Глава 3

Мама Веры встретила меня как родную.

– Проходи, Ксюшенька. Они в комнате Тимоши…

Хорошие у Веры родители – простые, добрые. Всегда рады гостям. Я любила бывать у подруги дома, хоть и не часто это случалось. Но в такие дни и мне перепадало чуточку семейного тепла, которого была лишена. Нет, я не считала себя несчастной и уже привыкла жить одна. Но иногда хотелось прийти туда, где тебя ждут, где вкусно пахнет едой, и громко работает телевизор. Но меня обычно ждал только Прохор, требующий еды, и чтобы я почистила его туалет.

– Наконец-то! – воскликнула Вера, когда я заглянула в комнату ее брата.

Они вместе что-то смотрели на компьютере, и Тимка отреагировал на мой приход сдержанным кивком. Все не могла привыкнуть видеть его в инвалидном кресле – каждый раз словно удивлялась. Несправедливо это, что такой красивый и сильный парень лишен возможности ходить. Но я свято верила, что это лишь дело времени, что он обязательно поправится.

– Ты чего так долго?

– Да немного задержалась просто.

– А как вел себя механический Костя?

Услышав прозвище нашего руководителя, Тимка тихонько хмыкнул.

– Да нормально вел – тише воды, ниже травы. Я его и не слышала.

В этот момент я вспомнила Жанну, но и предупреждение о строгом неразглашении тоже всплыло в памяти, как и суровое лицо Константина. А потому, про Жанну я решила не рассказывать даже Вере.

– Так! Вы тут поболтайте, – посмотрела на меня подруга характерно, – а я пойду сооружу нам ужин тире закуску. И шампанское уже давно охладилось. Тебе, брательник, не предлагаю, ты у нас еще маленький.

– Не больно и хотелось слушать ваши бабские бредни, – не остался в долгу Тимофей.

Ему не так давно исполнилось восемнадцать и школу он уже закончил. Только вот с учебой в институте пока пришлось приостановиться – взять академ. И по этому поводу Тимка тоже переживал, я знала точно.

– Как дела? – спросила я у парня, лишь бы что-то спросить.

– Сама не видишь, что ли? – зло огрызнулся он.

– Я вижу злобного малолетку! – неожиданно разозлилась и я.

– А ты себя поставь на мое место.

– Тим, тебе грех жаловаться, знаешь. Пройдет какое-то время, и ты снова будешь ходить, если только перестанешь жалеть себя на чем свет стоит. У тебя вон и девушка замечательная есть…

Катюша. С ней я тоже была знакома. Отличная девчонка – однокурсница Тима. И она его не бросила, когда с ним такое случилось. Да и врачи давали положительные прогнозы. Это только он сам вдруг решил, что жизнь его кончена.

– Тебе восемнадцать, и вся жизнь у тебя впереди. Поправишься и наверстаешь. А мне двадцать семь, и ничего в жизни у меня нет, кроме вас с Веркой и работы.

– Ну… скажешь тоже, – смутился парень. – Так уж и ничего.

– Да почти так, – кивнула я. – Так что, кончай жалеть себя, лучше меня пожалей, – с улыбкой добавила.

Пусть лучше и правда жалеет меня, хоть несчастной я себя и не чувствовала. Несмотря на некоторое однообразие и скуку, жизнью своей я была довольна.

Вернулась Вера с полным подносом, который едва удерживала в руках. Дверь при этом она открыла ногой.

– Пошли ко мне, – кивнула она мне. – Будет скучно, приходи к нам, – добавила для брата.

– Прикатывай, ты хотела сказать? – усмехнулся он. Впрочем, сделал это скорее с иронией, чем с угрюмостью. И этот признак я посчитала хорошим.

– Ну как он? – спросила Вера, когда мы уже закрылись в ее комнате, и она разлила шампанское по бокалам.

– Кто? – не поняла я.

– Ну, Константин. Приставал к тебе?

