27

Гудленд, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Джеймс заметил, что Ривер проснулась, и напрягся. Проявятся ли изменения? Или она и вправду невосприимчива к яду вампира? Сейчас нужно было держать ухо востро.

Ривер потерла лицо руками, потянулась на пассажирском сиденье и посмотрела перед собой: видимость была ужасной, щетки стеклоочистителя работали с максимальной скоростью, пытаясь расчистить липнувшую на лобовое стекло мокрую кашицу.

– Ты очнулась, – констатировал Джеймс.

– Я даже не заметила, как задремала, – ответила Ривер.

Голос спокойный, воды не попросила. Ривер вела себя совсем не так, как ведут будущие «перевертыши». Джеймс к ней не поворачивался и глядел прямо перед собой. Дело было не только в дороге, от которой нельзя отвлекаться при плохой видимости, но и в страхе. Джеймсу трудно было признаться в этом даже себе, но он попросту боялся смотреть на Ривер. Если девчонка все-таки начнет изменяться, ее придется убить, и сделать это с холодным сердцем уже не получится.

– Хорошо. В такую погоду мне не помешает второй пилот, – кивнул Джеймс, вымученно улыбнувшись. – Как самочувствие?

Ривер внимательно посмотрела на него, будто догадалась, о чем он думает.

– Если вы о том, не тянет ли меня вгрызться вам в шею, то нет, не тянет. В целом все нормально. Только ноги размять хочется. Мы, похоже, уже долго едем. – Ривер прищурилась и посмотрела на дорогу, будто пыталась узнать местность. Так и не сумев это сделать, она спросила: – Где мы? Ничего не разглядеть.

Зрение тоже не обострилось. Это хорошо, – с облегчением подумал Джеймс.

– Покидаем Канзас, Дороти, – хмыкнул он. Ривер вздрогнула и прерывисто вздохнула. Джеймс тут же приготовился к худшему и спросил: – В чем дело?

Голос снова погрубел, и он подумал, что такими выпадами наверняка пугает девушку. Она ведь, должно быть, считает себя кем-то вроде заложницы, несмотря на все, что он ей говорил.

– Вчера я как раз вспомнила сказку про страну Оз, когда приехала домой. Папа читал мне ее в детстве, и говорил мне перед сном, что завтра я тоже проснусь в Канзасе. Я себе вчера сказала то же самое, но вот, как все обернулось. Так странно. – Ривер тоскливо посмотрела в окно. – Вы ведь знали, что домик Дороти ураган унес именно из Лоренса?

– Знал, – ответил Джеймс.

И снова вышло слишком резко. Он внутренне отругал себя за это, но говорить мягче у него не получалось. Джеймс не хотел ни думать, ни слушать про Лоренс. Не хотел, чтобы цепкие щупальца этого города вновь проникли в его память.

Ривер смутилась и молчала еще несколько минут. Затем все же заговорила.

– Так где мы сейчас на самом деле?

– Гудленд, Канзас. Уже недалеко от границы с Колорадо. – Джеймс постарался говорить как можно спокойнее.

– Так ваш штаб находится в Колорадо?

«Штаб»? Джеймс усмехнулся. Два подземных этажа торгового центра, вот и весь штаб. Во времена Гарольда Харриссона «Крест» располагался в большом и монументальном фамильном доме. Как оказалось, уменьшение количества вампиров в мире может существенно сказаться на имуществе охотников, которые их отлавливают.

– Да. В Арваде, – ответил он, решив пока не раскрывать подробности.

– Никогда там раньше не бывала, – передернула плечами Ривер.

– Вот и доведется. Сможешь вдоволь насмотреться на «старый город», пока я буду заниматься Декоре.

Ривер глубоко вздохнула.

– Расскажите о нем, – осторожно попросила она.

– О чем? О «старом городе»? О штабе?

– О Декоре.

