9. Открывая глаза

Совещание в кабинете главы региона было больше похоже на секретную церемонию тайного общества. Принесенные клятвы о неразглашении, мрачно мерцающий “допросник” одним видом своим заставлявший присутствующих или молчать или “говорить только правду”.

Сильные мира Камчатки тихо переговаривались, все больше осознавая масштабы происходящего бедствия. Речь давно уже шла не о какой-то там подпольной продаже запрещенных веществ и оружия, производимых вот здесь, на Камчатке. Нет.

На кон были поставлены жизни иных. Лучше – бессмертных. Еще лучше – великих. За ними охотились, как браконьеры за бесценными шкурками редких зверей на потеху красавицам.

Порочный круг: чтобы убить самых могущественных, нужно было купить запрещенное всеми оружие. Чтобы сделать его, нужна кровь бессмертных. В этой бессмысленной паутине могла погибнуть вся древняя цивилизация азеркинов, и присутствующие в кабинете Вуруса отчетливо это видели. Пока их спасало лишь то, что смертельных клинков было мало, и похоже, в отличие от легендарных артефактов древности, от применения их свойства терялись.

Смертельные, но одноразовые артефакты, как символ двадцать первого века. Но все, к сожалению, понимали: как только изготовители эту проблему решат, наступит всеобщий… (опуская нецензурную лексику) конец. И он уже близок.

– По какой-то причине противник с водой осторожен. Именно это и спасает нас от нападений, я думаю. Пока что. Я не обольщаюсь совсем, время работает против нас. – Виктор, патриарх клана косаток в выводах был разумен и в словах осторожен.

К его словам здесь привыкли прислушиваться, и Ладон невольно сравнивал Маргариту с отцом. Папина дочка. Они даже в мелочах были похожи. Привычка задумчиво закусывать уголок нижней губы, трогать левую мочку уха… Даже манера бросать быстрый взгляд из-под темных ресниц. Брат же ее был для них словно совсем посторонним: коренастый, среднего роста, с чертами лица очень резкими, даже хищными.

– Я вот чего не понимаю: – долго молчавший дракон наконец-то взял слово. – Мы имеем дело уже с обширной и многочисленной сектой реальных людей или противнику удается так мастерски всем пускать пыль в глаза?

Эта простая мысль вдруг всех огорошила. А ведь верно: при обилии вещественных доказательств, живых свидетелей до сих пор не было. А мертвый… видел лишь только двоих, если не брать в расчет тень дракона.

– Работа уж больно масштабная. Полное ощущение, что там работает не меньше нескольких сотен человек. Может, и тысячи.

– Когда мы столкнулись впервые недавно с результатом вашего производства, психотропными маго-наркотиками, тоже были уверены в этом. Потом, при расследовании дела об убийстве с использованием мины инферно, даже были задержаны люди. С десяток, не больше. Все они оказались банальнейшим образом зачарованы. Биороботы, если хотите, жертвы сильного менталиста. Никакая не секта. И все.

– Да у нас тут и народу-то столько нет! Скажете тоже, тысячи. На всем полуострове не наскрести столько идейных живых. – прокаркал согласно Старший Корвус в ответ.

– Значит, големы. И у нас вырисовывается своеобразный портрет: некто бессмертный, могущественный менталист, великий, поскольку имеет способности к управлению големами, в сговоре с женщиной – рыбой. И не кривитесь, Косаткины, вы млекопитающие, между прочим. Так вот, эта сладкая парочка организует все это прекрасное, с целью вернуть аспидного дракона в реальность. Зачем?

– Что? – сиплый голос Вуруса прозвучал, словно крик утопающего. Все оглянулись на губернатора. Он сидел, бледный смертельно, с очередным сломанным карандашом в толстых пальцах. И неверящим взглядом смотрел на Ладона. – Повторите.

– С какого вам места? Да, главных двое, опрошенный некромантом свидетель сказал, что они перед ним… совокуплялись, простите. И мой антипод, аспид. Я видел его здесь, в Сумерках, глубоко. Да вы же все знаете.

Губернатор порывисто встал, покачнувшись, уронил свой увесистый стул и бормоча извинения, быстро вышел за дверь.

Дракон с Клавдием обменялись красноречивыми взглядами, и титан выскользнул следом за ним.

***

– Продолжаешь жалеть себя?

Люся при первой возможности возвращалась сюда. В Сумерках время текло совершенно иначе. Пространство не подчинялось законам известной всем физики. Они договорились с Ильей: как только он чувствует ее слабость, сразу использует связь, возвращая назад. Они рисковали, но жизни детей, потерявшихся в Сумерках, стоила этого риска.

