Глава 9. Библиотечные призраки

«Из одной надежды не сшить одежды» В. И. Даль. «Пословицы русского народа».

Как я выбралась из воды? Движимая чувством врождённого противоречия, не иначе. Обдирая о камни блестящую чешую, цепляясь побелевшими от напряжения пальцами за прибрежные валуны. Пальцами, а не плавниками.

Каждый метр давался мучительно больно. Некстати вспомнилась злая детская сказка о глупой русалке и принце. Та безмозглая девица не онемела, выползая на берег, она сорвала себе голос намертво. Поднимаясь на мокрые, голые и жестоко до крови ободранные ноги, я тоже могла уже только хрипеть.

Ну уж нет. Я не желаю стать жертвой. Да и Илюшенька мой, хоть и принц, но не слепец.

Он сидел на земле у холодного пламени, смотрел на меня отстранённым взглядом и вертел в пальцах проклятое зеркальце, ставшее теперь бессмысленным. Бледное обветренное лицо, впалые скулы обтянуты кожей. Длинные волосы стали седыми. Их жёсткие пряди шевелил морской бриз.

– Привет… – меня встретила вымученная улыбка.

Подняв взгляд на меня, он смотрел и не видел. Блеск его пепельных глаз помутнел.

– Здравствуй, Змеёныш, – не найдясь, что ответить, прошептала я едва слышно. И вдруг засмущавшись своей наготы, быстро присела на корточки, прикрываясь тяжёлыми мокрыми волосами. Снова длинными, как когда-то давно, целую вечность назад.

– Здравствуй? – он перевёл взгляд на море и горько усмехнулся. – Хорошая шутка, наверное. Змеёныша больше нет.

– И всё-таки здравствуй… – я упрямо повторила, глотая горючие слёзы.

Ледяной ветер с моря обжёг. Укололи солёные брызги, выброшенные на берег особенно высокой волной.

– Прости, что так вышло, сардинка. И уходи. В царстве смерти тебе делать нечего.

Он протянул ко мне руку и вытер солёную влагу с щеки. Какие холодные пальцы. Мне показалось, что слёзы застыли под ними.

Илья рвано вздохнул, отворачиваясь. Мягкие пряди его волос скользнули на высокий лоб. Длинный плащ с капюшоном надёжно прятал всю фигуру.

– Я же пришла сюда, верно? – я усмехнулась, губами ловя его пальцы. – А значит, не так всё и плохо. И здесь я тебя не оставлю!

Мои слова гулким эхом отразились от прибрежных камней. Чёрный плащ на Змеёныше вдруг распахнулся и накрыл меня с головой. Скалы острова лопнули, рассыпаясь в песок. Под моими ногами разверзлась огромная трещина. Холодная мокрая ткань спеленала, лишая дыхания, и потянула на дно этой бездны…

– Прости…

Проснувшись в холодном поту, я ещё несколько долгих мгновений мучительно выбиралась из чрева кошмара. В сумраке комнаты я слышала собственное рваное дыхание. Мне всё ещё чудился шёпот волн.

Очередная злосчастная ночь принесла новый сон, отличный от всех предыдущих. Уже хорошо, хоть какая-то динамика. Мои ночные видения становились всё более реалистичными и мучительными. Казалось, что я балансирую на грани между сном и явью, не в силах их отличить.

Сегодняшний сон стал особенно болезненным. В нём я увидела всю бездну собственной беспомощности. И Илью – не сильного, умного и уверенного в себе молодого мужчину, каким я узнала его за последние несколько месяцев, а растерянного мальчишку. Как тогда, в первый раз, на обледенелом пороге избушки.

Возможно, это было предупреждение о том, что ещё не случилось. Подсказка. Или бред моего растревоженного воображения.

Но одно я знала наверняка: этот сон не последний.

Я обязана разобраться с тем странным, что происходит в реальности. Лора сказала вчера, что семейство Лоренсов «переживает не самые лучшие времена». К моему величайшему стыду, за всё время пребывания в этом доме я так и не выяснила ничего о его обитателях. Их беды меня не тревожили.

