На планете Дорми не пробыла заявленного (неделя) срока: ей стало скучно, поскольку облёт планеты на воздушном такси, с заданным требованием «шедевры архитектуры» разочаровал её так, как уже давно ничто не разочаровывало. Всё это она уже видела – в натуре или в иллюстрациях. Ничего интересного.

Она стартовала, с заходами в порты разных планет, астероидов и прочих небесных тел, в сторону Сириуса. Не то, чтобы она надеялась увидеть что-то для себя неожиданное – наоборот, в ней родилось и крепло убеждение, что нигде она не найдёт того здания, о котором грезила. А тогда зачем таскаться по вселенной? Если этого изысканного и уютного здания не создала она, то его не создал никто. Так что остаётся доставить посылку (угораздило же её с этим связаться), для очистки совести осмотреть архитектуру Сириуса и можно возвращаться.

За посылкой пришли в указанное время, с благодарностью забрали её и Дорми получила возможность посмотреть, как строят на Сириусе. Ну, так она и знала – как везде!

Почти угнетённая, она сообщила в космопорт о своём отбытии и задала координаты Земли. И сразу же после старта перевела управление на автопилот. Хотя сюда она добиралась по очень причудливой траектории, ей не хотелось осматривать планеты, которые лежали на пути между двумя точками: наверняка там всё то же самое.

Дорми откинулась в кресле, наблюдая космические объекты, но не испытывая ни малейшего желания посетить хотя бы один из них. Ничего интересного ей не увидеть – она была в этом убеждена.

Корабль летел домой, потому что, она, ужасно разочарованная, ничего больше не ожидала и не надеялась порадовать глаз желанным. Не строят во вселенной так, чтобы это было прекрасно, безупречно и уютно одновременно. И чтобы эти требования были соблюдены не только во внешнем облике, но и во внутреннем устройстве.

Она не то, чтобы задремала, но впала в какое-то отстранённо-созерцательное состояние. Вернулась к своим мечтам и вспоминала о том, каким, пусть и призрачно, ей виделся её будущий дом. И сама оказалась не в состоянии его создать – все попытки воплотить мечту в виде проекта рухнули и были отброшены – и увидеть хотя бы приближённо нечто похожее не смогла. И отчего-то было так тяжело…

В этом странном состоянии – то ли дрёмы, то ли грёзы – сквозь огромные расстояния Дорми вдруг увидела удивительное существо: огромное-преогромное, сплошь состоящее из квадратов, казавшихся овалами или кругами. Если бы её попросили объяснить – а это как? – она бы не сумела. Очевидные квадраты почему-то смотрелись уютными кругами, жёстко прямые линии виделись плавно закругляющимися и создающими неповторимые черты лица.

В какой-то момент Дорми осознала, что это ей не снится, а она на самом деле это существо видит.

– Ты кто?! – зачарованно спросила она.

– Хранитель Времени.

– Откуда ты взялся?

– Из вселенной.

– Но почему я тебя вижу?

– Мы должны познакомиться.

– Зачем?

– Об этом позже. А пока – чтобы ты увидела свой дом.

Дорми проснулась (если спала), очнулась (если грезила), пришла в себя (если потеряла связь с реальностью).

– Я очень хочу!

Хранитель улыбнулся – Дорми это точно знала – но ни одна его черта не изменилась: оно было всё таким же квадратным.

– Я хочу пригласить тебя в гости.

– В гости? А где твой дом?

– В другом мире. В параллельном.

Дорми всегда считала, что так называемые параллельные измерения расположены исключительно в других галактиках: стоит попасть именно в иные галактики и ты окажешься в параллельных мирах. То есть получишь шанс отправиться туда с этих координат.

– Нет, – возразил Хранитель, – параллельные измерения можно увидеть в любой из галактик Вселенной.

Она удивилась:

– То есть ты живёшь практически рядом?

– Можно и так сказать. Но на самом деле я живу достаточно далеко, чтобы твоему кораблю было трудно до меня, то есть в мой мир, добраться. Особенно без моей помощи.

– А с твоей помощью как?