– Вер, я же сказала, что нет, – нахмурилась я.

– Ну я думала, ты при Тимке не хочешь рассказывать…

– Нечего рассказывать, – рассмеялась я. – И он мне совершенно не нужен, как и не нравится. Давай, не будем говорить о нем.

Ну, насчет «не нравится» я немного слукавила. Да и не может такой мужчина не нравиться женщинам. Все было при нем, и это все вместе выглядело красиво и мужественно. Но дальше этого я никогда и не задумывалась. И с чего только Верка взяла, что у нас с управляющим что-то может быть?

– Ты как хочешь, а я считаю, что не зря он тебя оставил сегодня отрабатывать, – проговорила Вера и жадно припала к своему бокалу. – И если хочешь знать, то я думаю, что подарки тебе дарит именно он! – подняла она указательный палец, глядя на меня как победоносец.

Ну вот мы и подошли к моей маленькой тайне, о которой никто, кроме меня и Веры, больше не знал. Нет, ну еще кто-то конечно же знал, тот, кто и заварил всю эту кашу. Но его не знали мы с Верой, хоть и пытались вычислить с помощью наших личных дедуктивных методов.

Началось все в канун Нового года, когда я нашла под прилавком первый подарок. Это была небольшая коробочка, перевязанная золотистой ленточкой. Сначала я решила, что кто-то случайно обронил ее, и дождалась окончания рабочего дня. Но за коробкой никто так и не заявился. Вот тогда мы с Верой решились вскрыть ее. Но сначала прослушали на предмет тиканья – ну мало ли… Никакого тиканья мы не услышали, а в коробочке нашли стеклянный шар с подсветкой и с фрагментом улочки какого-то старинного городка. Там даже были маленькие человечки, удивительно похожие на живых. А еще, если этот шар перевернуть, то сыпал снег, и зрелище это зачаровывало.

И я бы никогда не подумала, что подарок предназначается мне, если бы к нему не прилагалась открытка, гласившая «Ксении. С Новым годом, любимая!»

Я тогда чуть со стула не навернулась, когда прочитала. Любимая?! Да кто же это мог подарить? Да еще и мне? Неужели есть кто-то, кто считает меня своей любимой?

Тогда мы с Верой решили, что вскоре этот кто-то обязательно объявится, и возможно, в моей жизни начнется романтический период, ну если поклонник мне, конечно, придется по вкусу. Но все развивалось с точностью до наоборот – шли дни, а никакого намека на ухажера не было. Я уже даже перестала выискивать его в редких покупателях-мужчинах.

И вот я получила второй подарок, оформленный в точности так же. Только нашла я его в шкафчике раздевалки. В коробочке пряталась статуэтка изящной балерины на стеклянной подставке. Безумно красивая и, как оказалось, ручной работы. И случилось это в день моего рождения, девятнадцатого января, когда мне исполнилось двадцать семь лет. И если первый подарок породил приятную интригу, то на второй я отреагировала с некоторым раздражением, которое еще и усилилось в последующие дни, когда мой тайный поклонник так и не стал явным.

И по сей день ничего не изменилось. А уж Верино предположение, что им может быть Константин, и вовсе показалось мне заоблачно-фантастичным.

– Глупости ты говоришь! – высказала я свое категоричное мнение.

– Ну может, и глупости, – философски протянула Вера. – Но эти глупости приятные сердцу, согласись, – мечтательно разулыбалась она.

У меня даже мелькнула мысль, что подруга тайно влюблена в Константина. Оставалось надеяться, что это не так.

Засиделись мы допоздна. Выпили шампанское, съели всю закуску. Наболтались и насмеялись. Домой меня отвез папа Веры, хоть я и всячески отнекивалась. А встретило меня сердитое мяуканье, которое издавал мой огромный дымчатый котяра по кличке Прохор.

– Ну, прости, дружок, – подхватила я комок увесистой шерсти на руки. – Плохая тебе досталась хозяйка. Но я же люблю тебя и сейчас обслужу по полной.

