Одним из самых важных своих достижений Ментор Дион считал способность сохранять невозмутимость в любой ситуации. Он не паниковал, когда Совет объявил эвакуацию с Марса, не боялся адаптации к новой планете, сожалел только о том, что настоящие бумажные книги пришлось оставить в прошлом. Такой балласт на борту корабля не был одобрен Советом. Но ряды цифр, что были надежно спрятаны в конверте, отправленном в Совет, не шли из его головы. Он убеждал себя, что ему показалось, но чем больше думал об этом, тем больше уверялся в обратном. Память его не подвела. Никогда не подводила. Многие моменты из своей жизни он был бы не прочь забыть, но память услужливо воскрешала их, в страшных до зубного скрежета реалистичных ночных кошмарах, в минуты раздумий и отдыха. Он никак не мог забыть глаза младшей сестренки, какого-то чудного медового цвета, с каймой пушистых рыжих ресниц. Нита… Солнечная девочка, настоящий ангел, ее не стало вскоре после того, как они прибыли на Ластхоп. Он сам был тогда подростком, и не помнил подробностей. Чувствовал неотвратимость надвигающейся беды, в распределительном центре, где они ждали расселения, не отходил от Ниты ни на шаг. Ее потухшие глазки все еще улыбались ему, маленькая пухлая ручка безвольно лежала поверх выданного Советом серого одеяла. На маму было страшно смотреть, красные заплаканные глаза, осунувшееся лицо, узелки вен, проступившие на похудевших руках. Такой он ее никогда не видел. На Марсе мама была самым деятельным и жизнерадостным человеком, которого он знал. Папа смотрел на нее с нежностью и умилением, частенько подшучивая, что у него не двое детей, а трое – старшенькая девочка, средний мальчик и младшенькая Нита. Вся ее веселость улетучилась с неизвестной болезнью Ниты. Кажется, жизнь уходила по капле из них обеих, и вскоре у папы остался всего один ребенок – один сын. Дион вырос, доучился до звания Ментора, сам стал отцом и в память о сестре назвал свою дочь Нитой. За эту хрупкую рыжеволосую девчушку он готов был отдать свою жизнь, но Совет бы такая замена определенно не устроила.

– Доверить будущее человечества пятерке несмышленных подростков?! – гремел Девятый, – да вы верно умом тронулись!

В зале заседаний Совета несмотря на поздний час продолжались дебаты. Тринадцатый изложил свою теорию о составе исследовательской экспедиции, и теперь отбивался от шквала возмущенных выкриков и вопросов. Обстановка в зале заседаний была накалена до предела, но Тринадцатый на каком-то интуитивном уровне чувствовал, что маятник качнулся в нужную ему сторону. Нескольких членов Совета ему уже удалось убедить в своей правоте, недоставало нескольких голосов, чтобы решение было принято. В положительном исходе голосования Тринадцатый не сомневался. Во-первых, он не привык проигрывать, во-вторых, другого решения проблемы никто предложить не мог. Протестовали члены Совета уже больше по инерции, мысленно смирившись с инициативой Тринадцатого. Восемь за, пять против. Задокументировав это историческое решение Совета, его члены разошлось по своим кабинетам. В подвальном помещении этого здания между тем рабочие не спешили расходиться. По распоряжению Совета, работа над кораблем для исполнения протокола "В" не прекращалась ни на минуту.

Утром следующего дня Нака задумчиво смотрела на опостылевшую кашу из дозатора. Совсем скоро должен был прибыть передвижной маркет, и Нака боролась с искушением отложить свой завтрак до этого момента, а с кашей поступить как вчера. Но бережливость и дочерний долг победили. "Так и быть, последний разочек сегодня съем кашу, уже в обед буду наслаждаться морковным муссом", – уговаривала она себя ложку за ложкой. По каналу домашней связи раздался звонок. «Передвижной маркет прилетел, ура!» – обрадовалась Нака и помчалась к наблюдательному монитору у окна. По ту сторону завис в воздухе летательный аппарат, мало похожий на разукрашенный в яркие цвета передвижной маркет. Серый с металлическим отливом, он мог бы запросто слиться с окружающими домами.

– Пожалуйста покиньте помещение, облачитесь в защитный костюм и маску и следуйте с нами, это распоряжение Совета, –  по тому, каким вежливым, но не терпящим возражений тоном были произнесены эти слова Нака поняла, что дело серьезно. На ходу натягивая защитный костюм, она бросилась искать свое портативное устройство, чтобы отправить родителям сообщение. Разряжено! Забыла вчера подключить к источнику питания. «Не паниковать, не паниковать», – твердила девочка, лихорадочно оглядываясь. О беспорядке беспокоиться не приходилось, Нака методично выбрасывала из модулей хранения вещи, чтобы найти что-нибудь похожее на обрывок бумаги. В глубине одного модуля она нащупала что-то похожее на блокнот, наконец-то. Вырвала страницу, нацарапала незаточенным карандашом «Мама, папа, у меня все хорошо, не волнуйтесь, я покинула жилище по распоряжению Совета, защитный костюм на мне». Прикрепив записку на видном месте, Нака шагнула на мост, выброшенный летательным аппаратом, и быстро скрылась в его металлических недрах.

