Отзывы на книги автора «Мршавко Штапич»

На одном дыхании!!! Да, мата много, но это жизнь, без преукрас, без художественного вымысла.

Отличная книга

Сначала посмотрела сериал, потом узнала, что он снят по книге на реальных событиях. ну что сказать, от сериала и гг ощущения были намного приятнее, чем от книги. В книге автор предстаёт таким ублюдком-ублюдком, в сериале Янковский вызывает больше симпатии. Истории про поиски интересны, личная жизнь автора и его окружения - на грани.

смешанные впечатления. это не плохо, просто не про поиск людей. то есть про поиск тоже есть, но это эдакий бэкграунд к бесконечным пьянкам, траху где-то в подворотне и всей вот этой вот грязище. написано бодро, попало в настроение, но рекомендовать, пожалуй, не буду

в моем понимании это не книга,а репортаж алкаша с придурью😄

было интересно.

Мата в книге много, но не слишком, но это вообще не минус. Половина книги о пьянках, как автор искал с кем бы переспать/спал или как на него девки бросались (ЧСВ огромное, конечно))). Ну и ещё, всё вокруг дебилы, один автор знает, как надо правильно.
Про поиски написано интересно, тут не поспоришь.
Выкинуть бы всё, что не относится к теме поисков - книга была бы короче на половину.

Интересно, но сколько же мата🫢

Переоценённая книга

Первый роман Мршавко Штапича, "Плейлист волонтера", год назад произвел некоторый шум. Написан он был по мотивам работы автора в "Лизе Алерт", и шумовой эффект происходил от диссонанса общественно-значимой темы поисковых отрядов и бытовухи самого низкого жанра: грязь, мат, водка и случки под янтарной сосной. На узнаваемость работало и непривычное для русского уха имя, напоминающее вычурный торт. Это имя--лучшее, что есть у писателя Мршавко Штапича. Но и оно ему не принадлежит: прозвище "Мршавко Штапич" выдала Артему Ляшенко школьная учительница за субтильное телосложение; по сербски это значит "длинный дрищ".

Второй роман Штапича не знаю чьим попечением угодил в шорт-лист "Большой Книги". Как и дебютная книжка, он складывается из всяческих заметок обо всем, что видел и испытал Штапич (разницу между автором и лирическим героем, который тоже Штапич, не разобрать). При поверхностном осмотре беспорядочное трепетанье по волнам памяти Ляшенко-Штапича даже напоминает связный текст. Но стоит (нет) вчитаться--и "Устойчивое развитие" расклеивается на отдельные мятые листки.

Эти "растрепанные записки", как характеризует свой метод сам Штапич, посвящены большому диапазону бытовых вещей и полны умеренно остроумных, иногда мизантропических наблюдений. Из романа мы можем узнать об устройстве лыжных креплений и выхухолевых нор, водоочистных сооружений и общественного питания, о пакостных нравах хипстеров, изобилии еды в Сербии и т.п. в подробностях. Только о важной разнице между "жоревом" и "хрючевом" Штапич не расскажет, да потому, что он уверен--это знает каждый.

Штапич без напряжения эксплуатирует образ паренька из соседнего подъезда. Его герой находит общий язык с зубными техниками и домохозяйками--стоп, это было в другой эпохе и с другим персонажем--с неуравновешенными барышнями и губернаторами. Роман богат на низкоуровневые бонмо:

"[Венецианская] биеннале--это ВДНХ для бедных",

"это были типичные бестолковые москвичи, самые опасные люди страны, взрослые только по паспорту, инфантильные внутри".

Вообще на антихипстерские инвективы у Штапича ушла, наверное, целая тетрадка: слышен голос из глубинного народа, что тут попишешь.

Это популистское как-бы-почвенное пищание иногда хотелось бы и притушить, настолько грубыми штампами пишет и думает Штапич (сам виноват, запутал, кто у него автор, а кто лирический герой). В русской глубинке у него на всем лежит неяркий сусальный свет: на ментах и лесниках, на библиотекаре и начальстве, на клюкве и заповедной выхухоли. А в Парижах--совсем другое дело:

«Эти люди — они какие-то нерусские… Они никакие».

Был когда-то такой фильм "Левиафан", страшилка про то, как страшно жить в русской глуши: так вот у Штапича все ровно наоборот, но точно так же плоско и шаблонно. Чтобы в 2024 году всерьез на целой странице рассуждать, что нет молока, кроме коровьего, а всякое альт-молоко есть противная выдумка москвичей, надо быть или нечутким тормозом, или нескладно ерничать. Я склоняюсь к первому варианту, поскольку диверсия требует ума, а саботаж--всего лишь безответственности.

В "Устойчивом развитии" много чего есть: Большое Путешествие в Венецию; Большое Путешествие по Сербии в погоне за неуловимым Кустурицей; профессиональные секреты пяр-работы с населением в глубинке; под крепким задом всей этой бытовухи вяло протекает любовная линия--без драм и с хеппи-эндом. Лайт-роковой красавицы в книге очень много, но она одномерная, как постер; единственная ее выпуклая характеристика--повсюду таскает за собой какой-то дурацкий стул. "Устойчивое развитие"--книга-окрошка, всего-то в ней с избытком. Но слово "вечность" из этого добра никак не складывается.

Как читать "Устойчивое развитие", не совсем понятно. По разряду love story это двойка. Как авантюрный роман с элементами познавательной географии--не впечатляет, т.к. бессильно беспорядочно. Как производственный роман--может быть... но и в эту категорию, если очень надо, с большим успехом лег бы "Снарк-Снарк" (если, конечно, грубо кастрировать разлапистый конструктор Веркина). Ну и--кто хорошо помнит "Затоваренную Бочкотару" и "Объекты в зеркале заднего вида", тот у Штапича ничего нового не найдет.

По какой причине сборник анекдотов и низкосортной исповедальной лирики заслуживает звания Большой Книги--только оргкомитету премии "Большая Книга" и ведомо.

Худломер

Мршавко Штапич - Плейлист волонтераЭдуард Веркин - снарк снарк: Чагинск. Снег Энцелада (комплект из 2 книг)Василий Аксёнов - Звездный билет. Апельсины из Марокко. Затоваренная бочкотара. В поисках жанра. Пора, мой друг, пора. Рассказы (сборник)Юрий Щеглов - «Затоваренная бочкотара» Василия Аксенова. КомментарийОлег Дивов - Объекты в зеркале заднего вида