Всё это было тоскливо и мрачно, да ещё белые единороги пригласили меня на поиски Теонора. Как оказалось, он пропал. Прошло уже два дня поисков. Я взял с собой Ариаса, а тиврин оставил с Ариной: жизнь в Эльфийских Землях с каждым днём становилась всё опаснее. Из своих спортивных трофеев я подобрал для Арины метеоритный кинжал и ещё один метеоритный лук, поменьше и полегче, чем мой. Лук мы положили рядом с матрасами, на которых спали, а кинжал я попросил Арину носить постоянно, особенно, когда меня нет рядом.

Теонора мы нашли мёртвым! Там, где Белые Холмы – место обитания единорогов —переходили в горы Друинена, над ущельем, пробитым притоком Рубиновой реки, мы обнаружили следы копыт на земле и тёмные пятна на камне – следы сильных разрядов молний. Бой шёл над пропастью, где далеко внизу простиралась широкая река. На камнях у подножия скал виднелось белое пятно. Кентавры помогли единорогам добраться до тела Теонора и достойно его похоронить. Я не спускался вниз: хоть швы и повязки уже были сняты, двигался я ещё не так свободно, как хотелось бы. Даже здоровым кентаврам пришлось приложить немало усилий, чтобы переправить Теонора верх по течению Рубиновой. На его теле были ожоги. Душа моя болела. Ещё один мой друг погиб!.. Прошла ещё одна скорбная церемония.

Домой мы с Ариасом возвращались уставшие и в отвратительном настроении. Добравшись до дома, Ариас улёгся спать на траве, даже не подойдя к дверям – так он устал. Я стоял в дверном проёме и потихоньку отвлекался от мрачных мыслей, наблюдая, как Арина играет с Сувитой, нашей маленькой внучкой, которая часто приходила к нам. Они баловались на одеялах, прячась от Сары и Спарты. После очередного поцелуя от Сары, девочка сказала:

– Тивры очень хорошие, правда, Арина?

– Да, Сувита.

– Интересно, а почему они живут с нами, а не в лесу?

– Это величайшая загадка нашего мира – почему они так нам верны и так любят нас: тивры, собаки, лошади. Какими бы не были прекрасными чудесные эльфы и благородные кентавры, не многие могут сравниться с братьями нашими меньшими в чистоте и бескорыстии души. Кто-то когда-то говорил мне, что ангелы небесные, невидимые нашему взору, ездят на них верхом и наблюдают за нами. И чем лучше мы относимся к животным, тем больше хорошего скажут о нас ангелы после смерти на Суде у Высших Сил.

– А кто такие ангелы?

– Силы Света. Так их называют в мире людей. Самых могущественных из них в Эльфийских Землях мы называем Стихиями Светлых Сил.

– А если эльфы не умирают, то и суда никакого нет?

– Эльфы умирают, чаще всего не сами, но некоторые делают такой выбор – их души покидают тело и этот мир. От смерти не застрахован никто, и все мы должны беречь в чистоте нашу бессмертную душу, не допуская в неё зло.

– Хорошо ты про ангелов рассказываешь! – похвалил я Арину.

Она удивлённо обернулась. Увидев меня, облегчённо вздохнула – видимо, очень волновалась – не случилось ли со мной чего-то ещё. Но я вернулся. В тот момент я сам удивился, как это я свободно расхаживал по лесам и полям и никому не попался на прицел.

– Я могу тебе рассказать и предания людей о титанах. В некоторых легендах сказано, что кентавры были одним из видов титанов. А титаны были сродни Стихиям. В какой-то момент титаны утратили своё могущество и бессмертие, но частица былой силы осталась в них. Поэтому так чудесны свойства крови кентавров… Вообще, отношение людей к истории мира неоднозначно. Даже перестав верить в древних богов, люди продолжали украшать уже христианские храмы изображениями кентавров… Значит, всё-таки признавали и ценили их красоту, силу… возможно, что-то ещё. И несмотря на это, полностью истребили их. Впрочем, не только кентавров постигает такая участь в мире людей. Людям свойственно по каждому вопросу разделяться на два воинствующих лагеря: одни свою жизнь готовы отдать за искусство, красоту, сохранение чего-то уникального, другие же призывают это уничтожить и добиваются своего любой ценой и любыми средствами.