– Я просто перемещу тебя в свой мир.

– Но меня тогда потеряют на Земле!

– Нет. Я верну тебя в то же место и в то же время.

– Как?

– Я же Хранитель!

Дорми растерялась. Это что, так просто – оказаться в мире Хранителя? И вернуться просто? Но самое интересное: почему именно её он приглашает? Она ведь ничем не отличается от любого другого жителя Вселенной, в том числе от любого из землян.

– Отличаешься. Я потом тебе объясню.

– Сначала объясни, за что я удостоилась такой чести.

– Это как раз самое сложное. – И, опять улыбнувшись, подразнил её предположением, что она просто боится.

– Не то, что боюсь. Просто не понимаю.

– Для того я тебя и приглашаю в свой мир, чтобы всё объяснить. И сразу добавлю, что видеть меня могут только те люди, кто достиг определённых показателей – в интеллекте, духе, творческом потенциале и иных, подобных этим, характеристиках.

– То есть человек не занимающийся творческим трудом, под эти определения попасть не может?

– Нет, может. И профессия тут совершенно неважна.

Дорми не была любопытной, но была любознательной. И никогда бы себе не простила, упустив такой потрясающий случай: не только оказаться в параллельном мире, но и познакомиться с поразительно уникальным персонажем. То есть, раньше она изредка слышала, что Хранитель Времени существует, но никто не мог сказать о нём ничего конкретного.

И тут ей выпадает такой уникальный шанс: не просто увидеть его, но пообщаться. Более того – побывать в том мире, где он обитает и откуда правит Временем Вселенной! Не только Солнечной системы, но и вообще всех, какие только существуют…

Она не успела высказать согласие вслух, как Хранитель кивнул и поблагодарил, что она приняла приглашение.

Хотя он находился в безумной дали, но Дорми просто зримо увидела, как он протянул руку и принял корабль с ней на свою ладонь. Она даже моргнуть не успела, как оказалась в совершенно потрясающем мире, столь прекрасном, что она на мгновение даже забыла о необходимости дышать. Всё было таким прекрасным, что у неё просто не нашлось слов, чтобы выразить свой восторг, восхищение и даже шок.

– Так не бывает!

Хранитель улыбнулся:

– Прошу тебя выйти наружу. Если ты останешься в корабле, то не увидишь очень многого.

Выйти-то можно, а толку? Даже с задранной головой Дорми видела рядом с собой только высоченную конструкцию, но уже лица Хранителя не видела: оно было где-то в заоблачной высоте. Но тут она почувствовала, как её плавно поднимают всё выше. Оглядевшись, она догадалась, что это не лифт, а ладонь Хранителя. Посмотрев вниз, Дорми сообразила, что, по земным меркам, она сейчас примерно на уровне сотого этажа.

– Высоты не боишься?

– Кто, я? – она так удивилась, что даже растерялась, не находя разумного ответа. – А тебе известны люди, боящиеся высоты, но при этом мотающиеся по космосу в поисках приключений?

– Мне многое странное и удивительное известно.

Дорми понимающе кивнула, но сил на ответ у неё не осталось: все здания вокруг, самых разных размеров и конфигураций были настолько восхитительны, что если бы ей предложили выбрать любое для себя, она бы не сумела.

– Какая красота! Это просто чудо какое-то!

Хранитель улыбался только глазами, но Дорми этого не видела: она медленно вращалась на его ладони и с непередаваемым восторгом осматривала открывшийся её зрению город. Потому что это был по размерам большой город, не меньше Петербурга. А то и больше. Каждое из зданий, точно так же, как сам Хранитель, по первому впечатлению состояло исключительно из прямых линий, но потом каким-то чудом оказывалось, что линии далеко не прямые, а имеют совершенно иные конфигурации, отчего нежно и изысканно изгибаются, создавая великолепные архитектурные формы.

– Хранитель, у меня такое впечатление, что они живые?

– Здания? Нет. Они, как и надлежит, выстроены из разных материалов, в которых жизни нет. Но душа в каждом здании есть. Поэтому у тебя такое впечатление.

