он довольствовался менее дерзкими деяниями и более скромными доходами и растрачивал жизнь в каждодневных трудах, изо дня в день творя зло, так же как и добро, – от полноты души, из прихоти, подобно новому Дон Кихоту, движимому то жаждой развлечений, то состраданием.