Вскоре после того, как Нака покинула свое жилище, туда была направлена группа по устранению последствий тайных операций. Они  уничтожили записку, обыскали все, водворили все вещи на свои места в модулях хранения и выбросили остатки утренней каши в контейнер для пищевых отходов. Никаких следов спешных сборов Наки не осталось.

Уже в летательном аппарате, заняв  свое место на неудобной скамье, Нака нащупала в кармане защитного костюма жесткий прямоугольник. Блокнот, из которого она в спешке вырвала лист. Мысли ее были заняты другим, вот и сунула его в карман автоматически. Обхватив руками колени, Нака смотрела прямо перед собой и прокручивала в мозгу самые невероятные версии, зачем она могла понадобиться Совету. Ни одна из них и близко не походила на правду.

Двенадцатилетний Анти был невероятно доволен собой. Вчера со старшим братом они провернули отличную шутку. Он представлял, как вытянется серьезное лицо Ментора Диона, когда тот увидит результаты оценочного теста. Анти всегда казалось, что Ментор Дион его недолюбливает, относится предвзято и спрашивает его, Анти, чаще других обучающихся. В действительности все было не совсем так. Ментор Дион за годы работы в школе научился по поведению обучающихся распознавать всю гамму переживаний: не подготовился к юниту, подготовился, но забыл от волнения, знает материал отлично и только ждет случая блеснуть, знает поверхностно, если задать уточняющий вопрос – не ответит. На лице Анти Ментор Дион всегда читал нахальную уверенность в своей правоте, нежелание приложить хоть капельку усилий, чтобы лучше понять материал. В этом сорванце Ментор Дион узнавал себя, и знал по личному опыту, что мальчишке просто необходима сдерживающая сила, твердая рука, которая направит его по верному пути, не даст сорваться в пропасть постоянных правонарушений. Из личного файла Анти Ментор Дион узнал, что его и старшего брата воспитывает мама. Отец мальчиков не вернулся из исследовательской экспедиции. Что-то пошло не так. На пути домой корабль исследователей потерпел крушение. Такие случаи не предавались огласке, Совет настаивал на том, что волновать жителей Ластхопа без лишней надобности не стоит.

Но как минимум три человека на Ластике не могли не волноваться. Мама Анти, он сам и его брат до последнего надеялись, что кто-нибудь из экспедиции остался в живых. Но шли месяцы, годы, и надежда таяла день ото дня. Каждый переживал свое горе по-своему. Маме Анти было некогда тосковать, ценность ее рабочего часа была невелика. Поэтому ей приходилось работать по восемнадцать часов в сутки, чтобы обеспечить свою маленькую семью. Старший брат Анти – шестнадцатилетний Лори – заканчивал учебу в выпускном классе, и скоро должен был определиться со своей специальностью. Несмотря на протесты матери, он собирался пойти по стопам отца и стать исследователем. Анти восхищался братом, его умом и храбростью, но открыто в этом никогда не признавался. Что, впрочем, не мешало братьям устраивать безобидные розыгрыши и шалости. Когда Ментор Дион объявил, что обучающимся класса Анти предстоит оценочный тест, Лори находился в соседней комнате. Заглянув в комнату Анти, он поймал его заговорщический взгляд и понял все без слов. Встав вне видимости Ментора Диона, Лори подсказывал Анти ответы на тест. Сам Лори прошел похожий тест пару месяцев назад и получил отличную оценку. Она позволяла ему претендовать на место исследователя, после того как Совет одобрит его кандидатуру. А в этом не сомневался никто, даже мать Лори. Ее материнское сердце подсказывало, что один из сыновей скоро покинет дом, чтобы отправиться в опасную и непредсказуемую экспедицию. Ошиблось материнское сердце в одном: этим сыном предстояло стать не рано повзрослевшему без отца Лори, а озорнику Анти. Сущему ребенку, который даже после настойчивых и многократных напоминаний забывал почистить зубы перед сном и пригладить расческой непослушные вихры.

Наку и еще четверых ребят из списка Тринадцатого доставили в зал заседаний Совета. Было утро, по времени выходило, что сейчас начнутся школьные занятия. Заметит ли кто-нибудь их отсутствие? Успеют ли они вернутся хотя бы ко второму юниту? Дети растерянно озирались, они никогда не бывали в этом здании, более того – на верхнем его уровне, святая святых Ластхопа. По-настоящему страшно им стало, когда в зал заседаний один за другим стали входить члены Совета. Сообразительный Анти первым догадался, что ни ко второму, ни к третьему юниту они не успеют. И вообще домой вернутся очень не скоро. В противном случае члены Совета не стали бы показывать им свои лица.

