– Нет проблем, Дориан, – умиротворенно кивает молодая женщина. – Айрис одна из лучших учениц, которой даже на пользу дополнительная информация, однако… мне до сих пор непонятно, почему на собрания родительского комитета не является ни один из законных опекунов.

Присев на корточки, прошу девочку о том, чтобы она подождала меня в машине, что без лишних вопросов исполняется. Услышав хлопок двери, не опускаю взгляд, чтобы выглядеть максимально серьезным и уверенным.

– Родители Айрис в разводе, что вы наверняка уже знаете. Джорджия воспитывает детей одна, поэтому все основное время уходит на работу, которая, сами понимаете, требует много времени и сил.

– Разумеется, все это понятно, но многие родители распространяют на этот счет свои… – Сандерс быстро оглядывается по сторонам, – слухи.

Ее голос сфокусировал акцент на последнем слове, но привлекает меня нечто другое: женщина делает шаг вперед, тем временем как зеленые глаза оценочно поглядывают на мои плечи.

– Слухи? – старательно включаю дурака. – И какие же могут ходить слухи о достаточно приличной семье?

– Мы не наблюдаем Джорджию Мортон уже достаточно долгий период времени, что наводит всех на мысль…

Подмечаю, что спокойный и усталый голос значительно ободрился, став монотонным, словно Сандерс убаюкивает меня, хотя говорит о весьма серьезных вещах, напрямую касаемых своей работы и маленького человека.

Она чуть ли не мурлычет, делая внушительные паузы между словами, и я приблизительно понимаю, к чему располагает такое мурчание от девушки, женщины любого возраста.

–… что Джорджия нашла себе мужчину, тем самым наплевала на детей, – продолжает учитель. – Насколько мне известно их в семье трое.

– Ошиблись вы только в первом предположении, Миссис Сандерс, а так да. Габриэлла уже вполне взрослая, а вот средний ребенок и Айрис – несовершеннолетние, но к чему вы ведете?..

– Когда родитель долгое время не посещает родительский комитет, руководитель группы должен сообщить об этом в ведущий орган опеки для проверки жилищных условий. Возможно, родитель не работает или начал употреблять запрещенные препараты, что теперь может являться основным видом его деятельности, и в этом случае детей определят в приют для дальнейших действий.

– Разве Айрис выглядит, как дочь наркоманки или пьяницы?

– Я ни в коем случае не утверждаю, что Джорджия свернула на кривую дорожку, но факт отсутствия так или иначе вынуждает меня принять меры для выяснения обстоятельств. Это происходит исключительно во благо ребенку.

Времени на раздумья нет, что выбивает из колеи.

Никогда не любил подготовительную группу… Хуже, чем школа.

– А когда будет следующее собрание? – уточняю я.

– Через полтора месяца.

– Кто-нибудь из родителей точно будет, – ляпаю я, уже примерно представляя план дальнейших действий. – Всего доброго, Миссис Сандерс.

Разворачиваюсь, как вдруг женщина уже оказывается передо мной, начиная тянуться к уху. Шепчет:

– Семейству Мортон очень повезло с тобой, Дориан. Мне приятно видеть ответственных молодых людей в достаточно безответственном мире.

Да я и так уже понял, что она любит член помоложе, а самой ей сколько?.. Лет тридцать шесть?.. Хороший возраст, но не для меня, учитывая некоторые возрастные рамки в предпочтениях.

Женщина выпрямляется.

Стараясь быть максимально вежливым, киваю и слабо улыбаюсь.

– Приятно слышать. – Обхожу ее стороной, а затем все же решаю добавить, не останавливаясь: – И я считаю, что это именно мне повезло с семейством Мортон.

***

Всю дорогу до дома Анны в джипе царила гробовая тишина.

Айрис читала какую-то книгу про диких животных, а Джиджи сконцентрировала все основное внимание на телефоне, который безостановочно жужжал при каждом новом уведомлении. То ли из-за усталости, то ли из-за раздумий, я не начинал разговор с обиженной девушкой, а когда хотел проводить ее до двери, она выскочила из машины, сильно хлопнув дверью и только прибавив мне раздражительности.