– Меня больше некому было жалеть! – голос мальчика, сидевшего на краю полуразрушенной сумеречной стены говорил ей: он плакал. И теперь тщательно это скрывает.

– Потому ты и решил стать таким же? – смысл слов сейчас был совершенно не важен.

Главное, что он жив. И вполне даже здоров. Это совсем не укладывалось в рамки того, что они знали о Сумерках. Дети должны уже были погибнуть, как минимум – выгореть, выпадая в реальность. А они… вполне себе благополучны. Надолго ли?

– Знаешь, у меня здесь появилась подруга. Девочка-рысь. Мы разговариваем по ночам.

– Она голем? – Люся знала прекрасно, о ком он. До сих пор Маруся никак не выходила с ней на контакт, ее можно было увидеть лишь в гулине сумерек, да следы говорили о том, что дочь Линкса жива.

– Ты что?! – Канин-младший даже к ней повернулся, и Лю с удовольствием убедилась: бледен, но упитан вполне и здоров. – Сама ты голем. Она очень живая и теплая. И умная, и меня понимает, хоть и девчонка.

Надо же. Эта малышка “его понимает”. Струна связи с Ильей натянулась. Он звал и настойчиво.

– Мне пора. Я вернусь, и ты расскажешь мне все подробно. Хорошо? Со мной не хочешь?

Мальчишка нахохлился, снова разворачиваясь к ней спиной. Не ответил, лишь сжал кулаки и тихонечко всхлипнул. Не хочет. Ну что же… уже одно то, что Маруся пришла к нему, не потерялась в бездонных глубинах магического измерения, не пропала, – внушало надежду.

Люся вздохнула, коснувшись угловатого его плеча и шагнула в реальность, упав в руки Корвуса.

– Сумасшедшая ты – целуя русые волосы, он не мог удержаться. Руки сами по себе пустились в свой путь, лаская девичье тело. Нежные прикосновения заставили девушку тихо застонать, выдохнув, и зажмурить глаза.

– Хочу тебя. Представляешь, какая развратница? – быстрый лукавый взгляд русалочьих глаз и она улыбнулась мужчине.

– Еще как представляю. Клавдий нас отпустил до утра. Вот ключи от его катафалка, и адрес гостиницы. Убегаем? Я устал почему-то от этого дома и хозяйка… сегодня какая-то нервная.

Молча потянулась к твердым и тонким губам. С этим нескладным и непростым очень парнем Люся готова была пойти даже в тундру пешком. Он подхватил ее на руки и нежно целуя унес, пока хвостом не вильнула и не ускользнула. Его невероятная то ли русалка, то ли нагиня, любовь его невозможная.

Наблюдавшая за ними в зеркало коридора хозяйка этого дома в сердцах захлопнула крышку ноутбука. С момента появления здесь этой группы столичных безумцев все пошло кувырком. Говорила она… Но мужчины вообще самонадеянны.

Она закрыла глаза. Мужчины. Если бы не они, ее жизнь была куда проще. Вычеркнуть если из жизни все эти чувства, так похожие на болезнь. Стоившие ей уже силы и дара однажды. Да, болезнь. Эти глупые визитеры, что наводнили теперь ее жизнь, просто не знали, чего может стоить любовь. Они наслаждались еще этим ядом.

Чуткое ухо хозяйки уловило звук уезжающей машины. Наконец-то одна. Тихо вышла на кухню, стараясь двигаться совершенно неслышно. Ее до сих пор не отпускала странная мысль: их дом стал разумен. Он начал подглядывать и подслушивать за живущими здесь. Привет от покойницы – Валис, его сконструировавшей и построившей. Талантливая была девочка, этого не отнять. Только избыточно-любопытная.

Тихий шум кухонной техники успокаивал. Посудомоечная машина шелестела водой, кофейный автомат булькал функцией самоочистки. Скоро запустится приготовление самого позднего ужина, и вкусные запахи выпечки наполнят снова этот дом. Муж любил эти ужины, проходившие далеко за полночь. А сегодня они проведут эту ночь без гостей в своем доме. Заманчивая перспектива, наверное.

Тихий треск стационарного домового портала. Она оглянулась назад, и увидела мужа. Разом вдруг постаревший, с лицом белым, как полотно, он стоял, с очевидным трудом опираясь о стену.

Молча. Но глаза его… Ольга нащупала пальцами рук табуретку, упав на нее. Ноги предательски подкосились.

– Как давно? – прохрипел так, как будто его крепко кто-то душил.