– Хуже всего то, Арина, что сейчас жители Эльфийских Земель начинают вести себя как люди. Я вернулся с поисков: Теонор мёртв.

Для Арины это была такая же ужасная весть, как и для меня. Когда-то мы вместе отправлялись в бой, защищая нашу землю. Нам троим было даровано Альвисом бессмертие. Теперь память былых времён угасала… И я был уверен, что не случайно.

Ночью, оставшись наедине со своими мыслями, я пытался понять, почему их убили. С Уирсом всё ясно – случайная жертва. Аталион, я и Теонор – какая связь? Бессмертие, дружба со мной. Почему тогда на Феликса никто не покушался? Он мой сын – прямой наследник и король. И почему меня сразу не убили на Состязаниях, а дожидались этого пиршества, чтобы подсыпать яд? По-моему, выстрелить в сердце тогда на опушке леса, было куда проще. Но меня только ранили. Зачем? Чтобы Эррат победил? Допустим. Связан ли тогда Эррат с нашими врагами? Явился невесть откуда, но, он кентавр, а я сам видел, как настроены к кентаврам тёмные эльфы. Эррат, мне, конечно, не нравился, но связи с угрозой из пустыни я всё-таки не находил. Вождь тёмных эльфов был явно хитёр и распознать его план было непросто.

В свете недавних событий жизнь в Эльфийских Землях изменилась. Каждое племя на ночь выставляло стражей, мужчины ходили при оружии, а детей старались не отпускать далеко от дома. Сегодня должен был собраться Совет всех вождей. Мы направлялись к Золотым Равнинам. Я был при оружии. Арина ехала рядом на Шакире, нас сопровождали тивры. Среди бескрайнего поля и вольных ветров мы собрались, чтобы выбрать Верховного Короля и решить, что делать с тёмными эльфами. На Совете присутствовали эльфийские короли и королевы: Аиканиа от высоких эльфов, Айв от лесных, Веор с Чёрных Гор, Рейдана – хозяйка Золотых Равнин, предсказательница и королева озёрных эльфов Рун и Феликс – король северных эльфов. Были также вожди чёрных единорогов и орков-хуров Виссарион и Вахтэр, некоторые из знакомых мне эльфов: Астенай, Свитсахэль, Неймар и Габриэл. Я был удивлён, когда увидел, что от кентавров прибыли Эрос и Эррат.

– Что он здесь делает? – шёпотом спросил я Эроса, покосившись на бурого кентавра.

– Рун сказала его привести. Это была не моя идея, – поспешил откреститься Эрос.

В роли ведущего старейшины на Совете был Айв Хранитель. Сначала он представил всех приглашённых, затем, не теряя времени, перешёл к делу:

– Почти все вы стали невольными свидетелями страшной трагедии: гибели наших старых друзей и мудрых правителей: Аталиона Ведающего Тайны Звёзд и Теонора Несущего Рассвет. Погибли Уирс Непоседа, анайвер, три тивра и два волка. Есть ещё более печальная новость, Альвис Верховный Хранитель Света, покинул нас. Где и когда – пока остаётся тайной. Возможно, его убили наши враги. Да, впервые за всю историю Эльфийских Земель нам угрожает враждебный народ – некие тёмные эльфы, обитающие в Северной пустыне. Ещё до начала Состязаний Орион Воин Огня, Феликс Вестник Ветров и Неймар Ночной Страж провели разведку и добыли информацию о наших противниках. Феликс, тебе слово!

Феликс рассказал всё в подробностях. Его слушали внимательно в торжественной тишине.

– Я думаю, нам надо готовиться к битве, – завершил свой рассказ вождь северных эльфов.

