4. Тайна под тремя замочками

До последней минуты я уговаривала себя, что это какая-то ошибка. Но я и сама не верила в эти уговоры. Могли быть сотни причин, почему её величество королева вот так расстроила мою свадьбу. Начиная с дочери графа Нэн и заканчивая моим недостаточно высоким происхождением. Мои родители происходили из благородных, но не титулованных семей, и отец был дворянином только в четвертом поколении, а до этого мои предки были всего лишь секретарями при правителях Саммюзиль-форда. И пусть я закончила пансион имени святой Линды, моё образование вряд ли можно было назвать блестящим. А вот Аселин…

Вернувшись поскорее в замок, чтобы избежать расспросов, Майсгрейвы заперлись в столовой, изгнав слуг. Вернее, из Майсгрейвов были только леди Икения, Корнелия и Аселин. Компанию им составили мы с господином Бо, а колдун нас проигнорировал, хотя меня так и подмывало поговорить с ним по душам.

Не смог заставить меня и Аса отказаться от свадьбы – позвал на помощь свою покровительницу. Как это низко!

Я сидела на диванчике и машинально крутила латунный браслет на запястье. Колдун посмеялся над ним. Обозвал поддельным золотом. Но латунь – пусть не благородный металл, но гораздо крепче золота. А выглядит ничуть не хуже. И это – подарок родителей на мой день рождения. Я плохо помнила тот день, когда у меня появилось это украшение. Помнила, что папа смеялся, а мама надела браслет мне на руку и громко восхищалась его тонкой работой и изяществом. На самом деле украшение было простенькое – цепочка из семи звеньев, а на них три подвески в виде крохотных замочков. У браслета не было застёжки, но так как я росла, а подарок – нет, теперь он почти вплотную охватывал моё запястье. Можно было обратиться к ювелиру, но я не хотела разрезать браслет. Совсем не хотела его менять. Потому что это была память. Память о родителях.

– Аселин и Сюр, – говорила меду тем леди Икения, – вы отправитесь первыми, заодно разузнаете, что понадобилось королеве. А мы – за вами, дамским кортежем. Всё равно поедем медленно, чтобы не растрясло в дороге.

Все согласно кивали: да, да.

Я тоже кивнула. Больше мне ничего не оставалось – только кивать. Я никогда не была в столице, никогда не была при дворе, и моё пребывание там всецело зависело от семейства Майсгрейвов. Как они скажут – так и будет. Но уезжать из Саммюзиль-форда отчаянно не хотелось. Я чувствовала себя, как пугливый зайчонок, высунувший нос из родной норки и вдруг осознавший, что мир очень огромен. И страшен.

– Эмили, ты ведь согласна? – Аселин подсел ко мне. – Всё это досадно, но так даже лучше. Будет свадьба в столице… Там красиво… Тебе понравится.

– Конечно, понравится, – тоном, не терпящим возражения, заметила леди Икения. – Все юные девушки рвутся в столицу. И не каждой выпадает такая возможность. И тем более – возможность предстать перед королевой.

– И сшить платье у королевской портнихи, – кисло добавила Корнелия.

Они словно уговаривали себя и друг друга, что коварный ход колдуна, нарушивший планы, на самом деле сыграл всем на руку.

«Мы предпочитаем притворяться, что выходки графа – это шутки. Всего лишь глупые шутки, а не прямые угрозы или шантаж», – вспомнила я слова леди Икении, сказанные наедине.

Да, если я была зайчонком, с опаской выглядывавшем из норки, Майсгрейвы были зайцами, с закрытыми глазами бегающими по лесу, кишащему волками. Если не видеть опасности – то её вроде как и нет.

Они так привыкли, они сознательно выбрали эту линию поведения со своим двоюродным дедушкой. Но во мне всё протестовало против подобного выбора.

– Значит, решили, – подытожила леди Икения. – Мальчики, вы отправляетесь сегодня, а мы не спеша соберемся и поедем завтра. Эмилия, не берите много туалетов – две или три перемены платья вам хватит. Всё равно мы полностью обновим ваш гардероб. Ваши наряды слишком просты для двора.

– Да, леди, – ответила я, рассматривая замочки на браслете.

Пока леди Икения давала указания господину Бо, Аселин придвинулся ближе и шепнул:

– Ты не рада?

Я отрицательно покачала головой и шепнула в ответ:

– Ты обещал, что мы будем жить здесь, в Саммюзиль-форде.

– Так и будет, – заверил он меня. – Только сначала предстанем перед её величеством. Возможно, она хочет лично благословить наш брак…

– Или запретить его.

– Нет оснований, – быстро ответил Аселин.

– Она может посчитать, что я недостойна тебя.

– Но решать-то мне?

Я посмотрела на него с сомнением, но ничего не сказала. Чем дальше, тем больше я убеждалась, что в этой семье решает один человек. И это точно не Аселин.

Колдун не появился к ужину, а я дёргалась всякий раз, когда входная дверь открывалась. Но это входили слуги, внося перемены блюд. После ужина, когда Майсгрейвы отправились в гостиную, чтобы провести время за музицированием и разговорами, я отозвала своего жениха в сторону и тихо сказала:

– Я хотела бы вернуться сегодня домой, Ас. И переночую там же.

– Почему это? – вскинулся он.

– Мне надо собрать вещи, если мы едем в столицу, – пояснила я, умолчав об истинной причине. Но не могла же я признаться жениху, что боюсь, как бы его дедушка не вздумал навестить меня в спальне. Опять и на этот раз ночью.

