Новая жизнь Матильды

Старая духовка вздыхала. Даже для неё в кухне было жарковато. Через открытые окна лился теплый июньский воздух. Хозяйка только что вынула из духовки пирожки и оставила дверцу открытой, чтоб она остыла. Чайник, стоящий на столе напротив неё,  печально выпустил облачко пара и  сообщил ей:

 "Матильда, знаешь, что хозяева купили новую духовку? И её сегодня привезут. Они сказали что ты стала плохо печь. Я слышал, как об этом говорили на террасе за чаем". Имя Матильда дала духовке хозяйская дочка – девочка с двумя тоненькими косичками. Она всегда благодарила духовку за вкусные пирожки, ватрушки и разные другие блюда, которые духовка выпекала и запекала для хозяев. Надо сказать, что она всегда очень старалась.

Но к сожалению, Матильда была очень стара. И в последнее время у неё не хватало сил на то, чтобы сделать пирожкам золотистую корочку.

А иногда она рассеянно давала подгореть им снизу.

Матильда знала, что хозяйка сердится на неё. Много раз, вынимая пирожки из духовки, она раздосадованно  восклицала : " Ну что с тобой делать! Снова не пропекла!!! " Или :" Опять подожгла мне пироги".

Матильда чувствовала себя виноватой, но ничего не могла поделать, как ни старалась. За окном раздались голоса и шум. Привезли новую духовку. Занавески на окне заколыхались и зашептали

– Привезли, привезли.

Матильда печально вздохнула. В кухню вбежала девочка. Сейчас косичек у неё не было, тёмные блестящие волосы падали на плечи. Она присела рядом с духовкой, погладила её по тёплому боку и сказала :

– Не беспокойся, милая Матильда, я не дам тебя увезти.

У Чайника из – под крышки скатились две капли – он растрогался и всплакнул.

В подставке для столовых приборов звякнуло, ложки и вилки хотели зазвоноплодировать девочке, но потом постеснялись.  Занавески, казалось, шевелил ветерок, но на самом деле они махали Матильде. Все в кухне любили духовку за её тепло . И девочку тоже любили, она всегда была добра и бережна ко всему что её окружало.

На пороге появились двое крепких мужчин.

– Так что, хозяйка, старую  духовку мы увозим?

– Да, да , – раздалось откуда- то из глубины дома.

Девочка поднялась с пола, встала спиной к Матильде и развела руки в стороны, защищая её. Рабочие смотрели на неё с недоумением.

– Хозяйка, – крикнул один из них.

В кухню стремительно вошла молодая женщина. Она взглянула на девочку, которая была настроена весьма решительно, и подняла одну бровь.

– Что случилось, дорогая?

Девочка молчала, опустив подбородок к груди.

Женщина перевела взгляд на рабочих и вежливо попросила их ненадолго выйти, присела на стул и притянула к себе девочку.

Та что – то  горячо зашептала ей на ухо.

Занавески замерли и не колыхались, чайник перестал лить слезы, ложки боялись звякнуть. У Матильды стало жарко внутри, как будто кто- то вновь зажёг в ней огонь.

Женщина выслушала девочку, ещё крепче прижала её к себе и позвала грузчиков. Перед тем как они забрали Матильду из кухни, девочка успела ей шепнуть

– Ничего не бойся.

Духовку унесли. В кухне стало пусто и тихо.

Через некоторое время, чайник хотел сказать речь, но не успел, так как в кухню внесли новую духовку.  Она была современная, новенькая и блестящая. И очень гордилась этим.

За окном послышался звук отъезжающего фургончика.

Занавески взлетели в воздухе

– Матильда осталась, Матильда осталась в саду!!! Её не увезли!!!

Чайник фыркнул от радости, ложки и вилки перестали стесняться и зазвоноплодировали.

Новая духовка подумала :

– Фи. Чего они так радуются. Этой старой рухляди место на свалке, – но вслух ничего не сказала, она считала ниже своего достоинства разговаривать с устаревшими, как ей казалось, обитателями кухни. Вот в магазине, где она жила последнее время, да, было с кем и о чëм поговорить. О современных технологиях, например.

Наступил вечер, занавескам не было видно, что происходит в саду. Чайник мучила бессонница и он попытался завязать беседу с новой духовкой, но не услышал в ответ ни слова.

Погода с утра была отличная. Жара немного спала, но солнце светило во всю. Занавески с удивлением смотрели на происходящее в саду и рассказывали об этом обитателям кухни.

Матильду разместили под старой высокой яблоней, на неё поставили необыкновенной, как уверяли занавески, красоты горшочки с цветами. А занавески-то уж точно разбирались в прекрасном, об этом знали все на кухне.

