– Можно, пожалуйста, я заберу этот рисунок! Очень вас прошу! Прямо умоляю!

Ему казалось, что когда громко, то не так страшно. На шум и хохот вышел хозяин кафе. Перед ним стоял синеглазый малыш с хохолком на макушке. Смелый, смешной мальчишка в клетчатой рубашке был на кого-то похож. «Может, я видел его где-то? На детской площадке или здесь, в пиццерии?» – мужчина рассматривал карапуза.

– Вы здесь главный? Я хочу забрать человека-паука. Можно? – Федя истратил весь запас смелости и собирался заплакать.

– Такому смелому и вежливому мальчику мы подарим весь альбом. Где твои родители?

Федя побежал ко мне, за ним шёл симпатичный мужчина. Я всматривалась в лицо и думала: «На кого он похож?»

– Здравствуйте! Меня зовут…

– Фёдор! Винников! Неужели я так изменилась? Не узнаёшь? Я Лена. Лена Рокотова. Вспомнил?

– Батюшки мои… Ленка! А это, значит, сынишка твой? Зачётный мальчишечка! Даже завидую, – Фёдор погладил маленького Федю по голове, – а как зовут сорванца?

– Федя.

– Да ладно… Тёзка, значит. Будем знакомы, Федя! Меня зовут Фёдор Иванович, – два Фёдора пожали друг другу руки. – Лен, как ты живёшь?

– Хорошо живу, Винников. Сын у меня, работа. Всё как у всех.

– Ты знаешь, что Ромка приехал?

– Знаю, Федя, мы встречались. Развёлся он, поэтому вернулся. Уже квартиру здесь купил.

– Значит, виделись. А про сына сказала? Это же надо как похож – одно лицо! Если бы не увидел своими глазами, не поверил.

Я пожала плечами:

– Зачем ему об этом знать? Он меня легко вычеркнул из своей жизни. Не вспоминал. Не думал.

– Ну да. Нас тогда с тобой все вычеркнули. Стёрли ластиком. А я до сих пор не знаю, как на второй этаж попал. Точно помню, что кто-то тащил меня и раздевал. И запах какой-то помню…

– Ладно, Винников, нам пора. Будем заходить к тебе иногда, если ты не против, и жена не заревнует.

– Я не женат. Белое Светино лицо на больничной подушке стоит перед глазами. И не пью совсем, как бабка отшептала.

Надо же, за месяц две встречи. Возвращаются домой ребята.

Вновь с Ромкой я столкнулась во дворе нашего дома следующим вечером. Возле мусорного бака. Хорошее место для встречи. Ароматное. Пришлось сказать, что живу в этом же доме, в третьем подъезде. Кажется, ему это не понравилось, да и ладно, потерпит.

Федя ждал меня на детской площадке, что-то усердно раскапывая в песочнице. Я села на скамейку и закрыла глаза.

Вот и тепло к нам пришло. Скоро всё зазеленеет, зацветёт сирень. Пал Палыч станет намекать на отпуск втроём (надо придумать весомые отговорки), Федя поедет к родителям на дачу, я недельку посмотрю сериалы, а потом придумаю чем заняться.

Кто-то присел на скамейку, и я открыла глаза. Роман не отрываясь смотрел на маленького Федю. Перевёл взгляд на меня. Синие глаза почернели, на скулах заиграл желваки:

– Твой муж знает, что растит чужого ребёнка? Как ты посмела скрыть от меня сына? Какая ты всё же, – он задохнулся, – правильно Алла говорила, не любила ты меня никогда!

Я снова закрыла глаза. Каким ты был, таким остался. И успокоить тебя некому. Почему так обидно? Так больно… Поревела бы сейчас навзрыд, раскачиваясь и подвывая, да сыночка боюсь напугать. Феденьку-ангелочка моего. Безотцовщину… Эк тебя, мать, понесло! А ну, рули в другую сторону! Будет ещё какой-то Ромка Коршун мне выговаривать! Кто он такой?! Никто! Я и имя его забыла. Грубиян!

