Посмотри, разве это я? – девушка, зашедшая в букинистический отдел, чтобы поболтать с работавшей там подругой с пренебрежением разглядывает фото в своем паспорте. – Жаль, что пришлось тащить с собой документ, в котором такая отвратительная фотография, но сама знаешь, нужно подтвердить свою московскую регистрацию, чтобы сдать сюда к вам старые книги. У меня дома столько этого лишнего хлама. Только эта фотография хуже любого мусора. Я здесь сама на себя не похожа. А как у тебя выходят фото на документы.
Ну… – до этого разговорчивая подружка долго молчит, будто ей неудобно признаться или просто не хочется об этом говорить. – Мама сгоняла меня в парикмахерскую перед тем, как фотографироваться, говорила, что с новой прической получится лучше, но если б еще результат был обнадеживающим.
Результат фото или прически?
И того, и другого, – молодая продавщица, заглядывая в узкое зеркало в простенке между полками, неуверенно поправляет мелированную челку на лбу. Она-то сама особой привлекательностью никогда не отличалась, а к тому, что фотографии на документы выходят чуть хуже, чем она есть, поневоле привыкла, но то, что у ее подруги, которая была довольна хороша собой, возникнут такие же проблемы сложно было поверить. Разве правильные черты ее лица не должны быть фотогеничными? – Что поделаешь, срочное фото должно быть халтурным. Можно ли ожидать другого. Ловкие предприниматели пользуются тем, что людям позарез нужны фотографии на документы и нет времени, чтобы обсуждать их качество. Когда на работе срочно требуется фотокарточка на новый пропуск или в институте на студенческий, то тут уже не покапризничаешь, приходится бежать в ближайшее фотоателье, платить вперед предусмотрительным вымогателям, они неумело щелкают тебя из фотокамеры, а потом ты получаешь собственное изображение с неизвестно почему искривившимся носом, неправильными чертами или дебильным выражением на лице.
Хорошо еще милиция привыкла проверять фото в паспортах по общим чертам, не придираясь к мелким неполадкам.
Возможно, у них у самих вышли фото не лучше.
Да уж, все это такие художества. И все-таки скажи, я ведь не слишком похожа на эту фотографию?
Может, было бы лучше, если б она была цветной. В цвете было бы хоть видно какие у тебя волосы, глаза, брови, а здесь все как-то сливается в один тон. На черно-белых фотографиях все как-то получаются на одно лицо.
Да, нет, дело не в цвете, просто снимок вышел неудачным вот и все. Я, как дурочка, надеюсь, что следующий выйдет лучше предыдущего, прихорашиваюсь и все зря, каждый раз оказывается не то чтобы хоть чуть-чуть лучше, а даже хуже, чем до этого. Например, предпоследнее фото так плохо вышло, что казалось хуже уже не будет, а последнее все-таки побило рекорд и вышло даже хуже него. Просто жуть, правда, Марин?
Угу, – кивает Марина, при этом снова поправляя свою челку перед узким, плохо отражающим зеркалом в простенке. Оно дешевое, чуть треснувшее по краям, и его поместили сюда только для того, что хоть как-то разнообразить интерьер, естественно, оно не годится для того, чтобы перед ним прихорашиваться или делать макияж, оно отражает слишком четко, а от холодного света флуоресцентных ламп все лица в нем кажутся необычно бледными. И все же хотелось бы, чтобы отражение было лучше. Конечно, можно посмотреться и в пудреницу, знаешь же, что есть зеркала, которые отражают хорошо, например, дома в ванной и все равно каждый раз, когда ловишь свое искаженное отражение в кривом зеркале, на душе остается неприятный осадок от того, что ты можешь так измениться в худшую сторону.
Какое же испытание носить это все время с собой, будет стыдно, если кто-то из друзей увидит, – подруга убирает в сумочку документ со злополучным фото.
Да, ладно, никто даже не обратит внимания, потому что у многих так. Знаю, по собственному опыту.
Точно, у всех парней на нашем факультете в студенческих на фотографиях такие протокольные физиономии, будто они уголовники. И все равно, мне неприятно, что я вышла так же плохо.
Может, в следующий раз получиться лучше, – неуверенно предполагает Марина.
Как же я на это надеюсь, – вздыхает ее подруга.
Не у всех же людей дела обстоят так плохо. Кто-то, вероятно, и доволен.
Да, наверное, – говорившая чуть не прикусывает губу от досады. – Буду надеяться, что когда-нибудь и у меня выйдет лучше.
Немолодая женщина, слышавшая беседу девушек, откладывает только что выбранные книги, чтобы бросить быстрый взгляд в зеркало и, возможно, отыскать различие с собственной, только что сделанной фотографией. Как же ей все это знакомо.
