– Ранхуяк, греби! – крикнул я назад. – Груби как можно быстрее! – я смотрел на свои амулеты, которые лопались один за другим, и представить не мог, что случится, когда у меня закончатся силы. Я уже понимал, что это озеро обладает столь мощной энергией, что вполне может убить нас. Физически убить, расплющив в кровавую котлету.

Вдалеке я увидел берег и снова крикнул Ранхуяку, чтобы он поторопился. Призраки начали отставать, но мои силы тоже слабели. Я слышал, как мне в спину неслись проклятия.

– Ты вернешься сюда, хвостатый маг! – неистовствовали погибшие орки. – Мы проклинаем тебя! Ты недалеко уйдешь отсюда и вернешься! Ты ответишь за свою наглость! Будь ты проклят!

Воронка смертельной энергии в центре озера засосала призраков и остальные тени, а мы на полном ходу врезались в песчаный берег. И выскочили из лодки как ошпаренные. Я обернулся: гроза почти прошла, небо светлело.

– Слава всем богам, мы все-таки доплыли! – с чувством сказал я, ощущая невероятное облегчение.

– Нет, – тут же вернул меня на землю Ранхуяк. – Не доплыли, – он кивнул в сторону, и я посмотрел туда. Знакомая роща, знакомые камни, следы от наших кьялов. Мы вернулись на тот же берег, с которого отплыли. Озеро вышвырнуло нас обратно в Халгалай. Я промолчал, хотя с языка готовы были сорваться все нецензурные слова, которые я знал на всех языках. Ну, что тут поделаешь? Мы сделали все, что могли, но озеро нас не пропустило.

– Мернизце – обратился я к гоблину, и тот сразу же сжался под моим взглядом. – Да не переживай ты так, тебя никто ни в чем не обвиняет. Как же ты сам добираешься до противоположного берега? Ты тоже видишь все это?

– Да, но меня пропускают, – прошептал он, настороженно глядя на меня. Гуня грустно перевела.

– Тогда езжай сам. Мы для тебя – плохое соседство, – я наблюдал, как гоблин шустро усаживается в лодку, а Ранхуяк отталкивает ее от берега. – Ты точно доедешь? – заволновался я. – Может, лучше с нами? Довезем тебя до нормальной границы, там спокойно пересечешь ее.

– Я доберусь, – еле слышно отозвался мальчишка. Мы отошли от берега. Никто из нас не знал, что делать дальше.

– Хитрит парень, – почесал в затылке Ранхук. – Наверняка какой-то секрет знает.

– Выбивать его силой я точно не буду, – немного резко ответил я. На самом деле я был жутко разочарован и не знал, что делать дальше.

– Может, съездим в Кубмунгэ? – предложил Ранхуяк. – Там у меня хорошие знакомые. Не выдадут. Наверное.

– У меня там тоже знакомые, – вздохнул я. – И не все из них хорошие. – Я живо вспомнил, как дрался в том городе на местном празднике и оставил пару трупов. Вряд ли их родственники будут мне за это благодарны.

– Он возвращается, – вдруг сказала Гуня, кивнул на озеро.

– Что случилось? Все в порядке? – крикнул я пареньку, который действительно греб обратно. Тот молчал. Только у самого берега неожиданно сказал:

– Садитесь. Я перевезу вас на ту сторону.

Мы со спутниками недоуменно переглянулись.

– Вот ведь хитрожопый гоблин! – прошипел мне Ранхуяк, оглянулся на нахмурившуюся Гуню и поправился. – То есть, я и раньше думал, что он не так-то прост.

– Даже если и так, нельзя было его заставлять, – так же тихо ответил ему я. Но малыш все услышал.

– Вы хорошие, – сказал он. – Тетя Гунхванча рассказала мне, что вы спасаетесь от гнева повелителя.

– Это так, – подтвердил я. – Мы никому не хотим зла. Нам нужно просто пересечь границу, а нас не пускают.

– Вы будущий король из пророчества? – его глаза сияли, когда он произнес это.

– Нет. Точно нет, – я не стал говорить неправду этому ребенку. Недовольный Ранхуяк поджал губы. С его точки зрения полезнее было бы соврать.

– Садитесь, – приглашающе кивнул нам мальчик. – Попробуем переплыть озеро еще раз.

Мы снова погрузились на лодку. На этот раз на носу сидел Мернизце. Я и Гуня расположились на корме, а Ранхуяк снова взялся за весла.

Гоблин внимательно смотрел вперед, и как только волшебный туман вновь начал подниматься с зеркальной глади, а призраки закружились рядом с нами, Мернизце вытащил небольшую пастушью флейту, отдаленно напоминающую нашу земную панфлейту. Я видел такие в поселениях русинтов и даже слышал иногда, как на них играют. Не думал, что на ней можно изобразить хоть что-то серьезное, ведь этот инструмент предназначался всего лишь для сбора кьялов с пастбища.

