– Снежка говорила, что она работает… – я замялся, пытаясь более понятным языком выразить свою мысль, – в индустрии развлечений. То есть, поздравляет людей с Новым Годом.

То есть, она – аниматор. Я как-то это знал, но никак не сопоставлял раньше, что она и есть Снегурочка. И, получается, работает вместе с дедом. Который Дед Мороз. Ну, а что, логично.

– Еще.

Ещё? Так вроде всё. О матери она вообще никогда не упоминала, я даже и не знал, что она у неё есть. И до сих пор в этом не уверен…

Я пожал плечами.

Мы так много общались, а сказать я мог о ней совсем чуть-чуть. Я знаю, в какие игры она любила в детстве играть; знаю, какие стихотворения ей дети рассказывали; знаю, что она любит пить горячее какао и смотреть на кружащийся снег… А ещё – что её щёки вспыхивают румянцем, когда я рассказываю шутки из своей жизни.

Да ты романтик, Кощеев!

Но сейчас это всё к делу не пришьёшь, так что исходим из фактов.

– Она сказала, что может исчезнуть. Каждую ночь мы виделись с ней во сне, но две недели назад она пропала. Что ВЫ можете рассказать мне?

Женщина вздохнула и, наконец, отошла от окна, сев в противоположное кресло.

– Это было давно. Могучие волшебники прилетели на эту землю и поделили её, образовав каждый своё государство. Султан Бархан правит Южным царством, где земли покрыты песками и обитают могучие джинны. Князь Зелёного Леса забрал себе все леса, и каждая птица, каждое дерево слушаются его голоса. Могучий Кит правит подводной страной, не пуская в неё посторонних. Но самое огромное государство – Мракоземье – принадлежит… Кощею, – она ненадолго замолчала, задумчиво рассматривая хрустальный кувшин с водой, стоящий на столе. Под её взглядом вода сначала покрылась тонким слоем льда, а потом полностью замёрзла. Лишь морозный пар поднялся в воздух. – Род Бессмертных издревле считался самым страшным и опасным на континенте. Никто не знает, в чём сила его правителя, что бессменно правит своими владениями уже больше тысячи лет. Все недра земли принадлежат ему, все мыслимые и немыслимые блага. Он закрылся от остальных стран Высокой Стеной и не пускает никого в свои владения.

– И Снежа, получается, у него? – я попытался поторопить женщину, решившую преподать мне краткий курс истории их мира. Я могу ошибаться, но волнующиеся бабушки должны вести себя немного иначе, разве нет?

– Подожди, Иван, – хмуро посмотрела она на меня, – твоя молодость и горячность могут сослужить плохую службу, если ты не послушаешь совета старших.

Я трагически вздохнул и понуро кивнул, смиряясь с тем, что по-другому я ничего не узнаю.

– Была у Кощея лишь одна слабость, – меж тем продолжила говорить Матушка Зима, – девица простая, без роду без племени. Не послушал он советов правителей соседних стран, что просили не связывать жизнь с человеком, и женился на ней. Родился от того брака сын у него Алексий, – на этом имени я вздрогнул. Да, моего отца зовут Алексей, и, похоже, сейчас речь идёт именно о нём, – но родился он полукровкой, практически совсем человеком. Что только не делал Кощей, чтобы древняя сила в нем пробудилась – всё было без толку. А потом и супруга его умерла – жизнь у людей короткая… Обезумев от горя, озлобился Кощей, да начал творить дела недобрые. Нам отсюда мало что слышно было, да птицы доносили, что измывался он над сыном своим, да так, что тот сбежал в мир соседний, чтобы отец его там не достал. После и вовсе чёрная злоба поселилась в Кощее, и народу своему от него житья не стало…

Я нахмурился, пытаясь усвоить новую информацию.

Да нет… Бред! Бред же!

Ну какой из отца потомок Кощея? Он же программист обычный – очкастый, сутулый, с усами старомодными… Быть такого не может!

– А вы ничего не путаете? – осторожно поинтересовался у женщины.

Она только бровь подняла на холодном, чуть застывшем лице. Вот словно статуя ледяная.

– Разве знаешь ты других родных своих по линии отцовской?

– Нет, но он – детдомовский…

Я говорил и уже сам понимал, что оправдания шаткие. Но вот так, с бухты-барахты представить моего мягкого отца потомком Ужасного правителя было несколько… дико.

Да и не Бессмертный он. Наша фамилия – Кощеевы. Хотя, тут хоть так, хоть так крути – сходиться начинает в правдивую историю. И, видимо, именно отчество стало прообразом новой фамилии.

Я помотал головой, стараясь отсеять лишние и ненужные сейчас переживания. Паниковать буду потом.

– А дальше?

– Мы находимся в Морозграде, – снова, словно рассказчица на сцене, заговорила женщина, даже прикрыв глаза от величия момента, – где издревле правили потомки Великого Мороза! Те, кто мог замораживать моря лишь взглядом, насылать бури, охлаждать целые города одним взмахом руки! К сожалению, мой супруг – последний мужчина из их рода. Наши дочери не смогли найти себе пару и живут с нами. Только один раз Метелица смогла познакомиться с юношей, который представился ей Бураном. Но, в итоге, оказался обыкновенным человеком. Родилась Снегурочка – наследница нашего рода…

Ага, значит, всё же, одна из близняшек – мать Снежи. Не похоже, что её сильно заботит судьба дочери…

– Девочка росла смелой, активной! В ней было всегда сил не меньше, чем в самых известных мужчинах. И лишь потом мы узнали, что она – дочь человека. Полукровка. Поэтому жизнь у неё будет недолгой, человеческой.

