Начать с того, что астральная почва Америки нисколько не была похожа на обычную землю, а напоминала железную чешую. Которая начиналась примерно с четверти канадской территории, заползала на Америку Южную, но уже на уровне Мексики становилась пожиже, а примерно к середине Южной Америки – исчезала. Но в самом центре Америки Центральной, особенно возле столицы, возле мегаполисов и полигонов, – это было нечто! Толщиной в несколько метров и площадью примерно в гектар листы, которые броней даже язык не поворачивается назвать – «это» было совершенно непрошибаемо!

Несколько месяцев Татьяна ежедневно прогревала эту гору железа (которое было вовсе и не железом, но об этом позже) так старательно, что тепло и свет её сердца со временем начали проникать внутрь этих листов, а потом старалась внедрить между атомами этой субстанции зла силу и пламень своего разума. Жар своей души. Огонь своего сердца. И только когда и сердце, и душа, и разум совершенно изнемогали и не могли больше извергнуть ни единого грана энергии, Татьяна возвращалась домой, вся мокрая, как мышь под грозой. И приходилось минимум полчаса лежать на диване, потому что, тратя силы астральные, она, непонятным образом, столь же кардинально тратила и силы физические.

И когда Татьяне, после долгих изматывающих трудов всей команды Сил Света, в которой она работала, удалось, наконец, отодрать первый ослабший и истончавший «лист брони», и Татьяна, и всё братство испытали настоящее счастье. Но им пришлось ещё немало попахать, пока почва Американского континента была очищена вся. И то, чем выглядела под «бронёй» земля, больше всего выглядело, как кровавая гниющая, гангренная рана, в которой копошится масса злобных червей… А Земля-то ведь – живая!

Вторым астральным ужасом Америки были просто эвересты самого разнообразного оружия. Обычного, которое есть в каждом американском доме. На одном месте стоя, каждый из команды в секунду набирал такие горы самого разного оружия, что даже поднять их не мог, чтобы унести с этого места и скинуть в мусорную печь. Так что приходилось самым физически и духовно сильным превращаться в мусороносов. И чтобы очистить по-настоящему хотя бы один квадратный километр площади Америки от оружия, команда работала в этой малюсенькой точке, не покладая рук, не меньше месяца. А потом делала шаг вперёд и начинала с нуля. Даже не шаг, а передвижение ног на длину собственной ступни. Снова месяц-полтора, снова шаг вперёд…

Татьяне, с её ростом (шаг равнялся половине радиуса планеты) и силой (самая высокая гора была ей примерно по колено и могла быть легко передвинута), Америки той было – плевком закрыть. Но зло, найдя здесь самую питательную для себя среду, взросло на ней – в самых различных формах и видах – так высоко и мощно, что практически достигало орбиты Земли. И с этим надо было срочно что-то делать.

А вокруг (то есть, у берегов) и под (то есть, в глубинах недр) земной и астральной Америкой чего и кого только не было. Весь шельф на десятки, да даже сотни, километров от берега был густо утыкан чем-то, больше всего похожим на телевышки, но бывшим, на самом деле, энергетическими насосами. То есть, когда один Билл стрелял в другого, и когда из простреленного Билла начинала течь еда для тёмных – кровь, страх, боль, энергия жизни, страдание и так далее и тому подобное – в стане тёмных, которым принадлежали эти насосы, начинались пиршества.

Единственное, чего тёмные не могли употребить – раскаяние преступника и спасение пострадавшего. Преступники в Америке настоящее истинное раскаяние испытывали так редко, что если бы они эти случаи, как самые неординарные, записывали в книгу рекордов Гиннеса, записей вряд ли набралось бы даже на школьную тетрадь.