– А откуда берётся душа?

– От тех, кто живёт в данном доме.

Но удивительным было даже не всё, увиденное Дорми, а то, что она, находясь на огромной высоте, видела всё так чётко, словно находилась в непосредственной близости от здания, на которое смотрела в данное мгновение.

– А как так получается? Я остаюсь на месте, а моё зрение перемещается? Или это только рядом с тобой?

– Нет. – Хранитель остался совершенно невозмутим. – Это свойство здешнего мира. Любой обитатель может посмотреть на что угодно, находящееся как угодно далеко.

– Объяснить этот феномен ты, конечно, не можешь?

– Могу, но нужно ли? Просто привыкни к этому.

Постаравшись обрести твёрдую почву под ногами (что было несколько затруднительно, находясь на ладони Хранителя на высоте нескольких сотен метров), Дорми сообразила, что ведь её позвали не просто так. А есть важная тому причина.

– Ты правильно понимаешь, – ответил Хранитель.

– А мысли читать нехорошо.

– Ты тоже скоро станешь.

– И твои тоже?

– Любого собеседника.

– Так по какой причине ты меня пригласил?

– Если тебе интересна деятельность помощника Хранителя Времени, то мне бы хотелось тебе это предложить.

– Что?!! Я и хранить Время?!! Ты разве не знаешь?.. – Дорми хотела было объяснить, что если бы ей дали волю, то она спала бы, работала бы, думала бы, создавала бы проекты в таком временном беспорядке – в минуты вдохновения – что хранить Время, к которому она относится столь безответственно – похоже на неудачную шутку.

– Знаю, я всё о тебе знаю. В том числе и огромный потенциал различных способностей, которые вы объединили под термином «экстрасенсорика». Хотя термин не совсем точный, но способности у тебя есть.

– И?

– И следует понимать, что, хотя даются такие способности всем, воспринять и задействовать их могут далеко не все. Ты смогла.

– И?

– И пора тебе эти способности применить для благого дела.

– Ты уверен, что я справлюсь? И вообще-то, я хотела дома строить.

– Будешь строить. Ты, что же, решила, будто я стою круглые сутки навытяжку у какого-то механизма и все мои обязанности заключаются в обслуживании этого механизма?

– А в чём они заключаются?

– Чтобы время двигалось с нужной скоростью в каждом конкретном месте и в каждом конкретном случае.

– Не поняла?

– Объясняю на пальцах: ребёнок проснулся ночью и плачет, поскольку боится темноты. Для него время сжимаем, а для матери переводим в режим «аврал». Для ребёнка – чтобы не испугался до тяжёлого уровня, а для неё – чтобы побыстрее проснулась и успокоила его. А потом, на затраченные величины, время удлиняем – чтобы и ребёнок, и мать хорошо отдохнули, причём само время сна остаётся тем же. По земным часам.

Дорми кивнула: понятно.

– Но тогда у тебя невиданные возможности!

– Я же Хранитель.

– Но чем я смогу тут помочь? У меня способности самые обыкновенные, как у каждого второго!

– Ну, ты сильно преувеличиваешь: в самом лучшем случае – как у каждого сотого. А то и тысячного. Ты просто пока своих способностей и возможностей не знаешь. И потом – если ты согласишься быть моей помощницей, то у тебя откроются способности сродни моим.

– А более масштабные примеры есть?

– Конечно. Примем допуск, что кто-то (от одиночного человека или группы до правительства страны) собирается совершить преступление. Но это преступление нужно подготовить, верно? Люди ищут пособников, собирают информацию, готовят разные средства, почти то же делают правительства. В чём задача Хранителя Времени? Замедлять время – как для самих потенциальных преступников, так и для тех, кого они привлекают к себе в пособники. Но не только: время, в особых случаях, приходится не только замедлять или ускорять, но и сворачивать в спираль, запутывать в клубок, переплетать с линиями Времени других людей…

– Зачем?

– Чтобы максимально замедлить и усложнить, а то и вовсе разрушить подготовку преступления.

– И удаётся?

