело бросала заинтересованные взгляды на Костика, вызывая во мне ничем не обоснованную ревность и желание убивать.

На ревность я права никакого не имела, главное, искренне не хотела иметь.

Эффект, производимый Костиком на девушек, был мне известен с седьмого класса. Сама же пала жертвой его харизмы, влюбившись, как последняя идиотка, и умудрилась пронести чувство аж до сегодняшнего дня, ещё и усугубить.

Зачем мне неконструктивные, неоправданные эмоции? Жизнь себе испортить? Спасибо, не надо.

– Ваши ключи, – сдержанно произнесла администратор, протягивая мне карточку.

Я взяла, кивнула Костику, прощаясь, пошла в сторону лифта, краем глаза отмечая, как он склонился над стойкой, что-то говоря девице…

Нужно просто успокоиться. Вдохнуть, досчитать до десяти, нет, до ста, добраться до номера. Выдохнуть.

– Третий? – услышала я за своей спиной голос того, о ком думала, представляя, как расчленяю бездыханный труп.

Мало мне было жены, череды бесконечных подружек, Юли, разбирающейся в тонкостях отличия «кринжда» от «кринге» и длине носков, ещё и администратор. Такое впечатление, что Костик мог замутить с любой, везде, невзирая на время суток и погодные условия.

Впрочем, почему же впечатление, так оно и было, а мне следовало забыть о нём раз и навсегда.

Не тратить силы, время и нервные клетки.

– Третий, – кивнула я. – А ты что здесь делаешь?

– Снял номер, – засиял он, как тысяча лампочек Ильича одновременно.

– Зачем? – продолжила я тупить.

– Затем, что тоже устал, не выспался, у меня дела в Минеральных Водах, и мы не договорили, – напомнил он.

Спасибо, память у меня отличная, увы. Я помнила, что помнить совсем не хотела.

Сияющее лицо новоиспечённой Зервас Теи на свадьбе, ваши поцелуи под крики «Горько! Горько!». И слёзы свои отлично помнила.

Не хотела больше смотреть на бесконечную череду женщин, пока не отыщется одна-единственная, правильная, непременно гречанка, тоже не желала.

Реагировать на происходящее не было никаких сил. Действительно устала, не выспалась, расстроилась из-за отъезда брата, как бы я ни относилась к его поступкам, самого Лукьяна любила от всего сердца, скучала по нему бесконечно.

При этом всё равно реагировала, психовала, нервничала, хотела убежать или зарыдать, или броситься на шею, затащить в номер и повторить всё, что происходило той ночью.

– Мой номер, – окрысилась я, борясь с таким вихрем чувств, что структурировать их хоть как-то не выходило.

Невразумительная мешанина из противоречивых, несвязанных между собой эмоций.

Быстро распахнула дверь, скрылась за ней, заметив, как Костик, с дьявольской улыбкой, останавливается у двери напротив.

Переговоры, если можно так назвать, прошли быстро. Меня всё устроило, будущего поставщика тоже. Договоров на высоком уровне не заключали. Многое строилось на основе личных договорённостей и знакомств.

Бизнес даже не по-русски, а по-южному – это особый вид предпринимательства, которому мне пришлось учиться, забыв многое, чему учили в университете.

Абрамян Ваган Моисович не нуждался в дополнительных рекомендациях. Человек возраста моего отца, хитроватый, никогда не упускающий выгоду, но щепетильно соблюдающий договорённости – отличное приобретение.

Поступил новый заказ на благоустройство трёх баз отдыха в Апшеронской районе – в одном из красивейших мест Краснодарского края. Туристы, съезжающиеся толпами, поглазеть на горные красоты, древнейшее ущелье, альпийские луга вокруг, водопады, хотели видеть ухоженную, зелёную территорию. Ваган Моисович должен был обеспечить нас нужными саженцами.

После того, как мы ударили по рукам, и очередного комплимента от хитрого лиса Вагана Моисовича, появился его сын Артак, который вызвался показать их городок.

Я, само собой, согласилась.

Согласилась бы побродить по этому уютному городку, утопающему в зелени, с видами на горные вершины, даже с достопочтенным Ваганом Моисовичем и его суетливой, похожей на всполошённую чайку женой. Лишь бы не идти в гостиницу, не встречаться там с Костиком.

Ужасно хотелось отвлечься от тягостных дум, чем Артак не вариант?

Сразу после прогулки планировала заказать такси и рвануть домой. Костя взбесится, тем лучше, может, обидится и забудет то, что произошло между нами.

В конце концов, для меня ночь с ним – незабываемое событие. Для него же – рядовая интрижка с очередной из огромного количества женщин.

Артак был сама любезность, только скользил по мне заинтересованным, мужским взглядом, сверкая светлой полосой на месте обручального кольца. Ещё один Казанова доморощенный…

Верность – недоступная добродетель для всех мужчин без исключения? Встречаются ли среди них верные?

Я держалась дружелюбно, максимально вежливо, немного отстранённо, не углубляя интерес к своей персоне. Надеялась, что Артак поймёт, что ему ничего не светит, а время мне удастся занять.

Остановились у гостиницы, я дала понять, что дальше ходу не будет. Давить на меня, что вдруг решил сделать Артак, не получится, нос не дорос.

В сделке больше заинтересована их фирма. Мне найти другого поставщика не составит труда, а вот ему придётся с бледным видом объяснять отцу, почему в последний момент выгодное сотрудничество сорвалось.

Поднялась в номер, собрала раскиданные с утра вещи, приняла душ, переоделась, посмотрела в миллионный раз телефон, от Костика ни слова.