Команда Сил Света выдёргивала такую «вышку», то есть насос, и кто-то тут же оттаскивал её к мусорке. Другие, и часто в числе этих других была Татьяна, внимательно наблюдая, ждали у норы. Вскоре выползала нечисть, лишившаяся непрерывного и обильного потока жратвы – чтоб выяснить, в чём дело. Иногда это был огромный чёрный червяк, диаметром метров в тринадцать и длиной примерно в шестьдесят шесть. (Как выражается сатирик Михаил Задорнов, не дай Бог вам это представить на ночь!). Иногда это был гибрид дракона и стервятника, иногда нечто похожее на дракона, или на крокодила, или на акулу… Хотя это сходство было весьма относительным, но надо же с чем-то сравнить существо, чтобы понять, чего это существо стоит? Червя (или иную хищную тварь) быстро пеленали, завязывая, как сосиску, веревкой, причём обязательно с намордником, и тащили к Солнцу.

Были черви и иного рода. Даже земные черви весьма похожи на змей, отличаются, в общем, только размерами и ядовитостью. Черви же астральные, которых Татьяна обнаружила в теле американского континента, могли сто очков вперёд дать не только любой, самой ядовитой и сильной земной змее, но тысячам тысяч таких змей. Черви-змеи астральные были настолько ядовиты, что никакие оковы их не брали: железо таяло от их яда, из всех пор сочившегося, мгновенно! Связать их было абсолютно невозможно. Посему Татьяне пришлось использовать единственно возможный способ: брать их руками за жабры и поштучно оттаскивать в Солнце.

И при этом астральные руки Татьяны (за кратчайший миг преодоления расстояния методом телепортации!) до самого локтя лишались не только кожи, но даже, кусками, мяса: яд червей выедал яму в месте попадания. И ему было совершенно плевать, земное это тело или астральное.

Спутники, кажется, не ожидавшие такой опасности, остановили Татьяну перед вторым червем.

– Сначала вымой руки! – и показали Татьяне таз с водой. Вода явно была не простой, потому что глубокие раны и язвы на руках стали исчезать прямо на глазах. Тем не менее, руки Татьяне немедленно забинтовали, как их бинтуют боксёрам, а потом сверху надели рукавицы, причём покрепче, чем из брезента.

Но ни рукавицы, ни бинты особо не помогли. Сбросив второго червя, Татьяна, вынырнув из Солнца, снова оказалась в, так сказать, медпункте, где с её рук сняли рукавицы (превратившиеся в лохмотья!), бинт и снова проделали операцию бинтования и надевания рукавиц – теперь уже двух пар.

Но и две пары не помогли. Результат был почти такой же. Так что дальше работать в этот день Татьяне просто запретили. Но ещё два дня она вытаскивала этих ядовитых чудовищ из их нор. Когда же она хотела на четвёртый день продолжить – чудищ этих в недрах Америки было неисчислимое количество! – ей велели отдыхать.

– Если ты три дня подряд занимаешься каким-либо делом, то потом и без тебя этим заниматься могут другие работники Сил Света. Так что лучше займись тем, чего никто не может сделать, только ты.

Солнце, да будет вам известно, светит и греет не только в земном мире. Но и в иных – как в ближайшем к нашему, измерении, которые Татьяна называла астральным, так и во всех иных Галактиках, как видимых в земные телескопы, так и не видимых, тоже есть своё Солнце, и оно великолепно выжигало из кого угодно всё, что можно было считать злом. (Татьяна, кстати, такой процедуре подвергалась не однажды: первый раз – со страхом, а потом, в следующие разы – сама просилась, потому что чувство очищения было такое, с каким самая лучшая, русская баня, не сравнится! – Солнце мыло душу!). А потом этих тварей отправляли на покаяние на другие планеты и нашей, и ближайших Галактик.