– Готовиться или нет решит Верховный Король Эльфийских Земель, – произнёс Айв. – Я собрал лучших эльфийских магов, чтобы понять, кто в такой сложной ситуации сможет взять на себя всю ответственность за судьбу нашего мира.

В центр круга из приглашённых гордо прошествовал Астенай Дарующий Свет. Высокий эльф-маг в белой мантии, с длинными белыми волосами. На его руках сверкали кольца и браслеты из мифрила и граната.

– Возможно, не все из вас знают о том, что Альвис Верховный Хранитель Света, не был эльфом. Он выглядел как представитель рода высоких эльфов, но он не был одним из нас. Альвис был куда более сильным и могущественным – это была сама Стихия-Хранитель, воплощённая в физическом образе эльфа. Его сила берегла этот мир от всякого зла. Ни один эльфийский маг не смог бы победить Стихию Разрушения, которая чуть не погубила наш мир две тысячи лет назад. В эту землю Альвис вложил часть своей души. Возможно, когда-нибудь она призовёт его, и Верховный Хранитель Света вернётся. Его венец из мифрила и лунного камня не повторит ни один мастер! Его трон даже в качестве наместника может занять лишь тот, кто кровью связан со Стихией. Если в крови короля не будет силы Стихии, трон погубит его и отправит в мир мёртвых. Это сильная магия, заключённая в древнеэльфийских рунах, начертанных на мифрильном троне Друинена.

Астенай вернулся на своё место. А вперёд вышел Аиканиа Серебряный Свет, король высоких эльфов. Его голос был негромким, но отчётливым. Ярко-голубые глаза смотрели мимо нас в даль, ни на чём конкретно не задерживаясь. В руках он держал горсть земли.

– Земля поведала мне, что злые силы потревожили её. Тёмные силуэты, словно муравьи в бесчисленном множестве кишат под землёй, что-то строят, стучат, я слышу их крики и брань! Их много, Северная пустыня стонет от них…

Аиканиа ушёл; Айв пригласил в центр круга королеву озёрных эльфов – Рун Предсказательницу Судеб. Это была красивая стройная эльфийка с чёрными волосами и необычными глазами цвета индиго. В ушах у неё были большие серебряные серьги кольцами, на шее – чудесное ожерелье с тонким растительным орнаментом. Она грациозно и бесшумно прошла в центр круга в длинном синем платье с серебряной вышивкой, изящно замерцавшей в лучах солнца. В полной тишине остановилась и закрыла глаза, вытянув руки с мифрильными кольцами перед собой. Затем Рун снова открыла глаза. Они потемнели, как бездонный омут, а над вытянутыми вперёд ладонями появился полупрозрачный, светящийся голубым сиянием, шар. Через некоторое время эльфийка произнесла:

– Альвис, Верховный Хранитель Света, я вызываю тебя! Я хочу понять твою волю и назначить достойного Короля!

Мы ждали несколько минут, вслушиваясь в шелест ветра. Рун продолжила голосом, в котором уже не было надежды:

– Нет… Он закрыт. Альвис – Стихия, и у меня нет таких сил, чтобы узнать что-то о нём… Но я слышу имена… Орион, Эррат… Кровь… связь кровью со Стихией!

Эрос попросил:

– Посмотри, что ждёт нас с Орионом и с Эрратом? Кого выбрать вождём анайверов?

– Тот, кто станет Верховным Королём, возглавит и анайверов. Орион… Воин Огня… Огонь! Огонь на нашей земле и стремительный галоп сотен копыт… Когти, рвущие на скаку землю… А Эррат… он не объявит войну… но само его имя с горноэльфийского означает «ошибка»… и весь его путь тёмен и неправилен… не его путь, не его! Темнота и кровь!

– И другого выбора у нас нет, кроме как из двух зол выбрать меньшее? Может быть, найдётся кто-то ещё, достойный трона Верховного Короля? – отозвался Эрос.