Джеймс поморщился. Конечно, о Декоре, о чем еще она могла спрашивать…

– Что ты хочешь знать? Того, что он – тварь, пьющая кровь людей и превращающая их в разлагающихся агрессивных выродков, тебе недостаточно?

При упоминании «перевертышей» Ривер закатала рукав и рассмотрела ранки от укуса. Джеймс скосил взгляд на ее руку и тут же вновь сосредоточился на дороге. Никакого некроза не было, ранки выглядели совсем невзрачными. Чудеса!

– Просто после аварии он был страшно напуган – не тем, что с ним случилось, а тем, что вы явитесь за ним, – сказала Ривер. – И еще он выглядел таким несчастным, когда понял, что его кровь попала мне в глаз. Он извинился передо мной за то, что произошло, хотя его самого, черт побери, сбил внедорожник. – Она пожала плечами. – Мне в такой ситуации вряд ли пришло бы в голову думать о ком-то, кроме себя. Мне кажется, никому не пришло бы.

Блеск! То есть, Декоре у нас теперь жертва? – возмутился про себя Джеймс. Пришлось напоминать себе, что девчонка не знает, что такое настоящая жестокость и кровожадность вампира.

– Не обманывайся его обликом. Он может выглядеть по-человечески, но ничего человеческого в нем нет. Это хищная тварь, Ривер, тебе стоит уяснить это. Поверь, не ты первая проникаешься жалостью к вампиру. Все, кто оказывался на твоем месте, заканчивали плохо, и об этом тебе стоит задумываться в первую очередь. Понятно?

Ривер тяжело вздохнула. Такое нравоучение в качестве ответа явно ее не устроило.

– Да, сэр, – буркнула она, сложив руки на груди.

Джеймс недовольно покосился на нее и постарался сдержать зевоту – бессонная ночь и длительная езда измотали его. Несколько раз он отмечал, что видит на дороге обманчивые силуэты. Иногда, моргая, закрывал глаза на чуть большее время, чем нужно. Стоило подумать о сне, как веки тяжелели. Казалось, что если закрыть глаза совсем ненадолго, то усталость совсем пройдет, но Джеймс понимал, что делать этого нельзя.

– Мистер Харриссон, – обратилась Ривер, и звук ее голоса заставил его вздрогнуть. Он крепче сжал руки на руле.

– Что?

– Вам не мешало бы отдохнуть.

– Нам не мешало бы добраться до Арвады как можно быстрее.

– Вы едва можете следить за дорогой, – упорствовала Ривер. – А погодные условия и для бодрого водителя скверные. Прошу вас, мистер Харриссон, давайте остановимся. Иначе толку от того, что вы меня увезли от Валианта, не будет. Вы просто угробите нас обоих.

Первым желанием было огрызнуться и заставить девчонку замолчать, однако подспудно Джеймс понимал, что она права – он уже не в том возрасте, чтобы столько часов проводить за рулем без последствий. Он может просто не заметить, как сонливость возьмет над ним верх. Сколько себя помнил, Джеймс никогда не засыпал за рулем, но ведь все когда-то бывает в первый раз.

– Мистер Харриссон? – окликнула Ривер.

Джеймс поморщился. Официоз, с которым девчонка к нему обращалась, казался ему диким, учитывая обстоятельства.

– Зови меня Джеймс, – попросил он. А затем, неуверенно поведя плечами, продолжил: – Ты права. Стоит остановиться. Но на обочину сворачивать не стану, лучше поискать придорожный мотель. На этом участке их немного, но, когда ехал в Лоренс, один я точно видел, даже внимание на него обратил. Он, кажется, появится в поле зрения через несколько миль.

– Спасибо, – улыбнулась Ривер.

Джеймс не ответил и сосредоточился на дороге. Он заставил себя активизировать остатки сил, грезя о скором отдыхе. Похоже, Ривер не превратится в монстра. Можно и впрямь позволить себе небольшую передышку.