Татьяна со счёта сбилась, сколько таких «вышек» они надёргали не только вдоль американских берегов, но и на всей территории континента! (Кстати, случайно ли, что он находится в отдалении от основного массива земной поверхности, то есть от Европы и Азии?). А за двумя-тремя стоящими в ряд вышками обязательно скрывались впускные ворота в ад. (И, похоже было, что они открывались столь часто, что даже казалось, будто они и не закрываются полностью никогда). Не раз Татьяна вспоминала «Розу Мира»: первыми на неё кидались описанные Андреевым охранники при воротах: и огромные силачи, похожие на голых великанов, и некто вроде динозавров, вроде моржей с огромными, как у кенгуру, конечностями и много разной прочей швали (именно в книге Д. Л. Андреева можно найти подробное описание некоторых из этих существ, а ведь он описал их далеко не всех! И начисто промолчал о количестве существующих разновидностей и массе каждого вида. А ведь если представить, что каждый вид нечисти предоставляет одну особь для охоты на каждую человеческую душу, то мы бы ещё подумали, стоит ли быть столь безпечными!). Всех стражей связывали и по тому же пути отправляли на покаяние. А пленников (в своё время наплевательски отнесшихся к необходимости позаботиться о собственной душе!) освобождали.

Если провести аналогию с тюрьмой, то душ людей, отбывших свой срок в аду, нечисть вовсе не отпускала по истечении срока на волю. А превращала в безплатных рабов. И вопли и стенания несчастных причиняли Господу нестерпимую боль. И не меньшую – зрелище того, во что превратились те, кто был сотворён Им ангелами.

В один из дней Татьяна обнаружила на дне Атлантического океана, возле американского берега, на, наконец, расчищенном месте, ещё один квадратный люк. (Надо добавить, что слова «Татьяна подняла (сделала)» следует понимать – «в содружестве и при помощи с Силами Светами»). Подняв люк, Татьяна, как обычно, направила в открывшийся тоннель максимально возможный по мощности столб света из головной чакры, перемежая его с таким же светом из чакры сердца. Под этим двойным освещением и теплом стали приходить в себя пленники, заточенные вдоль коридоров тоннеля в железных клетках, больше всего похожих на зоопарковые.

Но не успела Татьяна толком понять, что те темные узловатые брёвнышки, лежащие навалом в клетках – не брёвнышки, а люди, как на неё бросилась группка пришедших в себя «добрых молодцев» – полуголых гигантов, вполне человеческого облика, но с жуткими мордами монстров. Они размахивали чем-то, похожим на мечеобразные дубины, и изображали жуткую бурю и натиск, но этим демонстрировали только собственный ужас. И ещё больше боялись оттого, что Татьяна даже ресницами не взмахнула, чтобы защититься. Потому что она не только не испугалась, а пожалела их: ведь эти несчастные уродцы явно понимали, что жизнь их в сей вот миг переменится наикардинальнейшим образом! Они, изображая храбрость и мощь, выказывали именно этим столь явный страх, что было просто невозможно их не пожалеть!..

– Ну, друзья мои, пошумели, попугали нас, хозяйский, так сказать, хлеб отслужили, а теперь пойдём-ка в иное место. Пора вам узнать, что есть края и вне вашего подземелья. Что есть и совсем иная жизнь. – Татьяна, абсолютно равнодушная ко всему их вооружению, взяла первых двух за талии, вынула из тоннеля и передала собрату, стоявшему выше неё, тот – стоявшему ещё выше, и так, по цепочке, великанов стали доставлять в солнечную купель. А после неё все они отправились на одну из планет учиться жизни в Божьих установлениях и любви.

Но оставались ещё пленники. Они так и лежали, не только не в состоянии подняться, да что там – бровью шевельнуть! Да, кажется, не все и глаза имели силы открыть! И Татьяна снова, но – бережно и нежно, стала направлять свет из Лилии и из сердца прямо в железные клетки, вливая силы в полумёртвые души пленников. Но процесс шёл крайне медленно, только один из сотни смог, через некоторое время, подняться на ноги. Татьяна тут же, одним мощным выдохом, сняла все решётки и уложила их друг на друга, создав, одновременно, и лестницу: тоннель довольно круто уходил вниз на неизвестную глубину.