Отлично, мне на руку.

Придирчиво оглядела себя в зеркало. Волосы, собранные наверх, распустила, обновила макияж, поправила юбку-карандаш с двумя разрезами по бокам, нацепила кулон авторской работы поверх шёлковой блузы с широкими рукавами, переобула туфли, нырнув в лодочки на устойчивом каблуке.

Перед тем, как вызвать такси, решила поесть в ресторане, здесь же, в гостинице. Ничего особенного, но я давно отвыкла от фешенебельных заведений, если вообще привыкала к ним.

В глубине души я навсегда останусь девочкой из Грушевого переулка заштатного городка Краснодарского края, с удивлением смотрящей на шедевры мировой кулинарии, втайне предпочитающей домашние пельмени мамы, ещё лучше – кухню соседской тёти Агаты.

Ресторан ожидаемо оказался почти пуст. Основной поток посетителей традиционно вечером.

Я уселась у стола у окна, быстро сделала заказ, прикидывая, когда лучше заказать такси.

Всё-таки это чистой воды безумие – ехать с неизвестным человек больше трехсот километров по трассе, часть которой пустынная и проходит через поля…

У меня дочь. Что будет с ней, если со мной что-нибудь случиться? С родителями? Кто позаботится о них всех? Лукьян? Не смешите мои подковы…

Но оставаться на милость победителю с зычной фамилией Зервас я тоже не собиралась.

– Ваш грибной суп-пюре, – сказал официант, ставя тарелку на стол.

Проигнорировала, что было бы неплохо сначала подать салат. Главное прямо сейчас – уехать, пусть это миллиард раз глупо.

Влюбиться в друга старшего брата, бабника, на котором клейма ставить негде, безответственного повесу, переспать с ним – тоже не верх благоразумия, а я отличилась.

– Настюша… – услышала вкрадчивый голос за своей спиной, резко обернулась, уже зная, кого увижу.

Костик Зервас, собственной бесподобной персоной, в компании девицы лет двадцати пяти – хорошо не восемнадцати, – брюнетки, с заметными формами.

Утруждаться не стал, прямо в гостинице, не выходя на улицу, познакомился.

Как же больно, противно, словно одновременно тошнит, выдавливают глаза, вырывают сердце…

Я должна уехать, сейчас же!

Отбросила ложку, встала, поспешила к выходу.

– Пелагея, – догнал меня знакомый голос, следом носитель этого голоса, чтоб ему провалиться. – Тоже пообедать зашла? – улыбаясь, как пяток откормленных Чеширских котов, проговорил Костик. – Присоединяйся к нам, – широким жестом показал за стол, где коровьими глазищами хлопала его Настюша.

– Спасибо, обойдусь, – прорычала я, едва не топнув от досады.

– Костас, познакомишь? – рядом с нами возник мужчина лет тридцати семи, ближе к сорока.

Высокий, подтянутый, с ранней сединой, которая шла ему, в представительном костюме итальянского бренда, что было редкостью для здешних мест.

Вызывающе дорогие вещи уважали, покупали, носили с превеликим удовольствием, кичились, насколько получалось, но этот бренд в первую очередь говорил о хорошем вкусе, и только потом о благосостоянии. Если точно не знать, сколько стоит лаконичный, не кричащий крой. Так называемая «тихая роскошь».

У Костика имелись костюмы этой фирмы, хотя чаще он появлялся в вещах из массмаркета, игнорируя святой Грааль местных – «дорохо-бохато».

– Игнатьев Антон Павлович, – улыбаясь, сказал Костик. – Андреева Пелагея Николаевна, – показал на меня с лёгким поклоном – Мой деловой партнёр, хороший друг и…

– И? – бесцеремонно уточнил Антон Павлович, оглядывая меня с головы до ног, откровенно оценивая.

– И сестра моего лучшего друга, а не то, что ты подумал. Пока, – заявил Костик, вызывая у меня плохо контролируемое желание вырвать ему ноги и вставить в рот, чтобы меньше говорил и больше думал.

– Понял, принял, – усмехнулся Игнатьев. – Составьте нам компанию, Пелагея Николаевна, – показал он в сторону всё ещё мигающей полуслепой совой Настюши.

– Спасибо большое, я, действительно, спешу, – излишне резко ответила я.

Не могла Настюша быть спутницей Игнатьева, не человека с хорошим вкусом и финансами.

Незатейливый массмаркет, доступный по всем статьям и меркам, который можно без сожаления выкинуть после пары стирок, во вкусе Костика.

– Куда спешишь, Поль? – подхватив меня под локоток, отвёл в сторону Костик. – Ты знаешь, что Артак Абрамян женат, у него трое детей?

Выходит, видел, как меня провожал сын Вагана Моисовича.

Следил?

– В окно видна парковка и крыльцо, доктор Ватсон, – прочитал мои мысли Костик, показывая на панорамные стёкла ресторана. – Ничего не имею против Абрамяна-старшего, но с сыном держи ухо востро. И доешь свой обед.

– Домой спешу, Соня ждёт.

– Мы договорились, я отвезу домой, завтра.

– Прекрасно доберусь сама, – прошипела я, понимая, что мы привлекаем лишнее внимание.

Два тополя на Плющихе какие-то.

Один высокий кареглазый брюнет, приковывающий к себе внимание женской половины присутствующих.

Вторая – стройная, невысокая блондинка, симпатичная, с хорошей фигурой, удачно подчёркнутой одеждой и макияжем.

Мы бы были отличной парой, если бы не…

Миллион нещадных «не» и ни одного захудалого «да».