Ладон был в ярости. Пожалуй, такой яркой вспышки этого чувства древний дракон еще не испытывал никогда. В его жизни случалось… да все мыслимые передряги и неприятности с ним случались уже даже, пожалуй. Сколько раз он умирал? Сколько раз восставал из руин и из пепла?
Но сейчас, чувство доколе неведомое, его раздирало действительно на клочки.
Бессмертный Ладон ненавидел себя самого. Невероятно безмозглого и окончательно ослепленного ящера. Что вообще нашло на него, какое скажите затмение? Почему онповерил вдруг в причастность Марго к преступлениям, отлично ее ощущая и чувствуя?
Снова став полноценным драконом Ладон смог прикоснуться к сознанию Маргариты, прочитать ее мысли. Светлые, как само Камчатское солнце, чистые, как Великий океан.
Как теперь с этим жить? Помня взгляд ее, полный мучительной боли. Зная, что наотмашь ударил он ту, за один вздох которой Ладон был готов перевернуть этот мир.
Дракон молча и решительно поднимался по склону вулкана, обдирая о камни пальцы, сбивая колени. Южный перевал был еще свободен от снега, на карте там горделиво красовался одинокий утес.
Полет. Ему нужно было ощущение силы крылатого и единение с древним. Иначе Лефлог задохнется от мучивших его мыслей и угрызения совести. Только вперед.
С вершины скалы Ладон падал уже без сомнений. Отрешенно заметил краем глаза, как вниз полетели обрывки ненужной одежды. Зачем крылатому эти мелочи… А еще грустно подумал, что прошлый его полет был подготовлен Марго, а теперь военные ему не обрадуются совершенно. Есть еще ПВО и рядом аэропорт…
Направляясь сюда, он успел изучить график полетов дальней авиации, и точный маршрут их захода на полосы в Елизово. Исходя из соображений общей для всех безопасности сразу нырнул за конусы огромных вулканов и развернулся на север.
Все произошедшее с ним сейчас не было жестом отчаяния. Ладон понимал: час назад он разрушил те маленькие кирпичики счастья, что они успели уже с Маргаритой сложить.
И рассчитывать на прощение было наивно.
Взмах крыльев, выход на высокий эшелон, ощутимо похолодало и полегчало. Направление точно на север, выход на Авачинский маршрут, и резкое снижение до 045 эшелона предназначенного для малой авиации. Не только Марго знала эти премудрости… Точный расчет помогал остудить захлестнувшие разум эмоции.
Итак: он законченный идиот, и повел себя как мальчишка. Но почему отказало ему хваленое трезвомыслие древнего? Куда подевался мудрый и ироничный дракон?
Останови он себя, просто и рационально подумай, – все стало бы просто и очевидно. Что толкнуло его не безумный поступок? Воздействие на сознание? Симпатично. Всеобъясняюще. Лживо и малодушно.
Было бы очень просто: навели морок на бедного древнего, а он и повелся, ринувшись обвинять. Это другим врать подобное было приятно. Себе – непозволительно.
Что с ним не так? И вспомнились отчего-то слова черной Эрис, сказанные в их последнюю встречу: “Ты потерпишь фиаско в борьбе с самим собой.”
Вот и ответ на вопросы.
Зачерствевшая душа вечного готова была ко всему. К предательству, измене, коварству и потокам лжи. К одному он не был готов абсолютно: не знал Ладон чистой любви. Той, о которой поют менестрели. Древний любил этот мир, и его простых жителей, с их слабостями и грехами.
Понимал, прощал снисходительно, видел насквозь все мотивы, отлично просчитывал и мог предсказать их поступки. Ему так казалось.
А теперь он вдруг понял, что женщина эта стала ударом по закостенелому сердцу бессмертного. Весь мир дракона дал трещину и разваливался на кусочки сейчас, как ненужная старая чашка.