Стоило подумать, что проблем стало меньше, как впереди замаячило красно-белое ограждение посреди дороги. Джеймс прищурился, снизил скорость и постарался разглядеть что-то сквозь мокрую снежную круговерть.

– Что там? В чем дело? – встрепенулась Ривер, сев ближе к лобовому стеклу.

– Похоже, дорога перекрыта, – нахмурился Джеймс. Впереди показалась патрульная машина, рядом с ней замаячил офицер в дождевике поверх униформы. Завидев машину Харриссона, он подал знак остановиться на обочине. Джеймс тихо выругался сквозь зубы.

– Что ему нужно? – забеспокоилась Ривер.

– Не знаю. Думаю, сейчас нам все скажут. – Самого Джеймса куда больше тревожила не полиция, а планы его пассажирки. Если она планирует побег, то сейчас у нее есть неплохая возможность учудить какую-нибудь глупость. Джеймс хотел пригрозить ей, но полицейский уже постучал ему в боковое стекло. Пришлось прикусить язык.

– В чем дело, офицер? – дружественно спросил он.

– Доброе утро, сэр, – кивнул полицейский, показывая свои документы. – Полиция Гудленда, сержант Дэвис. Позвольте ваше водительское удостоверение?

Джеймс послушно показал полицейскому удостоверение.

– А в чем, собственно дело, сержант? – спросил он. – И что с дорогой?

Несколько секунд Дэвис изучал удостоверение Джеймса, затем кивнул и протянул их назад.

– Не могу разглашать детали полицейской операции, сэр, но дорога перекрыта. Могу я полюбопытствовать, куда вы направляетесь?

– Арвада, Колорадо, – быстро отчеканил он.

Дэвис кивнул.

– Боюсь, этой дорогой вам туда еще некоторое время не попасть. Придется объехать. Выезжайте на Южную Колдуэлл-авеню, оттуда попадете на старое двадцать четвертое шоссе.

Представив себе, что придется делать крюк, Джеймс едва не застонал от усталости, однако нарочито благодушно кивнул, не желая продолжать разговор с полицейским.

– Что ж, спасибо, офицер.

– Хорошей дороги, – пожелал Дэвис, однако тут же прищурился, внимательно посмотрев на Джеймса. – Сэр, позвольте заметить: у вас усталый вид. Не стоит водить машину уставшим, особенно в такую погоду, это небезопасно.

Джеймс хмыкнул. Сегодня все взялись учить его жизни?

– С радостью бы соблюл все правила безопасности, офицер, но не знаю по пути ни одного мотеля.

– На Южной Колдуэлл-авеню есть. Там съезд, думаю, вы его не пропустите: местность довольно пустынная, и не заметить его сложно. Кажется, он называется «Мотель Черного Дрейка».

– И как местечко? – скептически поинтересовался Джеймс.

– Не знаю, сэр. Но оно однозначно лучше остановки на обочине. Настоятельно рекомендую вам остановиться там: лучше под Рождество не попадать в неприятные ситуации на дороге.

– Спасибо, офицер, – повторил Джеймс.

Он закрыл окно, через которое в салон уже успело налететь мокрого снега, и постарался взбодриться.

– Какой заботливый сержант, – недоверчиво хмыкнула Ривер.

– Откуда столько скепсиса? У тебя, что, неприятный опыт общения с полицией?

– Нет, просто… – девушка передернула плечами. – Не знаю. Я, кажется, слишком переволновалась за последнее время.

– Нам нужно опасаться Декоре, а не полиции, – снисходительно улыбнулся Джеймс, подавляя зевоту. Ривер не ответила: похоже, не так уж и верила, что Декоре следует опасаться.

Хочешь, чтобы поверила? Расскажи ей все, – подумал он, но слушать голос разума не спешил. Если девчонка хочет верить в то, что Декоре не так ужасен, пусть себе верит. Джеймсу нет резона ее переубеждать.