Мернизце начал играть, и я замер. То, что я услышал, совершенно не сочеталось с видом простой деревенской флейты. Тонкий и легких звук заполнил пространство. Таинственная и спокойная мелодия успокаивала сердце. В этой музыке растворялись все чувства и желания. Трогательная мелодия проникала в сердце и душу, глаза наполнялись слезами. Я видел родные просторы Земли, улыбающуюся Белану, родителей и сестру, я поднимался вверх и летел на крыльях над холмами и озерами. Вместе со мной парили все живые и неживые существа в этом мире, всюду царили мир и любовь. Это была мелодия небес! Даже призраки прекратили свои битвы и превратились в легкие облака над водной гладью.

Не знаю, сколько времени это продолжалось, но закончилось все внезапно, когда лодка коснулась берега.

– Приехали, – спокойно сказал гоблин, отрываясь от флейты. – Добро пожаловать в Руссинию. – Лодка легонько ударилась о берег. Но мы еще некоторое время сидели, приходя в себя. Я заметил, что и у Ранхуяка, и у Гуни глаза все еще были стеклянными, с мечтательным взглядом, который постепенно прояснялся. Мы молча выбрались из лодки, и я повернулся к гоблину. В легком трансе, в который меня погрузила волшебная музыка, я отчетливо видел ауру этого ребенка. Яркую, пламенную, добрую. Вот так, кто бы мог подумать: этот гоблин – маг. И пусть у этой расы не бывает сильных магов из-за ограниченного природой резерва, но я прекрасно помнил о величайшем маге страны Гальтернау, который тоже был гоблином. А для той магии, которой владел Мернизце, и вовсе не нужен сильный резерв. Его музыка сводит с ума при малейшем усилии с его стороны. И может успокоить целое озеро призраков.

– Спасибо, коллега, – положил я руку ему на плечо. И мальчик улыбнулся мне светло и радостно.

Белана весь вечер провела в своих покоях вместе с Сардааль. Вторая королева за все это время не произнесла ни звука. Впрочем, она всегда молчала с тех пор, как на ее глазах заживо сгорел ее сын. Первый, любимый и ненаглядный ребенок, долгожданный и желанный, наследный принц трона. Но этот же трон спалил малыша в одно мгновение, превратив в пепел, который даже похоронить не удалось, как полагается. Для Сардааль теперь не было смысла в жизни, как и желания жить. Ее ничего не трогало. Она лежала целыми днями на постели, безучастная ко всему, не реагируя ни на просьбы, ни на угрозы, ни на убеждения. Ее кормили с ложки, она молча открывала рот и даже жевала, если приказывали. Но сама никогда не просила ни еды, ни воды. Ее пробовали даже оставить голодной, не помогло. Ее душа как будто умерла вместе с сыном.

Маги-лекари говорили, что надо только ждать, такое состояние должно пройти со временем. Они давали ей какие-то зелья, но они пока не помогали. Белана часами читала второй королеве книги, чтобы та не чувствовала себя одинокой. Но сегодня у нее не было желания читать. Первая королева отложила книгу. Сардааль никак не отреагировала, так и таращилась молча в потолок, лежа на своей кровати. Белана задумалась. Мрачные мысли часто крутились в ее голове после неудачной попытки посадить младенца на трон. Единственной причиной этой трагедии мог стать другой наследник, который где-то благополучно живет. И у Беланы были некоторые предположения на этот счет, хоть и совершенно абсурдные. Она решила, что пришла пора кое-что прояснить. Королева резко поднялась и направилась в спальню мужа. В это время он наверняка еще не спал.

Кулханэ действительно было не до сна, он нервно ходил из угла в угол своей комнаты, тоже о чем-то тяжело размышляя.

– Белана? – нахмурился он, увидев первую королеву. – Что случилось? Как Сардааль?

– Все так же, – холодно ответила она. – Лекари говорят, что должно пройти время, только не говорят, сколько именно. Я пришла не за этим. – Она в упор посмотрела на мужа. Тот только поднял брови. На мгновение у него мелькнула мысль, что она пришла к нему для продолжения рода. Но тут же эта мысль исчезла. Только не Белана. Эта никогда не придет ради подобной цели. Да и ему пока не до этого. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Что ты имеешь в виду? – удивился он.

– Почему сгорел твой сын?

– Я не знаю! – возмутился он. Сердце снова сжалось от боли. Столько надежд он возлагал на наследника! Да и просто любил его, как единственного долгожданного ребенка. И вот, все пошло прахом. Впору лечь безучастным на кровать и смотреть в потолок, как Сардааль.

– В пророчестве говорится о хвостатом орке.

– Я предлагал этому гаду сесть на трон! – резко бросил король. – И хотел его посадить туда даже против его воли!

– Это была бы глупость, он бы тоже сгорел! – воскликнула королева. – Он понимал это, и поэтому сбежал. Мы ведь уже давно знаем, что это не он.

– Тогда кто? – потер лоб Кулханэ. – Откуда еще может взяться хвостатый орк?