Терпеть не могу эти обиды от девушек. Они даже не собираются разговаривать на волнующую тему, а лишь ждут непрерывных извинений, которые никак не решат конфликт, чтобы окончательно себя исчерпать.

От раздражения сильно закусываю губу. Сейчас бы побить грушу или выжать педаль газа на заброшенной дороге, лишь бы избавиться от напряженности, ощущаемой во всем теле, но я не один, поэтому…

– Не вздумай в будущем быть такой же, – сообщаю я, кинув взгляд на заднее сиденье.

– Красивой? – уточняет девочка с неким непониманием.

– Ну этого тебе будет не избежать, солнышко.

С четырех прошло уже больше пяти часов.

На улице стемнело, из-за чего глаза как-то машинально поглядывают на экран заблокированного телефона в ожидании хотя бы одного сообщения от Габи. Знаю, что она обижена и пока предпочитает добираться от работы до дома на автобусе или метро, но я чертовски волнуюсь, когда не забираю ее сам.

В том районе постоянно творится какая-то хрень, поэтому полиция города в основном дежурит именно там. Байкеры из «Сигмы» рассказывали, что мотоциклисты из «Дельта» в большинстве случаев обитает как раз в том районе. Эти две банды делят город на север и юг, а общая и единственная точка пересечения находится в центре города, который разделить они не смогли, так как попросту не сумели договориться. Предводитель «Сигмы» (Фрэнк) рассказал много дерьма про другую группировку, поэтому я выявил причину сильнейшей вражды самостоятельно за счет обычной наблюдательности. Сами по себе байкеры не разговорчивы с незнакомцами, да и даже с близкими друзьями не спешат делиться проблемами. Я подчеркнул эту важность для себя, а затем выяснил, что группировка города изначально была одна и называлась «Дельта-сигма». Фрэнк дружил с Джеймсом (главой «Дельта») с университета. Друзья организовали байкерский круг, в котором были самые первые байкеры города, а затем их дружба потерпела крах, причина которого осталась для меня секретом. Группировка интегрально распалась, и теперь после дружбы осталась лишь вражда между разницей в мощности мотоциклов.

Укладывая Айрис, я взял ближайшую к кровати книгу и открыл ее.

– Что усыпит тебя на этот раз? – интересуюсь, поправляя одеяло малышки. – Ставлю десять баксов на «Джонни яблочное зернышко».

– Мама нас бросила, да?

От этого вопроса на душе стало пусто.

Детский голос, не знающий всей проблемы, вынуждает меня на несколько секунд потеряться, но, разумеется, я изо всех сил стараюсь этого не показываю.

– Конечно нет. С чего ты это взяла, малышка?

– Ник Нортон сказал, когда мы с классом ходили в парк на прогулку, а ему об этом сказала его мама.

Жаль, что дети берут пример со взрослых, и жаль, что я не могу надрать уши этому Нику Нортону за длинный язык.

– Я и так знаю, что это правда, – неожиданно продолжает Айрис. – Габи часто плачет по ночам, когда никого нет рядом, а утром как обычно улыбается, говоря о маме. Она решила завести новую семью, да? Мы ее ошибка?

– Эй, ну какая вы ошибка? Три ребенка не могут быть ошибкой, тем более с такой разницей в возрасте. Сейчас твоя мама занята, но это никак не означает, что вы являетесь для нее ошибкой. Даже не думай об этом, договорились?

Девочка часто кивает, а я протягиваю мизинец, чтобы скрепить некое обещание.

Я все же надеюсь, что Джорджия образумится и вернется в семью. Не понимаю, что движет женщиной, когда она бросает детей, чтобы наладить личную жизнь, в которой уже есть люди, нуждающиеся в ее внимании и любви. Я буду полным идиотом, если скажу, что личная жизнь должна в одночасье закончиться в тот момент, как только рождается ребенок. Разумеется, это не так, но капля ответственности должна присутствовать даже в момент, когда одна любовная линия обрывается, а другая только начинает развиваться.

Айрис заявила, что мое чтение может подействовать на сон максимум уже спящего человека, что буквально вынудило меня возмутиться. Малышка выхватила книгу из рук и дала разрешение на перекур, хотя лично никогда не видела, чтобы я курил. Наверняка об этом проболтался Крис. Черт, он вечно разговаривает с Айрис о том, о чем не нужно.

