Цитаты из книг автора «Надежда Тэффи»

выносит никаких шероховатостей мысли, никаких невыясненных вопросов, никаких нерешенных проблем. Он давно уже все решил, понял и все знает.

– Вина! Вина! Дайте мне вина, я хочу пить! Я буду пить! Я вчера пила! Я третьего дня пила и завтра… да, и завтра я буду пить! Я хочу, хочу, хочу вина!

Надежда Тэффи Демоническая женщина

Демоническая женщина отличается от женщины обыкновенной прежде всего манерой одеваться. Она носит черный бархатный подрясник, цепочку на лбу, браслет на ноге, кольцо с дыркой «для цианистого кали, который

Арданова. Глафира Петровна. Вареньица?Ворохлова. Свеженького? Много теперь ягоды носят. У нас уже 4 пуда наварено. Да и с прошлых годов пудов 7 аль 8 осталось. Варю нынче, а сама думаю, и куды это все и на что это все. И чего я варю, и сама я не знаю, чего я варю, а вот варю.

За Анетой Лиросовой ухаживал Мишель Серебров. Анета была взволнована и счастлива, и только одно несколько раздражало ее: почему нельзя рассказать об этом мужу. Она очень любила своего мужа и привыкла делиться с ним и горем, и радостью, а тут вдруг – стоп! Самого радостного и интересного как раз и нельзя рассказать. Вместо того чтобы гордиться успехом жены, он еще, чего доброго, надуется.

Конечно, свидание с любимым человеком – это большое счастье, но нельзя же из-за счастья оставаться без фулярового платья.

Погас последний луч несбыточной мечты, Волшебной сказкою прошли весна и лето, Песнь дивная осталась недопета, А в сердце – ты.

Надежда Тэффи Олень * * * Обещали повести в Зоологический сад еще осенью, да все тянули-тянули, а там и совсем забыли. – Ужо весной, по зеленой травке, – говорила нянька. Лелька сначала очень обижался. Все думал о зверях, строил им из стульев клетки и сам в них залезал, либо сажал толстую Бубу. Потом и он забыл. Зима пошла интересная. У Бубы была корь, ездил новый доктор. Потом родился маленький. Потом открылась печка. Это было, пожалуй, самое интересное и случилось так: стоял Лелька у круглой печки и смотрел в темную пыльную щель около стены, куда печка не доходила. Вдруг оттуда выбежал кто-то, кругленький, маленький, на тоненьких ножках. Побежал по стенке бойко, будто за делом. И вдруг остановился. Словно ключи забыл, или что. Стоит. Лелька на него смотрит, а он думает. Пришла нянька, сняла с ноги туфлю, шлепнула по кругленькому: – Ишь, павок проклятый. Павка убить – сорок грехов простится. А потом Лелька всунул голову в щель и много увидел хорошего. Мотались там пушистые комки пыли, висела черная, прокопченая паутина и бегали, шурша ножками, разные маленькие, пузатенькие и усатенькие. Лелька покрошил им пряника и привел Бубу, чтоб та удивлялась. Но Буба не удивилась. Она испугалась, засопела носом и заплакала. И Лельке стало страшно. Они убежали, взявшись за руки, и больше никогда в щель не заглядывали. Но уже ничего нельзя было поделать. Печка была открыта, и стоило Лельке заснуть, как из нее вылезала всякая невидаль, нехорошая. Вообще спать было страшно. Укладывали рано – в восемь часов. Заставляли поворачиваться лицом к стене и закрывать глаза. Но Лелька глаз не закрывал. Нянька долго прибиралась и бубнила себе под нос, вспоминая все дневные обиды. – Рады со свету сжить! Ра-ады! В церкву не ходи, лба не перекрести… Статочное ли дело… Бубнит, бубнит… А по стене бегают тени, зайцы, собаки и разные маленькие, пузатенькие, усатенькие. Ждут, чтоб заснул, тогда прямо в сон прыгнут. Потом объявился бакалавр. Большие за обедом несколько раз повторили это слово. Буба спросила тетку, что это значит. Та ей ответила: – Молчи и сиди смирно. Лелька уже не смел спрашивать, а ночью во сне все объяснилось само собой. Он вошел в большую пустую комнату, в которой уже несколько раз бывал во сне. Там стоял странный господин с длинным овечьим лицом, симпатичный и немножко сконфуженный. Он

– Heir Onegin, – сказала она, – ist ein braver Mann