Прохор какое-то время терпел, а потом принялся вырываться из моих рук сразу всеми лапами, да еще и с когтями. Вот же вредина мне достался! Но я его любила, а он вот уже два года скрашивал мое одиночество, с того момента, как подобрала его маленького грязного и голодного в подъезде.

Будильник на завтра я не стала заводить, решив выспаться как следует. Благо выходной. В постель укладывалась под легким хмельком и приглушенное урчание телевизора. Прохора притиснула к себе, и он даже какое-то время помурлыкал рядом. Только вот выспаться у меня не получилось – ни свет ни заря меня разбудил звонок телефона.

Глава 4

Утром меня разбудил звонок, и я не сразу сообразила, кто это в такую рань. Ну, относительную рань, конечно, но у меня же сегодня выходной.

– Ксения, это Лена, – раздалось на том проводе.

– Какая Лена? – ничего не поняла я спросонья, да и голос говорившей слабо был похож на женский. Скорее, на гортанные хрипы смахивал, как будто ее душили.

– Ваша сменщица. Ксения, караул! – вдруг как гаркнет Лена в трубку, что я аж испугалась, что она сейчас испустит дух. – Я заболела – горло… На работу выйти не могу, даже с постели встать не получается.

– Поняла-поняла, – пробормотала я, окончательно просыпаясь и посмотрев на часы.

Времени оставалось впритык, чтобы быстро собраться и пулей вылететь из дома.

– Я выйду, а ты поправляйся поскорее.

Выходных мне не видать, – мелькнула запоздалая мысль, но на ней я даже не стала заострять внимания. В тот момент я уже носилась по квартире, да еще и Прохор путался под ногами. Пришлось сначала его ублажить сухим кормом и мисочкой молока, а потом уже закинуть себе в рот бутерброд, залить его обжигающим кофе и на ходу. Умыться в попытке заставить окончательно себя проснуться. И главное, хоть чуточку подкраситься, как того требовал служебный этикет.

За сорок минут до открытия магазина я вылетела из дома и помчалась на остановку. Времени должно было хватить. И конечно же, именно сегодня должен был сработать закон подлости. Автобуса я прождала минут пятнадцать. И в здание торгового центра вбегала через пять минут, после того как он открылся для покупателей.

Сегодня дежурил хмурый Сергей, и раздеваться мне пришлось самой, на что еще ушли драгоценный секунды. В зал я вбегала, уже едва дыша, и первый, кого увидела, был Константин, что замер перед моим отделом, хмуро разглядывая темнеющие витрины.

– Что вы тут делаете? – опустив приветствие, спросил он.

И под его строгим взглядом я почувствовала себя преступницей.

– Лена заболела, и мне пришлось выйти сегодня. Завтра тоже…

– Почему меня не поставили в известность?

Кто? Я должна была поставить его в известность? Но на это как-то не осталось времени, извините. Все это пронеслось в моей голове, вслух ничего говорить не стала.

– Она позвонила сегодня утром, когда ей стало плохо. Константин, можно я приступлю к работе? – кивком головы обратила я его внимание на то, как посматривают в нашу сторону покупатели.

Про продавщиц вообще молчу – все их внимание было приковано к нам с Константином. Любопытство – не порок, конечно, но лучше, когда направлено оно на кого-нибудь другого.

– Приступайте, – кивнул он. – А сменщицу вашу придется уволить.

– За что?! – невольно замерла я, переступив уже за прилавок. – Она же не виновата.

– Вы тоже. И из-за нее вы лишились своих выходных. А чтобы работать хорошо, человек должен отдыхать.

– Константин… – попыталась я снова встать на защиту Лены. Обидно было так, как будто речь шла о моем увольнении.

– Работайте, Ксения! – пригвоздил он меня еще более строгим взглядом.

– Но…

– Если вы что-то хотите мне сказать, приходите во время перерыва. А сейчас вас ждут покупатели.