Дальше происходило вот что. Дверцу духовки раскрыли и опустили прямо до самой земли, и получилась небольшая ступенька. По бокам ступеньки девочка насыпала земли, а на землю уложила разные красивые камни. На саму ступеньку положила зелёный  коврик.

Потом принесла краски и кисти, и на боках Матильды появились красивые узоры из цветов и птиц. Наверху над раскрытой дверкой  девочка нарисовала пушистую полосатую кошку.

Из дома вышла её мама, она несла в руках новенькую мягкую  кошачью лежанку. Девочка улыбнулась и они с мамой положили её в бывшую духовку.

Любопытную кошку ждать не пришлось. Да и она тоже любила Матильду, когда та была духовкой, и частенько грелась около неё.

Кошка взбежала по ступеньке и забралась внутрь, на лежанку.  Но сразу же вылезла и убежала. Мама с девочкой переглянулись.

– Как ты думаешь, она....

Не  успела мама задать вопрос дочке, как кошка вернулась, держа в зубах котёнка. Вместе с ним она прыгнула внутрь Матильды.

Девочка захлопала в ладоши :

– У нашей кошки теперь есть дача, потом погладила духовку и продолжила, – а у Матильды – новая жизнь.

Мама обняла её за плечи :

– Ну, теперь беги, умойся, и отправимся навестить бабулю. Девочка побежала в дом, хорошенько смыла краски с рук и лица, но прежде чем возвратиться к маме, заскочила на кухню.

Она поставила на подоконник и чайник, и подставку с ложками и вилками, и две кастрюльки, которые молча переживали происходящее с Матильдой.

– Смотрите, – сказала девочка, у Матильды всё хорошо. Она передаёт вам привет. И девочка побежала к маме. Они отправились в гости.

А кухонные жители так и стояли на подоконнике, не сводя восторженных глаз с Матильды, до тех пор, пока девочка с мамой не вернулись, и мама не расставила их по местам.

Новой духовке было обидно. Она не понимала, почему старая развалина так интересует всех, почему все так её любят. В общем, она  завидовала Матильде. И ненавидела себя за это.

Поздним вечером в кухню вошла девочка, на ней была пижамка с воздушными змеями. Она подошла к новой духовке и кивнула ей:

– Ты очень красивая. И, наверное, очень умелая. Не переживай, они все, она обвела рукой кухню, полюбят тебя. Обязательно.

Ты не против, если я буду звать тебя Оливия?

Ночью  на кухне стояла и плакала новая плита. А все присутствующие её утешали. Ей говорили, что никто не сомневается в её умении печь, говорили ей, что она красивая и современная. Чайник даже просвистел ей  шёпотом весёлую песенку. А ложки ободрительно, но тихонько звоноплодировали.

– Но я никогда не стану такой, как Матильда. Никто не будет меня так любить, как её, – не унималась духовка.

Чайник перестал свистеть и сказал

– Мы будем любить тебя как Оливию. Если ты, конечно, не будешь задирать нос.

И Оливия  мигнула  ему зелёным огоньком.

А в это время Матильда была счастлива. Она ни капли не сердилась на новую плиту.  Та же не виновата, что Матильда не могла больше печь.

Она слышала птичье пение, чувствовала возню кошки и котёнка внутри, наслаждалась запахом цветов. Она ощущала себя красивой и нужной.

И она видела звезды.

Настоящая симфония

– Наконец, наконец-то тишшшшина, – прошипел старый Уж, выплозая погреться на солнышке.

– Каррр-сота, карр-сота, – согласился Ворон, но Уж недовольно покачал головой, больно громко тот его поддерживал. Любопытные лягушата пытались запрыгнуть на крыльцо опустевшего дачного дома. Самый ловкий запрыгнул на высокую ступеньку, заскакал на ней и громко заквакал:

– Я самый!…– и тут же свалился под крыльцо.

– Квааааа, квааа, – закричал он оттуда, – помогите!

Лягушата замерли, разинув рты. А потом три из них ускакали подальше от крыльца, а четыре смелых лягушонка подобрались к крыльцу сбоку. Но их испуганный дружок уже нёсся к ним навстрчу с вытаращенными глазами. Они столкнулись и разлетелись в разные стороны.

– Кар…Кар…Каркие глупые, – крикнул им ворон.

– Шшштооо ссслучилосссь? – спрашивал Уж и переворачивал лягушат хвостом, ставя их на ноги.

– Там ква- квакое-то чудище. Тва-тва-кое страшное! – лягушонок, который упал под крыльцо, закрыл лапками глаза и завалился на спину. Остальные лягушата молча ждали, когда он придёт в себя. Уж снова поставил его на ноги, но тот не отнимал лапок от глаз и трясся.

– Кхватит придумывать, – наконец сказал ему лягушонок по имени Листик.

– Да, да, и кхватит трястись.

