Глава 2. Заколдованная деревня

Как хорошо, что никто не требует вставать утром с петухами! Хозяйки-то уже давно делами заняты, животину обиходили, каши наварили, белья настирали, а Найдана, припозднившись с вечера, все спала. Ну и что с того? Все равно ее работу за нее никто не выполнит. Она сладко потянулась и открыла глаза. С улицы доносились голоса людей, лай собак – жизнь шла полным ходом. И никому не было дела до того, что Найдану с утра никто не видел. Раньше бы Беляна непременно забежала, поинтересовалась, не приболела ли подруга, а теперь… Ну и ладно! Найдана рывком откинула одеяло, села на постели и первым делом, даже не задумываясь, снова взяла в руки гребень.

– Он будто имеет надо мной какую-то власть, – пробормотала она, вдруг осознав свои действия. И тут же с усмешкой отмахнулась от странной мысли: – Глупости! Надо же, что в голову придет! Гребень и гребень – чего в нем странного? Тоскую просто по своей косе.

И она принялась расчесываться. Но чем больше Найдана проводила гребнем по волосам, тем более плавными становились ее движения, дыхание выравнивалось, и на душе становилось спокойно. Вот она уже закрыла глаза и медленно вела гребнем по волосам, длинным, ниже пояса, а на ее губах заиграла улыбка. Найдана никак не могла понять, что дает ей это действие – силы или, наоборот, спокойствие. Но ей безумно нравилось водить гребнем, вот бы так целый день!.. Жаль, она не может позволить себе такую роскошь. Найдана нехотя отложила гребень и открыла глаза. Нужно еще хворост разобрать, он ведь так и остался с вечера сваленный в кучу во дворе. Найдана наспех оделась, вышла и тут же в растерянности остановилась: куча хвороста была на месте, вот только стала намного меньше.

– Ну как так можно! – не сдержала отчаянный возглас Найдана. Она полдня прибирала ветку к ветке, тащила на себе огромную вязанку, а кто-то позарился на ее труды! Конечно, куда проще взять готовое, чем самому ноги по лесу топтать. И ведь взял же кто-то свой! Чужаки в деревню не вхожи. Никогда прежде такого не бывало. Ладно, делиться друг с другом перестали, так теперь еще и воровать у соседей начали! Что же дальше-то будет? Ну как же Ведагор говорит, что нет здесь колдовства, когда оно так явно чувствуется! Не могли люди просто так взять и измениться – Найдана все больше убеждалась в этом.

Она со вздохом окинула взглядом ближайшие избы. На кого думать? Кто оказался способен на кражу? Теперь уж и не признается никто. Не идти же по избам в поиске своего хвороста! Да и как она его опознает? Ветки – они ветки и есть. У самой ближней избы на завалинке сидел Жировит и, щурясь, поглядывал в ее сторону. Вот он запросто мог украсть. Найдане не хотелось плохо думать о людях, но в этом мужике было что-то такое… Не объяснить. Это он сделал Беляну такой жадной и злой. Еще эти его светлые, почти желтые глаза… Как у хищника. Как у его пса! Кстати, пса не видать. Куда он его задевал? Впрочем, какая разница, какого цвета у человека глаза? Да хоть какого, это все равно не дает право называть его вором! Вон, вокруг дети бегают, они тоже могли хворост стащить. Взяли поиграть, да и заиграли-забыли. Может, валяется этот хворост где-нибудь. Может, его и не со зла взяли, а она уже надумала тут всякой напраслины. А может и нет. Теперь нужно хотя бы прибрать то, что осталось. Да, помнится, отец раньше дрова на улице возле избы складывал, и ничего не пропадало. А тут как без присмотра что-то оставишь? Придется все в избу тащить.

Найдана не стала разбираться, кто взял ее хворост – бесполезно. В следующий раз нечего спать до полудня. Она набрала полную охапку веток и уже направилась к избе, как вдруг почувствовала взгляд – колкий и холодный, словно ей за рубаху закинули ледышку, и та жжет ледяным огнем между лопаток. Это был не простой взгляд обычного человека. Человек, не владеющий магией, не может делать свой взгляд ощутимым. Невольно поведя плечами, Найдана оглянулась. Дед Дакша о чем-то спорил со своим старшим сыном Асилой, а тот, вопреки давним законам, дерзко отвечал ему, даром что сам уже был дедом. Две неразлучные подружки, имен которых Найдана не знала, чуть помладше ее самой, возились с малышней: их явно оставили присматривать за младшими братьями и сестрами, но девчонки еще и сами были не прочь поиграть. Вряд ли можно заподозрить этих детей: они еще слишком малы, даже обряд имнаречения не прошли, даже если в ком-то из них есть сила, так ловко ею управлять они точно не умеют. Жировит тихо отчитывал вышедшую из избы Беляну. Слов Найдана не разобрала, но по нему было видно, что он не просто недоволен, а очень зол. Беляна даже не пыталась оправдаться, стояла, понурив голову. Должно быть, она опять без спросу забралась в укладки мужа. Можно было подумать на Беляну или Жировита, ведь если с другими отношения у Найданы были ровными, то с этой парочкой – более чем прохладными. Но вряд ли они владеют магией, это просто злые, жадные люди, и все. Уж с Беляной-то она когда-то хорошо общалась, помнится, даже касалась ее руки. А прикосновением не обмануть: нет в ней волшебной силы!