Я как будто упорно спала наяву и просыпаться не собиралась.

Из тихих и неторопливых бесед весьма добродушных и разговорчивых Лоренсов я узнала историю злосчастного королевства Василиуса. Говорят, ледяной континент раньше не был таким. Да, ещё до прихода последнего из Василиусов здесь тоже случались суровые зимы. Примерно раз в полсотни севенских лет. Они могли длиться много лун, принося с собой бесконечные снежные метели и лютую стужу. Но даже они не могли сравниться с тем, что началось после грандиозного возвращения Ледяного Дракона Василиуса.

Если это всего лишь легенды? При всей моей лютой «любви» к королю, люди склонны винить власть имущих во всех своих бедах.

Нужно было узнать всё доподлинно. Старший Лоренс не раз звал меня на мужскую половину, предлагая изучить семейную библиотеку. Небольшую, но собранную тщательно и с немалой любовью.

Мне не хватало моральных сил. Самое время исправить эту непростительную ошибку.

По вполне объяснимым причинам я остерегалась открыто колдовать в доме Лоренсов, втайне надеясь, что никто не узнает во мне королевскую ведьму.

И как оказалось – напрасно. Но это я тоже исправлю.

Тщательно приведя себя в порядок, я выглянула в коридор. Тени за дверью зашевелились, будто живые, складываясь в причудливые силуэты. Дом Лоренсов неожиданно для меня оказался огромным, его стены словно дышали тайнами. «Мужская» его половина была куда скромнее «женской». Мгновение подумав, я двинулась в её сторону. Время ещё очень раннее, до утренней трапезы несколько часов, и я не рискую встретить здесь кого-то из женщин или детей.

Немногочисленные слуги семейства Лоренс, низкорослые, хрупкие, с невыразительными чертами лица, «серые»¹, молча кланялись мне, почтительно застывая у стен. Их взгляды жгли спину.

«Что делает эта женщина на мужской половине?» – читался в них безмолвный вопрос. Я только шире расправила плечи, вздёрнула подбородок и ускорила шаг.

Здесь не было тёплых шкур на полах и гобеленов на стенах, лишь старинные карты в толстых деревянных рамах и угрожающего вида оружие. По коридорам гуляли холодные сквозняки, а магические светильники под потолком едва теплились, мерцая голубоватым светом, похожим на северное сияние.

Зовя меня в библиотеку, Старший Лоренс говорил что-то о самой последней по коридору двери. Миновав ряд многочисленных и однообразных дверей, очевидно, ведущих в мужские спальни, я направилась туда. Тихо запели широкие половицы. В конце коридора действительно нашлась дверь. Узкая, чёрная. Знак вечной мудрости³, инкрустированный на ней, словно бы подмигнул мне, вспыхнув на мгновение тёплым янтарным светом, и погрузился в полумрак коридора.

Приложив ладонь к деревянному полотну, я обожглась его холодом.

Дверь легко отворилась, тихонько скрипнув, словно кого-то предупреждая. В ноздри пахнуло ладаном и старым пергаментом.

Тусклый свет падал откуда-то с потолка, освещая высокие, крепкие стеллажи. На полках – книги в кожаных переплётах, их корешки потрескались от времени. Настоящая роскошь. Бесценная сокровищница рода Лоренсов.

Я не сразу заметила его в полумраке библиотеки. Сначала услышала сдавленное бормотание, прерываемое хриплым карканьем. Массивная тень металась у дальнего окна, где мерцающий свет выхватывал из темноты силуэт рослого и широкоплечего мужчины в тёмной одежде. На высоком столе перед ним, раскинув крылья, как чёрный плащ, сидел огромный призрачный ворон. Его клюв громко щёлкал в такт звукам слов незнакомого мне языка.