Он ее не понимал. Почему шаг за шагом Марго дарила ему себя, просто так, взамен ничего совершенно не ждя и не требуя?
Не было ни малейшего повода в ней сомневаться. Только в себе. Он ударил ее просто отчаянно струсив. Дракон испугался зависимости своей, и … да, слабости.
Эта мысль в ответ больно ударила, снова зажигая волну бессильной и всепоглощающей ярости. Он готов был сейчас разрушать все вокруг, вспомнив древние легенды о страшных бедах приносимых драконами.
Сколько он пролетел, с трудом удерживая себя на грани отчаянья? Ладону было мучительно-больно. В ледяном небе осенней Камчатки рождался новый дракон. Расправив огромные крылья над горными цепями и безупречными конусами вулканов он учился любить и прощать, вспоминая все эти науки, усвоенные в далекой юности им лишь однажды.
Что привлекло вдруг внимание Лефлога? Скорее всего – интуиция. Та самая, всеми хваленая, драконья.
Он чутко ощутил едва уловимое мерцание магии в этих безлюдных просторах. Там, где ее быть не могло. Выход в Сумерки в ипостасти дракона? Опасно, но риск был сейчас для него самым лучшим лекарством.
Шагнул не задумываясь: все самое ценное в своей жизни он уже потерял. И вытаскивать от самой грани его теперь некому.
А в Сумерках было, на что посмотреть: его тень, бежавшая по изломам заснеженных гор центральной Камчатки, сопровождавшая стремительный и яростный его полет стала вдруг… чем-то отдельным. Темнее, и меньше обычной, крыльями она шевелила как-то совсем неуверенно, вертев рогатой своей головой. Рогатой. Все истинно-светлые порождения племени древних драконов рога не носили.
Ладон взмахнул крыльями, останавливая свой полет, а тень его… не заметила этот манёвр и летела все дальше.
Решение пришло молниеносно: если это действительно то, о чем толковали недавно премудрые шефы, то его антипод существует сейчас только в Сумерках. Почему рядом с ним? Кровь? Слишком просто. И тут его осенило:
Его просчитали. Как школьника, провели за руку по расписанной загодя партии. И этот полет здесь был тоже частью большого спектакля. Тот, кто писал к нему беспощадный сценарий, знал Ладона отлично. Или сам был драконом.
Но кое-что они все не учли. Кувырок в воздухе, выход в реальность и Лефлог развернулся, с чувством глубокого удовлетворения слыша за своей крепкой шипастой спиной визг отчаянья. Они думали, что его знают. Непредсказуемые решения – тоже одна из многочисленных граней таланта древнейшего.
***
Вот чего совершенно не ожидала Марго, так это увидеть его в своей комнате. Это странное помещение нельзя было назвать камерой. Место, куда ее привезли хоть и находилось в локациях очень странных, но на заключение не походило. Кухня, спальня, санузел и даже ванная. Полный холодильник, и ни одного окна. Дверь, похожая на кингстон между отсеками подводной лодки, к которой спускались они минут сорок. Никакой связи и никаких новостей. Спасала лишь электронная книга.
Легкий треск где-то на кухне заставил ее выбраться из теплого кресла и заглянуть за полупрозрачную дверь. От удивления Маргарита выронила свою книгу, медленно сползая на пол по стене. От чего подкосились колени?
Он стоял к ней спиной, зачем-то мрачно разглядывая желтоватые стены. Мгновенно оглянулся, почувствовав ее приближение, и подхватил быстро на руки, не обращая внимания на ее вялый протест. Усадил осторожно на стул, отодвинулся, распрямившись и отойдя на несколько сразу шагов.
– Маргарита, я не буду тратить время на лирику. Не сейчас. Ты позволишь задать тебе пару вопросов? Служебная необходимость.
Молча кивнула, старательно заколачивания подступающие слезы обратно в гортань. Нет, при нем она плакать не будет.
– До нашего появления здесь ты обо мне уже знала?