Каждый был занят своим делом, и никто не смотрел на Найдану. Кто из этих людей мог послать ей в спину этот колкий взгляд? Мимо прошла женщина с полными ведрами, эта и вовсе смотрела себе под ноги, боясь запнуться и расплескать воду. Найдана проводила ее взглядом и, убедившись, что женщина ни при чем, переключилась на других. Какие-то люди выходили из своих изб, какие-то заходили обратно, вот и Беляна с Жировитом зашли в дом, чтоб продолжить выяснять отношения не при людях. Дед Дакша, вконец расстроившись из-за разрушающихся устоев и законов, потряс дрожащим кулаком в сторону сына, а потом бессильно махнул рукой и пошел восвояси, ворча: «Нужно было крепче драть, пока поперек лавки лежал!»

Не разобрать теперь, кто же поглядел на Найдану. Да и ощущение колкого взгляда пропало, так и осталось загадкой, кому он принадлежал. Одно Найдана поняла: здесь, в деревне, есть еще кто-то, кто владеет чародейской силой. Теперь она была в этом уверена.

– Зима рано начнется… – произнес Ведагор, когда Найдана снова пришла к нему. – Лишь бы мороз до снега не ударил…

Он помешивал в котле какое-то странное варево, похожее на кисель. Но кисель не варится так долго, а Ведагор, похоже, и не собирался снимать котел с огня.

– Как ты узнал? – спросила Найдана, с любопытством заглянув в котел, но не унюхав ничего аппетитного.

– А вот, видишь, муравейник какой высокий. Весной тут пусто было. Значит, торопились мураши. Они-то погоду лучше любого человека чуют.

– Значит, это не чародейство? Я думала, ты опять в грядущее заглянул, а это всего лишь мураши…

Ведагор запрокинул голову и рассмеялся:

– Мураши. И птицы. И листья на деревьях. Посмотри, на березе первая желтизна на макушке виднеется, значит, зима рано начнется. А если желтеет снизу, то холода задержатся. И ты не думай, что мураши неразумные, суетятся чего-то, бегают, былинку таскают туда-сюда. Если присмотришься, увидишь, что не просто так они бегают, а с умыслом. И у каждой букашки свое дело есть. Тут и чародейства никакого не надобно, смотришь на них, а они подсказывают. Вон и гуси уже на крыло встали. Рано сей год. Живность – она ближе к природе, чувствует ее. Это человек занят своими делами и порой не видит, что кругом творится, даже у себя под ногами не разберет… – Ведагор замолчал, задумчиво поглаживая бороду. – Знаешь, думал я давеча над твоими словами. Ну, о том, что без колдунства в деревне не обошлось. Та песья шерсть, что ты принесла… показалось мне, что не простая она. Ты не почуяла в ней ничего странного?

– Ох, я тогда такого страху натерпелась, что ничего не чуяла! – махнула рукой Найдана. – А теперь пес и вовсе пропал. Может, в лес такой дикий подался.

– Он-то будто заколдован был или зельем опоен. Его шерсть в себя впитала все это, а ничто так хорошо не скажет о колдовстве, как волосы или шерсть, – задумчиво проговорил Ведагор. Он потер пальцы друг о дружку, будто теребя комок шерсти и вспоминая свои тогдашние ощущения. – Так что, может, и права ты. Может, и наслано на деревню какое-то чародейство.

Варево в котле запузырилось и с шипением плюнуло на костер, испустив неприятный запах. Ведагор тут же спохватился и торопливо помешал свой странный «кисель».

– Но как узнать это точно? – спросила Найдана.

Ведагор нахмурил брови и уставился на варево, пузырившееся и клокотавшее в котле. Блики огня освещали его лицо, делая одни морщины почти незаметными, а другие, наоборот, четче и глубже.

