Нет, Алекс, по-моему, даже могильная плита не исправит. Она из-под нее самовыкопается и дальше попрет к намеченной цели, даже не заметив, что стала трупом.
Я могла встать и уйти. И он принял бы мое решение. Откуда-то я это точно знала. Может, потому что только сильные духом способны отпустить тех, кто им дорог, и жить с болью утраты. А слабые будут приковывать тебя цепями и принуждать.
Бенедикт стрелой вылетел из кухни. На его наглой морде не было ни капли раскаяния, зато вдосталь – следов преступления. Хвостатый сметанопоклонник опять стал верховным жрецом своего культа. Вся его морда была в этой белой религии… по самые уши.
И если для большинства я была тихой серой мышкой, то домочадцы знали, что в моем случае внешность не просто умалчивает и слегка обманывает. Она нагло врет прямо в глаза.
Главное, чтобы было что. А то получится, как в том рецепте постного бульона, который начинался словами: «Пододвиньте кастрюлю так, чтобы тень от висящего за окном изображения курицы падала на бурлящий кипяток…»