– Да. Нет.
Он сделал порывистый шаг навстречу, до хруста костей сжав огромные кулаки. Скрипнул громко зубами. Марго в ответ вжалась в стул.
– Пожалуйста, поясни. Это мне очень важно.
– Меня не нужно оправдывать, я не…
Еще шаг вперед. Ледяные глаза на застывшем драконьем лице не выражали ни тени сочувствия.
– А попросил тебя отвечать на мои вопросы. Только на них. Подробней, пожалуйста.
Марго вздохнула. Никогда никому она этого не рассказывала. Но если вдруг это поможет раскрыть преступления, так жестоко встряхнувшие всю Камчатку… почему тогда нет? Дракон ведь Инквизитор и следователь.
– Предсказание. Продолжать?
– Я тебя слушаю, и знаком с магией прорицания.
Удивилась. Ей говорили всегда: прорицание, – это миф. Сказки для юных и глупых.
– Я встретила морскую ведьму, у Грани, тогда… ну, ты знаешь, наверное ту историю. Она предсказала тебя. Очень точно. Так странно: долгие годы я верила в ее слова, как… дети верят в Деда Мороза. А когда увидела вашу группу впервые, подумала, что схожу просто с ума. Да, я о тебе знала все эти годы. И нет, Ладониса я не знала. Не знаю, и уверена: не узнаю теперь никогда.
Он пропустил ее эту фразу мимо ушей, обдумывая все услышанное. Хмурился, а она им любовалась. Исподтишка, как воровка, бросая крадущие взгляды из-под ресниц.
– Тебе угрожали? С момента нашего с тобой знакомства?
Его вдруг ударило мыслью о том, что самым простым способом воздействия на дракона была ликвидация Маргариты. Это бы точно заставило его метаться в отчаяньи по всей Камчатке, что совсем недавно проделали с Каниным. Наделать фатальных ошибок и даже погибнуть. И тихий ответ ее Ладону совсем не понравился.
– Да. Многократно, наша служба безопасности потому меня и не выпускала из виду.
Дракон с огромным трудом погасил было нахлынувший очередной приступ ярости. Пока он играл с ней в любовь, жизнь этой женщины находилась в опасности. Из-за него! Изначально во всем он опять виноват перед ней! Грязные Яги, за что же этой удивительной и невероятной досталось такое несчастье, как он?
Присел молниеносным движением рядом на корточки, взяв пальцы опешившей от происходящего Маргариты и быстро целуя.
– Я не прощу тебя о прощении. Понимаю, не можешь. Просто знай, маленькая: чтобы теперь не случилось, всегда крепко помни: я люблю тебя. И ты мне ведь тоже когда-то была также предсказана. Неоднократно. Береги себя.
Не ожидая ответов, не оборачиваясь, быстро встал и полыхнув личным драконьим порталом ушел.
А Маргарита, растерянно наблюдая разбегающиеся по стенам ее убежища сложные мерцающие узоры защищающих заклинаний лишь прошептала в ответ:
– Я сразу простила, Лад. Но это не изменит уже ничего. Создатель тебе в помощь.
– И к чему был весь этот спектакль с пентаграммами? – Ди сердилась. А сердитые совы – стихийное бедствие.
Они снова летели в маленьком вертолете, давно ставшим практически персональным транспортом Линкса. Сосредоточенный Валентин за штурвалом, ужасно недовольный его присутствием Лер рядом, разглядывающий красоты пейзажей внизу и свирепая Ди, снова и снова крутящая топографические карты с пометками.
Валентин рассмеялся невесело. Ему удалось сломить сопротивление Лера совершенно случайно: пришли штормовые предупреждения разом от метеорологов и с сумеречных датчиков наблюдения. А что такой Камчатский шторм в Сумерках столичные гости успели узнать и ощутили последствия. Пришлось им принять помощь спасателей, пусть и со крипом зубовным (в исполнении Гуло, конечно).