– И глаза таращить

– И рот закрой, – поддержали Листика трое смелых лягушат. А трое трусишек сидели неподалёку и выглядывали по очереди из-за синего ведёрка, которое валялось на боку. Его забыли убрать в дом, и оно расстроенно поскрипывало. Ворон слетел с ветки, поскакал к крыльцу и заглянул под него сбоку.

– Кар ха ха! Кар ха ха! – он громко засмеялся.

– Шшштооо там? – Уж заполз под ступеньки.

Через минуту он вытолкнул оттуда что-то ярко-зелёное с круглыми жёлтыми пятнышками. Смелые лягушата как по команде скакнули ближе, а трусливые спрятались за ведёрко и не выглядывали.

– Это квааа- кто???

– Это шшшшто?

Все галдели и рассматривали зелёное в крапинку. Ворон боком подскакал к нему, и подцепив клювом, перевернул.

– Вот так, крррааа- прррааавильно!

И все увидели, что зелёное в жёлтую крапинку – это большая деревянная лягушка. Странная лягушка. От самой головы по спинке у неё тянулся гребешок, а по краям рта были ровные круглые дырочки. Все молчали, не сводя глаз с чудной лягушки. Неизвестно было, что от неё ожидать. А Листик даже принял боксёрскую стойку. Уж взял незнакомку в кольцо, а Ворон, подскочив к ней поближе, покрутил головой и снова начал хохотать:

– Кра…кра.. Кра…шеная игрррушка.

Он хотел стукнуть по ней клювом, но тут большая деревянная лягушка вздохнула. Так печально и так тяжело, что Ворон передумал стучать, а Листик опустил лапки. Из за ведёрка вылезли трое трусишек и неуверенно прыгнули в сторону крыльца. Один раз. Лягушка ещё раз вздохнула, Уж приподнялся, закачал головой и посмотрел на неё:

– Сссслучилоссссь шшшто?

По щеке странной лягушки покатилась капелька. Все задрали головы и посмотрели на небо. Ни тучки.

– Квто ты? – Листику стало её жаль.

– Я счастливая лягушка, музыкальная игрушка. Приношу богатство, счастье и спокойствие, – тихо ответила она.

– А почему же ты плачешь? – Ворон наклонил голову, заглядывая ей в глаза.

– А что твакое – богатство? – квакнул один из трусишек и тут же снова ускакал за синее ведёрко.

По щекам деревянной лягушки покатились блестящие слёзы. Она молчала.

– Кхватит, кхватит приставать! – Листик подпрыгнул к лягушке и и вытер цветочным лепестком капельки с её мордочки.

– Дейсссствительно, – Уж, как смог, приобнял бедняжку, – ссскажи, как тебя зссовут? Мошшшет тебе нушшшна помощщщщщь?

– Крапинка, меня зовут Крапинка, – прошептала деревянная лягушка.

– Что ты квнам принесла? – снова квакнул любопытный лягушонок из-за ведерка? Музыку?

– Ты не похожа на лягушку, ты неквааасивая, квахахаха! – заквакал второй трусливый лягушонок. Листик погрозил ему кулаком, а Уж зашипел.

– Ничего, ничего страшного, пусть спрашивает, – Крапинка снова вздохнула, – я не принесла вам музыку, для неё мне нужна моя музыкальная палочка, а её нет. Увезли. А меня забыли. Может быть потому что я, действительно, уродливая. Или я и вправду не лягушка, – она всхлипнула. Уж посмотрел в сторону синего ведёрка и покачал головой. Лягушата попрятались.

– Крррасавцам из-за ведра – последнее пррредупрреждение! – крикнул им Ворон и обратился к Крапинке:

– Пррродолжай, доррогая!

И лягушка рассказала им о девочке Алише, о том как она ставила Крапинку на стол. На столе стояли красивые чашки и важный чайник. Все пили чай, а Алиша и Крапинка пели тихую песенку. И было так спокойно и счастливо.

– Под крыльцом? Квакой стол под крыльцом? – спросил Листик. Лягушата стояли вокруг Крапинки, даже трусишки вылезли из-за ведерка и подошли к ней.

– Нет, – Крапинка всхлипнула, там мы с Алишей играли днём, там был наш тайный музыкальный замок, чай пили вечером в доме. А потом они все уехали, а меня забыли.

– Ну, не плачшшшь, не плачшшшь, – Уж закачал головой.

– Мы тоже умеем петь, – Листик повернулся к лягушатам, – давайте развеселим Крапинку?

И они принялись квакать во всё горло, перебивая и перекрикивая друг друга.

– Ты чего? – толкнул лягушонок Увва другого, по имени Квак, – ты всех перекрикиваешь!

– А ты вообще петь не умеешь, – Квак ударил Увву.

– Кваааа, квааа,

– Брееекеекее, бреекекеее.