Пришлось создавать нечто вроде воздушной подушки, с эффектом эскалатора, который потихоньку выносил бы пленников на поверхность. Потихоньку, увидев, что великаны исчезли, что явно происходят добрые перемены, некоторые пленники стали, хотя и с тяжким трудом, подниматься и выходить (плестись!) наверх самостоятельно. В них настолько проснулось осознание себя, что некоторые даже пытались, вдвоём-втроём, тащить с собой и более слабых, которые не то, что идти, сесть не имели сил.

Выход их на поверхность длился довольно долго, потому что пленников было неисчислимое количество! Всячески им помогая выбираться из чёрной ямы рабства, Силы Света всё-таки потратили достаточно много времени на операцию освобождения. Но Татьяна снова и снова спускалась на максимально возможную глубину и выискивала, вытаскивала на собственном, что называется, горбу тех, кто остался безразличным к происходящему, кто не пробовал даже посмотреть, кто это ходит рядом, кто не допускал и мысли, что происходящее может быть добрым, кто считал, что единственное для него счастье – умереть…

А потом, с огромной сердечной радостью, Татьяна все эти тоннели расширила так кардинально, что превратила бывший тоннель в ложе для нового озера, с углублением в центре: чтобы никогда больше они тоннелями не считались: чтобы никогда больше в этом месте было нельзя устроить такую каторгу!

– Но мы ведь освободили не всех? Даже, чувствую, в этом тоннеле. Ведь я до дна так и не дошла! – спросила, сомневаясь, Татьяна у Ведущих.

– Не всех. Но оставшиеся, то есть находящиеся на самых нижних уровнях, поднимутся, неизбежно, вверх – на много уровней, то есть их участь сильно облегчится. Совсем их освободить пока невозможно – они не искупили ещё своих дел.

– И сколько ещё таких тоннелей существует?

– Ты не сумеешь представить себе такого количества. Какое самое большое число ты можешь реально представить?

– Один биллион. Единицу с двенадцатью нулями. Но только как число. Такого количества предметов, боюсь, представить я не сумею.

– Так вот, таких тоннелей (или иного вида узилищ) примерно биллион в миллионной степени.

– Вот это да..! – ахнула Татьяна.

– И это ещё очень мягко сказано… – прокомментировали Спутники, игнорируя употребление Татьяной не совсем приличного выражения. – Поэтому, пойми – освободить пленников из какого-нибудь узилища можно, лишь сначала справившись с демоном, с наружным то есть стражем. Помнишь, вчера мы как раз одного такого стража переселяли на другую планету? А сегодня смогли освободить людей.

– То есть, возле каждой тюрьмы есть внешняя стража, полностью независимая от внутренней?

– Причём независимая настолько, что внутренняя стража даже не подозревает о существовании наружной, а наружный страж понятия не имеет не только о существовании внутренней стражи, но и о том, почему он должен не допустить никого на этот ограниченный, порученный ему участок.

– То есть, страж не знает, что именно охраняет?

– Конечно, нет: ведь он, следуя своей тёмной природе, стал бы искать немедленно выгоды из своей, так сказать, должности и это, конечно, было бы чревато… А сказать стражу хотя бы о внутренней страже (и о тайне объекта) не мог никто: не только потому, что всякий немедленно был бы схвачен, не успев даже крикнуть «Ой!», но и потому, что в высокомерии своём страж выслушал бы только вышестоящего. Вышестоящий же, конечно, раскрыть тайну не мог, да и не хотел.

– Значит, только наружных стражей-демонов биллион в миллионной степени? – задумчиво спросила Татьяна. – А всяких прочих различных иных, которые постоянно охотятся на наши души, тогда сколько? – Вопрос был, конечно, риторический. – Это по сколько же штук этой нечисти приходится на душу населения?