– Эмили, зачем тебе возвращаться? – он взял меня за руки, ласково сжимая мои пальцы. – Ты и слуг отпустила…

Слуг – это он преувеличил. Раньше со мной жила только компаньонка – суровая дама средних лет, которая занималась домом и ходила на рынок.

– Что ты собралась брать с собой? – продолжал убеждать меня Аселин. – Скажи, что надо, я всё куплю. Или купим уже в столице.

– Есть вещи, которые не купишь и в столице, – терпеливо ответила я, хотя слова Аселина больно укололи. Как будто он ненароком напомнил, какая разница между ним и мной даже в материальном плане.

– Не знаю, надо спросить маму, – и Аселин отправился на переговоры с леди Икенией.

Я не стала его останавливать, но с некоторым раздражением подумала, что это моё дело – где я хочу спать ночью. Пока я не Майсгрейв. И после прерванной помолвки – даже не невеста Майсгрейва. Лучше бы я уехала тихо, оставив записку… Нет, это было бы невежливо… Леди Икения уговаривала меня переехать в замок, а теперь получается, что я сбегаю.

Наверное, именно так леди Икения и подумала, потому что когда Аселин подошёл к ней и заговорил, она почти подбежала ко мне, беспокойно заглядывая в глаза.

– Вы уверены, что вам нужно возвращаться, Эмилия? – спросила она, чуть нахмурившись. – Не самое разумное решение. После того, как сегодня сорвалась помолвка, ваше возвращение может вызвать ненужные разговоры.

– Вряд ли моё желание провести дома ночь перед отъездом вызовет чьё-то непонимание, – возразила я. – Прошу прощения, но буду настаивать.

– Эмили… – страдальчески начал Аселин, но леди Икения остановила его жестом.

– Мы должны уважать желания Эмилии, – строго сказала она сыну. – Тем более – ты ей никто, даже и не жених теперь. Я отправлю с вами горничную, – сказала она мне, – чтобы помогла вам, и чтобы вам не было так одиноко.

Я поблагодарила и отказалась, но леди Икения проявила настойчивость. В конце концов, я уехала в компании молоденькой служанки. Признаться, втайне я была этому рада – не очень приятно находиться одной в пустом доме.

Приехав, я устроила девушку в комнате своей бывшей компаньонки, а сама прошла в кабинет отца, чтобы собрать документы и бумаги, которые могут понадобиться в столице. На столе горела свеча, и в её неровном свете я перебирала пожелтевшие от времени письма мамы, деловые записи отца. Я так увлеклась, что не заметила, как наступила полночь.

Настенные часы пробили двенадцать раз, я потянулась, покрутила головой, разминая затёкшие мышцы и… вскочила, чуть не опрокинув кресло. Потому что в кабинете я была не одна – возле порога стоял граф Майсгрейв собственной персоной.

Не знаю, давно ли он стоял вот так, любуясь на меня, но лицо у него было невероятно довольным. Глаза по-кошачьи блестели, а когда он шагнул к столу, вспыхнули драгоценными камнями.

– И что это вы здесь делаете, позвольте спросить? – поинтересовалась я дрогнувшим голосом, прикидывая – надо ли кричать прямо сейчас, чтобы услышала горничная. Хотя, чем мне поможет горничная?..

– Вы как будто не рады меня видеть, – ответил он и прищелкнул пальцами.

Тотчас загорелась свеча на камине, потом ещё одна и ещё…

– Совсем не рада, – откровенно призналась я, помимо воли заворожено наблюдая, свечи зажигаются сами собой.

– Какая похвальная откровенность, – вздохнул колдун. – Могли бы хоть приврать. Из вежливости.

В камине вспыхнул огонь, хотя дров там не было. Пламя было не как обычно – оранжевое и желтое, а странно голубоватое. В комнате сразу стало тепло и как-то слишком уютно.

– Не умею врать даже из вежливости, – я с трудом заставила себя отвернуться от колдовского огня.

– Простой фокус, – небрежно сказал колдун. – Но впечатление производит, верно?

– Вы заявились, чтобы произвести на меня впечатление?

– Не совсем, – он сделал ещё шаг вперёд и теперь нас разделял только дубовый стол.

Я заметила, что на графе был дорожный костюм – строгий, безо всякой вышивки. Надеюсь, двоюродного дедушку срочно вызывают в столицу, и в ближайшие дни я буду избавлена от его общества.

– Хотели сообщить что-то срочное? – спросила я, храбрясь. – Что-то случилось? Иначе ума не приложу – зачем вам надо было врываться ко мне в дом, как разбойнику. Как, кстати, вы вошли? Я заперла двери.

– Не смешите, – он фыркнул и пригладил волосы. – Всерьез думаете, что меня удержат ваши жалкие замочки?

– И правда, наивно на это надеяться, – согласилась я. – Раз уж вас не удерживают правила приличия – что там каким-то замка́м?

– Оставим разговоры о моей неприличности и поговорим о вас, – колдун смотрел на меня благожелательно. Очень благожелательно. – На вашем месте я бы не ездил в столицу.

– Почему же?

– Потому что там не любят мошенниц.

Он сказал – и замолчал, наблюдая за мной.

– Кто вам позволил оскорблять меня? – спросила я ровно, хотя в душе у меня всё заклокотало ярким пламенем, как у дракона. И точно так же, как дракону, мне хотелось сейчас плюнуть огнем в колдуна. Жаль только, что у меня не было подобных способностей.

– Наверное, ваши тайны позволили? – граф в два счета оказался рядом со мной. – Тайны за тремя замочками… – он взял меня за руку, коснувшись латунного браслета.