– Нет! Я вижу ещё двух, связанных кровью со Стихией, из ныне живущих, но у них недостаточно сил, чтобы занять заколдованный трон, – Рун остановила взгляд на Арине, сидевшей в обнимку с Ариасом.

Светящийся шар в её руках исчез. Рун глубоко вздохнула и дождалась помощи Айва, чтобы пройти на место. Она потратила много энергии, чтобы разглядеть, хотя бы такое туманное, будущее Эльфийских Земель.

– Пусть всё будет по справедливости и судьбу трона решит честный поединок, без всякой магии и колдовства. Ты как, Орион, согласен? – гордо произнёс Эррат, сделав шаг вперёд.

– Обычай допускает такое решение вопроса, – невозмутимо произнёс Айв.

– Согласен, – ответил я на вызов.

Я совсем не стремился стать вождём анайверов или Верховным Королём. Но если уж вопрос стоял так: либо я, либо он – я готов был сражаться! Мне была противна одна только мысль о том, что место мудрейших правителей займёт этот дикарь с гор!

Связь со Стихией кровью…

Я вспомнил, как Альвис даровал бессмертие мне и Арине. В тот далёкий день мы стояли посреди бескрайнего поля Золотых равнин. Арина была вся в белом, вся светилась! Ветер трепал наши волосы и развевал мантию Альвиса. Его светло-голубые глаза с невероятной глубиной переливов и наполненные светом засверкали ярче лучей солнца.

– Орион, Арина, вы готовы стать бессмертными?

– Да, – ответили мы хором.

– Тогда вам нужно порезать свои ладони… достаточно глубоко, чтобы было больше крови! Ты, Орион, – левую, Арина – правую, – с этими словами он вытащил у меня из ножен мифрильный меч, острый, как бритва.

В его руках руны, выгравированные на клинке, засияли белым ослепительным светом. Мы с Ариной сильно сжали ладони на лезвии меча. Было больно, но это было ничто в сравнении с тем, что нам недавно удалось пережить. Альвис сам двумя руками крепко сжал клинок и выронил его на землю. Он быстро взял наши ладони в свои и крепко сжал. Я чувствовал, как рана загорелась и как огонь распространился по всему телу до самого сердца. Странное ощущение… моё тело как будто наполнилось силой и энергией, мне хотелось сорваться с места в безудержный галоп, казалось, даже, что я могу взлететь в небеса, словно птица! Когда Альвис разжал руки, раны уже не было. С ладони ветер унёс лёгкий белый дымок. Мы родились вновь.

– Благодарим тебя, Альвис Хранитель Света, – с почтением поклонились мы Королю.

– Теперь в ваших жилах течёт частица моей крови и моей силы. Вы не будете стареть. Теперь вас могут только убить. Но, надеюсь, этого не произойдёт. Удачи вам в вечной жизни!

И Альвис исчез, обернувшись белым язычком пламени, которое унёс ввысь степной ветер.

А теперь я стоял напротив этого темнокожего горца Эррата, готовый бороться за трон Альвиса. Было в этом что-то неправильное, как мне казалось. Собравшиеся на Совет расступились, предоставив нам достаточно много места для поединка. Я снял с себя ремни, к которым крепились ножны, чтобы ничто не мешало двигаться. В руке удобно устроил рукоять своего верного мифрильного меча.

– Пока мы не начали, скажи, Эррат, как ты оказался связан кровью со Стихией?

– Не знаю. Два года назад на охоте я упал со скалы и ничего не помню из своего прошлого. Мои родители мне мало что успели рассказать. Вроде бы где-то живёт моя сестра… А я даже не знаю, как она выглядит. Надеялся найти её здесь, среди анайверов.

– Для победы не обязательно убивать друг друга, – напомнил Эрос. – Начинайте!