Тёмный Лоренс. Я узнала его по иссиня-чёрным волосам, убранным в хвост. Тот самый Лоренс, чья жена спит в круглом каменном доме на деревянном столе…

Услышав скрип двери, мужчина резко обернулся в мою сторону. Ворон же взмыл к потолку, тут же рассыпавшись яркими белыми искрами.

– Кто ты? – голос Лоренса зазвенел, как натянутая струна.

Я показала пустые ладони, стараясь смотреть ему прямо в глаза.

– Ева. Меня зовут Ева, не Эвин… Старший Лоренс разрешил мне прийти сюда. И я могу тебе помочь. Ты призвал ворона, но не знаешь, как с ним говорить.

Почему я вдруг это сказала? Откуда я знала об этом? Словно кто-то толкнул, шепнул слова тихо на ухо.

Лоренс сжал кулаки, и тени за его спиной зашевелились, будто испуганные звери.

– Ты не поймёшь! Мне нужна сила, чтобы… – он замолчал, глотая воздух.

– Чтобы вернуть её? – я кивнула в сторону окна, за которым угадывались очертания круглой башни. – Бессмысленно. Ты пытаешься пойти наперекор смерти, но даже не умеешь снять простейший морок.

– Что…

Я решительно подошла к нему ближе. От моей протянутой руки он едва не шарахнулся, сдержавшись лишь в самый последний момент.

– Делео, – кончиком пальца прикоснулась к его волосам. Они вспыхнули синим и посветлели, сбрасывая простейший морок. Иллюзию. Я так и знала.

Лоренс так резко вздрогнул, как будто я ударила его. Забавно: его магия имела отчётливый запах, она пахла гарью и отчаянием – как дым пепелища.

– Что ты хочешь взамен? – прошептал он.

Вот как? Мужик не разменивался на объяснения, решив перейти сразу к делу. Всегда уважала практичный подход.

– Правду о королевстве Фростмор. О том, как Василиус здесь появился и почему ваша зима стала вечной.

Встряхнув посветлевшими волосами, мужчина вдруг засмеялся – сухим, надтреснутым звуком, так похожим на сиплое карканье ворона.

– Ты будешь разочарована. Это история о глупости. О том, как мы поверили, что можем приручить дракона.

Он поднялся с подоконника, направился к ближайшему стеллажу и провёл рукой по корешкам книг, явно погружённый в раздумья.

– Договор? – уточнила я, заметив, как ворон вновь появился на карнизе. Его глаза, похожие на две глубокие чёрные ямы, не отрывались от меня.

– Нет. Он мне не нужен. Ведь ты не обманешь.

Он не спрашивал. Я благоразумно не стала ему возражать, развернулась и подошла ещё ближе, игнорируя ледяное покалывание в воздухе.

– Научи меня управляться с ним, – вдруг выдохнул он. – Ты же сильная ведьма?

Интересно, что если прямо сейчас я поведаю ему сказку о горе-русалке, однажды нашедшей в промёрзшей избушке на Севере сыночка столичного мэра и умудрившейся привязать его магией? Или о дурочке, приворожившей дракона, а после влюбившейся в его сына – наследника рода Великого Змея? Вопрос риторический. И у меня ещё хватит мозгов не проделать подобную глупость.

– Заклинания, – это ключ! – я ответила с придыханием, к месту вспомнив любимую фразу нашего преподавателя теоретической магии, – Они требуют вовсе не силы, а… точности.

– Но заклинания слышат лишь сущности? – колдун с явным сомнением посмотрел на меня. – Они же их выполняют.

– Ты здесь видел мою? – я усмехнулась. – А колдовать я умею. Может быть, просто попробуем?

Щёлкнув пальцами, я создала крошечную незамысловатую иллюзию – и в воздухе медленно закружилась пыльная бабочка. С каждым взмахом крыльев она вбирала в себя пыль из библиотечного воздуха и становилась всё более осязаемой. Простая магическая шалость, известная мне ещё с первого курса. Осторожно взяла руку Лоренса – холодную, словно снег за окном – и прижала его ладонь к своей.