– Папа будет волноваться, – расстроилась Нита. Из всех пяти ребят она была самой маленькой. И по возрасту, и по росту. Посланный Советом эскорт оторвал Ниту от любимого ее занятия – изучения под микроскопом частичек различных предметов. На предметном стекле микроскопа покоился рыжий волос Ниты, своей очереди предстать во всей красе ждал морковный мусс. Папина радость и гордость, Нита могла бы вырасти избалованной и капризной, но в этом хрупком теле был несгибаемый стержень – характер. Добрая, сочувствующая Нита никогда, даже в раннем детстве, не плакала, расшибив коленку или локоть. Зато из ее глаз медового цвета готовы щедро катились по щекам горячие слезы, если она видела чужую боль и страдания. Узнав от мамы, как погибла папина младшая сестричка, она залилась слезами, и не могла остановиться несколько часов. Маме едва удалось уложить ее в кровать, так, всхлипывая и вздыхая, Нита и заснула. Сейчас, стоя перед тринадцатью членами Совета в компании незнакомых ей ребят, она меньше всего думала об угрожавшей ей опасности. Больше – о том, что мама с папой не вынесут долгой разлуки или еще чего похуже.

Нака удивилась, когда в лифте, поднимавшем их на верхний уровень здания Совета, увидела Бурда. Он не подал виду, что узнает ее, и она решила последовать его примеру. Кто знает, чем обернется это неожиданное знакомство в сложившихся условиях.

Теосу события сегодняшнего утра казались увлекательнейшим приключением. Еще вчера он помыслить не мог, что за ним пришлют патруль, что у него будет чудесная возможность хоть на короткое время вырваться из жилища, где ему был знаком каждый квадратный сантиметр. А тут еще лифт, здание Совета, великолепная панорама, открывающаяся из огромных окон зала заседаний. В других зданиях на Ластике окна были совсем другие, маленькие и забраны толстым мутноватым стеклом, чтобы минимизировать контакт пространства с неблагоприятной окружающей средой. «Вот бы обустроить здесь спортивный зал, – вертел головой Теос, – это же сколько места даром пропадает». Он уже мысленно начал выносить кресла и овальный стол из этого зала, как неловкую звенящую тишину прервал голос Первого члена Совета.

– Вам наверно интересно, молодые люди, почему вы оказались здесь сегодня, и почему в таком составе, – дружелюбно начал Первый, – Ластхоп и Совет, его представляющий хочет возложить на вас миссию повышенной важности. На корабле самой прогрессивной конструкции вы отправитесь на другую планету, оцените ее перспективность для жизни и сообщите нам об этом.

Чем больше говорил Первый, тем больше округлялись глаза нескладной разномастной пятерки. Сегодня утром они проснулись обыкновенными школьниками, и вот им предстоит отправиться одним, без взрослых и опытных исследователей на таинственную новую планету, от их сообразительности и сноровки будут зависеть не только их жизни, но и будущее человечества, родителей, братьев, сестер, соседей, членов Совета, в общем всех, кто остался на Ластике.

– Почему именно мы? – только и сумел выдавить Бурд, когда красноречие Первого иссякло.

– Позвольте мне ответить на этот вопрос, – деликатно кашлянул Тринадцатый, – как уже сказал Первый член Совета, корабль, необходимый для миссии, построен по самым прогрессивным технологиям. Единственный его недостаток – небольшая грузоподъемность. Всего 250 килограмм. Пусть это будет а. Б – все наши опытные исследователи находятся в длительных экспедициях, их преждевременное возвращение сопряжено с риском перегрузки двигателей и их последующей поломкой. В – вчера вам был предложен оценочный тест, его результаты послужили основанием для отбора участников экстренной экспедиции. И наконец, г – мне бы не хотелось вас вводить в заблуждение, поэтому без лишних сантиментов я хочу вам сказать, что вопрос о вашем участии в экспедиции – это не вопрос вовсе. Дело решено. Сегодня мы пригласили вас сюда не для того, чтобы получить ваше согласие, а на инструктаж. У вас есть два дня на знакомство с кораблем и прочую подготовку. Затем протокол «В» будет запущен. Эти два дня вы проведете в изоляции от остального мира, в этом здании. Связь с близкими запрещена, все личные вещи оставьте пожалуйста на столе в этом кабинете. Если (тут Тринадцатый как будто осекся и, немного пожевав губами, быстро исправился), когда вы вернетесь, получите их в полной целости и сохранности.