Неделя была бесконечная: планёрки, отчёты, садик. Соня-ураган рассталась с бойфрендом и нуждалась в поддержке, папа приехал в больницу на обследование, и мне надо было готовить обеды. Я забегалась.

К пятнице всё утряслось и наладилось. Папу проводила в деревню, Пал Палычу отказала в воскресном ужине, созвонилась с Винниковым и заказала столик на четверых.

В пятницу я, маленький Федя, Софья и Фёдор Винников дружно ели пиццу. Сонька вдруг сдулась и от урагана остался маленький сквознячок. Она краснела, бледнела, не шутила и не гоготала, демонстрируя всем свои хорошие зубки. Методом исключения я пришла к выводу, что так положительно на рыжую бестию влияет мой однокурсник. Фёдор, ты – сила! Фёдор, эй! Очнись! С нами шикарная длинноногая красотка, и она запала на тебя. Ладно, с Винниковым об этом в другой раз поговорю, а пока будем отдыхать.

В субботу я разрешаю себе поваляться подольше, никуда не надо бежать. Но не в этот раз. Кто-то настойчиво давил на звонок. На лестничной площадке стоял Коршун.

Я молча смотрела на него.

– Лена, я безмозглая скотина. Я не знал, что ты одна. Бедная моя! Сколько ты пережила…

– Ром, ты закончил самобичевание? Можно я, в свой законный выходной, отдохну? Пока.

– Подожди, подожди, Леночка! Ты иди, отдыхай, а я, если можно, с сыном познакомлюсь. И завтрак приготовлю.

– Коршун, иди домой! – я решительно закрыла дверь.

К полудню мы с Федей вышли на улицу. Во дворе гуляла соседка со своими детьми. Маленький Фёдор с радостью остался с ними, а я пошла в магазин.

Каждый раз, перед магазином, думаю написать список нужных продуктов и каждый раз забываю. Руки автоматически кидают в корзину всё вредное, оседающее на талии. Этот поход в магазин не стал исключением.

Два пакета, доверху набитые продуктами, смотрели на меня, а я смотрела на них. Была не была! Мне бы коромысло на плечи, да пакеты подцепить. И пошла бы я лебёдушкой грациозной, слегка покачивая бёдрами. А без коромысла, с этими пакетами, которые оттянули руки до земли, я похожа на ослика.

Не успела я представить себя ушастым животным, как сзади раздался голос: «Девушка, не знал, что вы так много едите!»

– Фёдор, дружище, как хорошо, что мы встретились! – обрадовалась я. – Мне надо с тобой о Сонечке поговорить.

– Лен, не надо об этом говорить. Я не дундук и не слепой, всё понял сразу. Но я не могу! После того, что натворил… со Светой и с тобой – не могу! До сих пор себя не простил.

– Винников, ты что?! Всё в прошлом. Света замужем. Дочку растит. Жизнь продолжается.

– Нет мне прощения, и жизни у меня быть не может. Я сломал пять судеб, не считая своей.

Мы шли рядом и молчали. Было так жалко друга, но я понимала, что он чувствует и о чём говорит.

На площадке меня ждал сюрприз. Ромыч помогал моему сыну залезть на горку по канату. Федя кричал, что не маленький и может залезть сам, без посторонней помощи, а Коршун хотел сделать всё быстро: схватил, поднял, поставил.

Оба смутилась и замолчали, когда увидели меня с Фёдором. Ромка недовольно засопел, а Федя вспомнил, что нельзя общаться с незнакомыми людьми.

– Лена, здравствуй. Мы тут с Федей играем.

– Мама! Это дядя Рома. Он такой сильный! – сын виновато улыбался. – Дядя Фёдор, здравствуйте. Вы к нам в гости придёте? Мне надо вам новую машину показать. Настоящий джип.

Маленький Федя прыгал вокруг Винникова, Роман недовольно морщился и молчал. Потом грустно попрощался с нами и пошёл к своему подъезду.

– Ром, подожди, – окликнул его Фёдор, – я хотел сказать, что Труфальдина приезжает. Может, соберёмся? Поболтаем, юность вспомним. Лен, найдёшь с кем мальчишку оставить? Динка всего на три дня приедет.