– Ты… все неправильно понял – мучительно кружилась голова, ее почему-то тошнило.

– Ясно. Я так и подумал.

Зачем-то тряхнув головой, шаркая громко ногами, ставшими вдруг непомерно-тяжелыми, он развернулся спиной к ней. Сгорбленный, оказавшийся сразу как-то значительно ниже ростом, Вурус двинулся к выходу.

– Куда ты? – голоса не было, он предательски совершенно пропал. Получился лишь шепот.

– Сдохнуть. Для меня это единственный выход.

©Нани Кроноцкая

10. Оглянись назад

– Все, все, Ди. Дыши. Мы закончили, слышишь?

С огромным трудом открывая глаза, сквозь ресницы увидела испуганное лицо Лера. Ради этого стоило падать в обмороки, хоть каждый час, даже семь дней в неделю. Каменный Гуло напуган. Он вздохнул облегченно, убирая с ее влажного лба непослушную прядь волос. Девушка вся была мокрая как лягушка.

Легкое дуновение бытовой магии, и сухое тепло обернуло ее как горячее банное полотенце. Забота. Такое приятное слово. Покосилась чуть ниже, обнаружив, что лежит у него на руках, а рядом, прислонившись к серому валуну замер Линкс.

“Он видел?” – нужно было понять, как вести себя с этим невольным свидетелем преступления.

“Я там много всего ему наговорил и поправил. Вспомнит увиденное, когда нам нужно будет. Но не сейчас. Ему придется все это в душе устаканить”. – Лер вдруг потянулся к эмоциям Ди, о чем-то своем размышляя, но не открывая ей бурный поток мутных мыслей. Да она и не лезла. Достаточно было своих на сегодня. – “Ветерок… и сама ты остынь. Помнишь, как часто все было совершенно не очевидно? Я снова не верю тому, что мы видели.”

Задумавшись на минуту, она согласилась. Что-то было не то в этом “Вурусе”. К величайшему сожалению, никаких следов уже не осталось, а в сознании Валентина виден был лишь отпечаток увиденного.

Они молча выпили остывающий чай. Неторопливый мысленный диалог инквизиторов Валентин не тревожил словами. И уже было начали устраиваться на ночевку, как на руке у него замерцал ярким светом тонкий прозрачный браслет. До этой минуты невидимый, сейчас он буквально пылал на запястье мужчины. Он смотрел на свою руку, явно не веря глазам своим. А потом прошептал, переведя ошарашенный взгляд почему-то на Венди:

– Это сигнал дома Урусовых. Там происходит… страшное. Что мне делать?

– Венди, выведи вектор портала на дом. Валентин, самому в пламя не лезть, вызвать Дозоры, вот жетон сбора наших, а дальше там по ситуации. И не смотри так на меня! Только ты понимаешь сейчас, что там происходит, и с системами дома знаком, как никто. Мы отсюда уйти совершенно не можем. Ты понял?

Ошарашенный все еще Валентин молча кивнул, вскакивая на ноги, взял из рук Лера круглую серебристую бляху вызова Инквизиции, рассеянно рассматривая артефакт. Ди едва встала, поддерживаемая Гуло за плечи. Сосредоточилась, и мысленно чертыхаясь на все сумеречные непогоды Камчатки задала максимальную из всех допустимых амплитуду погрешности. Сумерки снова штормило.

– Тебя может выкинуть метрах в тридцати. Постарайся со скалы в океан не свалиться, если вдруг что не так – падай рысью, так точно надежнее. Ты готов?

К такому готовым быть разве можно, скажите? Но первый шок от происходящего уже точно прошел. Линкс снова был воином, сосредоточенным перед прыжком. Искристый полог одноразового портала мигнул, и он шагнул туда, не оглядываясь и не прощаясь, лишь засунул за щеку себе артефакт вызова.

– А теперь спать, дорогая моя. И никаких возражений. Сегодня у нас… как обычно. В расписании ратные подвиги, спасение мира и полная жуть. Тебе нужно опять быть готовой. Иди сюда.

Лер растянулся у пламени, приглашая под бок к себе. Девушка прильнула послушно, как делала уже сотни раз, если ни тысячи, ни миллионы. Уложив голову Ди на плечо, осторожно коснулся губами белесой макушки. Секунду подумав, она обняла его необъятную грудь, и ногу закинула на мужское бедро, будто боясь, что сбежит, а она не заметит.

– Сказку мне расскажи. Ты умеешь.

Он тихо фыркнул ей в волосы. Волна мягкого тепла прокатилась пушистым прикосновением по спине девушки. Она замерла, прислушиваясь к ощущениям. Это было приятно, хотелось еще.