– Очень часто. Практически всегда. Но иногда приходится это позволять: по велению Свыше.

– Вот как?

– Да. Когда люди превращаются в таких, которым ничто, кроме кровопролития, не поможет вернуться к человеческому облику. Впрочем, странам тоже. Иногда богатство лишает человека разума. И чем человек (или страна) богаче и могущественнее, тем сильнее разгорается аппетит. Мы это стараемся ликвидировать, но если они снова и снова пытаются вести себя, как преступники, тогда, – Хранитель поднял вверх указательный палец другой руки, – Там решают, что люди заработали хорошей порки. И я прекращаю свою деятельность до момента, когда разум начинает к людям возвращаться. А уж тогда делаю всё, чтобы вся эта кровавая каша побыстрее закончилась.

– Но ведь бывают жертвы, причём невинные! С ними как?

– Их мы оберегаем. Максимально возможно. Но, видишь ли, если в стране преступников слишком много и они слишком яростны, жертвы всё-таки бывают. Но я покажу тебе позже, как мы им, так сказать, компенсируем страдания и мучения.

– А нечто менее кровавое есть?

– Если мы знаем, что должен взорваться вулкан или случиться цунами, мы делаем всё, чтобы дать людям время уйти в безопасные места.

– Успешно?

– Почти всегда.

Дорми обдумала всё сказанное и пришла к выводу, что совмещать деятельность помощника Хранителя и архитектуру у неё вряд ли получится. Потому что оба занятия потребуют всех её сил.

Хранитель улыбнулся уже открыто:

– Для себя ты ведь тоже сможешь время убыстрять или замедлять. И даже останавливать. Это я к тому, что, когда никакой работы помощницы у тебя не будет, ты любую минуту сможешь превратить хоть в месяц и создавать свои здания. А потом вернуться в последнюю из секунд замедленной минуты и снова заняться обязанностями помощницы.

– Интересно, а это не считается использованием служебного положения в личных целях?

Хранитель улыбнулся, едва сдерживая смех:

– Это рабочие условия.

– Кстати, о рабочих условиях. Как бы ты меня не уверял, что я прямо гений и возможности мои мне самой неведомы, но ведь делать то, о чём ты упоминал, всё-таки нужно уметь! А я не умею!

– Это дело поправимое: пройдёшь обучение и практические занятия – научишься. И потом – первое столетие ты будешь работать под присмотром старшего помощника.

Дорми показалось, что она ослышалась: первое столетие? А их сколько? Конечно, люди теперь живут в три раза дольше, чем в страшных двадцатом и двадцать первом веках, но ведь Хранитель явно имеет в виду что-то другое? То есть не пару-тройку сотен лет человеческой жизни?

– Правильно понимаешь. Я вечен, как вечны стихии, мои помощники тоже практически вечны, и такими же вечными могут стать все, кто вступает на службу Охраны Времени.

– Вечность, это сколько?

– Десятки миллионов лет.

– Хранитель, столько не живут!

– Кое-кто живёт!

Видимо, Дорми здорово его насмешила, потому что при том, что выражение лица у него было постоянно серьёзным, весёлые искры так и плясали в его глазах.

Самое удивительное, что при огромной разнице в габаритах (Дорми физически была примерно в миллион раз меньше, поскольку подозревала, что Хранитель обладает совершенно другими, чем те, что видит Дорми, габаритами), она видела Хранителя цельным, как видела бы собеседника-человека. Как так получалось, она не понимала, но и не спорила с этим: общаться с линией на подошве или пуговицей на камзоле Хранителя было бы неинтересно…

Всё услышанное оказалось настолько поразительным, что Дорми даже прекратила рассматривать город. Почему-то она знала, что ещё успеет всё увидеть, оценить, полюбоваться каждым строением и даже каждым растением. И что она тут если не останется насовсем, то уж точно будет часто и подолгу бывать.

Теперь стало понятным, почему в последнее время её беспокоили слишком явные проявления каких-то ранее не известных ей способностей. Вероятнее всего, эти способности привёл в действие именно Хранитель.