Цитаты из книги «Юнговская карта души. Введение в аналитическую психологию»

В случае родительского комплекса, например, это архетипический образ матери или отца – образ, возникший не из личного опыта, а из коллективного бессознательного. Архетипические элементы личности – это врожденные склонности реагировать, поступать и общаться определенными, типичными и предсказуемыми способами.

Это ядро состоит из двух частей: образа или следа реальной травмы в психическом и близко ассоциированной с ней врожденной (архетипической) части. Двойное

Другая часть ядра комплекса – «врожденный фактор характера человека, определяющий его склонности»20. Эта часть архетипическая.

Это может до некоторой степени переструктурировать личность благодаря тому, что перенос позволяет врачу занимать место родителей, как матери, так и отца (среди других фигур психики), на различных стадиях терапии. Когда родительский комплекс констеллируется терапевтом, встреча пациентов с разными родительскими фигурами добавляет материал к старому комплексу и формирует в нем и вокруг него новый пласт. Эта новая структура кардинально не заменяет старую, но может существенно ее модифицировать, особенно в той части, где комплекс больше всего ограничивает жизнь человека самым разрушительным образом.

То, что комплексы могут изменяться под действием переживания, безусловно, идет человеку во благо, на чем, собственно, и основан целительный потенциал психотерапии. Терапия включает своего рода «отогревание» образов-воспоминаний, «замороженных» в комплексе.

ядро комплекса растет, собирая ассоциации вокруг себя, нередко в течение всей жизни.

Комплекс, по Юнгу, состоит из ассоциативных образов и застывших воспоминаний травматических моментов, погребенных в бессознательном и труднодоступных для Эго. Эти воспоминания вытеснены. Эмоции связывают различные ассоциированные элементы комплекса и удерживают их вместе. Это своего рода клей.

как «актеров наших сновидений, противостоять которым мы бессильны; они будто волшебные существа, представленные в датской сказке о священнике, который пробовал научить молитве двух эльфов. Они прикладывали величайшие усилия, чтобы точно повторить за ним слова, но в самом первом предложении не могли избежать ошибки, говоря: “Наш Отец, который не на небесах”. Как можно было ожидать исходя из теоретических оснований, эти озорные комплексы не были способны к исправлению»18. Мораль этой истории состоит в том, что комплексы не позволяют делать то, чего хочет Эго. Они неподатливы. Они подобны застывшим образам – воспоминаниям травматического опыта. И проявляются они не только в сновидениях, но ив повседневной жизни, обрекая Эгона чувство бессилия.

В то время как Эго ответственно за большую часть того, что мы называем мотивацией и намерением, у других комплексов, видимо, также есть свои самостоятельные цели и воля. Часто это находится в конфликте с желаниями эго-комплекса.

В целом комплексы связывают меньшее количество энергии, чем Эго, и обнаруживают только ограниченное самосознание. Эго, напротив, имеет значительную энергию, которой способно распоряжаться, и оно остается первичным центром сознания.