Земля содрогнулась от ударов копыт, когда мы галопом помчались друг на друга. Наши клинки скрестились, мы нанесли несколько ударов передними копытами. Я развернулся, пригнувшись и пытаясь в повороте ударить противника по ногам мечом, но он перепрыгнул с лёгкостью, которой я не ожидал от такого крупного кентавра. Я ударил задними ногами – он увернулся и ускакал. Затем он бросился на меня галопом, я приготовился к защите от лобовой атаки, но Эррат неожиданно затормозил передними ногами, а корпус развернул вбок, толкнув меня. Я чуть потерял равновесие, и почувствовал, как по левой руке полоснули лезвием меча. Я тоже толкнул Эррата, защищаясь от его ударов. Мы снова разошлись и бросились в галоп. Я подпрыгнул в воздух, но противник угадал манёвр и тоже взлетел вверх. Ударившись грудью, мы упали на землю, в падении нанеся друг другу пару царапин. Эррат вскочил на ноги быстрее меня, занеся свой меч. Я изо всех сил ударил его в живот задними ногами. Бурый кентавр отшатнулся, я вскочил с земли, чувствуя, что дышать становится всё труднее.

Приближалась гроза. Над нами со стороны Эррата зависла огромная тёмно-синяя туча с пробивающимися по краю лучами солнца. Вдали было темно, всё в сине-серых тонах – наверняка, там шёл дождь. Но здесь пока были только мой противник и запах пыли, поднятой копытами.

Эррат неожиданно закрутился, запрыгал, как будто в каком-то диком танце, с неимоверной скоростью приближаясь ко мне. Я ударил его мечом, но он тоже достал меня, как будто и не почувствовав этого удара. Моё сердце учащённо билось, грудь вздымалась – мне не хватало воздуха. Я вроде бы и не был серьёзно ранен, но чувствовал себя ужасно. С трудом я отбил ещё одну атаку противника. Затем мы некоторое время кружили практически на месте, работая клинками, пока я не прыгнул на Эррата, сбив его с ног. Надо сказать, прыжок мне дался нелегко: я едва устоял на ногах. Но я быстро подскочил и пару раз удачно рубанул бурого по рёбрам. Тот ударил меня по голени копытами – и я тоже свалился на землю. По груди резанули клинком, я отбил его меч браслетом и ударил его по ноге. Мы вскочили с земли одновременно, я видел его горящие яростью глаза, остро чувствовал запах пыли и крови. Я хотел прыгнуть вперёд, но не смог сделать и шага: ноги у меня предательски задрожали и стали невероятно тяжёлыми, будто бы прикованными к земле. Я почувствовал, что наклоняюсь вбок и восстановил равновесие. Но в этот момент Эррат снова завертелся в своем боевом танце и, взметнувшись в воздух, ударил меня в грудь со всей силы.

Перед глазами пошло красное марево, потом всё потемнело, звуки растворились где-то вдали. Я открыл глаза и увидел траву, истоптанную, смешанную с землёй. Затем услышал лай и крики и увидел над собой тёмный, зловещий силуэт Эррата с блеснувшим на солнце занесённым надо мной оружием. Я двумя руками поднял свой меч, показавшийся мне ужасно тяжёлым и чужим. Я бил ногами, в надежде попасть по врагу. Тёмный силуэт отступил. Было странно и страшно лежать на земле, а ведь ещё мгновение назад под моими копытами земля дрожала, и, взметнувшись на дыбы, я возвышался над этим полем и травой, над собравшимися посмотреть поединок и над своим противником. Теперь я видел лишь тени и пыль. Во рту всё пересохло, и какая-то странная слабость охватила меня – именно странная: я не был серьёзно ранен, но не мог встать, силы быстро покидали меня, и я всё время будто проваливался куда-то, затем снова возвращался в реальность. Кости начинали болеть так, как будто их что-то ломало изнутри. Возле моей головы опустилось тяжёлое копыто. Я чуть приподнял свой меч – выше не смог – и ударил противника по ноге. Услышал грозный рык зверя – надо мной пролетел белоснежный тивр – Ариас – и встал между мной и тёмным силуэтом Эррата, огромным, словно скала.