– Много, – сказал с тяжким вздохом кто-то из Сил Света.

– Да уж, – произнёс ещё кто—то.

Таких тоннелей, тюрем, узилищ и им подобных мест Татьяне пришлось вскрывать ещё много. Если она, занимаясь этим, чему и удивлялась, так тому, что внешние стражи всегда были неимоверной величины, а внутренние каждый раз оказывались нового вида. Так, пришлось повидать и драконов, и акул, и прочих разных уродов самого неожиданного и непредсказуемого вида, отличающихся непостижимой злобностью. Правда, Татьяна была уверена, что это они от страха дышат дымом и пламенем, от обречённого уныния и даже – от какой-то печали. Они, явно, точно знали, что владычеству их пришел конец и очень боялись предстоящей перемены.

Если бы Татьяна могла их убедить, что перемена эта – благодатная, что они боятся напрасно, потому что жизнь они вели самую чёрную, а теперь начнут жить совершенно по-другому, она не пожалела бы времени и сил. Но убеждать сейчас слуг Тёмного в истинности подобных перспектив было бы тщетно, тем более – они вскоре сами убедятся, каков на самом деле Бог. Ведь нечисть с пелёнок учили, что Бог их не только не любит, но что от Него можно ждать только разных кар и бед. Но Татьяна-то знала, что Он любил даже и тех, кто превратился в нечисть, ибо воистину любовь Его – неизмерима и непостижима.

Забегая вперёд – преодолевая Путь, Татьяна не раз ещё уставала до неописуемой степени и однажды, на самом, так сказать, лезвии бритвы, попросила Пресвятую Богородицу положить ей, Татьяне, руку на лоб. Ощутив на своём лбу руку Богоматери, Татьяна мгновенно получила такое облегчение, словно вся мука мира для неё закончилась. Хотя, конечно, она только отступила – до конца Пути было ещё далеко. У Татьяны даже слов благодарности не нашлось, вернее, благодеяние не мерилось никакими словами…

Ведя ежедневную, постоянную, почти чисто физическую трудовую деятельность в ином измерении, Татьяна, тем не менее, не прекращала (да и разве Спутники позволили бы ей это!) земных трудов по духовному росту. В одно из посвящений (которых было несколько, то есть когда Татьяна проходила конкретный отрезок Пути, её посвящали на то, чтобы она преодолевала следующий) Татьяну просто потрясли слова, произносимые Посвящающим: «…и да возвысится дух твой до горних высот»!

Поскольку, при всех недостатках и пробелах в воспитании (как обычном, так и духовном) и образовании, Татьяна обожала науку логику, обладала склонностью к логически правильному мышлению, в том числе к анализу, она отдавала себе отчёт, что в данном состоянии возможность «возвыситься до горних высот» для её духа более чем сомнительна. И если бы Татьяна сама задумала совершить это, все её попытки, скорее всего, закончились бы полным провалом. Но под руководством Спутников, как она уже убеждалась не раз, возможно практически всё… Поэтому, когда Спутники говорили ей, что через некоторое время она будет делать то-то и то-то или что её жизнь изменится так-то и так-то, она только плечами пожимала. Потому что верить не хотелось, а не верить не получалось: слова их сбывались уже неисчислимое количество раз.

И если раньше, в начале Пути, все слова и сообщения Спутников она воспринимала и трактовала исключительно с земной точки зрения, то часто и считала, что они её нагло обманули. Но со временем все предсказания сбывались, хотя часто, практически всегда, сбывались не на земном уровне. И когда Татьяна сообразила, что воспринимать сказанное надо не так, словно тебе в магазинной очереди что-то сообщили или по телефону, или же как метеосводку, от которой всё-таки ожидаешь соответствия прогнозу, а так, словно ты прочла в таинственной книге какое-то предсказание, которое, тем не менее, сбывается с точностью, какую предсказывает календарь.