Красивая и притягательная, она направилась ко входу в магазин, и молодой человек, оказавшийся поблизости, тут же кинулся придержать для нее дверь. Возможно, он рассчитывал поймать ее мимолетную улыбку или хотя бы случайный взгляд. Он совсем не собирался заходить к букинистам, но пошел вслед за ней. За рядом витрин громоздились полки с книгами, редкие покупатели выбирали товар, кто-то болтал у кассы, из радио доносилась какая-то песня о любви. Любовь, возможно, совсем рядом, только как подойти к ней, да еще на глазах у немногочисленных свидетелей.
Вам подсказать что-нибудь? – спросила у него довольно симпатичная продавщица.
Да, нет, я просто смотрю, – поспешно пробормотал он и сделал вид, что поглощен изучением названий на пестрых корешках. Только смотрел он совсем не на книги, глаза невольно скашивались в сторону объекта восхищения. Девушка и впрямь была хороша собой и выглядела так элегантно в прямой черной юбке и кофте в тон. Простата и шарм прямо, как у модели. Может, она и есть модель, а может, просто студентка. Он и раньше видел таких девушек с осветленными волосами и прекрасной фигурой, они встречались и на учебе, и на работе, но не привлекали так внимание, как эта. Ему и с трудом не удалось бы оторвать взгляда от ее стройных ног, обтянутых прозрачными колготками, от красивой груди и чуть подкрашенных губ. От незнакомки будто исходил сексуальный призыв, хотя она даже не смотрела на него, только вот все вокруг, наверное, уже давно заметили, как он на нее таращится.
В магазине не так уж многолюдно, может подойти к девушке и спросить о чем-нибудь, но пока он решался, она уже направилась к кассе, унося с собой несколько выбранных книг в мягкой обложке. Сам он ничего так и не выбрал, ему это было и нужно. Он неуверенно шел за ней, но приблизиться осмелился только у самых касс. Девушка уже расплатилась и пыталась раскрыть новенький целлофановый пакет, чтобы уложить в него покупки.
Давайте, я помогу, – он с излишней поспешностью кинулся на выручку, так, что смутил ее.
Не нужно, я сама, – только и пролепетала красотка, опуская глаза, но он уже упаковал ее книги.
Пожалуйста.
Спасибо, – ее пальцы едва коснулись его, перехватывая ручки пакета. По коже пробежали легкие токи.
Молодой человек намеревался снова кинуться вперед, чтобы придержать дверь для нее, но не успел, только наткнулся по дороге на пенсионера, катившего от входа маленькую тележку с книгами, предназначенными для сдачи.
Не повезло, сынок, – старик будто сразу понял, в чем дело, чуть ли не подмигнул, давая понять, что может еще вспомнить собственную молодость.
Парень только пожал плечами, не изливать же душу кому попало и все-таки хочется.
Да, если б могло повезти, – короткий вздох воспринят, как начало беседы. Пенсионер оставляет свою тачку и сокрушенно качает головой в ответ на очередную тихую жалобу.
Разве такой понравишься?
Ничего найдутся и такие, которым понравишься, – по-отцовски ободряет старик.
Конечно, найдутся, – почти обиженно фыркает парень. – Девушкам-то можно понравиться, но только не тем, которые нравятся тебе самому. Закон подлости. Вечно не везет.
Да, это сложный вопрос, – задумчиво соглашается пенсионер.
Не разойтись бы вот так хоть раз с той, которая действительно нравится, – вздыхает молодой человек, задерживаясь у той же двери, в которую недавно ускользнула его мечта. Он и мысли не допускает о том, что, отходя от прозрачных стеклянных дверей, она сама могла обернуться, чтобы в последний раз бросить полный симпатии взгляд на него самого.
Кто мог подумать, что такое неземное создание зачастит в книжный отдел. Не девушка, а настоящая картинка из журнала мод. Небрежно собранные в хвост светлые локоны и открытое, по-детски чистое личико придавали ей сходство с ангелом. Это ощущение не портила даже простая одежда подростка: юбка со стразами, короткая коричневая куртка и ботинки на шнуровке. И не скажешь с уверенностью, сколько лет этой девочке, школьница она или уже совершеннолетняя. Точно только то, что она резко выделяется из толпы. Одним словом, не такая как все. Даже суровый охранник у входа проводил ее долгим взглядом. На нее оглядывались все: и люди среднего возраста, и молодые. Женщины поглядывали с завистью. А она сама казалась какой-то отстраненной, будто даже не замечала обращенных на нее взглядов. Ее интересовали здесь только книги, а она сама интересовала всех, и тех, кто видел ее в первый раз, и тех, кто наблюдал уже давно.
Вроде бы приходишь сюда выбирать книги, а самому хочется хоть искоса смотреть, что делает она. Какой-то мальчишка, еще школьник минуту наблюдает за ней, а потом решается подойти к тем же полкам, у которых стоит она. Как ему вообще хватило смелости приблизится к местной знаменитости. Да еще и момент выдался удачный. Книжка выпала из ее рук, и он наклоняется, чтобы поднять ее, опережая девушку.
Привет, – неуверенно вырывается у него.