– Сказки люди рассказывают о нас, между прочим. Драконы там всякие, оборотни. А мы, Ветерок, с этим работаем. Может, ну его?

– Я не усну просто так. И заклинания не помогут. Давай, потрудись, добрый молодец – она устало зевнула и закинула ногу повыше.

Гуло вздохнул, погладив пальцами ее по плечу и задумался. Ди требовательно заерзала под его теплым боком.

– Жила-была девушка. Молоденькая и симпатичная. Самая обыкновенная, никакая не ведьма и даже не маг – его низкий голос, приправленный хриплым порыкиванием действовал на Венди сейчас, как ядреный афродизиак. – У нее даже слуха музыкального не было, представляешь?

– Бурная какая фантазия. Продолжай, мне нравится, – тихо ответила, утыкаясь носом в подмышку и нюхая.

Ей всегда очень нравился его запах. Даже потный и грязный он пах хвойным лесом и горячим песком.

– Но девушка эта умела рассказывать сказки. Такие чудесные, что даже звери и птицы собирались послушать ее каждый вечер на крыльцо маленькой лесной избушки.

– Заносит тебя.

– Профдеформация, да. Продолжаем. Однажды по узкой тропинке лесной, совершенно случайно, на лошади белой ехал местный король. Молодой и красивый.

– Роскошно. Чистое совпадение? Ты же не веришь в них! – Ди захихикала ему прямо в плечо.

Мужская рука неожиданно вдруг спустилась с плеча и уютно устроилась на бедре Венди. Это вызвало новую волну возбуждения, прокатившуюся жгучими искрами по хребту, обжигая и согревая. Низ живота потянуло, и она слегка выгнула спину навстречу руке.

– Ветерок, если ты в том же духе продолжишь, моя сказка закончится быстро и очень фривольно. А я рассказываю ее, чтобы кто-то уснул.

Ди покраснела, носом уткнувшись в его пушистую толстовку.

– Ты первый начал.

– Я и не спорю. Но сказка моя, а значит, творю, что хочу.

Рука медленно погладила бедро, и Венди отчетливо поняла, что ждет большего. Предвкушающе затаила дыхание, следя за передвижением этой горячей ладони. Грохот сердца в могучей груди все усиливался, мужское дыхание ускорялось.

– И что там король? – ей безумно нравилось все происходящее. Разгоревшийся этот огонь взаимного притяжения, будоражившие волны все возрастающего возбуждения.

– Король… – тихий шепот Лера прозвучал прямо над ухом, обжигая, и затуманивая сознание. – Да, король. Он был так очарован рассказчицей, что зайцев и белок раздвинув, сел слушать. До утра. А утром подумал немного, да и женился на девушке.

– Прямо там? Не узнав даже, что она любит на завтрак, и чистит ли зубы?

– Не все же имеют возможность откладывать это дело на сотни лет. Все он правильно сделал. Пока она глазками хлопала, раз-два и уже королева.

Мужская рука самовольничала. Передвинулась смело на спину, вызвав тихий стон Ди, и медленно спускалась все ниже. Пора было включаться в эту игру. Она вздохнула глубоко, потерлась всем телом о крепкий бок Лера, и сгибая ногу в колене, обняла его крепче.

– Чудеса, да и только. В нашей жизни таких не бывает… – промурлыкала в шею ему, вызвав ощутимую дрожь.

– Соблазняешь? – шепот над ухом перешел в тихий рык, – а тебе ведь нравится играть с огнем, Ветерок, очень нравится.

– Ты мне нравишься. Поласкай меня.

Гуло замер. Услышать подобное от этой девушки… если бы с ним заговорила Луна, Лер удивился бы меньше. Она тихо фыркнула, поднимая глаза навстречу изумленному взгляду мужчины. Фиалковые, чуть раскосые, глазки на смуглом лице ошеломляюще контрастировали с белой гривой волос альбиноса. Она вообще вся состояла из острых контрастов.

– Думаешь, я откажусь? О нашем том разговоре я помню. Но ты ведь сама попросила?

Невозможный! Нормальные все мужчины, подходя к этой черте становились и предсказуемы и управляемы. Но не Лер. Самоконтроль был его вторым именем.

Руку, его все еще обнимавшую, чуть опустила, нащупав край плотной толстовки, и отправила изучать раскаленную кожу мужского живота. Увлекательное путешествие: литые выпуклости мышц, жесткий ворс, непременный для морфов. И дыхание, прямо над ухом, свистящее, громкое, как после пробежки. Или погони?