Однако Ди волновали сейчас совсем не их эти самцовые танцы.
– Валь, ты сказал, тут пунктирные линии, – это маршруты перемещения подозреваемых, а как вы их наносили? По следам? Или плод игры вашего воображения?
Мужчина бросил на Ди лукавый взгляд, передал рычаги управления хмурому Леру и развернулся, внимательно глядя ей через плечо.
– Следы. Тут были проложены целые тропы. Видишь ли, на Камчатке зима – время года действительно экстремальное. Снега на этой стороне полуострова выпадает столько, что впору всем в спячку залечь, как медведям. Жизнь в горах замирает, и любые следы, – это событие.
Это было не очень понятно. На что рассчитывали тогда преступники? Что пропавших не будут искать? Глупости. Похоже, следы оставлялись намеренно.
– Ты хочешь сказать, что люди дурнее зверей и встречаются чаще? Откуда они брали жертв?
– О! Так туристы. За какими облезлыми ягами их сюда всех несло уж не знаю, но народу тут было как раз предостаточно.
Ди задумалась. Туристы – не тараканы и сами они не заводятся. Особенно так далеко от всех центров цифилизации. А это значило…
Звонок от Ладона ее удивил. По всем законам жанра дракон должен был предаваться страданиям и наламывать дров, как положено героям любовной мелодрамы.
Иносвязь, в отличие от аналогов человеческих, жила какой-то своей иножизнью, подчиняясь законам магической справедливости, и когда было действительно нужно, работала без перебоев.
– Аве, Оладушек. Глупости все понаделать успел?
– Обижаешь. Разгребать теперь лет сто ине меньше. Солнышко, слушай внимательно: все предположения наши полностью подтвердились, и я его видел. Выходите на маршрут, координаты я кину. Твое дело – следы. Будьте все осторожны. Если что – падай смело на голову.
– Тебе бы уйти, змей. Мы сами разберемся.
– У меня здесь еще пара дел. Не люблю в должниках оставаться. Мальчишкам привет. И мои соболезнования.
Засранец. Он еще и ехидничает. Бросила взгляд на “мальчишек,” все конечно же слышавших. Усмехнулась. Соболезнование в этой истории нужны были, пожалуй что, ей.
Передала полученные тут же координаты Линксу, ставшему вдруг снова очень серьезным.
Тот бросил взгляд на планшет и тут же увел машину в крутой разворот. Ди не любила летать вот так… без собственных крыльев: тошнота тут же подступила к горлу, пришлось закрыть глаза и считать пульс, запрыгавший зайцем.
– Через двадцать минут будем над заданной точкой. Еще нужно время на поиск площадки, у меня там есть свои места, но боюсь что снег уже выпал, посмотрим. Будьте готовы к высадке с воздуха.
Леру эта идея понравилась. Даже очень: избавится от присутствия Линкса он мечтал уже несколько дней с переменным успехом.
И словно в ответ, погасив сразу ухмылку клыкастую, прозвучало ехидное:
– Я вас через пару часов по следам догоню.
Ну и смысл был высаживаться тогда с воздуха?
Все еще смотревший на нее пристально Линкс будто прочел ее мысли, и произнес одними губами: “Следы”. Разумно. Наверное. Хоть и не очевидно.
– Так, Валь, скидываем рюкзаки вон там, видишь груду камней? – Лер указал на торчавшие из склона сопки массивные черные скалы в нескольких километрах от них. – Дальше мы с Ди выпадаем зверушками, а ты пристраиваешь вертолет и догоняешь меня по следам.
– Мне начинать раздеваться? – женский голос звучал с явной издевкой. Настолько, что мужчины даже вздрогнули, переглянувшись.
Лер усмехнулся, протянув в ответ ей нечто, зажатое в кулаке:
– Узнаешь? Побереги свою скромность, моя золотая. Тебе еще точно понадобится.