– А похитили-то её почему?

Всё, что она рассказывала, было очень интересно, но, признаюсь, сейчас меня больше беспокоило, как там Снежа и не сделает ли ей чего этот сумасшедший старик, так некстати оказавшийся со мной в родстве. Потому что, как я понял, от этих родственников помощи ждать не приходится. Они же как рыбины замороженные!

– Пусть Кощей и закрылся от всего мира, но желать захватить остальные государства он не перестал, – совсем не в тему начала завывать женщина, чуть раскачиваясь на своём кресле. – Прознал он, какая сила в нашей девочке сокрыта, и стал просить её сначала себе в услужение. Прислал вместе с вороным конём послание на бумаге пергаментной, что хочет забрать Снегурочку к себе во дворец. Там бы она служила ему, разбираясь с неугодными ему силами вражескими и устраивая снежные зимы для страны, что осталась за границей моих чар… Мы отказали…

– А что потом?

– Поняв, что не смог он добиться своего в первый раз, он предпринял вторую попытку. На этот раз он попросил её в жёны. Снова прислал коня вороного, испускающего дым из ноздрей чёрных, который принёс нам белый свиток с предложением женитьбы и выкупа в сто сундуков с золотом червонным.

На этих словах что-то во мне ёкнуло. Болезненно так, словно внутренности в ледяную воду макнули. То, что Снежа – крайне талантливая и всем нужна, меня нисколько не удивляло – мне же она тоже нужна!

– Но мы снова отказали Кощею…

– Отказали? – обрадовался я.

– Отказали, – подтвердила она, – и тогда рассердился Кощей, разгневался и прислал нам в третий раз коня вороного, страшного… Из ноздрей его дым чёрный валил, а под ногами земля ходуном ходила. Послание он привёз на бумаге чёрной, что рассыпалась, как только написанное мы прочитали.

– И что же он писал? – признаюсь, пока все сказанное с трудом в моей голове укладывалось. Может, играло роль, что говорила она, будто сказку рассказывала. Напевно, с ритмом, с чувством, с расстановкой. А может, я не совсем понимал, зачем Снежа могла понадобиться деду старому. Неужели никого в его царстве найтись не могло?

– Обещал выкрасть девочку нашу ночью тёмной. Посадить в темницу сырую и отрезать от мира светлого. А потом пообещал, что ежели слушаться его не будет, то он огнём её спалит. А она, наша девочка, пусть и человек наполовину, и лета не боится, но, как только до пламя горящего дотронется, так сразу же водицей студёной станет.

– В смысле, водицей?! – опешил я. – Это образно? То есть, она… расстроится? Обожжётся? Вы же не имеете в виду, что она растает?!

Ледяные пронзительные глаза упёрлись в меня, словно замораживая изнутри.

– Ежели дотронется наша Снежа до огня, то растает и станет водою. Это не присказка, Иван, а чистая правда.

Я возмущённо вскочил на ноги.

– Так он что… Убить её пообещал?! Вот же старый хрыч! А вы что? Коня надо было на суп пустить, дедусе кукиш показать, Снежку в комнате запереть и охранять, чтобы ни одна гадина не пробралась!

– Закрыли мы окна, заперли все двери. Девочки, – она махнула рукой в сторону предполагаемой столовой, – закрутили, завертели снежные вихри вокруг окон Снежкиных. Ни одна сила вражья не должна была просочиться. Только печальней всё становилась Снежинка наша день ото дня. В последний день и вовсе она попрощалась, будто сердцем чуяла, что уйдёт вскоре. И ушла. Проснулись мы поутру, а нет нашей Снежи, только сила тёмная в комнате клубится чёрным дымом.

Она замолчала, а я непонимающе дёрнул руками.

– И? Что сделано было? Вы собираетесь войной идти на Кощея? Ультиматумы ему ставили? Сами ездили? Это же, как минимум, международный скандал!

На меня посмотрели, как на дурачка.

– Иван, в царство Кощеево нет нам хода. Что попало в его владения, обратно уже не вернётся. Нам и здесь работы хватает. Поэтому мы и вызвали тебя.

Только я уже собирался громко орать всё, что думаю об этом ненормальном семействе, как последняя фраза выбила из меня весь воздух.

– Меня? А я чем помогу? То есть, – я тут же поправился, – то есть, я, как бы, не против, просто вы там воду в кувшинах замораживаете, муж ваш – океаны целые; снега, бураны насылаете, а я… Никто.

Не, ну правда, я готов был бежать сейчас куда угодно, чтобы помочь своей подруге, но чисто логически понимал, что похож больше на таракашку, которого сильные мира сего просто тапком прибить могут. И от этого ни Снеже, ни мне, ни родителям лучше не будет.