– Вот я и спрашиваю, – холодно продолжала Белана. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Ты имеешь в виду своего сына? – Кулханэ не удивился вопросу. Он и сам уже думал об этом. Думал долго и мучительно. Но побоялся сделать соответствующие выводы, потому что они были невозможны.

Когда Белана забеременела от Тима, скрыть это не удалось. Но вот роды проходили так, как запланировали она и ее муж. Кулханэ, тогда еще всего лишь наследный принц, лично присутствовал при этом. И первым увидел хвост у ребенка. Двух повитух, которые принимали роды и тоже увидели компрометирующую конечность, пришлось убить сразу. А вот сам ребенок…

– Он был мертв! – жарко доказывал сейчас король. Белана сурово смотрела на него, скрестив руки на груди. – Ты же слышала! Вернее, ничего не слышала! Он не закричал, когда ты родила его, не произнес ни звука. И он не дышал.

– Да, я помню, – она действительно помнила каждый миг того страшного дня. К счастью, король Рамтанэ тогда отсутствовал в Шангдаби, а роды начались стремительно. Если бы Его величество был рядом, он наверняка убил бы неверную невестку своего сына. Но Кулханэ прикрыл ее позор. А заодно и свой. Она успела подержать на руках младенца, с надеждой прислушивалась, не бьется ли его сердце, пыталась вдохнуть воздух в маленький ротик. Все было напрасно – ребенок так и не зашевелился. Принцесса лично отдала сына растерявшемуся принцу.

– Унеси его, – смогла проговорить тогда ослабевшая после родов женщина. – Похорони так, чтобы никто не видел, что он такой… Ты понимаешь меня? – она и сейчас не могла сдержать слез, а уж когда Кулханэ завернул ребенка в одеяло и выскочил из комнаты, то и вовсе разрыдалась в голос, отдаваясь во власть жестокой истерике. Сейчас она, как никто, понимала Сардааль. Ведь она сама прошла через то же самое. Разве что смогла каким-то чудом избежать сумасшествия.

– Я все сделал, как надо, – Кулханэ говорил очень убедительно. – Я сам положил его в гробик и велел главному лекарю проверить ауру и поставить нужные заклинания для похорон. Его унесли почти сразу.

– Да, я знаю. Его не стали даже хоронить с церемониями, – грустно кивнула Белана. Мертворожденный ребенок не считался наследником, его не хоронили по правилам, предусмотренным для остальных особ королевской крови. А просто клали в усыпальницу в закрытом гробу и запирали отсеки. – Ты уверен, что тот маг сделал все как положено?

– Конечно. Он не должен был открывать гроб, для подтверждения смерти в этом нет необходимости. Да если бы он это и сделал – оживить мертвое не может ни один маг. Жаль, спросить его сейчас об этом не удаться – ты же помнишь, он уехал в Руссинию сопровождать магов-орков, и там они все пропали.

– Он мог обмануть тебя?

– Например, если вдруг младенец все же оказался жив? – голос Кулханэ перешел в шепот.

– Да, именно это я и имею в виду! – жестко ответила Белана. – Если вдруг он, проверив ауру, понял, что мой сын не умер, что бы он сделал?

– Он бы… Постой, как это не умер? – Взвился король.

– Да мы же не это сейчас обсуждаем, – раздраженно ответила его жена. – Откуда мы знаем, как рождается хвостатая раса? Может, это для них норма – не кричать и не дышать какое-то время. Просто предположи такое. Вот маг проверил гроб на живое существо и обнаружил, что оно там есть. Что бы этот маг сделал?

– Он бы открыл гроб и посмотрел на младенца, – Кулханэ честно попытался представить себя на месте перепуганного мага. – Увидел бы его хвост. Понял бы, что этот младенец настолько нежелателен и опасен, что я уже убил из-за него двух повитух. И, возможно, этого младенца тоже пытался убить, только не получилось.

– Представил бы, что ждет лично его, если он вернет младенца назад… – горько продолжила Белана.

– И не стал бы этого делать, – закончил за нее Кулханэ. – Но тогда логичнее было бы ему самому добить ребенка.

– Убить невинного младенца с риском проклятия на весь род? Ни один маг не станет этого делать.

– Это все только предположения!

– А вот это мы сейчас и проверим, – Белана кивнула мужу на выход. Тот понял ее без слов. Они выбрались из дворца, стараясь никому не попадаться на глаза. Хорошо, что сейчас ночь, и почти все слуги и придворные спали. Разве что у входов караулят стражники, но они не имеют обыкновения задавать вопросы королевским особам. Ну а на семейном кладбище и вовсе никого не встретишь в такое время.

Они шли в полной темноте, избегая редких прохожих и надеясь, что никто не опознает в темных сгорбленных фигурах короля и королеву Халгалая. На кладбище Кулханэ пришлось изрядно повозиться со всеми замками, дверями и отсеками фамильного склепа. Они вошли внутрь, проследовали мимо гроба Рамтанэ к дальнему углу с небольшим ящиком. Кулханэ с большим трудом вскрыл маленький запыленный гробик. Тот был пуст.