Привет, – похоже, он ей уже знаком, во всяком случае на ее губах расцветает робкая улыбка, которая делает ее еще больше похожей на ангела. Недоступного и все же заговорившего. – Я уже видела тебя раньше во дворе несколько раз.
Да… – он сам не знает, как продолжить разговор, неуверенно переминается с ноги на ногу, не желая отходить.
Ищешь что-то в этом разделе? – она кивает на белый ярлычок «зарубежная фантастика», прикрепленный кнопками к стеллажу.
Да, то есть, не совсем, – неуверенность выдает его страх быть отшитым, но все-таки разговор уже завязан. – Нужно найти один учебник, но он нигде не попадается, поэтому пришлось зайти сюда.
Значит, ты бываешь здесь редко.
Если честно, то в первый раз.
А мне здесь нравится, как и многим другим завсегдатаям. Здесь, конечно, полно разного старого хлама, но среди него можно отыскать те книги, которые уже давно не издаются или купить дешевле только что вышедшие издания, которые кто-то уже сдал. Сейчас я хочу найти «Призрак оперы», я видела вчера его здесь, а сейчас уже нет, просто не верится, что кто-то мог купить его до меня.
Поищем в отделе мистики?
Нет, это же классический детектив, а не ужастик.
Но кто-то из тех, кто посмотрел фильм ужасов мог его переложить.
Я смотрела этот фильм в кино, а теперь хотелось бы прочесть саму книгу.
Ну, вот, она дождалась вас, – парень полез в раздел фантастики и извлек старенький томик Леру, неизвестно каким знатоком литературы распределенный в совсем не подходящий жанр.
Ты почему со мной на «вы», – девушка удивленно смотрит на почти ровесника, который вдруг повел себя, как взрослый.
Ну, к красивым девушкам всегда нужно обращаться на вы.
Лучше на ты.
Он чуть опешил от неожиданного везения, но решил ухватиться за возможность.
А может, в следующий раз мы пойдем в кино вместе.
На «Призрак оперы», ужастик или мюзикл?
Да на любой фильм, какой будет идти в кино.
Хорошо, – соглашается девушка – ангелочек, а ее новый знакомый до сих пор не верит в свою удачу. Так прекрасно все не бывает. Он пропускает девушку вперед себя, идет за ней с таким растерянным видом, будто опасается, что все исчезнет, как сон, но у выхода она оборачивается, чтобы дождаться его. Неужели самая невероятная попытка может оказаться счастливой. Возможно, иногда нужно только попробовать. Во всяком случае, из магазина молодые люди выходят вместе, весело болтая и чуть ли не держась за руки. Может, они созданы друг для друга и в следующие разы будут приходить сюда уже только вместе.
– Кто оставил здесь сумку? – громко спрашивает заведующая отделом, ее грузное тело привлекает не меньше внимания, чем громкий голос, очки деловито надвинуты на нос, вид более, чем суровый. Ее молодая худенькая помощница опасливо поглядывает на черную матерчатую сумку с ручками, которую кто-то оставил стоять прямо на полу недалеко от выхода. Покупателей в магазине больше, чем обычно, но они все заняты рассмотрением товара, и на вопрос никто не реагирует.
Кто забыл сумку? – повторенный на повышенных тонах вопрос опять не привлекает особого внимания, все, кто знает, что их вещи при них не интересуются чужой забытой поклажей. А между тем, у работников отдела нарастает тревога.
Вам эта сумка чем-то мешает? – пухлой женщине едва удается протиснуться между лотками и двумя работницами, занятыми поиском хозяев забытой вещи. Между тем, кто-то оборачивается, переговаривается или вообще спешит убраться из магазина.
А что вы хотите, сообщения о террористических актах всех перепугали, – строго объясняет заведующая. – Новости по телевизору и радио, статьи в газетах, Норд-Ост, захваченная школа, взрывы в метро, естественно, что забытые вещи вызывают подозрения.
Но из этой сумки не слышится тик-так, – с озорным смешком шутит какой-то малолетний школьник, но при этом вместе с приятелем ютится в дальнем конце отдела, а к предмету нарастающей тревоги приблизиться не решается.
Точно, если внутри бомба, то она должна тикать, – поддакивает его приятель, однако опасливая поглядывая на дверь, не пора ли убраться.
Если не тикает, то это надувательство, – фыркает школьник.
Заведующая даже не спешит бросить на него осуждающий взгляд. Первым делом надо разрешить проблему.
Ольга, беги за охранником, – командным тоном велит она помощнице.
Оля недоверчиво смотрит на предмет беспокойства, потом озирается по сторонам, а вдруг обнаружатся хозяева, в конце концов, битком набитую каким-то хламом сумку вполне мог забыть кто-то из людей, сдающих книги. Они всегда являются в часы приема с полными пакетами, но забыть свои вещи внутри отдела до сих пор не додумывался никто. А вдруг начальница права.
Столько шума, – вздыхает кто-то.
А вдруг там правда бомба? – уже назревает переполох.
О проекте
О подписке