– Постой!.. – старик встрепенулся, затем на мгновение задумался и принялся рыться в холщовых мешочках, привязанных к его поясу. – А ведь есть средство! Можно узнать, напущено на человека колдовство или нет. Вот тебе чешуя морского змея, истолки ее в порошок, добавь в кипяток, да пусть хорошенько настоится. И еще нужно немного козьего молока. Сможешь добыть? У меня-то козы нет.

– Смогу, конечно! Это проще, чем черная собачья шерсть. Сколько нужно-то?

– Да хотя бы несколько капель. Но чем больше, тем заметнее ответ будет. Ну и вот, пройдет мимо человек, а ты возьми да и полей это зелье на его след. Только не медли, след должен быть свежим. Коли напущен на человека морок или колдунство какое, то сразу поймешь. А нет, так ничего и не произойдет.

Ведагор взял большую ложку, зачерпнул варево, внимательно посмотрел на него, поворачивая ложку так и эдак, понюхал, а затем вылил обратно, не попробовав на вкус. Варево лилось густой струей, хлюпая, брызгаясь и издавая смрад.

– Как же ты это есть будешь? Оно же воняет нестерпимо! – не выдержала Найдана.

– А я и не буду это есть, – усмехнулся Ведагор. – Задумал я одну штуку… Если получится, то соберу все свои знания в одном месте. Глядишь, тебе потом пригодится. Стар я уже. Стал бояться, что не успею передать тебе все, что знаю.

– Брось! Стар он, видите ли! – возмутилась Найдана. – Даже не думай передавать мне знания при помощи этой вонючей штуковины!

– Ладно, ладно, – засмеялся Ведагор, но помешивать варево все же не перестал. – Ты мне, главное, потом скажи, как получится с зельем-то.

– Истолочь в муку… – шептала Найдана, старательно разминая чешуйки каменным пестиком.

В очаге уже давно полыхал огонь, и даже вода в чугунке начинала закипать: по поверхности разбегались мелкие пузыри. Вот пузыри стали крупнее, и вода уже бурлила не переставая, то и дело выбрызгиваясь на огонь. Найдана ловко достала чугунок ухватом и сдвинула его на край очага, где камень был не такой горячий. Чешуя морского змея к тому времени превратилась в черный порошок, слабо поблескивающий в свете огня. Найдана ссыпала его в чугунок, размешала и прикрыла крышкой. Теперь нужно раздобыть молока. Найдана задумалась. Спрашивать у хозяев нет смысла: все равно никто не даст. Придется взять без спросу. Никогда прежде Найдана не брала чужое без спросу. Но тут же нужно всего несколько капель! Неужели кто-то обеднеет из-за нескольких капель молока? Должно быть, тот, кто украл ее хворост, тоже решил, что она не обеднеет из-за нескольких сухих веток, а ей это очень не понравилось. Найдана махнула рукой: нужно отбросить сейчас все эти рассуждения о добре и зле, ей нужно немного молока, чтоб, возможно, спасти деревню. Значит, это нужно не ей, а всей деревне. Да! Найдана схватила крынку, наспех завернула ее в полотенце и, прижав к груди, выбежала на улицу.

Обычно козы паслись за оградой под холмом, где река делала поворот, огибая небольшую рощицу. Найдана побежала туда. Да, так и есть: козы пощипывали травинки, стараясь выбрать не слишком пожухлые, вставали передними ногами на стволы деревьев, пытаясь дотянуться до последних зеленых листьев. Найдана затаилась за кустом, высматривая, не подойдет ли какая коза поближе. Лишь бы не попасться на глаза Ерошке! Раньше-то он пас всех коз, а теперь, когда все в деревне переругались, присматривает только за своими двумя, но зоркие глаза Ерошки по привычке осматривают весь участок.

Белая коза с черной раздвоенной полосой на спине подошла всех ближе к Найдане.

– Мека, мека, иди сюда!.. – зашептала Найдана. Она торопливо отломила ивовую ветку и поманила козу к себе: – Смотри, что у меня есть. Иди сюда.

Козы поблизости оживились, учуяв человека, Ерошка что-то заподозрил и, вытянув шею, стал смотреть в сторону Найданы, но та вовремя спряталась за куст. Пастух успокоился, не заметив ничего странного, и прилег на освещенный осенним солнцем бугор.

– Мека, иди сюда!.. – снова позвала Найдана козу.

Коза с черной раздвоенной полосой на спине перестала жевать и недоверчиво уставилась на нее желтым глазом.

– Воот, ладно, иди сюда, смотри, что у меня есть, – Найдана осторожно помахала веткой.

– Ме-е-е! – заблеяла коза и бойко поспешила к аппетитной ветке.

– Вот и ладно, – прошептала Найдана, ухватила козу за рог и подтащила к себе поближе.