– Повторяй за мной. Де-ле-о. Не громче шёпота. И представь себе, как стираешь её, мою магию.

Он дрожал, как лист, но первый же слог заставил воздух затрепетать.

– Делео.

Книги на полках зашелестели страницами, тени поползли по стенам, вытягиваясь в чёрные нити.

– У меня ничего не выходит…

– Прекрати ныть! – я резко выдохнула, отчего пыльная бабочка увеличилась вдвое. – Стряхни её, словно крошки со скатерти. Ну же!

– Делео! – на этот раз слово вырвалось увереннее. Едва отсвечивающие светильники под потолком тут же погасли, погружая нас в темноту. На миг воцарилась зловещая тишина, а потом что-то щёлкнуло – будто лопнула невидимая цепь. Над столом, ровно в том месте, где порхала иллюзия, замерцал силуэт – женский, прозрачный. Вполне узнаваемый.

– Эвин… – Лоренс протянул было руку. Но я его опередила.

– Делео! – в сумраке библиотеки мой голос звучал, словно выстрел.

Призрак тут же рассыпался, будто дым.

Ворон взревел – не птичьим голосом, а шумом ветра в печной трубе – и тоже исчез.

– Ты… что ты наделала? – мужчина рванулся, но я тут же схватила его за запястье, останавливая и разворачивая на себя.

– Это был лишь мой первый урок. Сил в тебе, прямо скажем, – в избытке, но ими ты не владеешь. Развеяв иллюзию, ты тут же создал себе новую. И давно этим балуешься?

– Какое до этого дело тебе?

Возвысившись надо мной, Тёмный Лоренс отчётливо скрипнул зубами. Его попытка продемонстрировать своё физическое превосходство с треском провалилась. Прости, парень, но я – не уроженка Севены. Со мной не пройдут эти трюки.

– Долго рассказывать! – подняв к нему лицо, я насмешливо фыркнула, представляя, как лихо вцеплюсь в его густую и коротко подстриженную бороду, так неожиданно посветлевшую. – Но мне показалось неправильным то, что та женщина, которую ты якобы так сильно любишь, лежит одна на столе в промёрзшем доме, а ты тут милуешься с призраками.

– Что ты несёшь?!

Почему я его провоцировала? Хотела вывести из мира иллюзий и вернуть к действительности? Но, вспомнив его недавнюю неудачную попытку общения с вороном, я невольно смягчилась. Тёмный Лоренс старается что-то сделать. Он не оставил жену, просто не знает, как быть. В этом мы с ним, безусловно, похожи.

– Говори правду. Кто ещё тебе её скажет? Теперь твоя очередь. – Я указала на стол рядом. На гладкой поверхности лежала изысканная карта Фростмора. – Ты угадал. Я и правда ведьма. И здесь я – чужая. Чтобы помочь тебе, мне нужно лучше понять вас. Рассказывай.

Он посмотрел на меня, и в его глазах – впервые – мелькнуло что-то кроме ярости и отчаяния. Надежда?

Он что, мне поверил?! Как неожиданно.

Я сама бы себе не поверила.

¹Серые (слуги) – описательное прозвище слуг в доме Лоренсов, подчеркивающее невзрачность, молчаливость и почти невидимое присутствие всех представителей коренной расы Фортсмора – атан. Светлокожие, низкорослые, хрупкие, с невыразительными чертами лица «серые» атан не видят магии, не одарены магически, испокон веков служат кэль.

² Призвать сущность – магический акт привлечения или пробуждения глубинной магической природы или силы, для осуществления привязки – заключения договора с магом (здесь – цель поездки младшего Лоренса). Сущности в данном контексте – обитатели Изнанки (того света, Нави) мира Севены. Призыв осуществляют представители племени Зовущих.

³ Знак вечной мудрости – специфический магический символ, вырезанный или инкрустированный на двери библиотеки, вероятно, выполняющий защитную или обозначающую функцию.