Встретились мы в среду. Динка совсем не изменилась. Всё такая же красивая, молодая, жизнерадостная. Год назад вышла замуж и живёт в Праге.

– Дина, ты совсем не изменилась, – я искренне радовалась этой встрече, – такое постоянство – причёска и парфюм прежний.

Фёдор пристально смотрел на гостью, принюхивался, а потом сказал: «Прекрасно помню этот аромат. Он преследует меня пять лет. Это ты меня в спальню привела?»

Дина заплакала и рассказала, что в тот вечер проиграла желание Алле. Поэтому пьяное тело однокурсника пришлось тащить на второй этаж, раздевать и укладывать ко мне в кровать. Она хотела позже посмеяться со всеми вместе, но увидела, что Фёдор спит, обнимая меня, а на спящих, дикими волчьими глазами смотрит Коршун. Света стала терять сознание, и Динка испугалась. Потом страшный аборт, борьба за жизнь, общий бойкот. Два года назад Труфальдина повинилась перед Светланой, потом вышла замуж и уехала в другую страну на ПМЖ.

Картинка сложилась. Всё точки расставлены. Обвинения сняты. Надо жить. Я обняла Фёдора и сказала: «Теперь всё будет хорошо и, вместо слов о судьбе и обязательной встрече, мы напишем в твоём чудесном кафе слова А. Кондратова:

 
А жить-то надо! Надо жить!
Жевать, желать, тужить, служить,
Ходить в кино, носить пальто,
О чём-то говорить – «не то»
О ком-то помнить, чем-то быть…
Ведь жить-то надо!
Надо жить!»
 

Если я скажу, что после нашего разговора всё кардинально поменялось, и все стали счастливы, то совру.

Винников учился ухаживать за Соней. Коршун старался дружить с маленьким Федей и уговаривал меня всё начать с нуля. Я не совсем понимала, как всё забыть и как доверять взрывному Ромке, поэтому избегала таких разговоров. Сколько бы это длилось – не знаю, но вмешался случай.

Мой день рождения пришёлся на рабочий день. Пал Палыч предложил после работы всем остаться и скромно отметить это событие. «Скромно» – слова шефа. Стол ломился от еды: канапе, бутерброды всех мастей, закуски и шампанское. Меня целовали и говорили заздравные тосты. Палыч пришёл позже всех с огромным букетом роз и конвертом. Немного помялся, а потом сказал, что желает мне счастья и, что бы я не решила и кого бы не выбрала, это не изменит его отношения. Все закричали: «Уррра!» Зазвенели бокалы, шеф подошёл ко мне и поцеловал руку, а я поцеловала его.

Это увидел Ромка. Зачем он пришёл – вопрос открытый.

– Я чувствовал, что ты не просто так меня отталкиваешь! Сына не пожалела! Только о себе думаешь! – мой бывший буквально выплёвывал слова. – Дрянь! Шлюха!

Я смотрела на свою первую любовь и понимала, что совсем не знаю этого парня. Я придумала его. И эту фантазию полюбила.

Озверевший Ромыч схватил со стола бутылку и замахнулся. Инстинктивно я закрыла лицо и голову руками, но удара не последовало. Интеллигентный Пал Палыч схватил непрошеного гостя за руку и вывернул её. Началась драка. Коршун ударом сбил шефа с ног, но тот поднялся и вновь набросился на Ромку. Хорошо, что ребята не растерялись: быстро скрутили грубияна и вытолкали на улицу.

Из разбитой губы шефа текла кровь. Соня суетилась, пыталась помочь и повторяла одно и то же: «Какой вы герой, Пал Палыч! Как вы его ловко отлупили! Какой вы герой!»

– Сонечка, – раненый поморщился, – мне приятно быть героем, но если быть до конца честным, то отлупили меня…

Я смотрела на своего интеллигентного шефа и удивлялась. Где раньше были мои глаза? Почему не замечала крепкий подбородок и красивую форму губ? А пальцы! Он потирает разбитые косточки такими красивыми пальцами…

Я мягко отодвинула подругу и сказала:

– Паша, пойдём в кафе. У меня сегодня праздник и вечер свободный. Я хочу провести его с тобой.