Коза – это не свирепый пес, который норовит сожрать тебя заживо. Какое зло от козы? Разве что боднуть может. Так если знаешь к ней подход, она и не боднет. Задобрив животину ивовой листвой, Найдана присела рядом и подставила под вымя крынку, не забывая поглядывать в сторону Ерошки. Вот стыдобища-то будет, если он заметит, как Найдана доит чужую козу!

Тугая струя молока звонко ударила в дно крынки, вторая, третья. Найдана заглянула внутрь посудины:

– Ну, пожалуй, и хватит. Тут гораздо больше, чем несколько капель.

Она снова завернула крынку в полотенце и, прижав к груди, будто величайшую драгоценность, поспешила обратно в избу.

– Добавить несколько капель… – бормотала Найдана, открывая крышку на чугунке. Осторожно наклонив крынку, она отсчитала семь капель, но отвар от этого количества не изменился – и цвет, и густота, и даже запах остались прежними. Хватит ли семи капель? – Ай, ладно! Ведагор сказал, чем больше, тем лучше, – и она вылила в чугунок все молоко. Оно узорчатыми завихрениями сразу же разошлось по всему отвару, превратив его в белесую мутную жидкость. Так-то лучше. Зелье готово.

Найдана отлила немного варева обратно в крынку и, выйдя с ней на улицу, осмотрелась. Неподалеку бабка Ружана выловила мальчонку и за какую-то провинность трепала его за ухо. Найдана пошла к ним.

«Налить на свежий след», – мысленно повторяла она, неслышно шевеля губами. Но насколько он должен быть свежим? Почему-то Найдана не уточнила этого у Ведагора. Свежий – это когда человек только-только оторвал ногу от земли и еще не успел опустить ее? Или человек может отойти на несколько шагов, а след еще какое-то время будет считаться свежим? Или след свежий, пока поверх него не наступит кто-то другой? Тут главное – не ошибиться. Найдана старательно вглядывалась под ноги Ружаны, пытаясь заприметить, где та оставит след. Вот сорванец крутнулся и, вырвавшись из ее цепких рук, задал такого стрекача, что только пятки засверкали. Бабка аж пошатнулась от неожиданности и на миг замерла, но спохватилась и принялась пуще прежнего кричать и грозить кулаком ему вдогонку. Найдана не стала терять времени, подскочила и плеснула на то место, где только что стояла Ружана – на наисвежайший след. Бабка Ружана, которая до этого не видела ее, от неожиданности вздрогнула и замахала руками:

– Вот чумная девка! Ты-то чего под ногами путаешься? Вон, пролила чего-то, недотепа!

Найдана молча стояла, опустив глаза в землю. Со стороны могло показаться, что она – сама кротость, молча выслушивает, как ее бранят, не перечит, и даже взгляда поднять не смеет. На самом же деле она смотрела, как на тропе, в том месте, куда она плеснула зелье, шипит и пузырится пена. Вот он ответ, о котором говорил Ведагор. Это было так удивительно, что Найдана не могла отвести глаз. Ружана, не замечая, что творится у нее под ногами, наоралась в свое удовольствие, махнула рукой и ушла восвояси.

– Значит, и бабка Ружана заколдована… – пробормотала Найдана, глядя вслед удаляющейся старушке. Но почему-то это не сильно удивляло. Найдана была уверена, что какому-то заклятию подверглась вся деревня, все ее жители. Она опустила руку в крынку, зачерпнула немного зелья и сбрызнула на тропу. Капли, соприкоснувшись с землей, по которой еще недавно проходил кто-то из деревенских, тут же превращались в шипучую пену. Повсюду. Где бы ни сбрызнула Найдана зельем, оно показывало, что здесь оставил след заколдованный человек. Найдана задумалась, потом наступила одной ногой перед собой, намеренно посильнее вдавив ступню в землю, чтоб остался хороший отпечаток, и плеснула на него прямо из крынки. Ничего не произошло. Зелье мутной лужицей скопилось в углублении, постепенно впитываясь в землю. Значит, на нее колдовство не подействовало? Или колдун намеренно обошел ее своим заклятьем? Что же ему от нее нужно? И кто он?

– Ведагор! Это правда! Они все заколдованы! – с ходу закричала Найдана, едва завидев старца возле его землянки.

Он сидел на пне возле костра и занимался чем-то чудным, на что Найдана сперва не обратила внимания. Перед ним лежало несколько решеток, сколоченных из ровных веток, на которые был туго натянут холст. Ведагор то и дело трогал их, передвигал с места на место, чередуя – то одну решетку пододвинет поближе к огню, то другую, то повернет другой стороной.

– Ну, сказывай, – спокойно ответил он, не отрываясь от своего занятия.