Да, Ди сразу узнала самый любимый свой артефакт, “Полог невидимости”. Очень простое на вид украшение: тонкие звенья из серебристого металла и некрупные полупрозрачные белые бусины между ними. Хочешь вешай на шею, хочешь запястье браслетом обманывай. Венди умудрилась застегнуть это даже на тонкой своей талии пояском.
Быстро схватила словно не веря глазам своим. Она научилась уже обращаться с этим чудом ПКанинского искусства и не исчезать от одного прикосновения к артефакту.
– Спасибо! – искренне улыбнулась, и Гуло тут же расслабился, сверкнув зубами в ответ. Будто солнышко вышло для них из-за туч.
Лер, ее личная тень, верный друг и помощник. Он снова о ней позаботился. Да, в этой самцовой компании невидимость для девушки лишней совсем не была.
– Смотри, Ди. Тебе придется оборачиваться на лету. Валентин, высоту набирай осторожно, выкидываем ее тушкой человеческой, иначе затянет винтами.
Валентин принял рычаги управления, краем глаза следя за возникающими в воздухе деталями женского гардероба. На черном спортивном белье он сдался, глаза отведя и плавно поднимая борт в небо.
– Я обработаю весь этот квадрат, и выйду к камням…
– Не лезь никуда лишний раз, твое дело разведка. Контрольное время – ноль по-местному. Если не выходишь на связь – падаю тут же на голову. Если увидишь костер – вход через реальность. Никакой самодеятельности, поняла?
Ди промолчала. Она открылась, готовясь к десанту, и несколько ошеломленно ощущала сейчас чувства этих мужчин. Венди любили. Каждый по – своему, но глубоко, и эмоции эти были очень сильны. Ей будто в лицо с двух сторон сразу подул шквалистый ветер.
В состоянии натурального ступора она двинулась к выходу, оглянулась. Напряженно сидевшие двое чутко прислушивались к ее шагам, переглядываясь. Такие разные, непростые, могучие. Вот ведь…
Раздвинула дверь и нырнула вниз головой, мгновенно заледенев, голой кожей ударившись о морозные сентябрьские вихри высокого неба Камчатки.
Отсчитала положенные пять секунд, обернулась. Даже на почтительном расстоянии потоки воздуха от винтов вертолета закрутили огромную птицу как перышко. Ди едва удержалась в воздухе, судорожно хлопая невидимыми крыльями.
Лер напряженно смотрел на россыпи темных камней внизу.
– Она же невидима? – Валентин разворачивал борт, ведя его в указанное места сброса груза.
– Я искал пятна крови.
Так буднично прозвучало, но голос Лера осип и слова эти он произнес еле слышно, сосредоточенно раздеваясь.
– Одежду свою сюда тоже давай. Или собрался ходить с голым задом?
Валентин молча завершил разворот, передал управление сидевшему рядом и уже совершенно голому Леру и начал быстро стягивать с себя форму, бросая нечитаемые взгляды на соседа.
Там было, на что посмотреть: безупречность бессмертного хищника восхищала даже соперника. Массивный и одновременно сухой, полный силы и скрытой угрозы. Гуло напоминал боевую секиру, тяжелую, не знавшую промахов и преград.
Сам Линкс был совершенно другим. Морфорысь скорее ассоциировал себя с боевым арбалетом. Опаснейшее оружие, сила которого в гибкости и скорости смертельных ударов. Сел снова на место пилота, приняв управление, молча кивнул.
Лер выскользнул в блок пассажира, собрал вещи, аккуратно их запаковал в альпинистский рюкзак, бросив из-за плеча Валентину:
– Выкинешь меня с малой высоты, лучше в снег. Заходи с противоположной стороны от стоянки. Я двинусь навстречу Ди, ты пойдешь по моим следам. Слышишь?
– Все равно поймут, что шли морфы. По запаху.
О проекте
О подписке
Другие проекты