Закуривая сигарету на террасе, не могу выкинуть из головы факт того, что Габи страдает, испытывая, конечно, лишь разочарование в окружающих ее людях, а тут еще я со своей тайной про новообразовавшиеся отношения. Не знаю, о чем приходилось думать в тот момент, когда между нами с Джи все только начиналось. Я знал, что Габриэлла не поймет происходящего и будет злиться, но тогда данность казалась лишь далеким и даже несбыточным предположением.

Замечаю на тропе уставшую девушку, которая с той же явной усталостью подходит к дому. Мгновенно тушу сигарету, чтобы еще раз поздороваться, но Габриэлла быстро произносит:

– Не сейчас, но спасибо, что присмотрел за Айрис.

Она проходит внутрь, я иду следом.

– Габи, давай поговорим…

– Что этот разговор может поменять?.. Ты неожиданно сообщишь, что отношения с Уитмор были ошибкой, и вы разошлись? Сомневаюсь.

Приходится ощущать страх, но в очередной раз рисковать, чтобы помириться.

– Габи…

Обогнав ее, преграждаю путь и встречаюсь с теми же ясными карими глазами, что и были на уроке истории, правда тогда они казались беззаботными и не такими уставшими.

– Почему Уитмор? – наконец-то спрашивает она. – Из всех возможных девушек ты выбрал именно ее, хотя знал, как мы относимся к друг другу. Скрывал ваши… отношения восемь месяцев, а при мне даже не смотрел в ее сторону, и… как все это произошло?.. Когда, Дориан?..

Я на секунду опускаю голову, а как только возвращаю взгляд на карие глаза, те уже блестят от застывших слез, разрывающих мою душу на мелкие и острые осколки.

– Это произошло на базе отдыха, – медленно сообщаю я. – На горнолыжке были в основном взрослые, поэтому я слегка удивился, увидев знакомое лицо. Вышло так, что мы начали пересекаться, а затем решили держаться вместе, чтобы было не так скучно. Там все и закрутилось.

Габи начинает часто кивать, то поднимая, то опуская голову.

Блеск красивых глаз не дает покоя, ведь эти слезы впервые решили показаться другому человеку, а не скрываться в пустующей комнате. Не дожидаюсь каких-либо лишних слов, поэтому притягиваю девушку к себе, помещая ладонь ей на затылок. Теплое и влажное дыхание касается грудной клетки, и я осознаю, что Габриэлла плачет, а через несколько секунд это состояние сопровождается легкими всхлипами.

– Прости, – чуть слышно произношу я, шевеля дыханием темно-русые волосы. – В тот момент мне было одиноко, что чуть ли не доводило сознание до депрессии в последние недели перед Рождеством. Курсы от отца по бизнесу не усваивались в голове, а мама как-то яро заговорила о моей личной жизни, в которой присутствовали только девчонки на пару недель. Какая там девушка для знакомства…

– Почему ты не выговорился мне? – спрашивает она, не отрываясь от слегка намокшей футболки в области груди.

– Тебе не к чему лишние проблемы, принцесса, – вздыхаю я, – даже мои. Я буду молчать до последнего, если это хоть как-то дает гарантию твоему спокойствию.

Габриэлла отстраняется, а я с облегчением выдыхаю, понимая, что конфликт с Джи так или иначе отошел в сторону.

– Не надо, – говорит она. – Обещай, что больше никаких тайн ради моего спокойствия не будет. Они все равно рано или поздно всплывают наружу, имея при себе не лучший расклад событий. Дориан, я не могу потерять и тебя из-за этих тайн. Пожалуйста, будь честным.

Честным для того, чтобы она прожигала жизнь, каждый день думая о том, что в принципе не является серьезной проблемой? Взять тот же родительский комитет. Что Габи может предпринять в этом случаи? Названивать каждые три минуты Джорджии и знать, что никто не ответит?..

Я киваю, но собираюсь разрешить проблему с подготовительной школой самостоятельно или же, если говорить по-другому, снова рискую обмануть подругу.