Скоро все лягушата перессорились и передрались. Каждый считал, что только он умеет петь.

Ворон и Уж растащили их в стороны и пригрозили, что если те не замолчат, то они вмиг их всех проглотят. Лягушата понадувались, замолчали и сидели выпучив глаза, глядя в небо.

– Не ссорьтесь, – услышали все тихий голос Крапинки, – я знаю, почему у вас ничего не получилось.

Лягушата снова было загалдели, но Ворон так громко каркнул, что они все попадали в обморок. Пришлось Ужу снова ставить их на ноги. Через несколько минут все сидели смирно и смотрели на Крапинку.

– Секрет в том, чтобы уметь слушать…

– Квахаха…Тоже мне секрет, – перебил Уваа, но тут же замолчал, посмотрев на Ворона, который подпрыгнул к нему.

– … слушать и слышать друг друга, а не только себя, – продолжала Крапинка, – это первая часть секрета.

– А вторая? – спросил Листик.

– Вторая – это то, что громко – не всегда красиво и хорошо.

Все посмотрели на Ворона.

– Я про то "громко", когда вы пытаетесь заглушить и перебить друг друга, а не про голос, который у каждого свой. Как и песни, как и мелодии. Они, как душа – у каждого неповторимы. И если научиться слышать другого и не мешать, а пытаться вплести свою мелодию в его, то может получиться настоящая симфония.

– А не какофония! – Листик оглядел замерших в восторге лягушат.

Ворон поклонился Крапинке :

– Сударрррыня, Вы прекрасны!

Крапинка тихо засмеялась от стеснения, все лягушата тоже захохотали.

– Вы смеетесь надо мной? – Крапинка ещё улыбалась, но видно было, что еще секунда и она заплачет.

Лягушата замотали головой и закричали:

– Мы смеемся с тобой!!! А не над тобой!!!

И Крапинка не заплакала. Она была почти счастлива.

Уж опершись головой на хвост, задумчиво смотрел на неё. Потом он сказал:

– Чтошшшш, беритесссссь ссссделать оркессстр иззз этиххх шшшшалунов.

– Кра, кррразвеетесь заодно! – Ворон взлетел на ветку, – а мы будем хлопать вам изо всех сил.

К вечеру в саду заиграла прекрасная музыка. Слетелись бабочки, стрекозы, прискакал Жаб и Жаба с жабятами, вылез из норы Старый Крот, Ящерки сидели замерев на камне, Улитки качали рожками. Лягушата пели, не сводя глаз с Крапинки, которая улыбалась им. А когда концерт закончился, раздались бурные аплодисменты. Уж стучал хвостом по земле, Ворон хлопал крыльями, Жабы шлёпали лапами. А над музыкантами порхали бабочки и носились стрекозы. Улитки обнимались, ящерки восхищенно закатывали глаза. Старый Крот даже всплакнул. Ворон с красным цветком в клюве подскочил к Крапинке. Он хотел вручить его ей и случайно провел клювом по её спинке. Раздались прекрасные тихие звуки. Крапинка запела. Все замерли, а Ворон продолжал ее гладить.

Прекрасные звуки наполнили сад, но их заглушил шум приближающейся машины. Все слушатели бросились врассыпную и попрятались кто куда. Один Ворон остался стоять рядом с Крапинкой.

– Крапушка, милая Крапушка, – раздался тонкий детский голосок, и в сад вбежала черноглазая девочка с короткими растрепанными волосами. Деревянная лягушка радостно охнула. Ворон взлетел на ветку. Девочка схватила Крапинку и поцеловала её.

– Прости, прости меня. Я забыла про тебя.

Она выташила из кармана палочку и провела лягушке по спинке. Все спрятавшиеся слушатели захлопали.

– Что ты говоришь? – девочка прижалась ухом к Крапинке, потом посмотрела по сторонам и на яблоню, где сидел Ворон.

– Спасибо всем, что вы были с Крапинкой, – весело крикнула она, – мы вас не забудем, мы скоро снова увидимся. Она подошла к дереву, протянула руку к Ворону и погладила его, а он поклонился им с Крапинкой.

– Алиша! Ну где же ты? Нам пора ехать, – раздался голос от калитки.

Машина медленно тронулась. Девочка стояла на коленях на заднем сиденье и смотрела в стекло вместе с Крапинкой

– Сядь как следует и пристегнись, – сказала ей мама.

– Сейчас, мамочка, мы с Крапушкой машем провожающим.

– Ха-ха, кто же вас провожает, – папа посмотрел в зеркало заднего вида на свою дочку фантазерку.

– Ворон, Уж и Лягушата. Они поют провожальную песню.

– Неужто? – засмеялся папа, – я что-то не слышу.

– Ты не хочешь слышать. Или разучился. Да, Крапушка?